Гофман и его роль в китайской революции

 

Чарующий сладкий смрад и интуитивный бред Гофмана тихолапо чапают с грубой таинственностью по крыше сознания, играют на ней в накрывашки. Автор начинает казаться еще более древненьким и ты наяву откидываешься в сон, спишь до обеда, как жаворонок, но с Гофманом мечтаешь задружиться навеки и бродить (вариант "бредить") до самой смерти с клеймом преданности на лице.

Галлюцинации - основа творчества Гофмана. Если я глючу, значит я существую. В своем мышлении, как минимум. Не бойтесь, о , недруги, ибо глюки мои проистекают и к вам, поскольку этот текст мой. Поэтому, как можно тщательней выбирайте себе точку отсчета, чтобы бояться. А я пошлю на Берлин Ваньку-балбеса, над которым поработаю с помощью собственной фантазии, его станет больше в тысячу, в миллион раз. Будет миллион разнообразных Ванек-балбесов. Ощущаете всю сложность преобразования? Почему это у Гофмана все глюки в итоге реалистичны, да еще и ближе к концу произведений объясняются для нерадивых? Да потому что нет этого! У нас взяли неудачно сшитые штаны и вручили нам их же через час, те же самые, с возгласами "Ваххх, как хорошо!"

Жил на свете Гребаный Юноша. Я уже знал, что он промочил ноги, а потому держал для него наготове стальные наручники с перламутровыми пуговками. Когда он был постарше, то слушал Гофмана до полуночи, а потом засыпал с вечера. Однажды Гребаный Юноша засмеялся над "Принцессой Брамбиллой". Это было так неожиданно, что послушать его сбежался весь местный микрорайон гастарбайтеров. Даст ист Моника. А где микрорайон, там и микроклимат. А где микроклимат, там и дизентерия потомков. Дизентерия, съешь меня как тот пирожок. Жри сколько хочешь. Я все равно читаю Гофмана, мне все равно. Экспериментировать с собственным мозгом можно, скажем, читая и Кафку. Интересно, если почитать последовательно сначала Гофмана, потом Кафку и 2 раза сойти с ума, то станешь ли в итоге здоровым? Нет, не станешь. Потому как кривится в разные стороны.