Дуркин дом. Глава 29

               

    
        Долго она не решалась взглянуть на себя в зеркало, а когда, наконец, рискнула, увиденное огорчило пожилую женщину. В текущем году ей минуло шестьдесят, но о дате, вероятно, никто не помнит, кроме именинницы. Из всех родственников в живых у нее осталась одна двоюродная сестра Мария, встретиться с которой она может лишь в отсутствии приемной дочери Ларисы. Эх, Маша, Машенька, зачем ты подвергла себя испытаниям и лишениям?! Как бы хорошо, как бы спокойно им было бы вдвоем с Машей. Возможно, она сама это понимает, но стыдится признать очевидное…
Одиночество страшит в любом возрасте. Его не может скрасить увлечение чем-либо или общество милого, четвероного существа. С кошкой удобно вести неспешные беседы долгими зимними вечерами, почесывая у мурлыки за ушком. С собакой можно совершать продолжительные прогулки, находя в общении с преданным другом не только тепло и доброту, но и защиту от невзгод. Животные многое понимают, но в глубинах души человеческой дано разобраться только равному. И … она найдет похожие судьбы в клубе для одиноких пенсионеров, но  чтобы вот так, открыто признаться в своей беде – на такое способен не каждый. Она отважилась … попробовала, подобрала на улице бездомного пса, пренебрегая собственным комфортом. Разве не пошла она на это ради Чарлика? В итоге сама же оказалась виноватой, словно на улицу это она его выставила. «Вы совсем не умеете заботиться о живом существе», то ли с укоризной, то ли с жалостью промолвила ее названная племянница. Возможно, собака требует слишком много к себе внимания, это не для нее. Могла ли она себе вообразить, что из жалкого, облезлого комочка, свалившегося ей под ноги, получится неугомонный жилец, не дающий некому скучать.
Перепоручая найденыша заботам сестры, Елена Геннадьевна, поясняла, - Вот, Маша, сама видишь, мне за ним не усмотреть.
Ей еще приходится уговаривать, сокрушалась хозяйка, глядя на долгожданных гостей. Ради Чарлика Елена Геннадьевна пошла на определенные жертвы, пригласила в гости обоих – сестру и племянницу. В ее чистенькой, малогабаритной квартирке не нашлось места четвероногому веретену, неужели это требует дополнительных объяснений?
- Как у тебя аккуратно, Лена. Вот, что значит, жить без забот …
Сестра резко перебила, - Забот у меня хватает и без пса. Я тут прикинула, у вас уже имеется опыт содержания домашних животных, а мне на старости лет не к чему брать на себя непосильные обязательства.
- Судьба подарила вам возможность проявить, пусть немного запоздало материнские чувства.
Вот тоже, выросла язва. Ладно, сейчас поставлю ее на место. Придав лицу значимое выражение, услышанное должно соответствовать зрительному восприятию, Елена Геннадьевна произнесла,  - Спасибо тебе, Лариса за трогательную заботу обо мне. О материнских чувствах впору подумать тебе, время подошло, строгость в чертах ее лица уступило место обреченности, - Если вы не выручите меня, Маша, я буду вынуждена выставить его туда, где я его нашла.
Неслучайно она обращалась именно к сестре, только та была способна распоряжаться ситуацией и впоследствии отвечать за свои поступки. Забрали все-таки. В ее маленькой квартире наступили тишина и покой. Вот только надолго ли, неизвестно. Со временем Лена заметила: стоило ей обнаружить в собственных хоромах малейший беспорядок, как руки ее непроизвольно тянулись к венику, тряпке, щеткам. Она искала и находила для себя подходящие занятия, позволяющие не только проводить время с пользой для дела, но и не чувствовать себя всеми забытой. В том, что она осталась на старости лет одна, ей некого винить, так распорядилась судьба. Кроме того, перед глазами Елены был наглядный пример двоюродной сестры, более двадцати лет своей жизни посвятившей приемной дочери, так и не ставшей для Марии близким человеком.
