Лодыжка Евы. Глава 24

               

   
        Войдя за женщиной в подъезд незнакомого ей дома, Ларина в первый момент растерялась. Той двери, о которой поведала ей кошка, не было видно. Обойдя холл, Ларина искала условный знак. Стены, покрытые ровным слоем розовой краски, считается, что этот цвет благотворно влияет на человеческую психику, плавно сменяли друг друга, образуя замкнутое пространство. Ларина сделала уже ни один круг, и неизменно возвращалась к началу.
-  Вы что-нибудь потеряли?
На вопрос неизвестной женщины Ларина ответила не сразу. Испуганная неизвестностью, она никак не могла освободиться от навязанных ей кошкой дум. Наверное, она перепутала подъезды или неправильно определила дом. – Я забыла.
Женщина проводила Ларину, медленно бредущую к выходу, настороженным взглядом. В дверях Ларина столкнулась с человеком, лицо которого показалось ей смутно знакомым. Где-то она уже видела этот тонкий, с изломом нос, тщательно выбритый подбородок. Сведенные к переносице брови придавали лицу незнакомца несколько надменный вид, испещренный продольными морщинками, слегка скошенный лоб мог, словно открытая книга многое рассказать о своем владельце. Облик встреченного человека настолько поразил Ларину, что она, не раздумывания, повернула за ним следом. Мужчина вошел в лифт, дверцы которого захлопнулись прямо перед носом Ларины. На табло замелькали цифры, Ларина заворожено следила за перемещением лифта. Когда позади нее прозвучал вопрос: «Вы едете?», она от неожиданности вздрогнула. Под давлением чьего-то взгляда она отвлеклась от изучения маршрута следования интересующего ее объекта и бросила через плечо: «Да. Вызовите лифт».
Несколько удивленный голос ответил: «Лифт давно ждет». 
Ларина услышала, как рядом захлопнулись дверцы. Тем лучше, никто не станет ее больше отвлекать. Тридцать второй этаж – конечный пункт для обладателя орлиного носа. Ларина уже собиралась войти в лифт, как ее опередила компания подростков. Почему она не поехала с ними, Ларина сама не знала. Может быть, потому, что отец всегда просил ее остерегаться шумных компаний, скорее всего, Ларине вспомнился тот печальный случай, когда она пострадала от бесчинств истеричной толпы. Наконец, оказавшись в лифте, Ларина стала придумывать, чем ей объяснить свой нежданный визит в незнакомую квартиру. Она не только не знала ее номера, ей предстояло выяснить степень вины в произошедшем с Челой ее хозяина.
Странно, вместо тридцать второго она очутилась на тридцать четвертом. Придется спускаться по лестнице, хотя отчего и не на лифте? Два этажа промелькнули, как одно мгновение. Что за наваждение? Сама того, не желая, Ларина оказалась на тридцать третьем этаже. Все-таки лестницы не избежать. По пыльным ступеням давно никто не ступал, с ремонтом тоже не спешили. Вспомнила! Вот по какой причине она не приметила условного знака на первом этаже, стены были недавно окрашены. Здесь же, на высоте между тридцать третьим и тридцать вторым стены имели бледно-голубой цвет неопределенности.
Настенная живопись побудила исследовательницу внимательно изучить представленные неизвестным художником шедевры. Вместо банальных признаний в любви и вечной верности, перед глазами мелькали восьмерки, треугольники, какие-то загадочные закорючки. На тридцать втором этаже Ларину поджидал очередной сюрприз. На нее одновременно уставилось пять дверей. Медленно проходя мимо каждой из них, Ларина вытягивала ладони в нескольких сантиметрах от вожделенного входа. Возле одной из них Ларина ощутила холод. Ни звонка, ни номера таинственная квартира не имела. Ларина замерла в нерешительности. Что она скажет, если дверь внезапно распахнется? Может, сначала позвонить в соседнюю квартиру или подождать пока дверь нужной квартиры откроется сама?
Чем больше Ларина всматривалась в непреодолимую преграду, тем отчетливее на ее матовой поверхности концентрировался образ существа с головой петуха, телом человека и змеями вместо ног. Птица на глазах у оторопевшей Ларины вытянула шею и запела. Это наблюдательница расценила, в качестве призыва к действию. Со всей силы она забарабанила по двери. Глухой шум отдавался у нее в ушах, ладони Ларины покраснели от напряжения, хотя  к тупой боли она успела привыкнуть.
