Звериный оскал психиатрии

«Кристина Горелик: У нас ещё один звонок. Здравствуйте.
Роман: Здравствуйте. У меня к вам такой вопрос. В очень тяжёлом положении, я знаю, находятся люди, у которых есть психические заболевания и которые живут в психоневрологических интернатах. Это люди, чьи права очень сильно нарушаются. В частности, им, например, запрещают работать вне интернатов по специальности.
И часто туда попадают просто люди, у которых нет родителей и которым были поставлены диагнозы сомнительные в детских домах. Просто им не предоставили жильё, они живут в этих интернатах, и по сути, находятся они там в положении рабов: работают за копейки, они плохо питаются, живут в ужасных условиях, их хотят - выпускают, хотят - не выпускают из этих интернатов.
В связи с этим у меня такой вопрос. Вообще, известно гостье в студии о положении с правами проживающих в психоневрологических интернатах? И если да, то как, с ее точки зрения, это положение можно как-то исправить?
 Кристина Горелик: Простите, как Вас зовут?
Роман: Меня зовут Роман.
Кристина Горелик: Роман, можно я этот Ваш вопрос адресую депутату Олегу Шеину? Вы не возражаете?
 Роман: Конечно, нет.
 Кристина Горелик: Спасибо. Олег Васильевич, пожалуйста.
Олег Шеин: Там есть еще одна проблема, ощутимая и острая. Я за последние три года вытащил трёх или четырёх совершенно здоровых людей из нашего диспансера...
Кристина Горелик: Это что касается карательной психиатрии?
Олег Шеин: Да. Причем одного участника войны. И каждый раз это было довольно сложно, поверьте.
Конечно, ситуация в этих учреждениях, я думаю, мало изменилась по сравнению с тем, что было лет 10 назад.
Кристина Горелик: А также, наверное, что было в советское время. Вообще, нам очень сложно судить, поскольку учреждения довольно закрытые, туда не пускают. Вы посещали подобные учреждения?
Олег Шеин: Я был, и мои помощники тоже были неоднократно. Я могу сказать, что там очень плохие ещё и условия содержания людей, иногда - извиняюсь за такое выражение, но оно уместно - полускотские. Мне кажется, единственный способ как-то изменить ситуацию - это только развитие общественных организаций, может быть, тех же самых родственников, которые могли бы бить в набат и привлекать внимание.
Я еще раз подчеркну, я в судах нахожусь постоянно. Я только на той неделе участвовал в двух заседаниях по разным вопросам - это увольнения, это пенсии, это тарифы на коммунальные услуги и прочее. Я считаю, что львиная доля проблем просто заключается в том, что наши люди, за редчайшим исключением, мало могут отстаивать свои права. А, конечно, те, кто находятся в психиатрических диспансерах, просто такой возможности лишены.
Поэтому здесь должны уж как-то родственники сами вмешиваться и друг с другом кооперировать. Потому что надеяться, что сверху от нашего государства придет что-то хорошее, - я думаю, что таких иллюзий давно уже ни у кого в стране нет, у кого есть голова на плечах.
Кристина Горелик: Спасибо.
Дениз, Вы хотели что-то добавить?
Дениз Роз: Мне кажется, что, действительно, очень важно развитие общественных организаций. Тем более, что без нашего участия, мы знаем, ничего не сделается и в этой области, и во многих других областях. Нужно постоянно толкать и говорить громко об этом.
Но есть такая проблема, что любой общественной организации, когда она создается, нужна хоть какая-то поддержка, чтобы выживать, и даже какая-то поддержка, чтобы она могла правильно управлять своей работой, делать это профессионально. И вот тут возникает проблема, потому что пока мало таких программ. Вот наша, например, организация в основном работает за счёт западных фондов и проводит свои программы. Увы, пока в России очень мало таких возможностей».

(Из радиопередачи московского отделения радиостанции «Свобода», вышедшей в эфир в 2007м году)

