Дуркин дом. Глава 25

               
               

         
          Все лавки в зале ожидания были заняты. Люди дремали, читали, болтали ни о чем. Лариса обвела зал внимательным взглядом. Где-то здесь, среди заспанных людей, чемоданов, авосек должен быть Петр. Как же его отыскать среди скопления пассажиров, провожающих и лиц без определенного места жительства, гадала Лариса. Обходя ряды лавок, она старалась не пропустить ни одной мелочи. Петр – человек неприхотливый, он мог прикорнуть, укрывшись за чужими вещами, присев где-нибудь на корточках и даже вполне мог прилечь под лавкой.
- Девушка, вы не видели здесь молодого мужчину в джинсах и серой ветровке? _ поинтересовалась Лариса у единственно бодрствующей на ближайшей лавке.
Вслед за Ларисой вопрошаемая оглянулась по сторонам.
- Вы не спали … последний час? – переспросила Лариса. 
- Ну, не спала. Я вещи сторожу и никакого мужчину с такими приметами не видела.
Неудача не разочаровала Ларису. Она решила, что обойдет весь зал, поспрашивает еще, а на перрон выходить бессмысленно, так как надоедливый, моросящий дождик загнал всех под крышу. «Петя, откликнись», призывала приятеля Латушкина. В воображении возник знакомый образ неухоженного «вечного студента», со спутанными кудряшками и слегка наклоненной налево головой. Будучи неухоженным, витающим в облаках, Петр производил впечатление недотепы, человека, не умеющего соизмерять желаемое с действительностью. Таким неприспособленным к суровым жизненным реалиям нелегко живется. Но Петька – молодец, не жалуется, может переносить любые спартанские условия. Ну, где же ты? Лариса начала нервничать, уже поздно, дома мама будет волноваться, ведь Лариса заранее предупредила ее, что на работе не задержится. Объявили посадку на поезд, сразу же некоторые нетерпеливые потянулись к выходу. Хотелось крикнуть во весь голос, но, вряд ли, в такой толчее Петр ее услышит. Лавки в зале ожидания заметно опустели, но ненадолго.
Следующая партия очередных пассажиров ринулась на освободившиеся места.
На глаза Ларисе попался милиционер, и она принялась его расспрашивать.
Но в ответ она получила совсем не то, на что рассчитывала, - Гражданин совершил противоправные действия? – после отрицания милиционер продолжил, - Он отдает себе отчет в происходящем? Значит, может сориентироваться? – на широкой физиономии говорившего отобразилось довольство. – Хорошо, тогда будем считать, что он просто где-то загулял, а такими правоохранительные органы не занимаются.
Милиционер отвернулся от Ларисы, и, казалось, тут же  забыл о ее существовании. А, может быть, Петька что-нибудь перепутал, и она напрасно разыскивает его на Ленинградском вокзале? При возвращении домой, Ларису не покидало беспокойство. Предчувствие грядущей беды захватило все ее существо, так, что на какое-то время Латушкина утратила бдительность и едва не поплатилась за это. Крепкая ругань хлестким бичом разорвавшая поздневечернее умиротворение вывела ее из оцепенения. Перед ней шумно притормозил автомобиль, владелец которого вопил ей вдогонку что-то неприличное. Лариса поспешила. Нецензурная брань всегда действовала на нее, как удар, и пусть она его заслуживала, можно было сделать скидку на ее принадлежность к слабому полу.
- Лариса, ну, разве так можно? Я вся издергалась: что с тобой, где ты? – встретила ее на пороге дома взволнованная мама.
Обманывать Лариса не умела, но ради того, чтобы избежать лишних расспросов, пришлось пойти на ложь, - Мама, Игорь Иванович попросил съездить в Алтуфьево вместо одного заболевшего. Ты в следующий раз не волнуйся, мама. Ну, что со мной может случиться? Я же взрослая и рассудительная.
Галина Леонидовна вздохнула. – Не понимаешь ты, что любая мать всегда за своего ребенка волноваться будет, - старшая Латушкина предостерегающе подняла руку, - Потом взрослая ты только по паспорту. Не спорь, я лучше знаю. Как ты могла так меня подвести! Я пригласила Леонида Степановича, он пришел, а ты сбежала! Своим опрометчивым поступком ты огорчила не только меня, но и гостя. Леонид Степанович – большой человек, не знаю, когда он теперь сможет прийти, да и пожелает ли?
