Шизофрения. Глава 24

               



   
           Зачем он забрал с собой все вещи, ведь предложенное Женькой не было заманчивым. Он привык быть свободным, все, что его окружало, могло быть его собственностью, не более. «Ты никогда не к кому не чувствуешь привязанности», - сказала Сергею при последней встрече Ирина. Отчасти это было правдой. Для того, чтобы чего-то добиться в жизни, не стоит обременять себя никакими обязательствами. Бродить по ночным улицам, даже в теплую погоду, интереса мало. В витрине парикмахерской были выставлены фотографии моделей. Одна из них лицом очень смахивала на его друга детства Анатолия, а не отправиться ли ему к нему?
Город спал, лишь одинокие поздние прохожие торопливо мелькали, пугаясь собственных теней. По привычке он пошел следом за одним из них. Молодой мужчина ускорил шаг, Сергей не отставал. Теперь сомнений не осталось, жертва сама себя выбрала. Впереди идущий несколько раз оглядывался, это лишь раззадорило Сергея. Мешала сумка, но именно она создавала некую видимость случайной встречи палача и добычи. Преследуемый нырнул в подворотню, скрывшись во тьме. Сергей не отставал, но сумка ручкой зацепилась за бампер спрятанного в темноте автомобиля. Это промедление спасло Сергея. В следующее мгновение рядом с ним упало что-то тяжелое. Желания догнать ускользающую добычу, по всей видимости, готовую оказать сопротивление, больше не было.
Анатолий встретил его заспанный, в накинутой на голую грудь рубашке и старых джинсах.
-  Проходи, Серега. Чего так поздно?
-  Есть разговор.
В тусклом свете ночника Сергей увидел всю ту же скудную обстановку. По происшествие четырех месяцев ничего здесь не изменилось, пыль с прежним завидным постоянством лежала на обшарпанной поверхности старой мебели.
Заметив пристальный взгляд приятеля, Анатолий, словно оправдываясь, произнес, - Все живу в этой халупе. Нет денег снять более приличное.
-  А картины? Ранее ты продавал собственные картины.
-  Было время, когда я писал их. Теперь…после всех этих унитазов, смесителей, ничего не хочется. Может чайку, ты проходи, садись.
-  Лучше кофе, свари покрепче.
Аромат пережженного кофе быстро распространился по крохотной квартирке.
Сергей пожалел, зря он отказался от чая. Чашка с пойлом очутилась у Сергея в руках. Анатолий ограничился чаем. Сергей не знал, что говорят в таком случае, он, вообще, не знал, зачем пришел сюда, вовсе не потому, что соскучился без Анатолия. Тот не торопил приятеля, с наслаждением потягивая чай, казалось, что и до появления Сергея, Анатолий только и мечтал, чтобы напиться обжигающего напитка.
- Тебе не нравиться твоя теперешняя жизнь?
-  Сам видишь, что не нравиться, но что я могу изменить?
-  Хочешь вернуться в свою квартиру? Когда-то ты давал мне ее адрес, я, кажется, потерял его. Мне он нужен.
Бумажка с адресом оказалась у Сергея в руках. Теперь у него была цель. Повод к ее осуществлению дал ему Анатолий. Он совсем не изменился, после выпитого чая свалился спать, так было и раньше. А Сергей продолжал сидеть, глядя в темное окно. Сладостный блеск появился в его глазах, это случалось всегда, когда он знал, что будет делать. 
Чашка в его руке сменилась стаканом, и тихая, ни к чему не обязывающая беседа продолжалась, с той лишь разницей, что компанию ему составил дворник Федор.
-  Вот так, Сергей Юльевич, - распорядилась Александра Ивановна. Уж не ведаю, что такое произошло, но мне она строго настрого запретила пускать вас на территорию детского дома. Уволили они вас, заочно. Вещички ваши велели собрать все вместе и передать, догадывались ведь, что явитесь за ними.
Федор, отер вспотевший лоб, покрытый испариной, и вздохнул. К чему относилось его сочувствие, к вероломному ли поступку директрисы, или к недовольству воспитанников, лишенных одного из самых изобретательных воспитателей, было неважно. Ничего изменить уже было невозможно. 
-  Я так скажу, Сергей Юльевич, чего бы там, про тебя ни говорили, держись от них подальше, это мой тебе совет.
