Вещий Олег. Глава 23. Перемирие

 
               
    
    
        Давно уже стемнело, детский сад постепенно пустел. Ворчала нянечка, старая тетя Маша. Группа-пятидневка готовилась ко сну, еще немного и воспитательница уложит наигравшихся за день детей, и детском царстве наступят долгожданные тишина и покой. За столом, в кабинете заведующей сидит, подперев подбородок, Тамара Николаевна. Мрачные думы витают в ее тяжелой головушке, но не каждой из них она готова поделиться со своей близкой подругой, воспитателем Таисией Федоровной.
- Вот, Таисия, не знаю, как жить дальше, как пережить его обман? Растила его единственного, во многом себе отказывая, думала на старость отрадой мне будет, помощник. А вышло …, - обреченно махнув рукой, Подушкина умолкла.
Повисшая пауза напрягала обеих. Тамара Николаевна начала жалеть, что так разоткровенничалась. Не дай бог, Таисия, где сболтнет случайно, разнесется тут же по всему коллективу, будут бабы судачить, почем зря, на каждом углу. Вот и выйдет, что вместо дельного совета, придется ей расплачиваться за собственную несдержанность. Таисия Желобова, чей портрет мог бы вполне украсить простенькую, небольшую, картинную галерею, лишь надрывно вздыхала, представляя себе все то, чего не досказала ей подруга. Трудна женская доля. Весь груз семейных проблем тащат жены на своих плечах, без помощников и советчиков. Теперь Тамара, после двадцати с лишним лет супружеской жизни, столкнулась с потерей близких людей. Непутевый муж ее, Игорь пропал три месяца назад. Гораздо тяжелее для матери пережить разлуку с сыном, да еще с таким хорошим, как ее Олег.
 – Тамара, что он так и не звонил?
Вместо ответа Подушкина закрыла лицо ладонями.
- Да, - многозначительно протянула Таисия, - Без детей плохо, и с ними не хорошо.
- Ведь он, сынок родненький мне в душу наплевал. Украсть у родной матери, разве такое простить можно? – крикливый голос Подушкиной взлетел до самых высоких ноток.
- Подожди, Тамара, парня обвинять. Ты сама могла деньги переложить и забыть.
- Я что, похожа на сумасшедшую? Нет, он пробрался в квартиру, как вор, дождавшись, пока меня там не будет, облазил всю спальню, переворошил документы и нашел ее.
Не накрашенные брови Таисии Федоровны поползли вверх, - Ты о ком?
- О шкатулке с драгоценностями.
- Ты, вроде, сказала, что у тебя деньги пропали…
Тамара перебила, - И деньги тоже. Так он, паразит, бедлам устроил, чтобы на него не подумали, и еще, уходя, квартиру не закрыл на ключ.
- Много пропало?
- Много, - со злостью отозвалась Тамара, - А я на него в милицию заявление подам.
- Сдурела ты. Это на родного сына! – возмутилась старшая воспитательница. Круглые щеки ее пылали справедливым негодованием. Если бы угроза прозвучала из уст детсадовских сплетниц, Таисия, конечно же, не поверила. Но как сомневаться в словах подруги? – Прежде, чем что-то предпринимать, нужно переговорить с Олегом. Знаешь, как бывает, кажется, что все яснее ясного, вот он – виновный, а ты – обиженная. Начинаешь разбираться, и тут выясняется, что пострадали вы оба, только ты – материально, а он – морально.
Решимость на лице Подушкиной сменилась настороженностью, - Как это, он – пострадавший?
- В суде обычно разбираются, что побудило человека на столь ужасный поступок. Может, с него кто-то деньги требовал? Олег мог оказаться жертвой вымогательства.
Тамара Николаевна без всяких сомнений отвергла предложенный вариант, - В таком случае принято советоваться с родителями.
- Да, - согласилась Таисия Федоровна, - Но сама подумай, разные могут быть ситуации. Испугался, что ты будешь ругаться, а, может, когда брал, решил, что вернет в скором времени, незаметно для тебя.
Тамара Николаевна возразила, - Он не звонит мне уже более двух недель, значит, давно задумал кражу.
- А, может, это твой Игорь сделал, - с сомнением в голосе предположила старшая воспитательница.
- Ключи от квартиры были только у Олега и у меня. Вот так, подружка, выходит, если я не могу найти сына, пускай мне поможет милиция.