За ее спиной раздался негодующий голос, - Зачем вы стучите? – на Ларину в упор смотрела молодая женщина с ребенком на руках.
Тревожный взгляд Ларины метался от загадочный двери к вопрошающей и обратно, - Я не нашла звонка.
-  Какого звонка?! – голос женщины гремел так, что малыш на ее руках заплакал, - Какая квартира вам нужна?
-  Эта, - Ларина показала на неприступную преграду с изображением получеловека.
Не говоря ни слова, женщина скрылась за дверью  своей квартиры. Ларина еще некоторое время слышала плач ребенка, заглушающий призывную песнь петуха. Ларина только успела занести руку для очередного удара, как дверь чужой квартиры отворилась вновь. Теперь уже на пороге стояла одна женщина, - Объясните, какой номер квартиры вам нужен?
-  Я точно не знаю. Здесь нет номера, - Ларина указала на дверь.
-  Вы показываете на стену. На этаже четыре квартиры, у каждой имеется свой номер.
-  А эта, - голос Ларины осекся, когда взгляд ее наткнулся на бледно-голубую стену, - Я только, что видела дверь.
-  Вы, кажется, больны. Обратитесь к врачу.
Опять Ларина оказалась одна. Тупо уставилась она на голубую стену, не понимая: куда делась дверь? Не могло же ей все это почудиться? Крепко зажмурив глаза, Ларина досчитала до двадцати, а когда вновь открыла их, на нее в упор смотрел пожилой мужчина.
-  Я перепутала этажи.
Мужчина ничего не ответил на ее оправдание, пригвоздив Ларину взглядом к голубой стене. От его пронзительности  ей стало не по себе. Смутившись, Ларина медленно попятилась, ее дрожащие пальцы нащупали кнопку вызова лифта. Она тщетно пыталась освободиться от назойливого к себе внимания. Пожалуй, стоит вернуться к Дане. Она, наверное, волнуется за меня. Наконец, двери лифта распахнулись перед ней, следом за Лариной в лифт вошел неизвестный мужчина. Почему он смотрит на меня, гадала Ларина. Его назойливость не давала ей покоя. «Мысленно выстрой между собой и человеком стеклянную стену, уткнись в нее взглядом, и ты станешь неприступной для недоброжелателя», такой совет дал ей отец. Наступило время воспользоваться им. Ее глаза вычертили прямоугольник, Ларина тут же уставилась в одну точку. От напряжения защипало в глазах, Ларина видела стоящего рядом, как сквозь пелену.    
-  Первый этаж.
Голос показался ей знакомым, Ларина была почти уверена, она где-то слышала его. Неожиданно мужчина пропустил ее вперед. Удивляться столь галантному его поведению Ларине не пришлось. Как только она покинула лифт, его дверцы тут же затворились. Вспомнила! Мужчина, сопровождающий ее на первый этаж, оказался врачом со скорой помощи, жаждущим уложить ее на больничную койку.
На улице неприятным сюрпризом оказался для нее сильный, сбивающий с ног ветер. Не испугало темное небо над головой, хуже всего было то, что Ларина не помнила, как ей отыскать дорогу к дому Даны. Район, где Ларина очутилась, был ей незнаком. И спросить дорогу было не у кого, непогода разогнала прохожих. Мимо нее пролетел сорванный рекламный щит. В страхе Ларина обхватила руками ствол ближайшего дерева, прислонившись к огромному тополю лицом, онемевшим от испуга. Дерево оттолкнуло ее, бросив наперерез мчавшегося автомобиля. Все произошло так быстро, что Ларине казалось, это происходит не с ней. Визг тормозов вернул ее к действительности. Еще немного, и она могла бы прощаться с жизнью. После вынужденной остановки в нескольких сантиметрах от нее, Картье тронулся с места. В окне третьего этажа Ларина заметила двух человек. Обрадованная, она попыталась привлечь к себе внимание, но ее надеждам не скоро суждено было сбыться. Мужчина и женщина о чем-то оживленно беседовали, жестикулируя. Ларина едва успевала следить за их перемещениями. Призыв о помощи не возымел действия, тогда Ларина громко закричала: «пожар!» Парочка с третьего этажа выглянули из окна, тыкая в нее пальцами, женщина засмеялась, а мужчина повернулся к Ларине спиной, позже скрылся из вида.
