Награда. Глава 22. В новом обличье

               
               

       Время будто застыло на месте. Сколько она простояла в ожидании, неизвестно. Главное, непонятно: чего она ждала? С ней почти не разговаривали, а вот она порывалась спросить: зачем ее привезли?  Сильнее всего она хотела восстановить память, но, если бы ей объяснили: что для этого надобно?
Окружение, в котором она очутилась, не по собственной воле, вовсе не отличалось разнообразием. На все ее обращения отвечала женщина, которая называла ее «своей Викой». Ей не давали ничего делать, изредка включали для нее телевизор. Она чувствовала себя скорее в гостях, чем дома. Часто ее клонило в сон, которому она не сопротивлялась. Закрыв глаза, она отдавалась на милость воображения. Когда-то она представляла себя школьницей, сидящей за партой, в другой раз она обозревала окрестности с высоты птичьего полета. Где-то далеко внизу белели многочисленные пятиэтажки, стрелами, нацеленными в неизвестность, высились редкие высотки. Кроны старых кленов заслоняли собой диск Солнца. Она не видела, куда летит, но летела. Навстречу ей неслись лошади, много лошадей. Одни из них были оседланы, другие – в упряжке. Расстояние между ней и животными быстро сокращалось. И ради того, чтобы избежать столкновения, она зажмурила глаза. Когда вновь открыла их, на нее внимательно смотрели. Оглядевшись, она поняла, что остальное ей привиделось.
- Вика, расскажи, о чем ты сейчас думаешь?
Обращались к ней, но отвечать она не стала. Где ранее она могла видеть это женское лицо? Оно достаточно простое, с таким нетрудно затеряться в толпе. Что от нее хочет его обладательница?
- Вика, отвечай на мои вопросы. Почему ты молчишь?
Теперь к ней обращался молодой человек, которого она видела впервые. Но он ее знал. Настроен он был воинственно, его агрессивность звучала в интонациях его голоса.
На выручку ему пришла женщина, - Вика, мы хотим тебе помочь. Из-за травмы ты забыла о себе почти все. О чем ты желаешь узнать?
От ее внимания не укрылось, как уверенно распоряжалась женщина, которая называла ее своей дочерью. Молодой человек явно находился в подчиненном положении, хотя по отношению к ней он пытался произвести иное впечатление, - Зачем я вам нужна?
В ответ ей рассмеялись, только эмоция выглядела слишком наигранно, и ее быстро замяли. – Вика - ты моя дочь, а Роману – сестра. Мы – твоя семья. Чего ты молчишь? Спрашивай.
- Мне кажется, что я вас не знаю.
- Доченька, может, у тебя болит что-то? Давай обратимся к врачу.
- Нет, у меня ничего не болит.
- Вика, спрашивай у нас, - уговаривали ее.
- Что?
- Все, что представляет для тебя интерес. Она задумалась. Ее всегда тянуло к неизведанному. Отчего на Солнце пятна, чем грозит Земле глобальное потепление, пойдет ли эволюция по второму кругу, как внешне отличить богемский хрусталь от силикатного стекла, человеку во сне видится правда или выдумка, как прожить на детское пособие, если муж денег не дает, кто быстрее пробежит стометровку: тракен или русский рысак?
- Вика,  а немного ли вопросов для первого раза? Ты полжизни просидела дома, помогая Роману с диссертацией, выполняла отдельные его поручения. Надеюсь, ты сумеешь в скором времени восстановиться?
Она не верила словам женщины, даже в мыслях она не могла назвать ее «мамой». Это – совершенно чужой ей человек, и рассказывает она о незнакомой девушке. Нечто подобное почувствовал парень по имени Роман, - Почему ты нам не веришь?
- Я вас не знаю, - твердила она снова и снова.
Женщина поправила ее, - Ты нас не помнишь. Мы стараемся помочь тебе, а ты нам препятствуешь. Помоги нам.
Она не смотрела на них, намеренно прятала глаза. Она зависела от этих людей, и вынуждена была считаться с их желаниями. Молчание ее можно было расценить двояко, и те, от кого зависела ее судьба, были настроены идти до конца. Неожиданно женщина взяла ее за руки. В месте пожатия ощущалось тепло, захотелось прижать эти руки к себе.
- Вика – ты очень хороший, светлый человек, до травмы у тебя все было замечательно. Ты получила среднее специальное образование. Твоя профессия – менеджер по туризму, параллельно изучала психологию. Мечтала объездить полмира. У тебя безотказный характер, помогала брату в учебе, нянчилась с племянником, занималась хозяйством, много читала. В свободное время, которого у тебя было немного, любила кататься на лошадях.
Вот почему ее часто преследовали видения бегущих лошадей, - А сколько мне лет?