- И все-таки, так не делают. Жаловаться на близкого – последнее дело. Тебе это и в милиции скажут.
- Одно, Таисия, я для себя усвоила. В наше время некому нельзя доверять и рассчитывать нужно лишь на себя.
Неутешительный вывод надолго врезался в память Таисии Федоровны. После ухода заведующей старшая воспитатель из окна долго провожала ее взглядом. Миниатюрная фигура Тамары Николаевны, которую издалека можно было принять за балерину, всегда вызывала тайную зависть у коллег из детского сада. «Ну, ты, Николаевна, прямо, как артистка… Небось, одними кочерыжками питаешься», говаривала нянечка, тетя Маша. Сама Таисия обычно старалась обходить стороной такие щекотливые темы, ограничиваясь вопросами, касающихся работы. После того, как Желобова узнала от подруги о бегстве Олега, жалела Тамару. Выходит, для счастья мало одной внешности, нужно еще кое-что. Какое счастье женщине без семьи? Так, одно название. Дома встретит Тамару пустая квартира, спать ей придется в холодной постели, никем не обласканной, и на ушко никто ей не прошепчет нежных словечек. «А, может, Тамарке это совсем без надобности, вон, в случае чего, сама себя утешит. Если бы ее Алешка что-нибудь из дома стащил, поругала бы, но жаловаться на родного сына некому не стала бы. Утраченные ценности домой не возвернутся, зато появится повод для сплетен. Что-что, а истории разные друг про друга у нас рассказывать умеют. Порой, такого наплетут, что человека не узнаешь. У Юльки Озерковой зарплата, когда пропала, так она от отчаяния каждого подозревать начала, такого насочиняла про своих же коллег воспитателей, что «ничего нельзя оставить, залезут, проверят, стащат», таким образом, настроила против себя всех сотрудников детского сада, включая уборщицу, тетю Машу и посудомойщицу Вальку. В результате, деньги не нашлись, а работать Озеркова более не смогла, уволилась. А ради чего Тамарка ей на сына жаловалась? Хотела, чтобы пожалели? Вот только неясно, кого: ее или Олега? Обычно дети начинают лгать, когда дома в семье не все благополучно. Стало быть, прежде, чем винить, надо найти причину, которая толкнула парня на нечестность. Вообще, что ей думать о чужих проблемах, когда своих собственных хватает. Мужу Виталию на заводе перестали регулярно платить зарплату, а теперь грозят сокращением. Алексей, старший сын из-за неуспеваемости лишился стипендии, ладно, невелика потеря. Но, после того, как он объявил об отчислении, дома случился скандал, который не избавил Алексея от затруднительного положения. Выясняя отношения, все лишь переругались. Да, разве она, кому пожаловалась ….
Заглянув в ночную группу, Таисия Федоровна убедилась, что там все в порядке. Детишки спят, нянечка на месте, сторож, их теперь именуют охранниками, теперь на посту. А не пойти ли мне самой домой? Тамаре она обещание не давала, что останется в ночное, кроме того, новенькую нянечку подстрахует Маша Диденко, а она воспитатель опытный, хотя работает в детском саду три года. Есть еще Полина, Надя, Лена, Наталья, что и говорить, детишки  их не обделены чутким вниманием и заботой. Девчата, все, как на подбор, любят свою работу, а для воспитателя – это самое главное. Она сама пришла в детский сад, ведя за ручку первенца Алексея, пока на руках бабушки подрастал Леня. Через год в детском царстве очутился и он. Поначалу младшенький долго не мог привыкнуть к малышневой возне. Пока все играли, он сидел, где-нибудь в сторонке и не по-детски сосредоточенно наблюдал за окружающими. «Он уж у тебя больно пугливый», ни раз предупреждала ее Тамара. Не пугливый, скорее, избалованный любящей бабушкой. Мать ее, Галина Осиповна, царство ей небесное, всю жизнь мечтала о сыне, а бог подарил ей единственную дочь. Вот и вышло, что пришлось Таисии переложить заботы о младшеньком на плечи молодой пенсионерки. Теперь сыновья взрослые: Алексей – студент, Леня скоро школу закончит, а в заботе и любви до сих пор нуждаются.