За поздним ужином Ларисе пришлось выслушивать дифирамбы большому начальнику в мамином, восторженном исполнении. За десять минут Лариса узнала о нем почти все: и, что Леонид Степанович получил два высших образования, и что его приглашают работать на Запад, и квартира у него отдельная, и бывшая жена на его жилплощадь не претендует. Особенно мама расписывала его выгодное материальное положение, так, что в голову Ларисы закралось подозрение, а не своими ли фантастическими накоплениями жених прельстил потенциальную тещу. После маминых убедительных доводов у Ларисы сложилось негативное мнение о Леониде Степановиче. Такие, как он живут, извлекая выгоду из всего, что можно. А чем же она его прельстила, вопрошала Лариса самою себя. Красоты во мне нет, особых достоинств тоже, зачем же я ему нужна? Внутренний голос шептал ей: «Ему не спутница жизни, а хозяйка в доме нужна, а для этого жениться необязательно».
Ночью Лариса усиленно боролась с бессонницей. Ворочаясь с боку на бок, она монотонно отсчитывала до двадцати и зарывалась головой в подушку. Ничего не помогало. Стоило только закрыть глаза, как в воображении возникал образ несчастного Петра, протягивающего к ней руки, ноги невинной жертвы были стянуты веревками, в рот был вставлен кляп. Ужасающая сцена преследовала Ларису почти до утра. Кратковременный отдых не улучшил ее состояния. Проснулась она с головной болью, от которой нет лучше средства, чем продуктивная работа с полной отдачей сил. Сегодня с раннего утра по заданию Саперского она должна будет посетить несколько лечебных заведений, с целью негласного расследования в ответ на обращения недовольных граждан в газету.
«Моего восьмилетнего сына положили с жалобами на боль в правом подреберье в инфекционное отделение, из-за чего он с холециститом заразился какой-то гадостью. У него пошла сыпь по всему телу, а врачи лечили его от печени. Скажите, разве это – врачи, если они элементарных вещей не знают?! Лечащий врач сына Щавелев при встрече с глазу на глаз, намекал на получение вознаграждения». Гневное послание от Марины Н. послужило поводом для беседы с лечащим врачом восьмилетнего сына Марины, считавшей сына незаслуженно пострадавшим. Не исключено, что подобные этому случаи имели место в городской клинической больнице на северо-востоке города, но, вряд ли, администрация лечебного учреждения пожелает выносить «сор из избы». Корпоративность, она же внутренняя солидарность получила распространение среди крупных организаций почти повсеместно. «Железный занавес» рухнул, но не для всех. Лариса чувствовала себя шпионом в стане врага, направляясь на встречу с Щавелевым, и почти не сомневалась, что лечащий врач юного пациента будет пытаться уйти от ответственности за содеянное.
Очутившись в приемном отделении, Лариса поняла, что она была близка к истине. Пришлось слукавить, назвавшись сестрой девочки, чью фамилию она слышала из уст проходящего мимо дежурного врача. Опять не повезло. Блуждая под окнами больничного здания, Лариса внимательно изучала обстановку. Больница жила своей привычной жизнью. По коридорам, от палаты к палатам сновали медсестры, выполняя врачебные назначения, разносили завтрак и одновременно забирали грязную посуду, санитарки наводили в палатах чистоту, в преддверии врачебного обхода. Больничная идиллия была нарушена. Одна за другой в ворота больницы въехали машины скорой помощи с сигнальными маячками. Забегал больничный персонал, и Лариса попыталась затеряться в их нестройных рядах. Носилки с маленькими пациентами унесли, и она снова осталась в одиночестве. Если бы ей раздобыть белый халат …
Присматриваясь за молоденькими медсестрами, выходящими из приемного отделения, Лариса выбирала. Юные, прелестные создания, скорее всего, студентки медицинского училища, вот с ними-то и можно договориться.
- Девушка, можно вас? – Лариса остановила свое внимание на одинокой студентке, спешащей в соседнее больничное здание. В руках девушка держала толстую общую тетрадь. В ответ она обратила на Ларису внимание и всем своим недовольным видом пыталась показать, что ей некогда. – Я супруга доктора Щавелева. Мне нужен белый халат, где я могу его получить? – говорила Лариса с уверенностью, перемешанной в равной доле с наглостью. Она смогла себя пересилить через врожденную скромность, так неужели ее план сорвется из-за несговорчивой девицы?
- Я не знаю, где вам взять халат. Обратитесь в приемное отделение, может быть, там вам помогут, - и, прежде, чем Лариса у спела возразить, юная особа, поторопившись, вскоре скрылась из вида.
С одной не повезло, не беда. Их тут, как мотыльков на свет слетается. Поеживаясь на пронизывающем ветру, Лариса ругала синоптиков, пророчивших теплый день. Эх, не повезло с сентябрем в этом году, никакого бабьего лета. Так не хотелось раньше времени кутаться в теплые вещи. После встречи с Щавелевым придется ехать в стоматологическую клинику Бабушкинского района еще по одной жалобе, а после еще заскочить в редакцию, иначе Игорь Иванович будет недоволен, тем, что она так и не успела исполнить еще одно ответственное задание – не заехала в центр социального обслуживания Тимирязевского района. Надо будет изложить Саперскому все так убедительно, чтобы он поверил. Вот, если бы он посидел с ней в засаде, может, проникся и зарплату прибавил, а то мамка без работы, отец хворает, а Гришка, лоботряс от милиции скрывается. Вот ведь не повезло ей с братом. Нет у него цели в жизни, привык на всем готовом, и за чужой счет. В кого он такой уродился?