От кого он должен держаться подальше, Сергей так и не понял. Куда он пойдет, на съемную квартиру нельзя, еще вчера, когда он звонил туда от Анатолия, кто-то подошел к телефону. Были у него два адреса, записанные на бумажке. Сергей решил, какой первый попадется ему, туда и поедет. Счастливым оказался адрес в Новокосино. Не близкой была дорога туда. Все дома в микрорайоне были точно близнецы-братья. Окинув взглядом шестнадцатиэтажную громадину, Сергей высчитывал нужные окна. Пятые вдоль пятнадцатого этажа, в четвертом подъезде, ничем не примечательные, разве только наглухо отгороженные пастельных тонов занавески, скрывали жизнь по другую сторону. Звонок в дверь, который оборвался сразу же, как только на пороге возникла длинноногая блондинка.
-  Вам кого?
Сергей не торопился с ответом, ошибка вначале, и ожиданиям не суждено будет сбыться. Беглый взгляд на вопрошающую, не дал ему подсказки.
-  Вам кого? – повторила свой вопрос блондинка.
-  Извините, я, кажется, ошибся.
Дверь захлопнулась. Сергей постоял немного, и позвонил вновь. -  Я хотел бы оставить сообщение для Арины Морозовой, передайте его.
-  Но здесь не живет никакая Морозова, - блондинке почти удалось закрыть дверь, но ей помешали.
-  Я не сказал, она – модель. Взгляните, это не ее адрес? – Сергей передал блондинке бумажку, с адресом ее квартиры.
-  Это мой адрес, откуда он у вас? – огромные глаза блондинки стали еще больше.
-  Дали в модельном агентстве. Если вы не знакомы с Морозовой, я верну приглашение на участие в показе в агентство. Пусть они ее сами разыскивают, - Сергей повернулся к блондинке спиной, ощущая на себе давление ее удивленного взгляда.
-  Нет, нет, постойте. Я могла бы помочь вам. Кажется, я знаю эту Морозову.
А вы работаете в агентстве?
Сергей догадался, девушке очень хотелось услышать положительный ответ,
он не стал ее разочаровывать.
-  Да, я – менеджер. Простите, я тороплюсь. Скоро должен состояться показ, и мне поручено отобрать подходящих моделей, - так вдохновенно Сергей уже давно не лгал.
-  А я, я подхожу? Взгляните на меня, - блондинка выпятила грудь и отставила ногу в сторону, демонстрируя раскованность.
Этот менеджер какой-то странный, крутилось у нее в голове, но все подозрения отступили на второй план, когда она широко распахнула дверь и пригласила зайти Сергея в квартиру.
Двухкомнатная, недавно отремонтированная, она выглядела великолепно. Лепные потолки, отделанный под мрамор пол, самая дорогая мебель из карельской березы – все это представляло резкий контраст с тем, что нашел Сергей во временном пристанище Анатолия. Блондинка достала из бара бутылку с коньяком и шампанское. На столешнице лежала коробка шоколадных конфет, стояла ваза с фруктами и два фужера.
-  Уютное гнездышко, - заметил Сергей.
-  Это родительская квартира, удобная, ультрасовременная, но я не чувствую здесь хозяйкой.
Содержимое бутылки с коньяком уменьшалось, блондинка, которая назвалась «Юлей», все подливала ему в бокал, с удивлением отмечая, что незваный гость не пьянеет. Случайный звонок, и такая удача. Подобное бывает нечасто. Она не знала, чем еще увлечь молчаливого менеджера. На все ее реплики он отвечал односложно: «да» или «нет». Он совсем не был похож на менеджера из «Гранд-персоны», куда Юля очень стремилась попасть.
- Может быть, вы желаете взглянуть на мое портфолио?   
Гость кивнул головой. Она исчезла в соседней комнате. Сергей остановил свой взгляд на драцене, цветочный горшок, который стоял рядом со столешницей. Вероятно, это несчастное растение не доживет до его дня рождения, Сергей вылил в горшок весь коньяк, которым его потчевала гостеприимная хозяйка. Смотреть по сторонам ему надоело, все и так было ясно, собственность, полученная незаконным путем, должна быть возвращена законному владельцу.
-  К сожалению, я не могу его найти. Мои домашние такие рассеянные, берут и вечно не кладут вещи на место, - искусственно рассмеявшись, Юля замолчала, не зная, чем еще занять пришедшего.
-  Где же ваши домашние?
-  Они уехали, на два дня, в Нижний Новгород. Понимаете, случилось несчастье, умер наш близкий родственник.
-  Муж?
-  Почему, муж? У меня никогда не было мужа… Если модель заводит семью, на ее карьере можно поставить крест.