Внезапный стук в дверь озадачил Таисию Федоровну. Тетя Маша не стала бы стучать, ее об этом лишь Тамара предупреждала, остальные, кроме ночных, все уж разошлись по домам. Через секунд пять стук повторился, а вслед за этим в хоромы заведующей зашел молодой человек.
- Добрый день, Таисия …
- Федоровна, - подсказала старшая воспитатель.
- А я – Олег.
- Сынок Тамары Николаевны? Она домой пошла.
Известие о том, что они с матерью разминулись, совсем не огорчило Олега. Пробежав беглым взглядом по маминым «апартаментам», он обратил внимание на Таисию Федоровну, - Здесь, я смотрю, ничего не меняется, и детишек все так же много?
- Много. Очереди, чтобы детей устроить в детских сад выстраиваются. В детском садике всегда лучше, чем на руках у бабушки… Ой, что я говорю.. У меня у самой, младшенький на руках у бабушки рос. А ты, дружок, чего так любопытствуешь? Никак к нам на работу устраиваться желаешь? – на немолодом уже лице Таисии заиграла озорная улыбка. Спросила-то она в шутку, поглядим, что он ответит.
- Думаю. У вас, мама говорила, медсестры нет.
- Нет, пока. Присылали нам с соседнего детского сада на прививку. Знаешь, что, сынок, ты домой ступай. Там с мамой все и обговорите.
- А вам мама обо мне ничего разве не говорила? – опасливо поинтересовался Подушкин.
- Как же ни говорила? Она тебя хвалила, какой заботливый, ответственный, хозяйственный у нее сынок, - Таисия Желобова вдруг неожиданно умолкла, соображая, что сболтнула лишнего, - Олег, нам очень нужен медработник. Восемьдесят с лишним детей сидят без врачебного досмотра. Ты сходил бы домой, поговорил с мамой … 
Олег, не дослушав ее, поблагодарил, - Спасибо. До свидания.
Вдогонку ему Таисия Федоровна крикнула, - Завтра приходи, прямо с утра.
Выйдя во двор детского сада, Олег поежился. Кажется, похолодало. Добираться до бабушки не близко, с пересадками, да еще в общественном транспорте. Когда-нибудь у него будет личный автомобиль и отдельная квартира, а лучше всего, небольшой домик в ближайшем Подмосковье. Он зайдет в книжный магазин и увидит на полках собственные произведения. У касс продавцы будут рекомендовать покупателям: «Возьмите Олега Подушкина, новый автор. Не слышали о таком? Вы много потеряли». Когда это будет? Лет через пять, десять… Он готов трудиться, не покладая рук, и ради осуществления мечты, он устроиться в детский сад, хотя готов признаться, но лишь самому себе, что не любит детей. И в детстве ему, в отличие от большинства сверстников, никогда не хотелось иметь сестренку или братишку. Все его ранние воспоминания связаны с одиноким времяпровождением потому, как папа работал, а мама, если не была на работе, ходила по магазинам, спокойно оставляя трех-четырехлетнего сынишку одного дома. Достаточно было включить телевизор, и Олег под надежным присмотром. Однако, Тамара Николаевна, уходя, была уверена лишь тогда, когда на экране вырисовывался силуэт какого-нибудь умного дяди, в окружении не хвостатых и пернатых друзей детишек, а кипы бумаг, которые он перечитывал. Олег старался повторять все манипуляции за умным дядей, забирая в руки любые журналы или газету, Олег декламировал стишки, которые приходили ему на память. В школе сначала чтение, а затем и литература являлись его любимыми предметами. Первая крупная размолвка по поводу выбора будущей профессии имело место  третьем классе. Учительница, Ольга Ивановна учила их говорить правду, даже вопреки своему нежеланию. «Запомните, если вы один раз соврете, то привыкнете поступать нечестно. А значит, вам перестанут верить люди. Когда-нибудь вы будете нуждаться в их помощи, а она запоздает или вам в ней откажут». Слова учительницы до глубины души потрясли юного Подушкина, а ведь ранее он и с ней делился своей мечтой. Учительница советовала ему ничего не утаивать от мамы. Олег так и поступил. В итоге его на протяжении недели не подпускали к телевизору. Полученный урок Олег запомнил на всю жизнь. Правда хороша до определенного предела. Так лучше, для всех лучше держать правду при себе.