Соседка по лестничной площадке назвала ее квартиру «камерой-одиночкой». От зависти, ведь на ее квадратных метрах проживают сразу шесть человек, не считая саму соседку. Выцветшие от возраста глаза прищурились, лишь познавшие свободу цивилизованной жизни могут прочувствовать: каково это всемером проживать в двухкомнатной квартире. Утром умываться по очереди, в туалет не пробиться, младшие подгоняют остальных капризами. За столом истинные баталии, но в том готов признаться не всякий. И соседка Нина как-то в сердцах пожаловалась: «Утро наступает, а я уже мечтаю, когда все разбегутся, чтобы спокойно заняться домашними делами». Нина не говорила всего, но Елена чувствовала, что в душе та ей завидует, лишь признаться в том не желает. «На соседку не смотри. Лучше подумай, кто тебе глаза закроет и скажет прощальные слова утешения. Нельзя человеку одному. Человеку одному плохо, Лена, пойми это», ни единожды увещевала ее сестра, пытаясь внушить ей давно доказанные истины, последнее время рождающие в ней желание оспорить их. Елена обычно молча выслушивала старшую сестру, ничем не проявляя своей истинной позиции. Только ей, старой, черно-белой фотографии доставались все ее откровения. Кому, как ни матери родной жаловаться на судьбу-злодейку. Излишне серьезное лицо с фото слегка ободряюще улыбнулось ей, и Лена разоткровенничалась. – Может, ты тоже … как Маша, сосватать меня хочешь? А я вот, непотопляемая, как советская подводная лодка. Люди никак не могут взять в толк, что в жизни не всегда бывает так, как они себе задумали. И вокруг все разные, что для одного – благо, для другого – верная погибель.
Матушка терпеливо выслушивала исповедь и, судя по выражению ее лица, была готова присоединиться к словам Лены. – Одиночество – своеобразная форма существования материи, располагающей к мобилизации душевных и физических сил. Именно наедине с самим собой рождаются великие открытия, плодами которых впоследствии пользуется неблагодарное человечество, - отражение в зеркале слегка печально кивнуло головой. За тысячелетнюю историю своего существования люди не научились быть благодарными. Люди живут, кто, как может, нельзя жизнь одного человека ставить в пример другому. Почему Маша не хочет взять себе это в толк?
Сначала себе, а потом и сестре Лена неоднократно пыталась разъяснить, как ей хорошо одной, та, ненастоящая Маша после продолжительных бесед соглашалась с ней. – Понимаешь, Маша, я могу спать, когда хочется спать и могу смотреть телевизор, если мне скучно, и для этого у меня нет необходимости согласовывать свои действия с чужими желаниями. У меня нет ни перед кем обязательств, я делаю то, что считаю нужным. А ты? Не надоело тебе подстраиваться под чужие прихоти? Благо еще б своя была дочь, а то неизвестно, кто, без роду, без племени повисла на твоей шее тяжким бременем.
Настоящая, живая Маша, не в пример своему зеркальному отражению, всегда возражала сестре, - Леночка, день и ночь сердце за тебя болит. Как ты там одна, вот ведь, заболит у тебя, что и рядышком никого. Еще больнее станет, - сокрушалась Мария Сергеевна.
- Больнее, если есть, кому пожалеть, а коли заранее знаешь, днем и ночью ты одна и рассчитывать не на кого и жаловаться не кому, и боль уже не боль, а просто одна из множества эмоций.
Кажется, не убедила. А может и не стоит доказывать того, чего нет? Но что она сама станет аргументировать в ответ на чужие небылицы? «Любимая» племянница однажды выставила ее в чужих глазах любящей мамочкой. Неизвестно, кому, что Лариска пыталась доказать, когда завалилась к ней домой с целой ватагой подвыпившей молодежи, и чуть ли ни на шею ей кинулась. Зачем понадобился спектакль со сватовством? Еще долго, после всего произошедшего ей было неловко показываться на глаза соседям, привыкшим считать ее одинокой чудачкой.
- Мамуля, это – мои друзья. Они столько всего наслышаны о тебе, что не упросили меня познакомиться с тобой лично.
Она едва устояла на ногах после столь беспардонного начала. Почему Лариса  позволяет себе по отношению к постороннему для нее человеку подобные вольности? Об этом стоит расспросить саму Ларису, после того, как она выпроводит всю эту бесшабашную компанию. Лишь единожды за весь памятный вечер Лена растерялась. Незнакомая девушка вдруг неожиданно предложила ей свою помощь в приготовлении семейного ужина. – Елена Геннадьевна, Лариса нам с таким восторгом рассказывала о вас, о ваших замечательных способностях, что нам захотелось вживую увидеть человека, который бескорыстно помогает бездомным животным…
Господи, что эта негодная девчонка наговорила о ней, терялась в догадках испуганная любительница животных. Незваные гости еще много болтали о ней, а сама хозяйка плохо помнила происходящее в тот вечер. Все ее съестные припасы подверглись серьезной ревизии, без всякой на то инициативы с ее стороны. Молодежь хорошо погуляла и прекрасно закусила за ее счет. Пожаловавшись сестре, Лена рассчитывала найти понимание.
