Кузнец

Тишину нарушал лишь звон железа. Старый гном ковал металл. По его морщинистому лицу стекали капельки пота. В кузне было невыносимо жарко от ярко пылающего в очаге огня. Кузнец монотонно стучал молотом. Меч выходил на славу. Заказчик будет доволен. Старик оставил оружие остывать, решив не понукать его холодной водой. Гном уселся на качающийся трехногий табурет и устало вытер мокрый лоб платком. В последнее время у него было так много работы, что иногда не оставалось времени на сон и еду. Старик практически все время проводил здесь, в кузнице. Дома его все равно никто не ждал.

Немного передохнув, гном вытащил из печи еще одну заготовку для клинка и положил ее на наковальню. Кузнец снова взял в руки тяжелый молот. И вновь этот размеренный одинокий стук. Раньше, пару недель назад, здесь звенел еще и маленький молоточек.

Гном работал. Он был старым мастером. Наверное, лучшим на сотни миль вокруг. У кузнеца всегда было много работы, он мог пропадать здесь часами. Очень часто гном забывал на всем на свете, в том числе и о своей семье, и давал жизнь металлу. Он любил свое дело.

Морозным утром гном взял с собой еду и питье и отправился выполнять один заказ. Оружейник пробыл в кузнице весь день. Вернувшись, он не нашел ни жены, ни маленького, но не по годам смышлёного сынишку. Все осталось так, как было до его прихода, но дом опустел. Он был гол без хозяев. Они ушли от старика туда, откуда не возвращается никто.

Гном в последний раз ударил молотом. Все, он закончил. Мастер оставил меч на наковальне и, сгорбившись, побрел к дому. Уже на пороге он вспомнил, что не закрыл дверь. Старик хотел вернуться, но передумал. Что-то удержало его. Кузнец вошел, поел хлеба и сыра, задумчиво уставившись в одну точку. Мастер лег на кровать и, укрывшись тонким одеялом, уснул.

Ему снилась семья. Они стояли на холме, далеко от него, и махали руками. Старый мастер любил жену и сына, но проводил так мало времени вместе с ними. Теперь гном горько жалел об этом. Если бы можно было все вернуть, все изменить... Кузнец пошел к ним. Сначала медленно, тяжело, сгорбившись. Потом все быстрее и легче, его спина постепенно разгибалась. Он обнял возлюбленную, потрепал по волосам мальчика. Гном желал, чтобы сон длился вечно.

В осиротевшем доме было тихо. Никто не ходил, не ворчал, не смеялся над шуткой домочадцев. На узком топчане в кухне лежал уснувший навечно гном.