Евгений Попов

11 февраля 1979 г. 
Скандал вокруг бесцензурного альманаха, затеянного Аксёновым  со товарищи, наконец получил долгожданную развязку – в погромной статейке Феликса Кузнецова  «Конфуз с «Метрополем»  все точки над  i  поставлены: ах, мерзавцы, что учудить вздумали! – ужо им!..
Что последуют карательные меры – очевидно (сильнее, чем другим, достанется молодым поэтам и Евг. Попову с Виктором Ерофеевым), только А.А.Вознесенский в белых одеждах: когда отдавал в альманах свои стихи, они были якобы зарублены цензурой, а ныне – все легальным образом напечатаны.

24 марта 1983 г. 
Появился Женя Попов – весёлый,  хоть и сильно помятый  (три года расплаты за участие в «Метрополе» даром не прошли).  Отчитался, что за это время написал полсотни рассказов,  и хорошо бы их куда-то сосватать. Легко сказать, только с «метропольским» ярлыком по редакциям ходить бесполезно. Зная трусоватость «ЛитРоссии», мог предложить лишь один вариант – попросить врез  у Феликса  Кузнецова:  он метропольцев травил, ему их и отмазывать. 
Идея Жене понравилась – тут же натюкали письмо в СП Феликсу Феодосьевичу. Не держа камень за пазухой, я известил об этом Лейкина, и он мудро заключил:  «Даже если ФФ такую бумаженцию подпишет, пусть Попов с ней в «ЛГ» идёт, и если там получится – мы тут же следом...»
Глядя на Попова, убеждаешься: настоящий прозаик – не только лужёная задница, но и ангельское терпение:  у кого другого руки опустились бы, но у Жени сибирский характер – любую травлю переможет.

4 января 1988 г. 
Вечер Жени Попова в ВТО. Вёл «приспускатель оргазма столетий» Витя Ерофеев. Народу много (рекламный запас «Метрополя» не иссякает). Повидал почти весь семинар Слуцкого – от Гены Калашникова до Погожевой. Познакомился с Федотом Сучковым:  поблагодарил за публикации Платонова, позвал в свою скульптурную мастерскую.
Когда прощались, я поцеловал Ахмадулиной руку и сильно покарябал нос об её массивный перстень.
     – Не волнуйтесь, – успокоила Белла Ахатовна, – я не Лукреция Борджия.

19 февраля 1996 г.
Женя Попов с книжкой  «Душа патриота» и текстами в «Стас».

9 декабря 1996 г.
Сергей Есин сделал в «Стас» эссе про Илью Глазунова (с прелестным названием «Гений с кисточкой»). Нынче Женя Попов принёс текст про Сысоева и его рисунки. Едва я отвлёкся, Чернов увёл Попова – втюхивать ему своё новое открытие. Вернувшись, Женя сказал: «Я всегда считал себя человеком, который знает кратчайшую дорогу в сумасшедший дом, но Андрей даст мне фору в сто очков вперёд!»

10 января 2000. 
Неделю подумав, втравился-таки в «крокодильский» проект. Все нормальные люди от него отказались, а по мне – почему нет? Тем более, всего-то  десять номеров. Я так устроен, что, предложи мне сделать один-единственный выпуск «Нового мира», без раздумий бы согласился...
Утром позвонил Игорь Иртеньев, уже похоронивший свой «Магазин Жванецкого», но от «Крокодила» тактично устранившийся: какая у тебя концепция? Сказал, что изложил её издателю на десяти страницах, которые пересказывать скучно, а в двух словах – журнал о смешном. Не сатирический, не юмористический – просто обо всём смешном, что есть в нашей жизни. Игорю такой ответ показался  лукавым: темнишь? – вовсе нет.
А Женю Попова волнует другое: какой слоган на обложку вынесешь? Говорю, что ещё не решил.
     – Но ты ведь платоновский человек, а Андрей Платонович что, по-твоему, написал бы?
     – Есть у него такая мысль в записных книжках:  для жизни нужные живые.
     – Ну так и напиши прямо под шапкой «Крокодила»:  ЖУРНАЛ  ДЛЯ  ЖИВЫХ.
     – Не жутковато?
     – Ты сам пять минут назад, когда рассказывал про сына, сказал, что забавный растёт,  ж и в о й...
Значит, пусть так и будет.

11 мая 2000 г.
Всё-таки литературные отношения – материя особая.
Пришёл взвинченный Женя Попов и час пытался объяснить, что он сам предложил мне породниться и рад стать Тоше крёстным отцом,  но только ПРИ УСЛОВИИ,  что мы эту процедуру  перенесём из Татианиной церкви в любую другую и заменим батюшку,  поскольку с отцом Владимиром Вигилянским они теперь на ножах. И что во всём виноваты  Юра Кублановский со своей дочерью и т.д.
Я ничего не понял из сказанного, но вывод один: крестины у нас завтра, и на Андрюшу Чернова в качестве крёстного отца нашего Антоши мы обречены.

