Юлия Гукова

6 марта 1980 г.
Чернов привёл симпатичную художницу Юлю Гукову, которой намерен заменить Игоря Сокола, оформляющего его «Слово о полку Игореве» в молодогвардейской «Школьной библиотеке». ...Заменить Игоря стоило бы художником иной стилистики – Сокол же рисует крестоносцев на рыцарских конях, но и Гукова, насколько мог судить по двум десяткам рисунков, ученица западно-европейской школы.

24 апреля 1980 г.
Вчера вечером позвонила Гукова – сказала, что на прошлой неделе ей стукнуло 18 лет, и я единственный, кто её не поздравил (а ведь не знал). Сегодня заехал в гости к ней на Таганку.
У Юли тёплый и уютный дом – не девичья светёлка, но мастерская художника, вынужденного в однокомнатном тесном пространстве условно выгородить уголки для жизни и работы. Единственное, что озадачило, – отсутствие книг: в коридоре висят несколько полок, с разрозненными томами БВЛ и случайным набором массовой литературы, однако на домашнюю библиотеку это не похоже, тем паче у человека, который собирается стать книжным иллюстратором.
Живёт девица большей частью одна (мать представляет СЭВ в ГДР и вместе с мужем–немцем обитает у него, и у отца новая семья, но он часто навещает дочь, поочерёдно с бабушкой). Я предложил Юле дружбу, на что она ответила в лоб: «А ты не заметил, что, как и Чернов, с девушкам дружить не умеешь –  вы оба сразу обращаете всех в своих любовниц»...

13 мая 1980 г.
Рано освободившись, по пути домой заехал на Таганку к Гуковой и застал у неё  отца: вполне симпатичный, интеллигентного вида дядька, живой, глядевший на меня очень косо. Кормится фотографией – работает на  журналы «Огонёк» и «Советский Союз» (ага, вот кто Юльке там в 15 лет разворот цветных рисунков устроил). Гукова сильно смущалась (папа явно решил пересидеть наглого гостя), и я мешать общению отца с дочерью не стал.

29 мая 1980 г.
Вечером у меня совпали Остёр с Юлей Гуковой: Гриша почитал новые вредные советы и другие стихотворные штучки, Юля мигом нарисовала картинку к стишку про маленькую пчёлку, в которой спрятана иголка – обычная швейная, с ниткой в ушке. Гриша с восторгом картинку забрал, надеясь куда-то пристроить.
Желание что-нибудь сделать вместе на всех нас периодически нападает, однако дальше фантазий пока не продвинулись.

14 сентября 1980 г.
Спонтанно собрался славный коллектив: сначала приехал Гофман (просто так – давно не виделись), потом Юлька (соскучилась со вчерашнего вечера), а там и Щекоч подвалил (кончик носа зачесался). На полчаса забежали Шурик с Ольгой: сказали, что через неделю расписываются, и свадьбу зажимать не будут – Томич предложил отметить у него на даче, которая почти в Москве.
Гукова забавная: спрашивает, как я догадываюсь, что девушка «дозрела». А ты, говорю, на себя посмотри со стороны: я машинально кружу пальцем по краешку чашки, а у тебя коленки раздвигаются. Сильно покраснев, смеётся: так просто?

21 сентября 1980 г.
Свадьба Оли Жуковой и Шурки получилась «с безуминкой»: Юлька сделала в честь  молодожёнов замечательных, с абсолютным портретным сходством марионеток, уравновесив кукол на платяной вешалке, и две эти лёгкие фигурки, качавшиеся  на сквозняке под потолком веранды, выглядели жутковато.
...Самодеятельная гитара окончательно вогнала  в неимоверную тоску – традиционный романсовый набор, с замерзающим ямщиком и прозёванным счастьем, на фоне висельников-молодоженов, в тусклом свете свечей обрёл звучание заупокойной мессы.

23 – 30 октября 1980 г.  / Ленинград
В пять вечера редакция сделала неожиданный подарок – командировал меня в Питер к Фёдору Абрамову...   
Заехал домой, носки и бритву в сумку поховал, ещё и уйма времени оставалась. Захотелось попрощаться с Гуковой: в девять был у неё, напоила меня Юля чаем, и тут я увидел, что расставаться на неделю она не  хочет. На предложение поехать со мной ответила очень просто – мгновенно собрала сумку. Лишних билетов на «Красную стрелу», конечно, не было – заплатил проводнице «десятку». В моём купе оказались три тихих мужика – подмигнул им, посоветовав отвернуться носами к стенке, и они отнеслись с пониманием: сразу погасили свет...

2 ноября 1980 г.
Две недели назад мы с Юлькой были в гостях у Вигилянских, и там к ней прилип пьяненький Саня Росляков, требуя номер телефона. Когда она мне пожаловалась  и спросила, как быть, – говорю: дай ему домашний телефон его друга Гофмана. Сегодня звонит Витя –  жалуется: Росляков названивал ему и требовал позвать Юлю, при этом Гофман  голос приятеля тоже не узнал сразу, а Росляков никак не мог врубиться, у кого из его друзей такой похожий номер. В итоге на меня обиделись оба. 