- Девушка, вы кого ищете?
Лариса не поняла, что это к ней обращаются и, только после того, как вопрос повторили, она сообразила, что ответить, - Я … кошелек здесь обронила, черный такой, с множеством отделений.
Молодой доктор посочувствовал, - А денег там много было?
- Тысячи полторы, я точно не считала. Это не мои деньги, меня просили их передать, - Лариса так натурально вздохнула, что и сама поверила в пропажу денег.
-Так я пойду, Александр Федорович? – спросила сопровождающая доктора медсестра.
- Ступайте, я скоро приду.
Стоило только спутнице врача удалиться, как его поведение кардинально изменилось. Сочувствие на его лице сменилось строгостью. – Вы явились в больницу для того, чтобы разбрасываться кошельками?
Лариса растерялась, - Эти деньги были предназначены для одного из сотрудников вашего  лечебного заведения. Может, посоветуете, как его найти?
- Это зависит от многих факторов.
- При соблюдении некоторых мер предосторожности, вполне возможно осуществить ваш замысел. В больнице все у всех на виду, а посторонние всегда привлекают внимание. Будьте осторожны в своих поисках.
И этот ушел, хотя сделал это нехотя. Интуиция подсказывала Ларисе, что она на правильном пути, стоило вспомнить алчный взгляд медицинского работника, которым он мимолетно просканировал окружающее дорожку пространство. Вероятно, ему уже виделись где-то здесь, в пожухлой траве, щедро сдобренной опавшей листвой разноцветные банкноты. Доктор Щавелев – вот это кто! Судьба ненароком свела с тем, кто ей нужен. Впрочем, попытаться выяснить, как лечат пациентов в клинической больнице, она может и без него. Ради поставленной цели она кое-что придумала.
- Скажите, а где здесь приемное отделение? – Ларису остановила пожилая женщина с полными сумками в руках.
- Вы прошли. Приемное отделение находиться при въезде на территорию больницы.
Женщина поблагодарила и, охая, засеменила обратно. Лариса, направляющая к выходу, составила ей компанию. Переваливаясь с боку на бок, посетительница приемного покоя не смотрела себе под ноги, на что ей вскоре и пришлось посетовать. Споткнувшись, она едва не упала.
- Разрешите вам помочь? – предложила Лариса.
Доктор Щавелев увел ее далеко от приемного покоя. Ну, ничего, как бы он ни юлил, Лариса выведет его на «чистую воду». – Скажите, а вы довольны качеством оказываемой медицинской помощи?
- Вы хотите узнать, как здесь лечат? – получив утвердительный ответ, вопрошаемая продолжала, - Не жалуюсь. У меня сын здесь лежит, у него гепатит. Целую неделю температуру сбить не могут, но лекарств не жалеют. Ой, - женщина растерянно огляделась по сторонам, - Кажется, в прошлый раз я не сюда передачу приносила. Здание было красное, из кирпича, а здесь камень серый.
- Это – приемное отделение.
- Нет, не оно, - не согласилась посетительница.
Лариса пожала плечами, и распрощалась с ней. Выходя из ворот, Лариса полюбопытствовала у охранника, - Скажите, а где у вас тут приемное отделение?
Ответ его, обескуражил Ларису. Оказывается, со слов охранника, в больнице, кроме приемного отделения неподалеку от входа, куда пыталась попасть Лариса, имелось еще одно, в глубине больничного двора, предназначенное для инфекционных больных. Судя по жалобе возмущенной матери восьмилетнего ребенка, именно туда его и доставили. Огорошенная сделанным открытием, Лариса забыла поблагодарить сведущего человека.
Очень неуверенно она свернула в ближайший двор. А что, если из-за ее экспериментов чужой ребенок подхватит какую-нибудь заразу? Пожалуй, стоило сначала разведать обстановку самой. Странно, что тетка утверждала, будто бы ее сын болен гепатитом. Кажется, это с печенью непорядок, а причем здесь инфекционное отделение? Вот, как получается: только она ответит на один вопрос, как тут же возникают новые.
- Мальчик, здравствуй, - Лариса остановила первого попавшегося ей на пути.
Вихрастый мальчишка с любопытством посмотрел на заговорившую с ним. – Привет, ты очень торопишься?
Мальчишка хитро прищурился, - Чего надо?
Э, этого уговорами не склонить на свою сторону. Может попробовать его заинтересовать. – Хочешь, десятку дам? – после того, как на лице юного прохиндея мелькнула капризная гримаса, Лариса прибавила цену, - Двадцать рублей дам. На мороженое заработаешь.
