Чудовище

               
     Нотариус Пьеро д`Антонио был практичным человеком. Он копил деньги на новый дом во Флоренции, его мечтой было перебраться туда, где обитают богачи, где банк Медичи, где вращаются большие деньги. Но он любил своего единственного, хоть и незаконнорожденного, сына и ничего для него не жалел: недавно он выделил для него помещение под мастерскую в полуподвале каменного дома. Сын увлекался рисованием и живописью и проявлял в этом отменные способности. Мальчик не был похож на своего отца, коренастого плотного мужчину, он был стройным и рослым не по годам, потому что унаследовал черты своей матери — тосканской красавицы, простой крестьянки, на которой Пьеро д`Антонио не решился жениться по причине её низкого происхождения. У него были амбициозные планы породниться с какой-нибудь знатной семьёй.
     Однажды к нему зашёл крестьянин, снабжавший его овощами, с необычным предложением. Вместо денежной платы за очередную порцию салата, лука и спаржи он попросил, чтобы его сын, который, как он знал, умеет рисовать, изобразил какую-нибудь весёлую картинку на доске и положил перед нотариусом круглую кленовую плакетку. Пьеро д'Антонио обрадовался такому предложению, ведь это экономило его деньги.
 — Хорошо. — сказал он, не выказывая своей радости, — Я поговорю с сыном. Конечно, он что-нибудь нарисует...
     Окна мастерской были на уровне земли. Из-за недостатка света рабочий стол располагался прямо под окном, у другого окна стоял главный инструмент художника — мольберт. Но всё помещение заполняли необычные для художника предметы: разноцветные камни, на подоконнике и в углу, на другом подоконнике – лютня, отовсюду торчали сухие букеты полевых цветов, причудливые коряги, видимо, корни деревьев и, конечно, рисунки на стенах.
     Нотариус, придя к сыну, застал его за странным занятием: тот разглядывал в лупу большого зелёного кузнечика и увидев отца, воскликнул:
  — Смотри, какая страшная зверюга! Мы привыкли думать, что это безобидный кузнечик, потому что он маленький. А ты посмотри в лупу! Какая пасть! Это же чудовище!  Если бы он был в десять раз больше, то легко мог бы откусить... голову человеку!
  — Наверное, ты прав. — равнодушно сказал отец — Но у меня к тебе дело! Ты можешь отвлечься от своего кузнечика и выслушать меня?
 Он покрутил перед носом сына деревянным диском и многозначительно произнёс:
 — Один уважаемый... сеньор просит, чтобы ты нарисовал на этой доске весёлую картинку. Сможешь?
 — Весёлую? Какую-такую весёлую? — засомневался сын, посмотрел по сторонам, прошёлся по мастерской. — Что можно придумать весёлого? Не знаю... А давай я лучше нарисую страшную картинку! А? Это же намного веселей! Какое-нибудь чудовище!
 — Ой! Да хоть Медузу Горгону! Всё, что хочешь, твоё дело. Нарисуй что-нибудь, а там видно будет... Краски у тебя есть... Что тебе ещё надо? Проси, всё доставлю.
 — Спасибо! Есть всё, что надо. Вот только доску надо обработать... Где-то у меня был...
Сын будто забыл о присутствии отца, задумался и пошёл рыться в угол.
Отец, видя, что сына увлекла эта работа, улыбнулся и тихо ушёл.
    Тринадцатилетний художник пока полировал доску размышлял о Медузе: «...это ведь женское лицо, как его сделать страшным? Не видел я страшных женских лиц. Видел обезображенных старостью сморщенных, беззубых старух, скорее жалких, чем страшных... Нет, надо что-то другое. Наверное, дракона с большими клыками. Где-то я видел картинку с драконом, китайскую картинку. Правда, там дракон был не страшным, а, скорее, красивым. Как его сделать страшным? — Он взял свою любимую лютню, немного побренчал, помурлыкал какую-то мелодию и вдруг вскочил! —  Нужна натура! А пойду-ка я в горы, попробую поймать ящерицу или змею!»
     Городок Винчи ютился в горном ущелье, среди чудесной тосканской природы. Вверх и вниз тянулись лесистые склоны. Всё было покрыто буйной зеленью, только самые высокие гребни были голы. Оттуда, где царил дикий каменный хаос, можно любоваться широкой панорамой, с одной стороны увенчанной лиловыми вершинами далёких Апеннин, а с другой мягко спускавшейся к зелёным холмам славного своими башнями городка Сан Джиминьяно. Мальчик любил бродить по горам. В полном одиночестве карабкался он по крутым уступам, часами просиживал над обрывами, смотрел кругом и мечтал.