8 ноября 1980 г.
Позвонила Гукова, скучающая дома с двумя подругами из Полиграфа: привези какого-нито приятеля из своей компании, только не Чернова и не Остёра. Спустился к Щекочихину, но их с Ростом уже не было. В буфете встретил Юрчика Полякова: хочешь к девчонкам? Он сразу оживился: водку берём? Когда я сказал, что эти девчонки из другой оперы – искренне удивился: а такие ещё остались?
Желая понравиться, Поляков вспомнил все свои казарменные байки, и девушковый хохот воспринял как дань своему искромётному юмору. Через час Юля вытащила меня с кухни: кроме политрука, никого лучше не нашел? Пришлось сказать Юре, что пора по домам: уехали вместе, а по дороге я сбежал от него и вернулся.

28 декабря 1980 г.
Новогодний вечер редакции «ЛитРоссии» в Доме литераторов. Взял с собой Юлю – заверив, что здесь всё будет совсем «по-домашнему».
Стоило мне отлучиться, к Гуковой подсел драматург Павловский, и я шуганул старого ловеласа на фразе: «Юленька, ваши губы меня вожделяют!»...
В разгар пьянки мы с Юлей сбежали. В тёмном Пёстром кафе увидели одинокую Ахмадулину, которая была подшофе и ей хотелось добавить. Оставалось украсть с литроссийского стола початую бутылку грузинского вина и, чокнувшись с поэтом, признаться Белле Ахатовне в любви.

1 января 1981 г.
Хотели встретить этот Новый год вдвоём, а не получилось – напросились пятеро гостей. И всё пошло наперекосяк:  Юля обиделась и через полчаса после курантов уехала домой, у Погожевой заболела голова и в час она легла спать, а Гутионтов  с Черняком налегли на алкоголь. Подозреваю, что весь этот год так и пройдёт…

8 марта 1981 г.
Гукова пришла к выводу, что нам дальнейшее общение противопоказано: «Ты ничего не напишешь, я ничего не нарисую – так и проваляемся в койке всю жизнь!»  И ведь она права.

10 – 15 января 1985 г.
Сказал Гуковой, что завтра уезжаю в Ленинград к Конецкому, а Юля посетовала, что в прошлый раз мы с ней не выбрались к Сёмочкину. Ну так в чём проблема? –  я же всегда выкупаю СВ за сутки...
Дети у Рудика и Тани совсем большие – насели на Юлю, чтобы рисовала им котов и собачек. Так их и оставил за уроком рисования, а сам убежал к Конецкому, благо кроме этого интервью у меня других дел в Ленинграде нет, и в этот приезд единственная цель – добраться до Выры...

13 января 1985 г.
Утром в субботу добрались  c  Юлей Гуковой до Выры – начали с дома станционного смотрителя, залезли на доделанную Ксан Ксанычем пожарную каланчу (двор обретает вполне  завершённый вид).
Половину ночи говорили с Сёмочкиным о том безобразии, которое творится в стране: ощущение исторического тупика, в который попали благодаря родной КПСС, и выхода из него не видно.
В воскресенье – прогулка с Ксан Ксанычем в Рождествено, а вечером отметили Старый Новый год...

18 октября 1990 г.
Вечером заглянул на Таганку к Юле Гуковой – к ней приехала мама:  с кончиной  ГДР её  хлебная  должность в СЭВе упраздняется, да и сама эта контора дышит  на ладан.  Всё, что она рассказала о Германии и преступлениях Хонеккера – чума полная,  а отвечать за последствия придётся всё тому же Горбачёву. Не завидую я Михаилу Сергеевичу.

13 марта 1991 г.
День прощаний:  сегодня Рудик и Таня с Арсением и Митей отбыли в Австралию:  муж был чрезмерно говорлив, жена всплакнула, дети резвились, как угорелые...
Вечером долгий разговор с Юлей Гуковой,  которая наконец-то вышла замуж за немца  и собирается в Германию  НАВСЕГДА.
Увидимся ли мы ещё когда-нибудь? – Бог весть.

14 октября – 5 ноября 1992 г.
Вернисаж Юли Гуковой в галерее «Студия–20» на Якиманке.

14 октября 1994 г.
На своей большой персональной выставке,  где в основном представлена замечательная книжная графика, Юля дает интервью:
– Когда я читаю любую книгу, мне не очень важно, что хочет сказать автор, какие  цели он перед собой ставит.  Волнует не его некая идея, а возникающие образы, цветовая  гамма, свет...
Хорошо, что писатели ее не слышат, – вот бы порезвились. А художнику в таком случае один совет:  ты лучше не говори – просто рисуй!

