АТО

   Стемнело.  Электричества уже давно не было. Она сидела у окна, всматривалась в темноту, в надежде, что мать придёт сегодня. Мать работала в городе, в  больнице, теперь, правильнее сказать,  в госпитале. Раньше до работы можно было доехать на автобусе за двадцать минут, а теперь  ей приходилось пробираться на работу и обратно через два блокпоста. Старалась их обходить, чтобы не нарваться на неприятности. Главврач дал её справку о том, что она сотрудница, но это годилось только на блокпосту при выходе из города, а на атошном такая справка была подобно приговору.  Скрипнула калитка, дочь бросилась отворять дверь, но вошла не мать, а соседка. Она принесла записку от матери, которая просила, как можно быстрее уйти из дома. Наскоро собрав в темноте то, что попало под руку, обе вышли из дома. Послышался шум подъезжающей машины. Женщины свернули за угол дома и через огороды побежали к детскому саду. До АТО в посёлке был большой детсад, даже из города привозили детей, но во время бомбёжки попал фугас, половина здания сгорела.  Там ждала мать.

   Она возвращалась домой, с ней была небольшая сумма денег, зарплата и продукты из гуманитарки. Она и на работу ходила из-за этих продуктов, а так совсем было бы голодно. Задержали пьяные солдаты с блокпоста. Отобрали деньги и продукты, связали и оставили в окопе. Пошли допивать, благо, теперь была ещё и закуска. Хорошо, что её увидел сын соседки, его недавно мобилизовали. Он развязал и помог выбраться из окопа. Мать добежала до посёлка, но домой не пошла, зашла к соседке, чей сын помог. Соседка, не смотря на то, что сын не по своей воле оказался  в солдатах, вроде как, чувствовала себя виноватой. Эту соседку мать и послала к дочери. Она боялась, что будут искать, там  её видели и другие поселковые, и не все пошли воевать по принуждению. Так оно и вышло. Скоро  вспыхнуло пламя, это загорелся их дом. Надо было уходить, и как можно быстрее. Соседка собрала  кое - что из продуктов, на прощание сунула немного денег, и, заплакав, перекрестила  вслед. Решили пробираться в сторону  Жмеринки, там жил двоюродный брат, а это почти через всю страну. У брата тоже не всё ладно, жена уже полгода лежит после инсульта, одна дочь батрачит в Польше, вторая на заработках в России. Решили, что мать останется ухаживать за больной невесткой, тогда брат сможет найти работу, а дочь поедет в Польшу прислугой.

   Хозяйка оказалась привередливой. Было видно, что ей нравится иметь прислугу и командовать. Постоянно слышался её капризный голос, мол, подай, принеси и  побыстрее.  Семья поднялась на золоте. Когда она была ещё девчонкой, ездили с матерью в советский ещё Минск. Скупали золотые украшения  в скупках и ломбардах. Так выходило дешевле. Золото было нечета тем поделкам из южных стран, добротное. Чтобы провезти через границу, мать прятала  изделия в специально сшитом  для дочери набрюшнике, и справку показывала, что необходимо возить дочь на консультацию.  На поезде работали одни и те – же бригады, и частые поездки могли вызвать подозрение при досмотре. И вызвали,  наконец, но тогда уже был достаточный задел золотого лома. Хранили золото в стеклянных банках, закрученных как варенье, в такой упаковке, и закопать можно.

   Дочь проработала в прислугах полгода, с трудом сдерживая раздражение против хозяйки. Та чувствовала скрытую неприязнь и решила избавиться от неё, но чтобы ещё и с выгодой. У служанки был нательный крест, видно, что старинной работы, хозяйка придумала, как его отобрать. Сказала мужу, что пропали деньги, взять их могла только прислуга. Хозяин потребовал вернуть деньги, грозился в полицию заявить.  Потом, вроде бы, пошли на уступки и сделали предложение, мол, если отдаст крест, как бы,  в уплату за похищенные деньги, замять скандал. Не чувствуя вины за собой, девушка пригрозила сама обратиться в полицию. Ей дали уйти, но не заплатили за работу. На то, что успела скопить, дочь вернулась к матери.

   Рядом с дядей жила семья молдаван. Молодой парень не мог найти настоящей работы, а перебиваться случайными заработками надоело, решил уехать в Россию. Там работала одна из дочерей дяди, она дружила с молодым молдаванином. В Россию  уехали вдвоём, мать просила парня присмотреть за дочерью. На первое время остановились у дядиной дочери, стали искать работу. Мужчине работу найти легче, а девушка пристроилась в благотворительную организацию, раздавать бесплатные обеды бездомным. Эмоционально тяжёлая работа, и почти за еду, но на время и это подошло. Позже попала в бригаду по формированию гуманитарной помощи. Вспомнила, как мать приносила продукты из гуманитарки, когда жили в посёлке. Эта работа была больше по душе. Очень хотелось на родину. Представился случай, но теперь она попала по другую сторону фронта. Со стороны АТО очередная провокация, завязался бой и был освобождён родной посёлок. И, не смотря на то, что успехи могли быть временными, решила жить в своём доме. Когда они уходили с матерью, то видели, что дом подожгли атовцы, но выгорели только сени и угол кухни.  Или спешили солдаты, или бензина пожалели, но сам дом остался целым. Внутри всё перевёрнуто, то, что было поценнее, исчезло, но жить можно.

   Сообщила  матери, что живёт в своём доме, но просила пока не возвращаться, они были по разные стороны военных действий. Теперь она работала в той же больнице, что и мать когда – то. Жила надеждой, что всё это закончится, мир наступит, мать вернётся домой. А то, это АТО уже достало простых людей,  когда то большой, богатой и гостеприимной страны.