В размышлениях, с грузом печально-радостных воспоминаний добрался Подушкин до родного дома. То-то сейчас мать обрадуется, тогда он ей расскажет о своем решении устроиться в детский сад. Рука машинально потянулась к кнопке звонка. Стоп! У него есть ключ. Раздумывал он не долго, а просто взял и позвонил. Из-за двери прозвучало знакомым голосом «Кто?»
- Это я, мам.
Все произошло почти так, как он себе воображал, но особой радости на лице матери не было. Под ее пристально-изучающим взглядом Олег опустил глаза. Интуитивно предчувствую беду, он внутренне сжался, тщетно пытаясь вообразить: в чем же это, собственно говоря, он провинился?
- Явился. А я уж не ждала, - наконец, изрекла Тамара Николаевна. Хлопнув дверью, она рукой указала направление. Переговоры должны были состояться на кухне. Олег слегка повеселел, в надежде, что здесь, за выяснением отношений его могут и чем-нибудь вкусненьким угостить. Каково же было его удивление, когда мать поставила чашку с блюдцем, а его обошла вниманием. Вдыхая и наслаждаясь, ароматом свежезаваренного чая, Подушкина неторопливо потягивала его.
- Мама, я тоже чаю хочу, - поначалу робко, а затем все смелее повторил свою просьбу Олег.
- Возьми, только не прихвати ничего лишнего, как ты любишь.
Обидное замечание матери было воспринято Олегом поверхностно. Залезая в полку с кухонной посудой, он долго не мог отыскать свой комплект. Тот был целым, когда Олег уходил из дома. Отчаявшись разыскать вторую чашку, Олег вновь обратился к матери, - Мам, где еще одна чашка?
- Ранее была в полке, - на вопросительный взгляд Тамара Николаевна добавила, - Может быть, я поставила ее в стол.
Олегу пришлось проверять две полки кухонного стола, прежде, чем он отыскал требуемое, а матери, между тем, след простыл. Было, над чем призадуматься. Обхватив всей пятерней горячую чашку, Олег гадал: что же подвигло маму на неприязнь? Было ли ее проявление всего лишь кратковременной вспышкой или отблески ее еще ни раз будут напоминать о себе? Спору нет, он поступил с мамой непорядочно, но его скоропалительное бегство явилось вынужденным. Своим решительным отказом он спровоцировал бы большую агрессию. К чему выдвигать версии? Лучше пойти и напрямую спросить. Так Олег и сделал.
Тамару Николаевну Олег нашел в спальне за просмотром телепередач. Неподвижный взгляд сконцентрировался на актерской игре. Удачные реплики главных героев способны были вызвать много положительных эмоций. На лице Подушкиной не дрогнуло ни мускула в ответ, на порой бессмысленную болтовню Бендера и Воробьянинова. Сам Олег не сдержался, но открытый, заливистый смех его также быстро оборвался, стоило ему встретиться  взглядом с матерью.
- Мама, я что-то сделал не так? – опасливо поинтересовался Олег.
- И у тебя еще хватает наглости спрашивать? Как ты, вообще, посмел заявиться домой!? – голос Тамары Николаевны сорвался на крик.
На лице Олега отобразилась целая гамма чувств: от недоумения до недоверия. Может, мама так шутит? – Я тебя не понимаю.
Они стояли друг против друга. Олег бросал на мать мимолетные взгляды, но в глазах Тамары Николаевны читалась враждебность. Наконец, у нее сдали нервы, - Куда дел двадцать пять тысяч, украденные тобой из ящика комода? А ювелирные украшения? Мне завещала их перед смертью мама и наказывала хранить, а ты…
- Я ничего не брал. До сегодняшнего дня я находился в Малаховке, безвыездно. На бабушкин день рождения я посылал букет из девяти роз.
- На украденные деньги?
- Как я мог их украсть, если постоянно находился на даче у Зарубина Женьки, как? – Олег пытался говорить спокойно, но у него это получалось все труднее и труднее.
- Есть тому свидетели?
- Сам Женька. Он вместе со мной жил.
Тамара Николаевна усмехнулась, - Тоже мне нашел, доверенное лицо, - несколько секунд спустя она добавила, - Может, это он, с твоего ведома, забрался в мою квартиру? Ранее он ни раз являлся в гости, потому, обстановка ему знакома…
- Мама, остановись! Ты готова обвинить всех и каждого. Для этого…
Тамара Николаевна перебила, - Для этого достаточно обратиться в милицию, и я это сделаю, если ты не позаботишься о том, чтобы вернуть награбленное, - заметив протестующее выражение лица Олега, Тамара Николаевна добавила, - Мне без разницы, кто из твоих друзей это сделал. Я желаю получить обратно свое законное.