- Двадцать пять, но ты выглядишь моложе. Что ты еще хочешь вспомнить?
- Мне не вериться, что меня зовут Вика, но, в тоже время, имя это мне знакомо. Не помню никакого племянника, а он был ли?
- Он с другого города, Егоркой зовут. Ты с детишками любила возиться.
- Не помню о колледже, и о туризме мало, что известно. Имя знакомое – не знакомое, - девушка пожала плечами.
- Доченька, когда ты кратковременно приходила в себя назвалась Викой, тебе нравится твое имя, - ее широкое лицо расплылось в улыбке, глаза утонули в сеточке морщин. Впервые та, кому она предназначалась, не отвела взгляда. А, если ее не обманывают? -  А… что я теперь должна делать?
- Жить, радоваться, что легко отделалась.
Роман добавил, - Главное, перестать сомневаться в наших словах.
- А вы докажите мне, что достойны моей дружбы.
Ее выслушали, но воспримут ли ее слова в качестве руководства к действию, покажет время. Перед ней поставили задачу: изучить предложения столичных турфирм и выбрать подходящее направление, на котором впоследствии с Романом они будут работать. Исполнить поручение ей нетрудно, но как найти общий язык с Романом? Мама Марина специально оставила их в комнате одних. Она взяла из книжной полки географический атлас. Уткнувшись глазами в разноцветные картинки, она в напряжении ждала. Один мимолетный взгляд, и стало ясно, что Роман решил уступить инициативу ей. Посмотрим, кто упрямее? Она дошла до стран Южной Европы, когда обратила внимание на то, что их интересы, вряд ли, пересекутся. В руках у Романа оказалась толстая книга с пожелтевшими страницами.
- Что пишут?
Не отрывая взгляда от листа, он проронил, - Нефть в цене скачет.
- В какой области специализируешься?
- В разных. Чего тебе от меня надо?
Вот тебе на! Оказывается, это она к нему пристает! – Мне ничего не надобно. Это у тебя диссертация …
Голос говорящей оборвался, когда она увидела выражение лица собеседника. Он даже не смеялся, своим презрением он затыкал ей рот. Нет! Не станет она, от кого-то бы то ни  было, терпеть унижение, - Потрудись объяснить: зачем ты просиживаешь рядом со мной, если тебе от меня ничего не надобно?
Воровато озираясь по сторонам, парень признался. – Тихо! За нами могут следить.
Поманив Романа пальцем, она прошептала, - Давай изучать карту мира. Больше знать будем, и мне расскажешь о ваших планах.
Они старательно изображали интерес к географии. Европа сменила Юго-Восточную Азию, за ней пришел черед Африки. Она водила пальцем по карте. За ее манипуляциями наблюдал зритель. Она не испытывала к нему неприязни, скорее, безразличие. Но так не должно быть, чтобы знакомый человек не вызывал положительных эмоций. Человек рожден для того, чтобы радоваться жизни, только тогда он в состоянии сделать счастливым других. – Роман, почему ты все время чем-то озабочен?
- Проблема не у меня. Память тебе надо вернуть. Хочется побыстрее это сделать.
Она пожала плечами. Собственные ощущения она до конца так и не смогла оценить. Однако, от нее ждали откровений. Она пошла от обратного, - Ром, расскажи о себе.
- Зачем?
- Выяснилось, что у меня есть брат, а я о нем ничего не знаю.
- И что тут плохого?
- Да просто ничего хорошего. Сколько тебе лет?
- Двадцать шесть.
- Выглядишь на двадцать пять.
Она водила взглядом по рельефу его черепа. Слегка нависшие брови вовсе не портили ему общий вид, скорее, придавали лицу индивидуальность. Немного крупный нос выдавал породу. Черные точки на носу намекали на переходный возраст, из которого Роман давно вышел. Небритый подбородок отвращал от него женские взгляды. Серые глаза его скрывали немало, хотя он сам любил похвастать, - Я – мастер спорта. Угадай, какого?
- Сочинительского.
- Почти угадала. Это ведь я придумал тебя забрать из полиции, для помощи.
- Кому? Полицию от меня освободил. Они, наверное, вздохнули спокойно, от проблем избавились. А кем ты работаешь?
- В турфирме, оператором.
- Может, мне тоже туда же устроиться?
Роман был категоричен, - Нет. Ты здесь, в домашней обстановке принесешь больше пользы.
- А ты, действительно, пишешь диссертацию?
- Не веришь?
- Не похож ты на ученого, больше на альфонса. Только не надейся, что я стану тебя содержать. Не на что.
- Вообще-то, я – твой брат. Но за идею, благодарю.
- Расскажи мне о домашних.