- Не-а, пятьдесят рублей давай, - нагло улыбаясь, мальчишка буравил ее глазами.
Ошарашенная предприимчивостью юного жулика, Лариса перешла на другую сторону улицы. Бестолковую затею она выдумала. Современные дети слишком расчетливые. Очень хотелось ошибиться в сделанных выводах, но действительность оказалась жестокой, без прикрас. Второй и третий школьники, остановленные Ларисой, не скрывали свою корысть, демонстрируя ее в полной мере.
- Понимаете, Игорь Иванович,  в инфекционное отделение, где лежал сын нашей читательницы, не пробиться. Туда медики ходят со специального входа. Администрация больницы отказалась от комментариев.
- И ты вернулась в редакцию для того, чтобы сообщить мне это? – Саперский и не пытался скрыть недовольство. – Какой же ты журналист после этого?
 - Так я и говорю, может, изменить форму материала? Опросить родственников тех, то лежит на лечении в больнице.
Игорь Иванович досадливо махнул рукой. Что означает сей жест, можно было лишь гадать. Занятый переговорами по телефону, Саперский, казалось, позабыл о Латушкиной. По рассказам сотрудников Ларисе было известно, что продолжаться это может весьма продолжительное время. Ну, что ж, ей не привыкать к выходкам заместителя главного редактора. Пожалуй, и она себе позволит нечто подобное. Однако, спустя всего лишь получаса после того, как Лариса покинула редакцию, ее начало преследовать чувство раскаяния. За последние четыре года корреспондентом, она впервые распорядилась собственным рабочим временем. А вот чем ей это грозит, Латушкина не задумывалась. Она устала, работая с одним выходным, готовая сорваться с места по первому требованию. Сказывалось хроническое недосыпание. Усевшись после пересадки, Лариса сначала клевала носом, а потом и вовсе едва не проехала нужную станцию метро. Удивительно, оказывается можно спать с открытыми глазами, уставившись в одну точку. Немного мешают любопытные взгляды пассажиров. Но, если прикинуться читателем, она не будет резко выделяться из окружающей массы. Сосредоточившись над книжкой, Лариса отпустила внимание в свободный полет. Неожиданно глаза закрылись сами собой, и Ларису неотступно начало преследовать одно и тоже видение. Измученный Петр, избитое тело которого было туго обмотано веревками, из последних скудных сил извивался, пытаясь привлечь к себе внимание. Прилагая невероятные усилия, ему удалось ослабить веревки, и вот уже, исчерченная сине-красными полосами к ней тянется его рука. Видения были почти осязаемы, Лариса напряглась, прижавшись к сиденью в вагоне метро. Еще чуть-чуть и Петр коснется ее истерзанной рукой. А когда, следом раздался знакомый голос, монотонный стук колес и слова диктора отошли на второй план. Все! Решено, она едет на Белорусский вокзал. Опять на нее кто-то смотрит. Уже на выходе из вагона, Лариса обернулась. Ее блуждающий взгляд выхватил из толпы лицо, которое она часто вспоминала. Узкий подбородок, суженный верх черепа с плоским лбом, широкий длинный нос, прозванный одноклассниками «рубильником» - такое не забывается. Кажется, ее признали. Перед тем, как исчезнуть  из поля зрения, Лариса беззвучно, одними губами произнесла: «Ты совсем не изменилась, Ларка». Это было чистой правдой, как была Корчагина страшилой, так и осталась таковой.
- Здорово. Куда торопишься?
Лариса не сразу поняла, что обращаются именно к ней. В следующую секунду на плечо ее опустилась чья-то холодная рука. Латушкина сбросила ее еще до того, как посмотрела на смельчака, допустившего подобную вольность. – И тебе не помирать. – Когда не менее холодная девичья ручка коснулась обнаженной шеи Кости Рабичева, он не удержался и ойкнул. Недовольная гримаса мелькнула на лице ее коллеги. Она достигла цели, вот только Костик так не считал, - Ну, ты даешь, Ларка. Отплатила той же монетой.
- А что ты хотел, чтобы я тебя расцеловала?
Короткие смешки в исполнении обоих, предвосхитили ответ Рабичева, - На месте главного я бы тебе сотни три-четыре к зарплате добавил, но ты же знаешь наше руководство.
Лариса согласно кивнула головой. Глядя на Костины посиневшие от холода, торчавшие в разные стороны уши, Лариса еще глубже втянула голову в плечи. – Они только для себя любимых ничего не жалеют.
- Точно, любое начальство одинаково гребет под себя, - оглядевшись после выхода из метро, Костя полюбопытствовал, - Тебе куда?
- Туда, - Лариса показала в строну вокзала.
- Тогда тебе надо возвратиться. Выход на платформы по указателям в метро. Бывай, - махнув рукой на прощанье, Костик, смешавшись с толпой, исчез из вида.