Им все равно, что со мной будет. Я для них очередной объект наблюдения, разве может она поспорить в борьбе за их внимание с автомобилями, телевизором, трезвонившим телефоном. Невидимые Ларине оппоненты могли рассчитывать на их приветливый взгляд. От горестных мыслей Ларину отвлекло появление незнакомой женщины с большой собакой на поводке. Пошатываясь, Ларина побрела вслед за своей потенциальной спасительницей, - Пожалуйста, вы позволите мне, - Ларина не успела договорить, как за женщиной захлопнулась дверь. Эта женщина даже не взглянула в ее сторону. Почему люди такие жестокие, разве им никогда не было больно?! Размазывая по щекам слезы, Ларина переживала одно из самых худших моментов в своей жизни. Сегодня она поссорилась с Сашей, лишилась одной из своих подруг и утратила веру в людей. Как глупо было учить Дану благоразумию, когда она сама так мало разбирается в происходящем. Как подкошенная опустилась она мокрый асфальт. Она не чувствовала холода, не обращала внимания на дождь, наполовину смешанный со снегом. Зима. В город неожиданно нагрянула зима, одна она позаботилась о том, чтобы Ларина не замерзла сразу же. Падая снежные хлопья таяли, а те, что опускались на ее искаженное отчаянием лицо, были смыты горючими слезами. В этом дворе, похожем на все остальные, встреченные Лариной по пути, оказалась лавочка. Из последних сил Ларина борясь с усталостью, направилась к ней,  обмякшее тело растянулось на деревянной поверхности, показавшейся ей периной. Сложенные друг с другом ладони, довольно жесткая подушка, но выбирать не приходилось. Лавочка стояла под навесом, обвитым искусственным плющом. Устраиваясь удобнее, Ларина обнаружила, что измазалась в чем-то липком, ее красивые волосы, руки были испачканы. Ну и пусть, все равно никто не увидит, и даже промчавшему мимо милицейскому патрулю не было до нее никакого дела. А учителя им внушали, что нужно помогать попавшему в беду человеку. Вдруг откуда-то сверху упало нечто, завернутое в блестящую обертку. Заботу о ней все-таки проявляют, только не люди, а вороны. Осталось лишь попросить их об угощении.
Она лежала и думала, откуда исходит безразличие, что должно надломиться в душе человека для того, чтобы он стал бесчувственным? В настоящем почти каждый живет своей, отдельной жизнью, незаметной для окружающих, которые стараются и далее не вникать в то, что их не касается. Есть один человек, которому она не безразлична. Сейчас она позовет его, и перестанет чувствовать себя одинокой.
Минуту она лежала с закрытыми глазами, и это не потому, что Ларина обиделась на всех, просто так проще представить себя среди поля желтых хризантем. Папа где-то рядом, Ларина ощущает его присутствие, сейчас она щелкнет его пальцами по руке, как в детстве, а он пожурит ее за непослушание. «Опять забралась туда, куда не следует», но как же можно обойти вниманием глиняные черепки, которые для нее просто кладезь неизведанного. Окруженные неровными, почерневшими от времени краями, Ларина разглядывала непонятные символы. Наверное, художник любил цветы, ромашка была какая-то чудная, вроде, как ненастоящая, а, может быть, художник оказался неумелым. Когда один из черепков выскользнул у нее из рук, Ларина не заметила этого, но папа, ее умный, всезнающий папа рассердился. «Осторожно, Лара, не задень мудрого нуса и прозорливого логоса», предупреждал отец. «Взгляни, как Абраксас приветствует солнце, храброму воину приходится утверждать свою власть с помощью молота». «Папа, а почему он такой чудной?», не унималась Ларина. «Он создан, чтобы наставлять людей, побуждать их стремиться к лучшей жизни с помощью понимания (нуса) и интуиции (логоса)». «Папа, зачем ты щекочешь мою ладонь?», в перерывах между смехом спросила Ларина.