- Мама, Марина Николаевна – доктор медицинских наук, профессор, в своей области …
- Что же ты не пошел по ее стопам?
- Мы с тобой почти одновременно увлеклись путешествиями, поступили и окончили колледж туризма. Я продолжил обучение в Академии, ты мне помогала. Мы с тобой все прошлое лето провели в туристической поездке по Китаю и Малайзии.
- Ничего не помню. А ты не выдумываешь?
- Только чуть-чуть.
- Скажи, я так и буду всю жизнь выискивать перспективные направления?
- В ближайшее время тебя ждет реабилитация в лучших московских клиниках.
- Чего?
- Темнота. Здоровье будешь свое поправлять, лечиться. Понятно?
- Спасибо за комментарии, но согласно российскому законодательству у нас лечат с учетом собственного желания. А я в медицинской помощи не нуждаюсь.
- Тебе так кажется. Последствия черепно-мозговой травмы могут сказаться спустя многие годы, ради того, чтобы избежать их, надо пройти обследование.
- Это – приговор?
- Нет, дорогая сестренка. Но мы желаем, чтобы с тобой все было в порядке. Понимаю, что после того, как преступник ударил тебя по голове, ты утратила доверие к людям. Но не все среди них подлецы, есть и порядочные.
- Может, но разговор сейчас не о том. Я не стану делать того, что идет вразрез с моими желаниями. Я не буду ложиться в больницу.
- Даже, если мы с мамой тебя попросим об этом?
- Даже.
В разговоре наступила пауза. Роман, откинувшись на спинку дивана, любовался стоящей у окна сестрою. Впрочем, теперь он жалел, что она для него лишь сестра. Грациозная походка уже успела очаровать пресыщенное женским вниманием мужское самолюбие. Он был близок к тому, чтобы признать во всеуслышание, что подобное очарование встречается ему впервые. Она красива, и знает это, потому так уверена в собственной правоте. – Виктория, я исполню любое твое желание.
- Любое? – позволила она себе усомниться, - Хорошо. Расскажи мне правду.
Она многого захотела. К сожалению, желания их не совпадали. К чему она стремиться?  К свободе. – Роман, отвези меня обратно.
- Мама!!!
Заткнув уши, она отвернулась. Она затеяла все это не для того, чтобы наблюдать истерику вживую. Она искала для себя союзника и … прогадала. Люди – эгоисты, где-то ей уже приходилось это слышать.
- Роман, ты звал меня. Что случилось?
- Эта сумасшедшая просится обратно.
Крупное лицо Марины Николаевны еще больше округлилось. – Доченька, что ты задумала? Ты хочешь в камеру, к уголовникам?
- Да, хочу. Они не станут мне лгать. Им не для чего. А вот зачем вы меня обманываете, я пока не знаю. Но обязательно выясню.
Наконец, ее оставили в одиночестве. Как ни горька была ее доля домработницы, которой дают кров из милости, она примет ее. Пока, но не смирится до конца. Она будет бороться и всегда в открытую, ведь ее окружают враги. Ей придется претворяться, ради победы. 
- Вика, последствия полученной тобой травмы, непредсказуемые, и никто не поможет тебе справиться с ними лучше близких людей …
Она перебила, - Я не уверена в том, что вы мне – близкие люди.
- Можно провести ДНК-экспертизу. Она докажет наше родственное происхождение.
- Отпустите меня, пожалуйста, - почти умоляла она их.
- Куда же ты направишься?
- Не знаю, но я найду свой дом.
Эти холодные глаза взирали на нее презрительно. За что? Что плохого она им сделала?
- Тебя упекут в психиатрическую больницу, если ты снова станешь щеголять провалами в памяти. Со штампом «псих» ты станешь некому не нужна, кроме близких. Пойми это.
Ее глаза уже искали выход. Пусть говорят все, что им угодно. Где-то ее ищут и ждут по-настоящему близкие ей люди. Именно их призыв лишает ее покоя. Она должна предпринять попытку встретиться с ними. Вика…Вика – так зовут близкого ей человека, но не ее саму.
Из окна одиннадцатого этажа открывалась прекрасная панорама. Дом стоял у дороги, напротив – остановка общественного транспорта, под козырьком, в ожидании почти всегда стоят люди. К ним можно обратиться с вопросами и узнать многое о месте ее заточения. Самое трудное – вырваться отсюда. За спиной ее шептались, выходит чего-то подозревают. А ни постараться ли обмануть их бдительность? – Кажется, у меня зуб временами болит… мама, - неуверенно изрекла Вика.
- Сейчас я дам тебе таблетку, выпьешь.
Пришлось глотать лекарство, ради достижения своей цели, под прицелом настороженных глаз. Не верили, ей стало быть. – Зуб во время еды болит. Возможно, мне его сломали.