- Ты уж на мою Ларочку не гневись, - оправдывалась на приемную дочь Мария Сергеевна. - Она мне объяснила, чего удумала. Она же, как лучше хотела. «Пусть, говорит, тетя Лена хоть разок ощутит себя мамой, почувствует собственную значимость».
- Передай Ларисе мою просьбу. В следующий раз, когда она решит меня осчастливить, пусть предупреждает заранее.
В ответ сестре нечего было добавить. Кто-то, а она приемную дочь прекрасно знала, но даже для нее стало целым откровением решение держать экзамен в медицинский ВУЗ, куда Лариса подала документы в тайне ото всех. Вспоминая о недавних событиях, Елена, словно заново переживала тяжелый разговор матери с дочерью, невольной свидетельницей которого ей пришлось стать. «Сделаешь – не понравится, не сделаешь – тоже не так. Мам, у вас хоть раз возникало желание закрыть глаза на мои ошибки? Ты мечтала о том, чтобы в семье был свой врач. Заболеешь, я тебя вылечу, только поверь в меня. Мамочка, я об этом просила приемную комиссию, мол, поставьте мне авансом экзамен. Не поверили, не захотели. Кто в этом виноват? Ни я, ни ты, и уж, конечно, ни приемная комиссия. Стечение обстоятельств. Не повезло мне, вероятно, повезет на будущий год».
- Не обманывайся, Маша. То был один, единственный раз, когда Лариса попробовала собственные силы. Ей нужна поддержка таких, как она сама, инвалидов. Я слышала, что для людей с ограниченными возможностями существуют дома-интернаты, где они не чувствуют себя ущемленными.
Мария будто бы не слышала ее, - Ларочке нужен спутник жизни, любящий ее человек. Он окружит ее заботами, превратит ее жизнь в сказку. Я хочу быть спокойной, когда Лариса, наконец, будет счастлива.
Как объяснить ей, что подобное почти не выполнимо. Здоровых бросают, не то, что … калек. Взбалмошную девчонку нужно вернуть с небес на землю. – Маша, если Лариса обещает исправиться, я могла бы, только ради твоего спокойствия, взять на себя ответственность за ее дальнейшую судьбу, - она рассчитывала, если не на благодарность, то хотя бы на понимание. Однако, вышло все наоборот. Своей инициативой Елена настроила родственников против себя. Названная племянница наговорила ей дерзостей в лицо, а сестра обиделась. Но за что, Елена так и не поняла. Разве на правду обижаются?
- Я запрещаю тебе называть Ларочку калекой. Она ничуть не хуже тебя …
Елена перебила сестру. – Ты это мне стараешься доказать? Может, ты сама в том сомневаешься? Твоя разлюбезная дочка привыкла пользоваться благами, которые, согласно ее представлениям, принадлежат ей по закону. А что он гласит, тебе известно?
- Не беспокойся, все, что мне нужно, я хорошо знаю. А ты, ты знаешь, ради чего живешь?
Ого! Разговор переходит на личности. Мария становится безжалостной. Выходит и ей, Елене не стоит более себя сдерживать, - Маша, ты лучше не обо мне, а о себе подумай. К кому придешь плакаться, если приспичит? Не жди, что твоя ненаглядная станет с тебя пылинки сдувать. Она из той распространенной категории людей, которые вспоминают об окружающих, когда нуждаются в помощи и поддержке. Я себе лозунги не выдвигаю, и живу, не создавая трудностей окружающим, не ставя себе высоких целей. Я просто живу. Еще неизвестно, что лучше: жить, не обольщаясь, не строя замков на песке или стремиться к космическим высотам, брать заведомо немыслимые ориентиры? – спрашивая, она отвечала, ни капельки не сомневаясь в собственной правоте.
Но и Мария Сергеевна не собиралась сдавать своих позиций. – Лена, жить ради бездомных кошек и собак – это … это глупо, и не только потому, что от них «спасибо» не дождешься. Если случится, не дай бог, с тобой горе, разве ты к ним обратишься, к облезлым Шарикам и Муркам? Людям, беспомощным старикам, обделенным судьбой детям – вот, кому нужно помогать, они будут благодарны тебе по гроб жизни.