-  Лара, Ларочка.
Какой ветер злой, встречая его порывы, она ощущает себя покорной щепкой, с которой сила может сотворить все, что ей угодно. Ларина поежилась, плотнее прижимаясь к неуютному ложу. Голос, окликнувший ее по имени, звучал совсем рядом. Неужели отец вернулся в наш мир?
-  Лара, что с тобой?
Ларина открыла глаза. На нее смотрел Саша, - Тебе плохо?
Вот человек, которому я небезразлична. Ларина попыталась улыбнуться. Радостная эмоция получилась жалостливой и малоубедительной, - Мне холодно.
Склонившись над ней, Саша через секунду подхватил ее на руки, легко, словно перышко. Обхватив его шею руками, Ларина прижалась к своему спасителю. Он нес ее, перепрыгивая лужи, на ходу преодолевая преграды. Над глазами Ларины маячил Сашин подбородок, колючий, источающий приятный аромат. Ларина принюхалась. Похоже на духи. Вопрос тут же слетел с ее губ, - Почему от тебя пахнет духами?
-  Духами? – переспросил Саша.
-  Да, духами, - Ларина все больше распалялась. Подозрения в обмане, которые необходимо было разрешить, придали ей силы.
-  Не замечал за собой. А вот и наша Фонда. Сейчас ты согреешься.
Укрывшись от непогоды, Ларина продолжила допрос. – Ты был с женщиной?
На скользкой дороге Саша виртуозно управлял автомобилем, капризная Фонда летела стрелой. Картины за стеклом не отличались разнообразием, как и она сама, может быть, поэтому Саша сходил на сторону? Сейчас он молчит, скорее всего, сочиняет, чтобы сказать в свое оправдание. А все-таки, почему он был с женщиной?
-  Это ты дурнушку называешь женщиной?
-  Кто, Дана дурнушка?
-  Лучше спросить так: разве дурнушку можно считать женщиной? – поправил Саша, однако со стороны было непонятно: он спрашивает или утверждает?
-  Я очень боюсь тебя потерять, Саша. У меня ближе никого нет. Это очень страшно, понимаешь, ужасно страшно, когда вокруг тебя пустота. Ты да папа, вы – мои ангелы-хранители. Не бросай меня, пожалуйста, - чтобы не показывать ему слезы, Ларина отвернулась к окну.
Фонда плавно притормозила. Сильные Сашины руки обвили ее за плечи. Ларина с нетерпением ждала продолжения, боясь шелохнуться. Вот сейчас его руки станут более темпераментными, опустятся чуть ниже, а скромные губы помогут преодолеть ей смущение, а, может быть, и им обоим. Священнодействие будет происходить в полной тишине, так, что каждый его вздох и не только, будет отдаваться во всем ее теле. Оно уже стало мягким и податливым, как его губы. Когда его курчавая голова легла на ее плечо и замерла в таком положении, Ларина не выдержала, - Саша, что с тобой?
-  Мне хорошо, спокойно. Знаешь, мне иногда кажется, что ты моя мама, вернее, настоящая мама.
Ответу Ларины предшествовал вздох, - Я предпочла бы быть для тебя женой.
-  А роль подруги, лучшей подруги тебя не устроит?
Он шутит, наверное. Ларина попыталась разрешить свое любопытство, глядя в глаза Саши, - А ты когда-нибудь хотел иметь семью?
-  Нет, и не спрашивай меня: почему? Сам не знаю ответа на этот вопрос.
- Зато я знаю. Выбирай любой, какой тебе больше по душе. Твои родители жили без любви, потом, не все люди созданы для совместного проживания, еще: у тебя уже имеется вторая половина, ты ее от меня скрываешь. Что ты смеешься? Я сказала лишнее?
-  Почти угадала, - смех Саши резко прервался. – Из предложенного тобой меня устраивает лишь второй вариант, он ближе всего к истине.
-  Но мы же жили, как одна семья, в Леоново, помнишь?
-  Я никогда ничего не забываю, дело не в тебе, а во мне. Ты хорошая, замечательная, можно сказать, самая лучшая, но я не хочу быть не перед кем ответственным. Семья – это зависимость, а я привык считать себя свободным человеком и хочу оставаться таковым.
