Командировка

Андрей Петрович смотрел в открытые двери товарного вагона. Душа была полна радостного ожидания, встречи с семьёй, родными местами в которых он не был четыре года. Лёгкий ветерок освежал лицо. Он не слышал весёлого разговора однополчан сидевших рядом, песен доносившихся из соседних вагонов. До его родного городка оставалось минут десять езды. Был август победного сорок пятого. И случилось, так что ровно четыре года назад он уехал в командировку. И только теперь возвращался из неё, пройдя дорогами войны до Вены. Поезд замедлил ход перед мостом через реку Беленькую и на минуту остановился. Андрей Петрович взял вещмешок и сказал - вот я и дома ребята.  Счастливого вам пути. Пишите мне. А  мой дом вон через луг виден.- Он спрыгнул на железнодорожную насыпь, помахал рукой в ответ на восклицания товарищей по оружию - пиши Андрюха не забывай нас! Андрей Петрович шёл по тропинке через луг. Он видел свой дом на улице Лермонтова. На лавочке у ворот сидела его мать Алёна Григорьевна. Он крикнул – мама мамочка! – замахал руками и побежал. Мать встала, приложила ладонь  ко лбу, и присмотревшись всплеснула руками и засеменила ему навстречу. Они обнялись посреди улицы. Он целовал её сухонькие ручки, седые волосы. А она плакала счастливыми слезами и приговаривала – вернулся мой, последыш. Уже не чаяла дождаться,- они вошли во двор. Жена Мария стирала в корыте бельё. Она стояла к ним спиной. Не оборачиваясь, она спросила – Паша сынок, какой эшелон прошёл? 
А то я чувствую, что твой отец должен приехать.
Андрей Петрович тихо подошёл к жене и положил ей руки на плечи.
-Андрюшка…- сказала Мария, повернулась к мужу и обняла его.
И тут Андрей Петрович увидел маленькую девочку, она смотрела на него с крыльца.
-Аллочка иди сюда. Наш папа вернулся – позвала Мария. Она взяла дочку на руки и отдала Андрею. Андрей выложил на стол, как и прежде стоявший под рябиной подарки. Для матери платок, для Марии – шарф, для дочери - мяч и куклу, а сыну - офицерскую сумку. И тут во двор вбежал  сын Пашка…
-папка! а я тебя ходил встречать на станцию. А солдаты из вашего эшелона сказали мне, что ты через луг пошёл домой.
Андрей смотрел на сына и не верил своим глазам. Перед ним был подросток, почти догнавший его ростом. Андрей Петрович удивлённо сказал:
-да ты уже почти взрослый сынок. А вот тебе подарок от моего командира будешь с этой сумкой в школу ходить.
Пашка обнял отца – спасибо папка. Можно я её ребятам покажу
- конечно сынок – улыбнулся Андрей Петрович. Мария,  накрывавшая, на стол дала Пашке пару пирожков с картошкой и Пашка, тут же убежал за ворота.
-давайте пообедаем – предложила Мария. А на ужин пригласим родственников.
Они сели втроём за стол. Андрей Петрович достал из вещмешка бутылку водки разлил её, а в маленький стаканчики матери и жене, а себе – сто грамм в большой гранёный стакан встал и сказал:
- с победой мои дорогие!
- а тебя с возвращением - сказали одновремённо Алёна Григорьевна и Мария.
После обеда Андрей Петрович спросил
- а теперь расскажите, как бедовали тут без меня
- да что рассказывать – вздохнула Мария – хлебнули всего. На второй день после прихода фашистов в Новый Оскол пришёл к нам полицай и сказал что наша семья, внесена в список людей подлежащих расстрелу. Вот так и дрожали каждую ночь. А потом к соседке Дарье Ивановне поселился офицер. Ирка её ему приглянулась. На второй вечер он затащил на сеновал. Она кричала. А мы с Дарьей Ивановной стояли и плакали.
-  да уж …натерпелись вы…- Андрей Петрович закурил.