- Почему ты считаешь, что животные не заслуживают помощи? Чем они хуже людей? Докажи мне это, и я приму твою сторону.
Кажется, Маша растерялась. Рот открыла, а сказать нечего. Пальцы ее лысеющую макушку приглаживают. Вот неприятность какая, плешь нечем прикрыть. Одна у нее подружка верная – шляпа-панама. Ради того, чтобы привыкнуть, придется и дома с ней не расставаться.
Откашлявшись, Мария Сергеевна напомнила сестре о себе, - Лена, я тебя переубеждать не собираюсь. Живи, как знаешь.
- Правильно, Машенька. Не я этот разговор начала. Будем жить, как жили …
- Как же не ты?! – закричала в ответ Мария Сергеевна. – Ты предлагала Ларочке отказаться от женского счастья.
Настала очередь Елене одернуть сестру, - Я предлагала ей и тебе заодно реально взглянуть на жизнь. Здоровые в девках сидят, о принце не мечтают, где тут инвалидам на личное счастье замахиваться?
- Да ты вот, рада замахнуться, да, прости, господи, без всякой надежды, - голос говорившей оборвался.
Тяжелая слеза задрожала на ресницах. Не знала она, что будет так больно. Сглотнув, Елена все же собралась силами, - Не обо мне разговор, сестренка. Я уж свое пожила, а вот Ларису твою надо уберечь от разочарований. Девчонку молодую любой обидеть может, если она на большее замахивается.
- По-твоему, она должна зависнуть над учебниками, и про личное счастье забыть?
- Зачем же впадать в крайности? Общество инвалидов регулярно организует вечера встреч, где можно познакомиться с таким же … инвалидом. Маша, пойми, с себе подобными она будет на равных. Инвалид не станет упрекать ее в физических недостатках. Ему не нужна будет ваша квартира  … как предыдущим избранникам.
Может быть, зря она упомянула о старом? Запоздалая мысль лишала покоя. – Маша, извини, если я что-нибудь не то ляпнула. Я хотела сказать, что разочарование в ее возрасте очень опасно.
Маша с ней согласилась, а Лариса не стала после всего сказанного лучше относиться к тетке. Ее неприязнь с годами лишь росла, что находило соответствующий отклик со стороны Елены, прекрасно догадывающейся, чего от нее ожидала названная племянница. Однако Елена Геннадьевна решила это давно, пребывая в здравом уме и доброй памяти. Свою квартиру на улице Куусинена она завещает обществу защиты животных. Средства, вырученные с ее продажи, согласно ее повелению, будут использованы в интересах самых обездоленных. Ни единожды Елена мысленно проговаривала свое распоряжение сестре, находя его вполне приемлемым.
Иначе восприняла их та, для кого они предназначались, - Если бы у тебя не было родственников, вероятно, так можно было бы поступить, возможно. Но у тебя есть мы: я и Ларочка. Ты открыто пренебрегаешь родственными чувствами! Не пойму я, Лена, почему, а главное, за что ты ненавидишь нас?
Брошенные в лицо слова походили на обвинение. Упрекнуть ее в ненависти к двоюродной сестре?! Выходит, Маша ее совсем не знает. Сглотнув комок, подступивший к горлу от незаслуженной обиды, Лена постаралась сдержаться, но спокойствие давалось ей с трудом, - Я, кажется, не давала тебе повода, так расценивать мои планы. Не скрою, для тебя мне ничего не жаль. Если тебе деньги понадобятся на лечение, операцию, - от волнения голос говорившей дрогнул, - Можешь … можешь рассчитывать на меня. Но приемыш …
- Не смей! Я не позволяю тебе говорить в таком пренебрежительном тоне о моей дочери!