Легко общаться с таким, как Рабичев. Он на нее планы не строит, она воспринимает Костика лишь в качестве коллеги по работе. Еще хорошо, что ей Костик встретился, а не тетушка Тамара, зануда и сплетница. При одном воспоминании о недоброжелательнице, Лариса поморщилась.
- Девушка, у вас зуб болит?
- Нет, все в порядке, - откликнулась Лариса на вопрос незнакомого старичка. Какой заботливый дедушка, подумала она. Вот такие мимолетные встречи, имеющие место не часто, понемногу реанимируют ее веру в людей. Не исчезла еще в них доброта и сочувствие. А вот я еще разок попробую в том убедиться. Привычная обстановка в зале ожидания вгоняла в сон, который и тут царил повсеместно. После пяти минут блужданий по переполненному залу, у нее слипались глаза. Стоило ей узреть Петра, как ее сонливость, как рукой смахнуло. Она его страдальцем считала, а он с девицами милуется. Голову склонил на плечо одной из них и, наверное, седьмой сон видит. Первым порывом Ларисы было вычеркнуть Петра из своей жизни, что было нелегко сделать, сказывалась былая привязанность. Нет, не может она бросить бывшего приятеля, даже, после того, как выяснилось, что он – болтун.
- Петенька, родненький, что ж ты, из больницы сбежал? Тебя все ищут, разослали твои приметы по всем отделениям милиции, - Лариса, как можно натуральнее причитала над спящим Петром.
Девицы, сидящие по обе стороны от него, тут же отпрянули. – Его зовут Петроний, - заметила одна из них.
- Петя, тебе нельзя прерывать курс лечения. Ты ведь еще заразный…
Ее задумка достигла цели. Петр остался один. Прищуренный глаз уткнулся в Ларису. Чего она добивается?
Присев на освободившееся рядом с Петром место, Лариса легонько потрясла полусонного.
- Заразиться не боишься?
- Не боюсь. Считай, что я для тебя – лечащий врач и подобрала для тебя лечение, - Лариса ожидала расспросов, но их не последовало. Она пристально всматривалась в знакомое лицо и никак не могла понять, что с Петром твориться? Человек находится рядом, но его присутствие Лариса не ощущала. Его странствующий взгляд медленно скользил по Ларисе, пока не остановился на одно точке, чуть повыше ее головы. Вероятно, именно такой же отсутствующий вид был и у нее в метро, поэтому неудивительно, что пассажиры подземки обращали на нее внимание. – Петя, что с тобой?
- Ничего. Ты – просвещенная, небесные силы наделили тебя особым даром. Тебе об этом известно?
- Нет, - недоуменно призналась Лариса.
- У тебя над головой нимб, что олицетворяет чистоту твоих помыслов и устремлений. Ты пребываешь в месмерическом состоянии, три раза погружалась в самою себя, и после каждого погружения получала понятие о внутреннем и внешнем мире. Первое погружение есть бдение, второе погружение сопровождается непробудным сном, который незаметно переходит в веселье …
Лариса слушала Петра, пытаясь вникнуть в то, что он ей говорил.
- Человек, как самое совершенное животное нашей планеты – последнее звено в существующем мире. Он из всех живых существ обладает наибольшей силой. Чем одно животное совершеннее другого, тем оно более на него имеет влияние. Высшее совершенство проявляется не в устройстве тела живого существа, а в его внутренней жизни … 
Лариса резко перебила, - Петя, у тебя с головой все нормально?
- Моя голова соображает, как никогда. Последние два дня я медитировал. Всевышний просветил меня. Я могу передать тебе часть своей силы.
- Петя, опомнись! Ты утверждал, что небесные силы наделили меня даром. Петя, послушай. Я пытаюсь помочь тебе, для этого ты должен во всем слушаться моих советов. Согласен?
Молитвенно сложенные руки предвосхитили сказанное далее, - Заклинаю тебя Богом живым, Богом истинным, Богом святым и царствующим, который создал из ничего небо, землю, море и все в них сущее. Господь удержит тебя через меня, твоего судью. Предупреждаю, заклинаю тебя: исполни мои поручения без всякого коварства.
- Вот, гляньте на него, товарищ милиционер. Он целый час усыплял нас какими-то нелепыми речами, а его подруга говорит, что он сбежал из больницы.
- Наверное, из психушки, - пояснила вторая жалобщица.
Козырнув, страж правопорядка обратился к Петру, все еще пребывающему в состоянии отрешенности. – Предъявите ваши документы, гражданин.
- Товарищ милиционер, я сейчас все объясню, - вступилась за приятеля Лариса. – Петр – мой коллега. Он работает курьером в редакции молодежного издания, а паспорт его восстанавливается. Он был утерян во время исполнения одного очень ответственного задания. Я могу за Петра вам свой паспорт показать.