-  Скажите, Анатолий Сапрунов вам не знаком?
Ему не показалось, блондинка изменилась в лице, но привыкшая скрывать свои чувства, она быстро взяла себя в руки. – Никогда не слышала этого имени.
Этими словами она подписала себе смертный приговор. Она будет принесена в жертву человеческой алчности. На его губах заиграла едва уловимая улыбка, она нарисовала вокруг глаз морщинки, тогда, как сам взгляд Сергея оставался жестким. Юля по-своему расценила его, так когда-то смотрел на нее Анатолий, перспективный молодой художник с массой полезных знакомств, кучей недостатков, которые терялись, растворяясь в его всеобъемлющей любви к ней, начинающей модели. Со временем любовь прошла, остались лишь амбиции.
Сергей не стал возражать, когда почувствовал на своих губах ее пальчики, ощутил бархатистость ее кожи. Он вдыхал аромат розового масла, исходящий от ее волос, размышляя, как быстрее расправиться с ней. Ответ пришел спонтанно. Ее светло-русые волосы резким взмахом головы были отброшены назад. На тонкой шее показался гипюровый шарфик, оба конца которого свешивались на грудь. Пока Юля занималась молнией на его джинсах, руки Сергея незаметно подобрались к манящему куску прозрачной материи, и потянули за них. Сначала он делал это слабо, по мере того, как владелица шарфика начала упираться в его грудь, Сергей ускорил усилия. Блондинка захрипела, сил на сопротивление у нее уже не было. Еще десять секунд,  и все было кончено. Неестественно выпученные глаза портили образ прекрасной незнакомки, и Сергей завязал их шарфиком.
Можно было уходить, хотя торопиться ему было некуда и незачем. В секретере, куда он заглянул перед уходом, Сергей обнаружил несколько крупных купюр. Этого хватит на первое время. Из квартиры он вышел в сгущающихся сумерках.
Поймал такси, и лишь когда водитель спросил его о пункте назначения, Сергей задумался. Потом была долгая дорога по вечерним улицам, стояние в пробках, и визг автомобильных тормозов, когда их подрезал вольво. Сергей задремал. Ему казалось, что все, что с ним случилось, происходит не на самом деле, а лишь в его воображении. Не было длительных прогулок по парку, блужданий по ночным улицам, не было ножа в кармане и тех страшных предсмертных криков, которые эхом отдавались у него в голове. Их заглушали голоса, звучавшие всякий раз, когда ему было плохо. Лишь только, когда он засыпал, все проходило, и он начинал сначала. Движение, боль, голоса, крик, движение, боль, голоса, крик…так до бесконечности. Его жизнь была похожа на бег по замкнутому кругу, сойти с которого он мог, только выбрав смерть. Но Сергей больше всего на свете боялся смерти.
Кажется, водитель сказал ему: «приехали». Да, передним ним вокзал. У железнодорожных касс, как обычно, толпилось много человек. Сергей встал в очередь. По происшествии получаса, он оставался стоять на том же месте. Очередь неуверенно начинала роптать, пытаясь пробиться в кассу.
-  Говорят, билетов нет, - поделился с ним сведениями впереди стоящий пассажир.
Сергей не ответил. Искоса поглядывая на ряд билетных касс, он наблюдал, в какой из них очередь из пассажиров движется быстрее. Но, похоже, что положение с билетами везде было одинаковым.
-  Вам куда нужно?
Выражение лица вопрошающего вызвало у Сергея подозрения, этот человек желает ему зла, поэтому пристает к нему с бестолковыми вопросами.
-  Кто последний? – раздалось в очереди, когда Сергей направился к выходу.
Дорога, только дорога, вся его жизнь состоит из движения, неважно, куда и зачем, самое главное, не стоять на месте. И вновь такси. Они останавливались одно за другим, как только видели, что он поднимал руку. Пропустив три из них, Сергей выбрал четвертое, водитель которого, показался ему подходящим. 
Учась в школе, Сергей написал в сочинении: «Я хочу стать не таким, как все», и поставил точку. Учительница слишком быстро проверила его работу, и оценила ее на «неудовлетворительно». Тогда он не понял за что, затаив обиду. Теперь он знал, что его мечта исполнилась. Он стал не таким, как хотелось его отцу, маме и школьным учителям. Сергей стал «избранным». «Научись скрывать свое второе «Я», советовал ему Загороднюк. Но его уже нет, и умер он с ощущением вседозволенности. Он поставил себя выше других, но Богом быть трудно. Стать легко, но быть трудно.