- Извини. Больше не буду о ней упоминать, но и ты, пожалуйста, будь любезна, не утверждать того, чего не знаешь, - поймав едва уловимый кивок головой, Лена продолжала, - Не переживай, глаза я сама закрою, без провожающих, - криво усмехнувшись, она провела тыльной стороной ладони по векам. Хорошо еще, что сестра не заметила блеснувшую в уголках глаз скупую слезинку. Нет, не себя ей было жаль. Жаль, что близкий человек ее не понимает. Ситуацией умело пользуется Лариса, которая привыкла манипулировать приемной матерью по своему усмотрению. Мария для нее нечто, вроде, домработницы. Когда-то Корчагины сами держали прислугу по дому, но никогда Маша не позволяла себе обидеть зависимого от нее человека. Несколько раз, нагрянув к родственникам  нежданно-негаданно, Лена заставала нелицеприятную картину. Больная Мария, ползая на коленках, проводила влажную уборку, а Лариса, у которой в это время гостил ее очередной кавалер, развлекаясь с ним, указывала приемной матери на грязь. Мария же воспринимала ситуацию, как само собой разумеющееся. Возмущало Лену нежелание Ларисы считаться с финансовыми возможностями в семье. Когда у Ларисы заканчивались деньги, она без зазрения совести обращалась к материнскому кошельку, не брезгуя кражами. Присмотревшись к взаимоотношениям в семье двоюродной сестры, Елена утвердилась в своем решении жить одной. Если уж ей не суждено было повстречать свою вторую половину и создать семью, то это можно расценивать, как знак судьбы, видимо, ей на роду написано жить затворницей. Добровольное ограничение себя в общении с себе подобными, привело к тому, что за спиной Елены начали шептаться, сначала коллеги из Минчермета, где она работа заместителем начальника ПЭУ, позже соседи по дому. Статус старой девы низводил Елену на самую низшую ступеньку социальной лестницы. Старая дева – это не просто неудачница, это – человек второго сорта, мешающий жить другим, препятствующий их личному счастью. Когда человек несчастлив, он не способен избавить других от бед, так считает общество. Странно, что людскую общность не интересует душевное состояние одиноких женщин. Животными управляют инстинкты, людьми – предубеждения. Взрослея, нужно заводить семью, детей, заниматься их воспитанием, ухаживать за мужем, продвигаться по службе, обустраивать квартиру, строить дачу, приобретать машину, тем самым, служить положительным примером для еще не устроивших собственную личную жизнь. Для не вписавшихся в эту схему есть один приемлемый выход – не мозолить другим глаза. До выхода на пенсию Елена именно этой тактики поведения и придерживалась. Будучи весь день среди людей, лишь вечерами она оставалась в одиночестве. Ее деятельная натура не давала себе скучать. Если забот по дому не было, Елена изобретала их. Порой, ощущая на себе сочувственные взгляды, Елена Геннадьевна переводила все в шутку, и коллеги переключались на другое. Труднее было держаться на расстоянии с соседками по дому. Отдельная, пусть небольшая квартира – не монастырская келья. Людьми, как правило, движет любопытство к тем, кто не на виду. Глупый борется с человеческими слабостями, умный человек их использует. Елена не считала себя глупой, потому расчет ее вскоре оправдался. Ради  спокойствия в будущем пришлось пожертвовать своим завоеванием - одиночеством. Сложнее всего было придумывать пустяшные темы для бесед с вездесущими соседками. Клавдия с верхнего этажа и Катерина с соседнего подъезда посещали Елену с поводом и без, наполняя компактный мир затворницы всевозможными слухами, пустой болтовней и ни к чему не обязывающими обещаниями перспективных знакомств. К удовольствию хозяйки дома дальше обещаний дело не пошло, таким образом, грядущее шестидесятилетие Елена вновь встретит одна. Опять ее будут жалеть, ругать, а за что, найдется, выходит, не понимают ее люди, или не желают понимать.
- Только ты, милый мой, знаешь, точнее сказать, чувствуешь, что мне необходимо на самом деле. Никто меня не вынуждает помогать несчастным обездоленным созданиям, скорее, это – мое внутреннее убеждение давать им пищу. Жаль, что предоставить им кров я не в состоянии. Тебе, Маркиз, придется быть более терпеливым в ожидании моего возвращения. Работа почтальоном хлопотная, но мне обещали достаточно свободного времени, и, стало быть, тебе не придется сильно скучать без меня. Главное, я смогу больше помогать бедненьким кошечкам и собачкам. И ты со временем, может, полюбишь их, - вздохнув, пожилая женщина нагнулась и запечатлела на пестрой, кошачьей мордочке мимолетный поцелуй.