- Я боюсь заразиться, - лопотала одна из временных знакомых Петра, - Может, он правда, чем-то болен …
- Он немного простудился, а так Петр совершенно нормальный человек, - настаивала на своем Латушкина.
Петр на протяжении всего разговора молча созерцал происходящее, словно оно его не касалось.
Просмотрев мельком документы Ларисы, постовой недоверчиво изрек, - Что-то ваш курьер неважно выглядит. Может, ему скорую вызвать?
Уже в метро, по дороге домой, Лариса спросила, - Петр, что сегодня с тобой?
Взгляд, которым он ее одарил, был отличен от той отрешенности, что напугала Ларису на вокзале, - Ты уже спрашивала об этом, - оглянувшись по сторонам, Петр добавил, - Куда мы направляемся?
- К одному очень хорошему человеку. Ее зовут Вера, и она желает с тобой познакомиться, - казалось, что слова ее были достаточно убедительны, однако они привлекли внимание совсем не того, кому предназначались.
- Гражданин, от вас дурно пахнет, - пожаловалась сидящая напротив Петра стареющая дамочка. Весь негатив она вложила в демонстративную гримасу отвращения. На капризы пожилой женщины с любопытством поглядывали другие пассажиры. 
Лариса не позволила, чтобы Петра унижали. Она вступилась за приятеля. – Вам кажется. Я сижу с ним рядом, и ничего дурного не ощущаю.
Вместо ответного возражения капризная пассажирка встала. Проходя мимо сомнительной парочки, она обронила, - Что ж, придется мне, коренной москвичке, всю жизнь отработавшей уступать место всяким там, бомжам.
Стоявший неподалеку парень съязвил, - Не переживай, бабка, мы тебя на кладбище без очереди пропустим.
Лариса искоса поглядывала на приятеля. Как тот воспримет обвинения в свой адрес? На его выразительной физиономии не дрогнул ни один мускул в ответ на бабкино замечание, условно справедливое. Позже Лариса согласилась с ним. От Петра попахивало чем-то неопределенным, причем неприятный запашок появился уже позже того, как Лариса отыскала заблудившегося на вокзале. Надо было что-то срочно предпринимать, в таком, мягко сказать, неопрятном виде Петра нельзя было вести на смотрины. Оставив его на улице, она могла забежать домой, присмотреть Петру что-нибудь из гардероба брата. Но стоило лишь мысленно представить Григория, как ее план разрушился, словно карточный домик. К сожалению, у Петра с Гришкой разные габариты. Денег на покупку Петру одежды у нее не было. – Петь, тебя хоть немного интересует планы на твое будущее?
- Интересуют, - эхом отозвался Петр.
Щурясь из выглянувшего из-за пелены облаков солнца, Лариса всматривалась в его лицо, но тщетно. Вот он, здесь рядом, но о его близком присутствии сигнализирует лишь слабый аромат отхожего места. Ничего не поделаешь, придется нагрянуть в гости к Верке, как есть. Хорошо, что у нее дом – полная чаша, не беда, если они явятся к ней с пустыми руками. – Так, теперь слушай меня внимательно. Будешь вести себя естественно, много не ври, и, самое главное, не надо никаких медитаций. Ты – человек образованный, можешь рассказать вкратце о своих археологических изысканиях.
Кажется, она обо всем его предупредила. Остается надеяться, что Петр не выйдет за рамки обговоренного. Лариса сама чувствовала себя, как перед экзаменом, ведь в ее руках семейное счастье двоих одиноких людей. Настораживало ее отсутствие реакции у Петра на известие о грядущем сватовстве. Неужели ему безразлична собственная судьба? Он не задавал никаких вопросов, словно его не интересовала кандидатура будущей невесты. С молчаливыми переживаниями и стойким беспристрастием они подошли к дверям квартиры Веры.      
Все произошло так, как она предчувствовала. Главные действующие лица ее разочаровали. Петр пребывал в какой-то неуловимой прострации, зачастую на вопросы он отвечал невпопад. Вера слушала его рассеянно, было заметно, что кандидат в женихи ей не понравился.
Позвав подругу на кухню, пока Петр насыщался, Лариса принялась за расспросы. – Ну, как?
Вера буквально накинулась на нее, - Ты кого мне привела? Бомж, неухоженный, ведет себя странно, такое впечатление, что говорит для себя. Одежда нечистая, не побритый, ужас! Я хочу найти себе мужа, но мне небезразлично, кто станет отцом моим детям.
Упреки подруги вполне резонны, но отчего Вера за внешними недостатками Петра даже не попыталась разглядеть его духовное начало. Лариса парировала. – Вера, отчасти ты права, но Петр не такой, каким ты его себе вообразила. Он добрый, умный, рассудительный. Он помог какому-то бродяге, проводил его до приюта, поэтому и пропах трущобными ароматами. Он увлечен своей археологией, поэтому иногда забывает о себе. Разве плохо, если человек предан науке? Любить красавца, имеющего все, что требуется для счастливой семейной жизни, легко, а вот подобрать ключик к неприметному добряку, с немного чудным представлением о мире, дано не каждому. Для этого надо проявить фантазию и набраться терпения …
Вера тут же нашла, что вставить, - А стоит ли?