Спорить далее было бесполезно, но и признавать собственное поражение Олег не собирался, ведь он ни в чем не виноват. Мать что-то там намекала на его друзей, так вот, проникнуть в квартиру к ним мог только один единственный человек. Именно для него не составило труда позаимствовать у Олега ключ, а после также незаметно подложить его обратно. Мысль, так внезапно пришедшая ему в голову, огорчила Олега. Выходит, некому нельзя верить. Нет! Тогда лучше не жить, чем подозревать каждого. У любого проступка имеется мотив. Он, конечно, не оправдывает, но многое объясняет.
Вернувшись на кухню, Олег пил чай в одиночестве. Помешивая уже остывший напиток, он размышлял о том, как будут складываться его взаимоотношения с лучшим другом. Нельзя также исключать следующего варианта, ключ у Женьки еще кто-нибудь позаимствовал. Тогда круг предполагаемых похитителей материнского добра расширяется. Но это должен быть некто, хоть чуть-чуть наслышанный о нашей жизни, ведь он не побоялся встречи с законными владельцами жилплощади. Таким образом, круг подозреваемых невольно сужается. Он обозначится еще точнее, после разговора с Женькой. Пока они не объяснятся, все его умозаключения бессмысленны. Голова уразумела, а сердце не велит.
Заявилась на кухню Тамара Николаевна. Странно, никакой враждебности в ее глазах Олег не прочитал. Мать смотрела на него заботливо, как бывало ранее, - Что, сынок, голодный?
- Есть немного.
- Сейчас приготовлю тебе, - бросила Тамара Николаевна перед тем, как заглянуть в холодильник.
Вместе с ней по полкам его шарили любопытные глаза Олега. Что-нибудь ему и бабушка приготовит. Хотелось блюда с мясными составляющими: гуляш, ростбиф, отбивная или, на худой конец, котлеты.
- Олег, а на что ты жил в Малаховке все это время?
- Скопил немного. Были отпускные из библиотеки. Вообще-то я экономный, мама. Питался хлебом, яйцами. У меня и сейчас немного денег есть, на первое время, пока я получать регулярно не начну, - словно спохватившись, Олег тут же добавил, Я не успел рассказать. Сегодня ходил устраиваться к тебе на работу.
- Ты не врешь? – недоверчиво поинтересовалась Тамара Николаевна.
- Не-а. Твоя сотрудница …
- Какая? – с целью, если сын лжет, вывести его на чистую воду, полюбопытствовала Подушкина.
- Высокая, слегка полная, волосы темные подкалывает наверх. Мам, она меня по имени назвала. Сказала завтра придти еще.
- Ясно. Федоровна это была, старшая воспитатель. Ну и что, пойдешь?
- Пойду, только … - Олег смолк, так и не решившись поделиться собственными сомнениями. Мать, вернее всего, стыдить станет, а ему возразить нечего.
- А, дружок, я тебя давно раскусила. Ты детей не любишь. Права я?
Все еще не веря в то, что его маленькую тайну разгадали, Олег опасливо поглядывал на мать. Она вовсе не злиться даже, если ему ничего не грозит, он может и далее быть откровенным, - Да, мам, я не люблю детей и мало знаком с правилами обращения с ними.
Из улыбчивого лицо Тамары Николаевны стало серьезным, - Не страшно, при желании всему можно научиться. Если честно, мне дети тоже иногда надоедают, но это – не повод отказываться от хорошей работы. Тебе при контакте с непослушными детьми будут помогать воспитатели.
- Не знаю, - уже менее уверенно проронил Олег. Однако, припомнив пословицу про худой мир, он поспешил добавить, - Мам, я завтра приду, попробую.
- А тут и пробовать нечего. Сразу с документами и приходи. Сынок, а ты меня не обманываешь?
Олег молчал. По его лицу Тамара Николаевна догадалась, что недалека от истины. Олег гадал, как же ему добиться расположения матери? Снова уверить ее, что он не брал денег? – Мам, если я покаюсь, ты все равно останешься при своем мнении?