-  Не понимаю, я тебя совсем не понимаю. Если два человека любят друг друга, они готовы жертвовать собой ради любимого …
-  Но я не желаю жертвовать свободой, я не хочу отвечать за тебя и…, вообщем, семья – это не для меня.
Он не искренен, пыталась внушить себе Ларина. Может быть, она сказала что-нибудь лишнее, и Саша испугался? – Как же мы теперь станем с тобой жить? – то ли себя, то ли собеседника вопрошала Ларина.
Саша пожал плечами, единственное движение, которое мог себе позволить, сидя за рулем.
-  Мы должны полностью доверять друг другу, иначе, - Ларина внезапно замолчала, не спуская с собеседника тревожного взгляда.
На Сашином лице мелькнула улыбка, на мгновение он отвлекся, чтобы поделится ею с Лариной. – Милая, что же ты желаешь услышать?
-  Правду.
-  Правду?
-  Ты не любишь меня.
-  Ты ошибаешься. Если я не жужжу об этом, как назойливая муха, то это вовсе не значит, что …
Он любит меня, но стесняется об это говорить. Ларина улыбнулась в ответ, - Я тоже очень люблю тебя. Мне легче об этом сказать открыто, потому, что я – всего лишь существо слабого пола. Общественное мнение меня не осудит, слабым принято прощать то, за что спросят с сильного.
-  Кажется, в настоящее время мужчины и женщины уравнены в правах и обязанностях, так вещает нам закон.
-  Законы сочиняют чиновники, а они далеки от людей. Знаешь, Сашка, мне так хорошо с тобой, что я забываю обо всем. Больше всего боюсь, что наше счастье будет недолговечным.
-  А это уже зависит от нас. Ты не отгораживайся общественным мнением. Если наши отношения разладятся, то виноваты будем только мы.
-  Ты говоришь прописные истины, - вертя головой во все стороны, одновременно Ларина не теряла из вида Сашу. Его сосредоточенный взгляд исчезал где-то далеко за лобовым стеклом. Неожиданно Фонда снизила скорость. Впереди дорогу пересекал лось, Саша притормозил. Животное перегородило шоссе, когда водитель решил его объехать. Сохатый внезапно перешел в наступление. Удар рогами был настолько сильным, что лобовое стекло дало трещину.
-  Саша, я боюсь, - рука Ларины опустилась на колено водителя.
Он подбодрил Ларину, коснувшись головой ее головы. Руки Саши не дрогнули, когда лось очутился рядом с автомобилем. Спустя несколько секунд лось остановился, поводя ушами, он наблюдал за железным соперником.
-  Саша, как ты думаешь, что он дальше станет делать?
-  Уйдет в лес. Он не собирался нападать на наш автомобиль. Мы случайно очутились у него на пути, животное испугалось не меньше нас, уверяю тебя. Только в отличие от людей животное целиком подчиняется инстинктам, диктующим ему выживание любой ценой.
-  Гляди, Саша, лось уходит.
Из окна отъезжающей Фонды Ларина пожирала глазами отступающего лося. Он до сих пор казался Ларине опасным и непредсказуемым. Постепенно мысли ее перекинулись на Сашу. Как он прекрасно разбирается в животных, он буквально читает их мысли, конечно, если они у них есть. А мои мысли он сможет прочесть?
Приняв удобную позу, а для внушения необходима полная отдача сил, Ларина в уме медленно проговаривала свое пожелание. Одних слов ей показалось недостаточно, в воображении возникла желанная картинка.   
Она продолжала сидеть с закрытыми глазами, когда почувствовала поцелуй на губах. Саша сделал это украдкой, воспользовавшись ее неведением. – Спасибо, любимый. Это почти то, о чем я тебя просила.
-  Ты о чем-то просила? Прости, я не расслышал.
Не получилось, но это еще не повод отчаиваться. Она будет пробовать снова. Телепатии, кажется, так это называется, можно научиться. Экстрасенсы не перевелись, и Ларина это докажет. Современный человек, закормленный техническим прогрессом, возвращается назад, к инстинктам, эволюционному наследию человека. -  Саша, ты можешь себе представить, как мы уживемся с … Адонитом? – имя общего недруга Ларина произнесла шепотом. Если бы сейчас ее спросили: кого она больше опасается: дикое животное или соседа по Леоново, Ларина ответила, не раздумывая. У нее на лице отразилась целая гамма чувств, основным из которых был страх перед неизвестным.