С черно-белой фотографии, висящей в рамке над кроватью, на нее смотрела матушка. Наверное, ей хотелось иной судьбы для единственной дочери. И для нее у добровольной затворницы нашлись добрые слова. – Каждый человек приходит в этот мир с определенной целью. Кто-то ради большой любви, другой ради служения Отечеству. Моя миссия несколько скромнее, о ней не принято разглагольствовать на профсоюзных собраниях, трубить на печатных страницах, но от этого значимость ее нисколько не принижается. Как знать, мама, может, люди после смерти возвращаются на Землю в облике животных. Не могу я спокойно есть, спать, наслаждаться жизнью, терзаясь сомнениями, а не твоя ли неприкаянная душа мается где-нибудь в подворотне, понукаемая шлепками случайных прохожих. Вероятнее, помогать себе подобным почетнее, но я делаю это, не рассчитывая на благодарность, равно, как и от четвероногих бедолаг не услышишь в ответ на бескорыстную помощь: «спасибо». Они просто любят людей со всеми нашими недостатками, прощая предательство и равнодушие. У них нужно учиться терпению, любви и всепрощению.
Ей показалось, или густые брови смотрящей сверху удивленно приподнялись? Удивление мамы часто граничило с сомнением. Вряд ли, удалось убедить ее, скорее, молчаливые беседы оказывали умиротворяющее действие на саму Елену. Завтра ей предстоит разговор с начальницей почтового отделения. Зарплата почтальона мала, но и весьма скромная сумма будет служить подспорьем ее бюджету.
Ей нравилось смотреть в окно, когда шел дождь. Кто-то из классиков назвал его «запоздалыми слезами по невинно убиенным». Однако слезами горю не поможешь. В исчезновении денег виновата она сама. Взяв на вооружение ее любовь к животным, мошенники обратились именно к ней. Место для преступления было выбрано удачно – людная улица. Пока Елена помогала хозяйке больной собачки перевязать ей лапку, сообщники мошенницы залезли ей в сумочку, где в кошельке лежала половина пенсии. В районном отделении милиции ей попеняли: «Подумаешь, собака. Неудобно было бы отказать в помощи матери больного ребенка». Вспоминая слезящиеся глаза неухоженного спаниеля, Елена не сдержала вздоха. Несчастное животное, возможно, в будущем окажется там, где его подобрали мошенники. Ежедневно десятки, сотни бездомных друзей человека, пробегая по улицам, прячась по подворотням, с надеждой, иногда боязливо заглядывают в глаза прохожим. Бедолаг стараются не замечать, а если уже сильно они кому-нибудь досадят, не побрезгуют ударить их первым, подвернувшимся под руку предметом. Когда Лена видела такое безобразие, у нее кулаки сжимались от отчаяния и безысходности. Разве она может помочь всем бездомным кошкам и собакам? Маркиза она нашла на улице, но меньше бездомных не стало. Испытывая экономические трудности, люди неверно подходят к противостоянию им. Вместо того чтобы искать ответ на вопрос: «почему так происходит и где выход из создавшейся ситуации?», они перекладывают ответственность за голод, дороговизну, безработицу, инфляцию на самых слабых и беззащитных.
Дождик все моросил, погружая окружающее в тоску и леность. Если завтра ей откажут, будет на что свалить неудачу. Огромные лужи на асфальте станут еще больше и глубже, выйдя из подъезда, миновать их не удастся. Промочив ноги, она подхватит верную простуду, лечить которую будет не на что. Так, может не ходить некуда?
Трехцветный кот, лениво развалившись в кресле, сквозь дрему наблюдал за хозяйкой. Напряженность в ее облике, неравномерное постукивание костяшками пальцев по столу обращали на себя внимание. Чем дольше кот смотрел на человека, тем быстрее нервозность подчиняла себе все его существо. Теперь уже Елена заметила, как шерсть на хвосте кота стала дыбом, а его пушистый кончик задергался, выгибаясь то вверх, то вниз. Равнодушный взгляд скользнул выше и уткнулся в темень за окном. Решено, завтра она будет сидеть дома. Покрывало на кровати давно нестиранные, занавески на кухне грязные, нужно будет привести их в порядок. Кроме того, ее дожидается стопка не глаженного постельного белья. Назавтра ей будет, чем занять себя, а до послезавтра еще нужно дожить. Кажется, Маркиз согласен с ней. Не зачем торопить жизнь, мгновения которой уже не повторятся. Изрезанная сеточкой морщин ладонь остановилась на кошачьей макушке. Осторожные пальцы дотянулись к основанию ушей. Предвкушая грядущее удовольствие, кот застыл, словно изваяние. Им хорошо вдвоем, думала Лена, воплощая кошачьи помыслы в действительность. Постепенно ленивая дрема перешла в глубокий сон, стирающий грани между прошлым, настоящим и будущим.