Обе женщины плакали молча. Тягостное молчание нарушил детский смех.  Аллочка играла с мячиком, а котёнок прыгал вокруг неё и бил по мячику лапой. Взрослые заулыбались. Алёна Григорьевна повернулась к невестке и сказала
-  Маруся поставь-ка самовар. А я посуду помою. Андрей Петрович принялся помогать Марусе - натесал щепы для самовара. Алёна Григорьевна поставила на стол тарелку с пирожками, вазочку с вареньем из крыжовника
- вот дорогие мои сберегла баночку варенья из довоенных запасов, к возвращению Андрюши.  А вот заварка из чабреца. Андрей Петрович выпил с удовольствием чашку ароматного  чая.
- мама Маруся спасибо за чай, пирожки. Помню зимой сорок второго, в окопе на передовой вспоминали с бойцами, кто какой чай пил до войны дома. Мороз был больше тридцати. Нас от тыла отделяла замёрзшая речка. Мы второй день сидели на сухарях. Немцы простреливали из миномётов весь путь в тыл через реку. Трое бойцов погибли, пытаясь пройти через лёд. На третьи сутки пошёл я. Туда я пробежал быстро. Немцы, можно сказать, не ожидали что я побегу по льду во весь рост. Я забрал четыре вещмешка продуктов и пошёл назад. Только ступил  на лёд,  начался миномётный обстрел, я бежал зигзагами. А сзади меня рвались мины, и от разрывов проваливался лёд. И вот когда до берега оставалось чуть меньше метра подо мной провалился лёд и я погрузился по горло в ледяную воду. Но успел выкинуть на берег вещмешки с продуктами и уцепился за маленький кустик.
Наверное, вы спасли меня своими молитвами маманя. Я не знаю, сколько минут был я в ледяной воде. Фашисты прекратили огонь. Я выкарабкался на берег и добежал до расположения своей роты. Меня растерли спиртом, я переоделся в сухую одежду. Где - то через час мы пошли в атаку и вышибли фашистов с той высотки, откуда они били из миномётов. Дело дошло до рукопашной. Но наши ребята не подкачали.
- папа, а тебе страшно было – спросил Пашка. Он незаметно вернулся с улицы и слушал отца с восхищением.
- страшно было сынок. Но я знал что Ленинград был  в осаде. Там люди умирали с голоду. Их надо было спасать…  и мы прорвали блокаду. Бойцы  Волховского  фронта  встретились  с  бойцами Ленинградского.
-папа, страшно было на войне?
- конечно, сынок. Но нужно было защищать русскую землю от врагов. Ранен был. Лежал в госпитале в городе Александрове Ярославской области.
-- Андрюша, расскажи нам, как ты на фронт попал?
- спросила Алёна Григорьевна, - а то нам сказали, что ваш эшелон фашисты разбомбили. А ты погиб. Но мы с Марией не поверили. Сердце подсказывало, что ты жив. Мы попали под бомбёжку под Воронежем, вернее на подъезде к Воронежу. Эшелон остановился на разъезде «Кузиха». Вот тут нас и накрыли немецкие бомбардировщики. Спрятаться негде было. Кругом чистое поле. По дороге было полно  войск и беженцев. Вы же знаете, что Фёдор Данилович и я сопровождали сто политических заключённых. Осуждены были на двадцать пять лет. Когда началась бомбёжка, все бежали, кто куда. Многие вагоны были разбиты и горели. Наконец, бомбёжка кончилась. Мы с Фёдором Даниловичем сели на пригорке и стали думать, как отчитаться о разбежавшихся заключённых. А они собрались все до одного. Не захотели нас подвести. Решили дальше идти пешком. Построились и пошли по грязи. Подъехал к нам на машине майор
,спросил, кто мы и откуда. Мы ему всё объяснили. Он нам предложил воевать. Мы дополнили в его полку роту. После боёв в ней осталось всего двадцать человек. На вопрос Фёдора Даниловича, как ему отчитаться документально перед начальством, майор Николаев ответил – Родина в опасности. Прогоним врага, отчитаешься.  Все воевали храбро. Из ста тридцать два погибли в боях. Остальные домой поехали. Потом напишут, что и как будет. Вот и закончилась моя командировка. С недельку отдохну и на работу.
Вот так сидели они и разговаривали. Они не заметили, как наступил вечер,  на небе зажглись звёзды. Городок на реке Оскол засыпал мирным сном.