- Не бойся. Лучше всего колченого не замечать, не обращать на него никакого внимания. Он полностью зависит от прислуги, а она – от нас.
-  А если он решит нас выгнать?
-  Как ты себе это представляешь? Он – немой, практически обездвиженный инвалид, притом, с головой не дружит.
-  Он такой же инвалид, как и мы с тобой. Саша, он притворяется. Ему выгодно, чтобы его считали немощным.
-  А мы по-прежнему будем придерживаться нейтралитета, конечно, если он сам не объявит нам войну.
-  Может, нам остаться в городе? – с надеждой в глазах Ларина ловила малейшие изменения на любимом лице, однако оно хранило неприступность. Ясно, он против. Саша привык к борьбе, трудностям, которыми всегда изобиловала его жизнь.
-  Нет, в городе мы жить не будем.
-  Но почему? - категоричность его ответа лишила Ларину покоя. Она уже видела перекошенное злобою лицо Адонита, с издевкой воззрившееся на нее.
-  Лара, не настраивай себя на плохое заранее. Избегай встреч с колченогим, а если такой возможности нет, улыбайся.
Улыбаться? Да она скорее выбросится в окно, чем покажет врагу собственную слабость. – Он – мерзавец, он хотел нас убить, он сделал из моей мамы преступницу, а ты советуешь мне улыбаться?!
-  Спокойно, Лара. В любом случае, прежде, чем принять решение, определи: кем для тебя является колченогий, только меньше эмоций.
-  Я его ненавижу, мне имя его лишний раз противно произносить.
-  Ненавидят обычно людей достойных, а недостойных – презирают. У меня этот субъект вызывает не менее негативных эмоций, чем у тебя, но пока мы зависим от него, придется мириться с его присутствием в Леоново.
Саша прав, но как примириться с несправедливым к себе отношением, с мелкими пакостями, с попытками колченогого спровоцировать их с Сашей на агрессию? Странно выходит, в гостях у Даны Саша обличал старого черта, а теперь просит проявить к нему снисхождение. А если им с Сашей поменяться ролями, станет ли он столь нетерпеливым к порокам старого черта, как и она сама в прошлом?
Шоссе извилистой лентой вилось среди скучающих по долгожданному снегу полей. Превращенная в грязное месиво земля не задерживала ни чьих любопытных взглядов, разве, что жадных до случайных находок ворон. Мертвецов ищут, пришло в голову Ларине. Если здесь бросить …, никто не станет искать его именно тут. Выбросить, как ненужный хлам, мусор, а перед этим убить, чтобы внезапно не воскрес. Саша должен ей помочь, в семье принято делить заботы и огорчения пополам. Всего один удар, рассчитанный с хирургической точностью, и они с Сашей свободны. Надо только решить: кто и чем будет его наносить? Ответ для Ларины однозначен: все самое трудное в семье берет на себя мужчина.
-  О чем задумалась?
Сказать или промолчать, задалась вопросом Ларина. Предсказать, как Саша воспримет услышанное, все равно, что заказывать погоду. – Вот мы с тобой вольны делать, все, что захотим, а он, бедненький, зависим от чужого волеизъявления.   
-  Ты это серьезно? – в голосе говорившего читалось удивление.
-  Да, конечно. Я на минуту представила себя на его месте.
-  Что ты предлагаешь?
-  Давай попробуем исполнять все его пожелания?
-  Согласен, но до его первого каприза.
Не выдержишь ты ни первого, ни последующего. Стоит лишь увидеть его рожу, и твои благие начинания, милый Сашенька, закончатся. Ларина прикрыла глаза. Пересекая дорогу, посыпанную щебенкой, Фонда легонько подпрыгивала, а Ларине вспоминалось, как ее укачивал в колыбели отец. Ларина пыталась представить себе родного человека, но между отцом и ею непроницаемой преградой возникла стена. «Папа, папочка, мне плохо, очень плохо без тебя». Отец такой близкий и одновременно далекий, смотрел на дочь и не видел ее. В том повинна стена. Если не избавиться от нее, их встреча не состоится. Схватив первое, что попалось ей под руку, Ларина размахнулась и с силой ударила по стеклу. Повторить свой удар ей не удалось, занесенную с куском реголита руку остановили.