- Это может подтвердить только специалист. Я договорюсь о приеме. Пойдем вместе.
- В районную поликлинику?
- Обратимся в специализированную клинику, туда, где сделают все за один раз: и осмотрят и вылечат.
- А в районной разве не вылечат?
- Вылечат, но к ним будешь ходить, как на работу. Они деньги от государства получают за каждый приход пациента.
- В клинике деньги за прием берут.
- У нас есть деньги.
Когда все аргументы были исчерпаны, она сдалась. Сопровождение ее к врачу было внушительным. Кроме мамы и Романа, непосредственно ее вез дядя. Личность его была Вике неизвестна, но он сам, оказывается, хорошо ее знал. Как вырваться из-под такого тщательного эскорта?
Клиника, в которую ее доставили, выглядела весьма внушительно. Огромный, светлый корпус с подъездными дорожками и парковой зоной вокруг свидетельствовали о том, что лечиться здесь недешево. Густая липовая аллея манила защитой, которой умело надобно было воспользоваться. Пока этот факт стоит взять на заметку. Судя по тому, как уверенно ориентировалась в расположении кабинетов Марина Николаевна, она здесь – не новичок. На лифте вместе они  поднялись на восьмой этаж, и вот они уже у нужного кабинета. С опаской войдя к стоматологу, Вика готова была сделать признание. – Доктор, зуб у меня болит редко.
Внимательное, немного строгое лицо располагало к доверию. Поверит ли он своей пациентке? При осмотре руки врача действовали мягко, но решительно. Сразу видно, он знает, что делает. – На какой зуб жалуетесь?
Она наугад указала на верхний резец, - Он болит от горячего и холодного.
На комментарий доктор не сделал никакого заключения. Продолжая ковырять во рту пациентки, он все больше увлекался, не оставляя без внимания ни одного зуба. По мнению Вики, осмотр затянулся, создавалось впечатление, что у нее не тридцать два зуба, а все сто. В какой-то момент, ей почудилось, что в руках доктора мелькнули клещи. Она вздрогнула и обратилась с просьбой, - Только не вырывайте его, пожалуйста, - вцепившись в ручки кресла, она медленно сползала вниз.
- Уже передумали лечить зуб?
Ей показалось, или над ней насмехаются? И все-таки, глаза, утопающие в сеточке морщин, смотрели на нее по-доброму. – Я с детства боюсь лечить зубы. Меня всегда пугали зубным врачом.
Негромкий смех предвосхитил слова, - Неужели зубной врач настолько кровожаден?
- Вы – почти нет. Знаете, мне показалось. Зуб больше не болит. Я пойду.
- А, если опять заболит?
Она отрицательно помотала головой.
- Ладно. Сейчас сделаете рентген, и будем думать, что с ним делать.
За дверью кабинета ее уже ждали. Пока Марина Николаевна беседовала с доктором, Роман не сводил глаз с «сестренки», а она, тем временем, поглядывала по сторонам, в поисках путей отступления. Посетителей в коридоре было немного, затеряться не получится.
Словно прочитав ее мысли, Роман спросил, - Сбежать хочешь?
Лгать не хотелось, а раскрывать душу перед недругом, тем более. Не проронив ни слова, она продолжала смотреть по сторонам. Обилие белого цвета, не рождавшее никаких ассоциаций, оглушало. Ей виделось, как белые стены надвигались, окружая. Бездонный потолок незаметно приближался. От него хотелось укрыться. – Рома, за что ты меня ненавидишь?
Услышать ответ на вопрос ей не удалось. Подошедшая Марина Николаевна увела Вику за собой. Они спускались этажами ниже, ходили из кабинета в кабинет. Испуганная девушка перестала что-либо понимать, она безропотно следовала за своей проводницей. Всякий раз, когда Вика порывалась спросить: «зачем все это?», ее уводили на новые процедуры. К голове ее приставляли электроды, податливое тело ни единожды укладывали в камеру, мощные потоки света сбивали ее с ног. И на выходе из каждого кабинета ее неизменно поджидала Марина Николаевна.
- Успокоилась немного?
- Зачем мне делали анализ крови?
- По показаниям стоматолога. Лечащий врач должен, как можно больше знать о здоровье пациента.
На все ее последующие вопросы ответы заканчивались одним словосочетанием: «так надо». Уточнять, кому, Вика не стала. По лицам названных родственников, приговоренная поняла, она давно «под прицелом». Повсюду ее сопровождали, не оставляя ни на мгновение в одиночестве. Это то, чего ей не хватало теперь более всего. Ранее жизнь ее была другой, но она вновь станет хозяйкой собственной судьбы, даже, если ей придется пойти на обман.
- Вика… где моя Вика?