Водитель что-то говорил ему. Сергей, очнувшись от воспоминаний, посмотрел в окно. Они стояли в пробке. Впереди была авария. Столкнулись несколько автомобилей.
-  Кажется, это надолго.
Мимо промчалась, оглашая окрестности заунывным воем, автомобиль скорой помощи. Сидеть, в зажатом салоне автомобиля, наскучило. – Я сейчас вернусь, - бросил он на ходу водителю, выбираясь из салона такси.
Идя вдоль обочины, Сергей увидел место происшествия. Груда покореженного металла, залитый кровью небольшой отрезок пути и виновницу происшедшего. Молодая девушка лежала на дороге, широко раскинув руки. Сергей нехотя взглянул на ее лицо, вернее, на одну его половину. Кожа, освещенная ярким светом фар, казалось смуглой, на губах погибшей запеклась кровь, глаза были широко открыты. Сергей, словно загипнотизированный смотрел на ее волосы. Черные, блестящие, они длинными прядями рассыпались по асфальту. Точно такие же, слегка жесткие на ощупь, он вчера держал в своих руках. Ему захотелось подойти и коснуться их рукой, может быть, она, эта незнакомка, еще поднимется и заговорит с ним. Кто-то схватил его за рукав ветровки, слегка потянув назад. Тело погибшей погрузили в автомобиль. Вчера она сказала ему: «..Есть человек на земле, который тебя по-настоящему любит…Главное – любить и верить.»
Водитель такси, когда Сергей сказал ему поворачивать назад, был недоволен, и даже усомнился, а получит ли он с пассажира плату за проезд. Этот молчаливый парень пугал его больше, чем подвыпившие ездоки. В зеркало заднего вида, в полумраке салона, был едва различим тревожный взгляд его, который Сергей прятал под полуопущенными ресницами. Перед глазами его стояло лицо погибшей девушки. Она переходила дорогу, автомобили не успели затормозить, в этой ситуации никто не был виноват. Начинался дождик, именно он, сыграл роковую роль. Косые капли били по стеклу, искажая то, что находилось за его пределами. Они были похожи на ее слезы, застывшие, они закрыли пеленой деревья, дорогу, автомобили. Дождь усиливался.
-  А деньги у тебя есть?
Водитель с подозрением смотрел на Сергея. Он только сейчас обратил внимание на то, что они вновь стоят.
-  Заплати вперед, иначе я тебя сейчас высажу.
Рука Сергея потянулась в карман ветровки, но не нашла там того, что искала. Он оставил нож в Новокосино.
-  Плати, - более требовательно произнес водитель. Неожиданно проявленная им смелость была легко объяснима, впереди был пост дорожной инспекции.
Сергей отдал водителю две тысячи, но тот остался недоволен. Фигура постового была все ближе. Еще одна тысяча перекочевала в карман алчного водителя. Наконец, он успокоился. Откинувшись на заднем сидении, Сергей закрыл глаза. Теперь его посетили совсем другие  видения. Навстречу друг другу с огромной скоростью неслись два огненных шара. Столкновение их казалось неминуемым. Мгновение, и они уничтожат друг друга. Один из шаров поворачивается к нему, и Сергей узнает в нем свое собственное лицо. Второй шар уже близко. Сильный удар, и сразу же после этого наступает тишина. В голове Сергея вновь звучат голоса. Он не может разобрать, что они шепчут ему. Раскалывается голова, широко открытыми глазами он смотрит перед собой, но ничего не видит. Сверху что-то капает, холодно, и ветер толкает его в спину. Растирая ладонями глаза, Сергей постепенно начинает видеть. Он лежит в канаве у обочины дороги. Вместо слез по его лицу струятся тяжелые капли. Нет вещей, с которыми он вчера уходил из съемной квартиры, все, чем он располагает – пара рук, ног, и раскалывающаяся на две половинки голова. Судьба опять сыграла с ним злую шутку. «Начни сначала», но переписать жизнь с чистого листа ему не удастся. В ней всегда будет незримо присутствовать она, и как бы Сергею не хотелось, быть свободным, именно она будет задавать ему свои правила.
- Если бы вы остановились бы на чем-то одном, и мы могли бы вам помочь, то, что бы вы выбрали?
- Шизофрению…   
В пустоте холодной майской ночи брел одинокий путник. В его лицо ветер швырял сорванные с деревьев листья. Безликой зеленой массой ложились они ему под ноги, пока новый порыв не подхватывал их, унося все дальше и дальше.      

                2003 г.