-  Лара, успокойся.
Действительность оказалась ужаснее, чем представляла себе Ларина. Лобовое стекло автомобиля было испачкано кровью, струйка алой жидкости стекала и по ее запястью. Господи, что она сделала! Саша сочтет ее сумасшедшей. Слезы брызнули из глаз Ларины, спасительные слезы. Они смоют кровь, они помогут вымолить прощение у Саши.
-  Все хорошо, не волнуйся.
В его глазах кроме ласки, Ларина разглядела тревогу. Не верит, он не станет слушать ее объяснения. Закрывая лицо ладонями, она хотела, чтобы ее пожалели, искренне, без ложного сочувствия. Для этого ее боль должна стать и его болью. Сквозь узкую щелку собственных пальцев Ларина смотрела на Сашу, разминающего сигарету. Закурил, а ведь он месяц назад, когда закончились деньги, бросил курить. Это из-за меня он нервничает.
-  Лара, возьми бинт.
-  Не надо, Саша. Мне ничего не надо, кроме твоей любви.
Она ловила его взгляд, но любимый упорно избегал смотреть на Ларину. Я ему противна, он больше не хочет жить со мной. А без него мне ничего не нужно. Запоздалые слезы высохли сами собой, беспокойство Ларины только усилилось. Предложенным бинтом ей пришлось воспользоваться, чтобы остановить кровь из раны на запястье. В зеркало заднего вида на Ларину уставилось бледное, с печатью отрешенности лицо. Кажется, она постарела на десяток лет. -  Саша, ты меня не бросишь? – собственный голос показался ей чужим.
-  Черт возьми, что за бред ты городишь?! Думаешь, я никогда не поддавался эмоциям? Я тоже не идеал, но в отличие от тебя держу переживания при себе. Ты более открытая и это … хорошо. Тебе легче помочь, все, что ты переживаешь, написано у тебя на лице.
Ее несмелая улыбка послужила ему благодарностью. Саша все-таки любит ее, а значит, ей не страшны любые испытания. Когда перед глазами обоих: водителя и пассажирки выросли ворота усадьбы, их посетили разные чувства.
Леоново никогда не станет для меня родным. Не знаю, на сколько хватит моего терпения. Эта обитель зла, где всем распоряжается дьявол, навеки проклята, чужой грех лег на плечи всех проживающих в ней.
Эта усадьба – сундук, набитый тайнами. Как часто мы проходим мимо этих тайн, на замечая их, разве, что останавливались у старой могильной плиты, позеленевшей от времени.
Ворота, как и прежде, им отворил Вадим. Держась за руки, Ларина и Саша ступили на аллею, ведущую к дому. Вот там, на пригорке, в приветствии качает голыми ветвями дуб-исполин, который часто посещали гости Леоново. К двухсотлетнему великану обращались с просьбой исцелить хвори и недуги, избавить от депрессии, тоски. Дубу Саша и Ларина обрадовались, как давнему приятелю. Чуть правее, за ним расположен пруд, со слов старожилов Леоново, не замерзающий даже зимой. Его не миновать обитателям усадьбы и его редким гостям. Прогулка вокруг пруда возвращала утраченное душевное равновесие, а, смочив руки в его водах, посетители избавлялись от физических недугов.
Невольно взгляд Саши упал на подаренный ему школьной подружкой Ангелиной перстень. Красный рубин стал темно-бурым, словно запекшаяся кровь, внутри камня на глазах его изумленного владельца появилась трещина. Дурная примета, об этом еще двадцать лет назад предупреждала его Геля.
-  Саша, у меня дурное предчувствие. Что-то должно случиться, - прошептали губы Ларины.
-  Раз уж мы приехали сюда, мы не простим себе, если просто так, без причины, сбежим из Леоново. Мы только посмотрим, если ты по-прежнему будешь испытывать страх, тут же уедем.
Она вновь поверила ему. Как бы не пришлось пожалеть.