16 апреля 2001 г.
Володя Любаров вытащил вечером в Галерею “Манеж”, где он со товарищи очередную выставочку учинили – “Белое крепкое”  (2-я серия, в прошлом году “Красное сухое” было).  Те же славные лица вокруг:  Бардин-Клех-Климантович с Поповым и Пьецухом, под эгидой того же Салимона. И на стенках те же самые Гречина-Крымов-Нестерова-Назаренко-Чаругин... Гвоздём “инсталляции” был  10-литровый  самогонный аппарат Жени Попова,  лично им в полном комплекте притащенный  из  своего чулана.  Ну и пили,  понятно, “беленькую”.  (...)
Хотел Витю Коркию на тост сподвигнуть, да он вместо водки таблетки от язвы глотал. Со скуки насел на Любарова – попросил внятно объяснить,  отчего это на картинах у него все люди какие-то косопузые. Володя игру принял – свою жену, говорит, вечно живописую, и её феноменальные внешние данные определяют эстетику творца...
У Жени Попова другие проблемы – допекли его призывами встать на защиту НТВ,  а как быть, если от киселёвской команды тошнит? – теперь вот доказывай всем,  что ты не реакционер.  Только Серёжа Бардин по-прежнему лёгок и беззаботен – вот уж кому не грозит с тоски удавиться! 

7 февраля 2003 г.
(...)  Вечером звонил Женя Попов – собирается идти в “Столичную” штатным колумнистом, Сашу Кабакова выручать. Моё бегство счёл опрометчивым – верит, что газета может раскрутиться.

3 января 2005 г.
Поздравляя Женю Попова, наконец выяснил причину  мёртвого голоса Люси Петрушевской: месяц назад умерла её внучка (14-летняя дочь Кирюши, так и не вышедшая из своего инвалидного состояния).

12 января 2005 г.
Сообщение о закрытии журнала “Новый очевидец” (вчерашним числом) с чудесным присловьем:  вся редакция распущена и прокомментировать сей факт некому.  И что, собственно, комментировать –  “третья попытка Моста” завершилась тем же, чем и все предыдущие:  за полгода коллектив НО слопал все деньги, рекламы нет,  и терпение владельца иссякло досрочно…
Заехавший в контору Женя Попов, выпучивая глаза и заикаясь больше обычного, поведал, что Саша Кабаков в ужасе – предусмотрительный, набрал прозы у полусотни авторов (на год вперёд), и теперь плачет горючими слезами, мучаясь необходимостью писать отказы...

6 января 2009 г.
Женя Попов позвал в т-р Пушкина на спектакль «Прекрасность жизни» (Совковый винтаж по рассказам Е.П.), который сделала Марина Брусникина.  Автору нравится – считает, что этот компот из полутора десятков его рассказов вполне сценичен.
Поразительно, но среди 11 использованных в постановке артистов нет ни одного, чью игру можно отметить:  двигаются хорошо, а речевые аппараты очень бедны интонационно – все кричат, а не разговаривают. Впрочем, я нынешний театр воспринимаю плохо, однако досидели до конца, хоть Хохлик несколько раз порывалась уйти.
После спектакля – славная прогулка по ночным бульварам в  красивой рождественской подсветке.

13 сентября  2010 г.
Свадьба Васи Попова  и Вивиан дель Рио. Немного напряженная, поскольку маменька  Васьки от этого брака сына не в восторге и поздравить молодых не пожелала. А папенька, то бишь Женя Анатольевич, приехал и выглядел хоть рассеянным, но вполне представительным – его фотографии в итоге оказались удачнее, чем портреты молодых.

19 апреля 2012 г.
Заехал  Женя Попов – подарил новую толстую книжку «@рбайт» (Первый в русской литературе интернет–роман)». Не сдаваясь времени и доказывая, что он  не стал человеком вчерашнего дня (на обложке напоминает, что он – «самый весёлый анархист российской словесности»),  Попов делает книгу из текстов,  которые два года размещал в своём ЖЖ–журнале, имея возможность корректировать написанное в соответствии с комментариями френдов. Что-то я читал, но собранное в единый блок всегда выглядит иначе,  так что буду читать насквозь.  Выглядел Женя Анатольевич  неважно, однако всё равно поснимал его на своей кухне и в нашем дворе (совсем неинтересно:  всё-таки работать в цвете я так и не научился).

15 января  2015 г.  /  100-летие Федота Сучкова
Незадолго до кончины Андрей Платонов написал: “Пройдёт всего 30 лет, и ни одного знакомого лица – ничто”.  Сегодня так оно и есть.
Когда в 1981 году я занялся распечаткой его записных книжек, то – кроме вдовы и дочери Маши – успел застать десяток друзей Андрея Платоновича:  Юрия Нагибина, Виктора Бокова, Василия Субботина, Виктора Шкловского. И ваятеля Федота Сучкова – автора мемориальной доски на флигеле  Литературного института, где жил и умер гениальный писатель. <...>
В конце 1980-х в мастерскую Сучкова, где бывали  Искандер, Казаков, Кублановский, Битов  –  был вхож и я. Пришедших встречал макет надгробия Шаламова – по замыслу: бетонная плита с проломленной дырой, откуда в обрамлении гнутой арматуры смотрел бронзовый портрет зэка, которого “органы” не выпустили из своих лап до самой смерти. По их же требованию надгробие “отредактировали” – на Кунцевском установили кургузую тумбу с головой,  которую вскоре украли собиратели цветных металлов...
После смерти Сучкова в сентябре 91-го, мастерскую скоро отобрали, все оставшиеся работы перенесли в ПЭН-центр.  Там, в обречённом на снос доме на Неглинной, Женя Попов и устроил вчера скромный вечер памяти Сучкова для двух десятков что-то ещё помнящих стариков (надо бы 27-го, да не это главное).
Горький юбилей...


ФОТО:  Евгений Попов / Москва, 13 сентября 2010 г.
© Georgi Yelin
https://fotki.yandex.ru/users/merihlyund-yelin/

-----