Продолжительный вздох предвосхитил дальнейшие переговоры, - Хочешь, он станет таким, каким ты его себе первоначально представляла?
- Каким образом?
- Дай ему возможность реабилитироваться, пожалуйста, Вера. Он со своей теткой, у которой живет, поругался и заявил ей, уходя, что не вернется, пока она не извиниться. Пошел на вокзал, а там интеллигентному человеку нелегко приходится.
- Я – не сестра милосердия. Пусть помириться с теткой без всяких условий. А мне он не подходит ни сейчас, ни через полчаса.
Проводы несостоявшегося жениха были на редкость демонстративными. Вера, которую Лариса считала все семь лет, единственной подругой, выставила их за дверь. В ее лице Лариса не увидела ни капли раскаяния или хотя бы сомнения в правоте своих действий.
- Ладно, не переживай, - успокаивал Ларису приятель, - К тому же, эта особа мне совсем не приглянулась. Мне близка красота неземная, далекая от обыденности, как у Мадонны, что на картине кисти великого Мазаччо …
- У него и проблем-то, наверное таких не возникало, а тебе, Петр, нужно подумать о своей жизни …
- Я, как Мазаччо, безразличен ко всему, что лежит за пределами творчества во всех его проявлениях. Если желаешь знать, медитация тоже творчество, искусство, посредством которого человек самосовершенствуется.
Господи, когда же он вернется с небес на землю? Жить негде, денег нет, перспектив на будущее тоже, он стоит на краю пропасти. Уйти от опасности в одиночку, ему не по силам. – Петя, у меня голова раскалывается, как тебе помочь, а ты о всякой ерунде рассуждаешь.
- Об эпохе возрождения, конкретно. Искусство не может быть ерундой. Ты говоришь так от злости, а негативные эмоции отнимают у человека душевные силы. – Петр широко зевнул, - Спать охота.
- Где ночевать собираешься?
- На вокзале.
Обреченность в голосе Петра тронула Ларису до слез, хорошо, что в сгущающихся сумерках их не было видно. Было жаль Петра, и от осознания собственной беспомощности становилось еще горше. Привести его домой она не могла. Родители, несмотря на все ее убедительные доводы, не меняли своих убеждений по поводу его виновности в пропаже маминых драгоценностей и марок из коллекции отца. «Папа, ты, наверняка, положил их куда-нибудь в другое место и забыл. Вспомни, накануне также произошло и с якобы пропавшими деньгами. Обвинить человека проще всего, гораздо труднее попытаться понять его. Ты все-таки попытайся поверить, вопреки своим представлениям о нем. Грише же ты поверил». Когда Лариса в который раз мысленно проговаривала весь свой диалог с отцом, то сама почти уверовала в то, что вещи пропали из-за родительской рассеянности и забывчивости. Однако ответные мамины аргументы лишали Ларису последней надежды переубедить ее. «Как ты можешь равнять брата и какого-то проходимца! Гриша способен на баловство, но он никогда не сделает нам во вред, потому, что он наша кровиночка. Ты должна помогать своему брату, а не выгораживать первого встречного». Хорошо, что Лариса удержалась и не рассказала любимым родственничкам о том, что же было на самом деле в ту зловещую ночь, когда произошла кража. Для кого-то ее откровения могли бы плохо закончиться. – Петь, я решилась. Тебе больше не надо будет скитаться по вокзалам, - Лариса наградила своего спутника ласковой улыбкой, вложив в эмоцию всю свою симпатию, на которую, по ее мнению, Петр был просто обязан отреагировать.
Однако, вопреки ее ожиданиям, Петр остался безучастным к ее словам, что поначалу озадачило Ларису, а потом и вовсе обидело. Он все слышал, а не ответил, потому, что он …неблагодарный. Спускаясь в метро, Петр по-прежнему хранил молчание, и даже не смотрел на Ларису, идущую немного поодаль. Он не заметил бы, если земля сейчас разверзлась под моими ногами, и я исчезну. Как же можно быть таким бесчувственным, мысленно вопрошала она у впереди идущего. Ощутимый толчок в бок заставил ее остановиться. В лицо ее дышала разгоряченная физиономия. – Чего по сторонам не смотришь?! Вокруг тебя люди, а ты, слепая корова, прямо по ним чешешь!
Отвечать на грубость грубостью Лариса не стала, из ее памяти, вероятно, скоро стерся бы сей досадный эпизод, если бы он не получил неожиданное продолжение. Пока Лариса пыталась разойтись со вздорной дамой, кто-то из толпы вырвал из ее рук сумку. И тут же раздались крики: «Милицию зовите!». Суматоха вокруг окружила ее, Лариса крутила головой в разные стороны. Если бы не опустевшая рука, она до сих пор не поверила, что пропажа касается именно ее.