- Мне менее всего хотелось, чтобы похитителем оказался кто-либо другой, - заметив недоуменный взгляд сына, Тамара Николаевна добавила, - С тебя я еще что-нибудь могу вернуть, с неизвестного лица, вряд ли.
- Мам, прошу тебя, не надо подавать заявление в милицию. Обещаю, что за полгода верну тебе деньги.
После установленного мира, Олег бродил по их малогабаритной двушке, радуясь в душе, что он снова дома. Хозяйским жестом он провел ладонью по стареньким обоям в коридоре. Кое-где треснувший плинтус, оцарапанное покрытие из линолеума на кухне – все обращало на себя внимание, иными словами, окружающее требовало ремонта, на который у него сейчас нет ни средств, ни времени. Квартиру эту он должен беречь, она – его единственное наследство, и путь к заветной цели одновременно.
Олег поздно заметил, что за ним неотступно наблюдает мать. До сих пор она не верит ему, - Мама, я прикидываю на будущее, где нам ремонт необходим.
Объяснение частично удовлетворило любопытство Тамары Николаевны, но в последний момент ей пришла в голову мысль схитрить, - А, сынок, ты, наверное, невестку в дом собираешься привести, - вопрошала Подушкина, заранее уверенная в отрицательном ответе.
Он не заставил себя долго ждать, - Да ты, что, мама! Какая невеста? Я сам в жизни не устроен.
- Женятся все, поздно или рано. А ты, парень красивый, умный, за тобой, наверное, девицы табунами ходят.
- Не знаю, мама, я ими не интересуюсь, - после короткой паузы, в течение которой Олег, якобы, что-то обдумывал, он спросил, - А отец к нам вернется?
- Тебе известно что-нибудь о нем? – в свою очередь полюбопытствовала Тамара Николаевна.
- Нет. Может, заявить в милицию об его исчезновении. Так всегда поступают, когда человек теряется.
- Тебе плохо без него?
Олег пожал плечами, - Он мне приснился недавно. Отец стоял у моей кровати на коленях. Когда я стал спрашивать у него, за что он извиняется, отец исчез, будто растворился. Я настолько явственно видел его, ну, как тебя. А вдруг, это – вещий сон, и с отцом что-то нехорошее случилось?
- Меня мало интересует его сегодняшнее местопребывание, хотя, для того, чтобы наш с ним брак признали недействительным, требуется его присутствие. Сейчас, когда в нашей маленькой двушке можно, без всякого опасения заглянуть в ванную комнату, и не натолкнуться на его пьяную рожу, а в туалете не воняет общественной уборной, я рада. Нам без него спокойнее, - подытожила Тамара Николаевна.
Слова матери заставили Олега немного взгрустнуть. Впереди его родителей ждал развод, может быть, размен квартиры. Их малогабаритную квартиру при всем желании невозможно разделить на две отдельные квартиры. Олег сообщил о сделанных выводах матери, на что та заявила, - Пьянчуга отправится жить к своей мамаше.
- Бабушка не захочет.
- Ее никто не будет спрашивать. Вообще, Олег как можно меньше думай об этом человеке, он принес семье разорение, благодаря ему, она распалась. С окончательным разрывом наша жизнь изменится в лучшую сторону. Я, вероятно, еще встречу достойного спутника жизни, и ты перестанешь стыдиться пьяных выходок своего бывшего папаши.
Олег пробовал возражать, - Он – больной человек, и не в состоянии себя контролировать.
- Я не желаю расплачиваться из-за его болезни. Последние годы я жила, как на вулкане. Не смотри на меня так, Олег. Чета Подушкиных виновата, что не предупредили меня о плохой наследственности. Твой прадед по отцовской линии страдал алкогольной зависимостью. Советую тем, кому жаль подобное отродье, на себе пережить все прелести совместного существования с алкоголиком.
Еще несколько лет назад они были идеальной семьей, неужели пристрастие к запретному зелью сыграло с отцом злую шутку? Мама ранее не была столь озлобленной, это обстоятельства сделали ее такой. Говорят, когда человек любит, он прощает всех и вся. Он бы уточнил, вернее, когда его самого любят, море становится по колено. Ясно одно, родителям надо вновь пережить сильные чувства. Отцу влюбиться в мать будет несложно, но как добиться взаимности от матери?