14 апреля 1995 г.
Вернисаж Юли Гуковой по случаю её дня рождения (Бог мой – 34-го уже!). У меня был рабочий день, потому после выставки с именинницей и Игорем Соколом поехали ко мне в редакцию, посидели в буфете «МН».

3 октября 1995 г.
Приехала Юля Гукова – привезла все свои рисунки (м.б., какие-то получится использовать в «Неделе»). Потом ушла на  Трифоновскую и через час вернулась с сыном Алёшей и мужем Буркиным: поужинали с разговорами, пока мальчишка не начал капризничать. Послезавтра Юля с Вовкой едут на ярмарку в Германию, а к их возвращению и у меня что-то прояснится с работой.

10 августа 1996 г.
Совместили с Фыфкой наши дни рождения и, несмотря на жару, отметили скромные торжества в субботнем городе, благо не уехавших никуда отдыхать оказалось достаточно: Гена Русаков с Машей, Андрюша Чернов с Сашей, Юля Гукова с Володей Буркиным, Катя Домарева с Илюшей Климовым.
Гукова сказала, что ей очень нравится моя Фыфка (и это взаимно).
Спрашиваю Юлю: а тебе с мужем Буркиным наконец повезло? Более-менее, говорит, одна беда – очень ревнивый: всё время достаёт вопросом, что нас с тобой связывает.
     – И что ты ему говоришь?
     – Говорю, что ты просил моей руки, но я тебе отказала.
Симпатичная формулировка, да. А главное – все другие вопросы исключает.

13 марта 1998 г.
Вернисаж Юли Гуковой в выставочном зале на Карамышевской набережной. Очень внушительно – 20 лет работы, как-никак. Впечатляет не только книжная графика, но и гобелены-аппликации, выставленные в расчёте на продажу. Однако глядя на публику понимаешь, что потенциальных покупателей тут нет – дело даже не в наличии свободных 5–10 тысяч долл., а в том, что эти картины идеально украсят фешенебельную гостиную или  каминный зал. Так что и я обойдусь двумя шедеврами Юли, украшающими мою скромную фанзу.

10 февраля 2000 г.
...На чём ещё с Климовым буксовали неделю – на попытке уйти  от прежней обложки журнала, которую всегда украшала политическая или бытовая карикатура. Сошлись на том, что нужно отдать её не карикатуристам,  а лучшим книжным графикам, в которых у нас недостатка нет:  Любаров, Тишков, Пивоваров... Главным художником (Володя Мочалов обиделся, но тут без  вариантов),  как я и собирался,  – позвал Гукову, и она сразу согласилась:  с 1980  года  хотелось вместе поработать, вот  и случилось.
Сегодня Юля работает на таком высоком уровне, что иметь с ней дело – сплошное удовольствие. Звонит:
     – У тебя факс включён? Лови эскиз обложки!..  Нормально? Покупаешь? Теперь говори, какой цвет должен быть – день солнечный или дождливый? А солнечный – какой?  Ранний, в утренней дымке, или в полдень, с резкими тенями?.. Ясно, завтра  получишь обложку в цвете...

3 марта 2000 г.
Презентацию в «Лимпопо»  (в отличие от предыдущей,  по которой от души проехалась березовская «Независька»)  мне вовремя удалось  «отредактировать» – позвал только тех, кого хотел видеть:   Женю Попова  и Кира Булычёва,  Витю Шендеровича и Гришу Остёра,  Аллу Боссарт с Игорем, Женю Бунимовича, Амалию Мордвинову с очередным бойфрендом  Сашей.
...В разгар пьянки и пожирания натурального крокодильего  мяса Гукова  принесла ещё не просохшую обложку мартовского номера – замечательную:  на заборе мартовский рыжий котяра с яйцами и  мужским кулаком вместо башки.

27 апреля  2000 г.
День прощания с «Крокодилом»:  наша миссия выполнена, можно сматывать удочки.
Забежала в редакцию Юля Гукова, больше всего огорчённая возвратом  ксивы – «крокодильское»  удостоверение  по-прежнему волшебно действовало  на тормозивших её машину ГАИшников.
Прощальный вечер закончили  в подвальном кабачке  «О.Г.И.»  в Потаповском.

12 мая 2001 г.
...Вдруг прорезалась Гукова,  и разговор у нас вышел странный.  Юлька, по своему обыкновению, без привета: «Как живешь, нехороший?» – «Твоими молитвами», – отвечаю. Оказалось,  вычислила меня, когда наткнулась в тексте своего интервью на фразу: «Типичная гуковская чушь» (машинистка перепечатала мою реплику с полей рукописи в общий текст,  а Оля Чехова в спешке набор не вычитала). Конечно, Юля обиделась НАВСЕГДА.


ФОТО: Юлия Гукова / Москва, май 1980 г.
© Georgi Yelin
https://fotki.yandex.ru/users/merihlyund-yelin/

-----