- Много ценного пропало? А документы тоже в сумке держала?
- Шляпа, ты шляпа! Нужно в кошельке мелочь одну держать, а крупные деньги – в укромном месте.
- Ничего, милиция любые пропажи искать обязана, на то она и орган правопорядка. А вот и милиция, - обрадовано констатировал говорящий.
Толпа, окружавшая Ларису, подалась назад, и перед взором пострадавшей предстал тот, кого она менее всего ожидала увидеть.
- Ваша сумка?
Изумленная Латушкина впилась глазами не в свою коричневую с множеством застежек сумочку, а в руку ее державшую. Всего один взгляд, и решение было принято мгновенно. – Да, моя.
Милиционер продолжал расспрашивать, - Вы заметили, кто вырвал у вас сумку из рук?
Вопрос задан, но Лариса не спешила с ответом. Да, для себя она решила, что более не будет матерью Терезой, но не посчитают ли ее поступок за проявление подлости?
- Ее сумка. Я эту девушку заприметила, как только она вышла из вагона. Она шла и о чем-то думала.
- Короче говори, нечего романы разводить, - выкрикнули из толпы. 
- А я и говорю, ее сумка. Малый этот, - словоохотливая женщина кивнула головой в сторону задержанного, сначала немного впереди от девушки шел, а затем задержался.
Лариса уточнила, - Это он выхватил у меня сумку.
- Я этого не делал, и тебе это хорошо известно! – вскричал взволнованный Петр.
Но было уже поздно. Милиционер крепко держал его за руку, в которой до сих пор находилась злосчастная сумка, и вел задержанного в отделение. Ларисе ничего не оставалось, как следовать за ними, в сопровождении нескольких свидетелей из числа добровольцев. Может, она напрасно оговорила Петра, вообразив себе то, чего не было в действительности? Но как же тогда свидетельские показания? Не могут сразу же множество людей заблуждаться. Ни одни из тех, кто во время происшествия находился поблизости, не встал на защиту подозреваемого. Непривычно называть Петра «подозреваемым». С дугой стороны, оттого, что она будет упоминать его только по имени, ничего не измениться. Сумку у меня вырвали из рук, грубо толкнули… Лариса силилась припомнить, какое из этих событий предшествовало другому. Кажется, поначалу ее толкнули, обозвав коровой, а потом … От внезапно возникшего подозрения у нее перехватило дыхание. Толкнули ее в бок, как раз с той стороны, где в кармане куртки лежало мамино любимое кольцо, выкупленное из ломбарда.
- Что у вас пропало, кроме самой сумки? Перечислите, что в ней находилось.
- Паспорт, рабочее удостоверение, кошелек, всякие мелочи, - машинально отвечала Лариса. Сообщать или нет о пропавшей драгоценности? Кольцо, вероятно, вытащили, в тот момент, когда она пыталась удержать равновесие или когда она смотрела на Петра, из-за чего временно утратила бдительность. Милиционер расспрашивал ее о подробностях случившегося, она отвечала, но мысли ее были далеки. Являлась ли кража неблагоприятным стечением обстоятельств или все было заранее спланировано? Толпа, огромное скопление совершенно незнакомых друг с другом людей, каждый из которых занят собственными мыслями, живет своей жизнью. В толпе, как нигде, действует закон самосохранения. Случись что, и все призывы к гуманизму будут тут же растоптаны и преданы забвению. Толпа – вот чего надо опасаться, это безликое существо способное на все, перед ней бессильны вооруженные милицейские наряды, ее не возьмешь уговорами, убеждениями. Здесь нет лидера, в толпе правит Хаос, неподдающийся пониманию. Влившись в ее ряды, заранее не знаешь, какая тебе уготована роль: жертвы, зрителя или подстрекателя? В августе 1991 года, когда она вместе с бывшим шефом скандировала в толпе у Белого дома: «Не стреляйте в матерей!», Ларисе было страшно, но не за себя, а за веру в демократическое будущее, которое безжалостно пытались сравнять с землей гусеницы танков. Толпа выстояла, а Лариса – нет. Похоже, сейчас история повторяется.
Возвращаясь мыслями к прожитому дню, она не знала: радоваться ей или огорчаться? Сумку со всем ее содержимым ей вернули, а вот кольцо с александритом пропало. Петр определился с местом жительства. Ближайшие трое суток он проведет в отделении, так, что за него можно не беспокоиться. Лучше подумать о том, что она скажет маме, по поводу исчезновения ее любимого кольца. Стоило только поведать ей правду, как она все перевернет «с ног на голову». Петр, вне всяких сомнений, окажется вором, Лариса – растяпой, а она сама, круглой дурой. Может, мама не так далека от истины?