Щеголь, штабная крыса

(Отрывок из повести "Демянский "котёл")

Северо-Западный фронт. Новгородская область.
Старая Русса-Демянск-Рамушево.
Январь 1942 года.

        Лошадь тянула споро. Двуколка быстро обогнала бредущих по зимнику бойцов. Дожидаясь отставший взвод, приостановились на пригорке. Дорога в обе стороны оказалась видимой, как на ладони. От трёх стрелковых полков дивизии осталось меньше батальона. Навоевавшиеся бойцы устало передвигали ногами в сторону места переформирования. В каждой колонне по четыре брело меньше роты, человек девяносто-сто. Офицеров не было вовсе. Повыбивало всех. Но устав есть устав и в полуобморочном состоянии красноармейцы старались держать ряд.
        Совершенно неожиданно, с подножки проходящей навстречу полуторки соскочил человек в папахе, катаных валенках и ослепительно белом полушубке, перетянутом кожаными ремнями. Даже нам, со стороны было понятно, что этот щеголь чисто штабная крыса: сукин кот, дрянь мерзопакостная, подонок абсолютно равнодушный до человеческой жизни, зажравшийся полупьяный вояка Сунцов.
        Майор же, сняв рукавицу, привязанную к рукаву, выхватил пистолет из кобуры, висящей на поясе и  заорал на солдат благим матом:
        - Куда, сволочи! Мерзавцы! Трусы! Пристрелю гадов, без суда и следствия! Назад, мразь деревенская! Вперёд, на передовую! - однако люди как шли, так и обошли гнусного подлеца справа, слева.
        Никто из солдат даже не пришёл в замешательство, не смутился, не то что пристыдиться. Выжившие воины на ходу брезгливо обступали ряд за рядом поганого человека и шли дальше своей дорогой. Когда колонна, не задерживаясь, прошла стороной, мы увидели майора со спины. Нарядный, холёный штабист в белом полушубке стоял на коленях и держался руками за грудь. Постепенно тело его заваливалось на бок. В конце концов, офицер полностью обмяк и упал на спину. Из его груди торчал воткнутый в сердце солдатский штык.
        Последний ряд служивых, даже не обернувшись, сомкнулся. По случаю, оставшимся в здравии ратникам было не до сантиментов. В этот раз костлявая лихоманка явно прилетала не за их душами. Пронесло, остались жить, пока, счастливчики. С людьми, человек к человечку измочаленными в хлам и собранными по остаточному принципу шутить было никак нельзя, а тем более орать и срывать злобу. В лучшем случае, сами кого хошь могли поставить на место или с ожесточением порешить запросто. Так и ушла, не останавливаясь, за ближайший пригорок покоцанная рота бойцов. Жалкое и безальтернативное зрелище. Посередине зимника остался лежать майор, щеголь штабная крыса. Его чёрная барашковая папаха валялась неподалёку. Из-под белого, пижонского полушубка вытекал яркий ручеёк крови.
        Следующий огрызок роты при подходе к остывающему телу тоже замедлил шаг и точно так же, с пренебрежением, не касаясь обшагал лежащего человека.
        Когда мимо проследовала третья рота, на дороге уже никого и ничего не было. Только на занесённой пургой обочине, головой к полю и перегнувшись через придорожный снежный бруствер, лежала в исподнем фигура непонятно какого мужика. Всего-навсего из сугроба торчали голые человечьи ноги с обихоженными пятками, отполированными пемзой до блеска. Вот и поди, разберись теперь, кто это был и чья вышеозначенная личина всеми позабытой на войне личности? Да и смеркалось уже. Не видать было ничего, ни згИ.
        О дорожной драме напоминал лишь леденец бурого пятна посередине дороги: лужица горячей крови впиталась в хрусткий снег. Впрочем, начиналась позёмка. Морозец прихватывал уши. Вьюжило. Стало понятно, что бывшего человека, майора щеголя штабную крысу к утру полностью заметёт снегом. Да и кто будет искать мажорного, полупьяного офицерика на просторах священной войны? Может быть, и жил-был такой когда-то, существовал, коптил и ерепенился под небом, а сейчас вот будет числится по спискам начсостава пропавшим без вести. Кому какая разница в определении людского статуса на переднем крае. Разными путями-дорожками все окажемся за своим рубежом. У каждой, отдельно взятой солдатской жизни свой предел прочности. Не сгинуть бы так же бесславно, как эта занюханная, низкого пошиба, дрянная штабная крыса.
        Однако надобно было спешить-торопиться, догонять боевых товарищей, приказ выполнять...

        166 стрелковая дивизия, 517 стрелковый полк, 2 миномётная рота.
Командир 3 миномётного взвода, лейтенант  Иван Петрович Щербаков (1923 г.р.)