    Но сегодня он был озабочен важным делом: долго выслеживал и ловил греющихся на солнце ящериц. Поймал и отпустил ужа, потому что тот мордочкой мало отличался от ящериц.. Терпеливо караулил и, наконец, изловил большую золотистую стрекозу. Поймал в траве саранчу, долго ковырялся в земле и вытащил из норки огромную медведку — вот уж страшилище! Под деревом нашёл рогатого жука и странного рыжего мотылька. Сложил добычу в мешочек и, пока шёл домой, всё приглядывался к кустам, нет ли ещё твари пострашнее. Ему повезло: Он изловил большую сороконожку с клещами вместо головы.
     И тут он вспомнил о пещере! Там жили летучие мыши. «Вот было бы здорово поймать одну!» Он повернул с дороги вверх к каменным уступам и стал карабкаться всё выше и выше. Вот, наконец, и пещера, её чёрный провал напоминал открытую пасть огромного монстра, притворившегося скалой. Пасть была тёмной и сырой и после яркого солнца там невозможно было ничего рассмотреть. Глаза медленно привыкали к темноте... А вдруг тут живёт медведь? Мальчику показалось, что впереди что-то шевелится и ему захотелось бросить свою затею и убежать. Он остановился и постепенно стал различать каменный коридор и совершенно чёрный потолок. «Ничего! — подумал он, — Если появится медведь, я убегу. Что пугаться раньше времени?» Но успокоить себя не удалось: сердце сильней заколотилось, когда он ясно увидел, что чёрный потолок пещеры шевелится, как шерсть на спине злой собаки. «Что это такое?» Превозмогая страх, мальчик протянул руку к потолку и схватил «клок шерсти». Это оказалась летучая мышь. И в этот момент вся шевелящаяся масса  стала отделяться от потолка и с шумом кинулась на него. Мальчик отскочил и прижался к стене. Он увидел, как тысячекрылый поток помчался мимо него к выходу. «Это же летучие мыши! Я их потревожил. — подумал мальчик ,— Вот как бывает: ты боишься темноты, а кто-то в темноте боится тебя! Да, да! Ты боишься неведомого, пока оно неведомо...» Так рассуждая и держа в руках крылатого зверька, мордочка которого была удивительно уродливой, мальчик отправился домой.
    Изучая этих тварей и воспользовавшись обликом каждой в самых фантастических сочетаниях, он создал для украшения щита некое страшное чудище, которое «выползало из темной расщелины скалы, причем из пасти этого чудовища разливался яд, из глаз вылетал огонь, а из ноздрей – дым»*. Все свои детские страхи он вложил в это изображение и так увлекся, что не замечал появившегося запаха от умерших тварей.
     Работа продвигалась медленно: поиск новых решений заставлял всё переделывать несколько раз. Но, наконец, картина была закончена, поставлена боком к окну, чтобы освещение делало её более фактурной, контрастной. Молодой художник хотел было подписать работу «Leonardo di ser Piero da Vinci», но, подумав,.. не решился.
    Когда сэр Пьеро д`Антонио узнал, что работа над щитом закончена, то поспешил в мастерскую сына. Увидев картину, в первое мгновение он отшатнулся, не веря, что перед ним всего лишь изображение. Некоторое время стоял с широко открытыми глазами и только выдавил из себя: «Ужас!» 
    Леонардо поспешил успокоить отца и назидательно пояснил, что эта вещь «как раз отвечает своему назначению»**.
  — Ужас! — повторил отец, — Как ты это сделал?  Это же напугает любого! Но — великолепно! Завтра же покажу... заказчику.
    Нотариус сэр Пьеро решил не отдавать крестьянину картинку, он сообразил, что может заработать на этом гораздо больше и отправился во Флоренцию. Там недолго поторговавшись со знакомым купцом, продал ему творение за 100 дукатов, затем у старьёвщика купил похожий по размеру круг-вывеску с птичкой и отвёз своему крестьянину. Тот был вполне счастлив.
     Так начинался творческий путь гения эпохи возрождения Леонардо да Винчи.
                ***