Рома Тупин попал в детдом N 4 г. Санкт-Петербурга, когда ему было семь лет. Первое время ребенок очень скучал по бабушке. Однажды малыш выбрался из детдома, сел на трамвай и поехал ее навестить. А когда вернулся, его наказали "за побег", приговорив... к двухгодичному заключению в психиатрической больнице.
Вся детская психиатрия в Санкт-Петербурге объединена в одно учреждение, которое называется Центр восстановительного лечения (ЦВЛ) "Детская психиатрия". СМИ рекламируют его как "уникальное, не имеющее аналогов в России государственное учреждение, оказывающее лечебно-консультативную и реабилитационную помощь детям, страдающим психическими заболеваниями".
У семилетнего Ромки было страшное заболевание: он любил свою бабушку и, несомненно, нуждался как в лечебной, так и в реабилитационной помощи. Об этих двух годах своего и так-то не слишком счастливого детства он не забудет никогда:
- За любую провинность нас привязывали к батарее или к ножке кровати, часто раздевали догола. В палате по пять-шесть голых детишек часами сидели привязанные на холодном линолеуме. Однажды, когда ко мне не пускали бабушку (общение с родственниками в сиротских учреждениях считается крайне нежелательным - лучше, когда ребенка некому защитить), я разбил окно. Медбрат Алексей сделал мне укол серы, от которого потемнело в глазах, поднялась температура и очень болели ноги. Ходить я не мог, сразу падал... (Серой не лечат. Это яд, от которого человек испытывает ужасные муки. Именно поэтому сера используется как "мера стеснения" - для острастки, чтобы больной хорошо себя вел.) Я стал очень бояться этого укола. Алексей и медсестры всегда грозили вколоть серу, если мы пытались отказаться делать, что они велели. Однажды, когда я отказался мыть полы, Алексей отвел меня в процедурную и избил. Медперсонал часто сам провоцировал детей: оскорбляли, пока не психанешь. А потом - кололи, били или "купали". Завяжут туго ограничителем (простыней), засунут в ледяную ванну и окунают с головой, пока не задохнешься, потом опять... В мокром ограничителе тащили в палату и клали в кровать... Одна воспитательница учила нас петь. Она говорила: "Кто не будет петь, получит укол". И водила ребят в процедурную к Алексею, а он колол аминазин.
Я пытался жаловаться врачу. Он скажет: "Да-да, разберемся", и тут же уколы мне назначает. Алексей набирал аминазин и галоперидол в один шприц. И еще - не разводил препарат физраствором. Однажды Алексей делал мне укол в присутствии медсестры. Она говорит: "Ой, надо развести!" А он: "И так сойдет". От этих уколов у меня сгорела вена - превратилась в тоненькую ниточку.
Так я пролежал год. Потом мне пообещали выписку - я минутки считал, ждал, когда смогу выйти отсюда! А меня оставили еще на год... Оказалось, директор нашего детдома позвонила, чтобы меня еще подержали. (Это выгодно: в детском доме на ребенка получают пособие и присваивают и в больнице тоже получают.) Ну, а мне каково там лежать? Однажды я подумал: ведь я имею право написать заявление о выписке! И написал. Потом кололи два месяца...
Множество беззащитных детей, заключенных в огромные корпуса ЦВЛ "Детская психиатрия", являются приманкой не только для садистов типа медбрата Алексея, который, кстати, давно закончил институт и теперь работает в ЦВЛ врачом. Сюда стремятся устроиться наркоманы (психотропные препараты - те же наркотики) и педофилы. По словам сотрудников, один из них проработал здесь много лет. И хотя несмышленые девочки наивно рассказывали, что делал с ними дяденька доктор, а врачи записывали эти рассказы в их истории болезни и докладывали руководству, ответной реакции они ни разу не видели. Кончилось все тем, что заслуженного педофила с почетом проводили на пенсию.
Сейчас в 5-м отделении ЦВЛ работает воспитатель, который на глазах у всего коллектива развращает и морально калечит мальчиков. Два года назад Агентство журналистских расследований заинтересовалось этим фактом, и в результате появилась статья "Изнасилованное детство", напечатанная в газете "Тайный советник" и растиражированная в Интернете. Полная жутких подробностей, рассказанных пострадавшими от жестокого извращенца детьми, эта статья вызывает шок даже у закаленного журналиста (ее можно найти в Интернете по названию). Да-да, она висит там уже два года! Возмущенные читатели обсуждают ее на форумах, но правоохранительные органы, к которым взывают журналисты, обещая предоставить многочисленных свидетелей, фактически уже два года позволяют преступнику калечить детей. А администрация детской больницы? После такого скандала она продолжает делать вид, что "все хорошо, все хорошо"... Педофил дружит с администрацией и стращает сослуживцев милицией, в которой у него большие связи. В этом, по всей видимости, и состоит секрет его неприкосновенности. Заведующий отделением разрешает ему оставаться в больнице на ночь (хотя у него дневная работа), по своему усмотрению набирать группу мальчиков, ходить с ними в бассейн и т. д.
Многие просто не верят, что все это вместе взятое происходит в действительности. Они считают, что это плод больного воображения психически нездоровых людей - пациентов или правозащитников, которые наслушались их рассказов.
- Кому это надо - мучить детей? - недоумевают они. - Зачем? Мы видели тех, кто работает в этой системе: вполне приличные, нормальные люди.
Нормальные? Наверно. В том смысле, что стараются извлечь доход из всего, что оказалось под рукой. Кто пивные банки собирает, кто заводы продает, а эти - так уж случилось - удовлетворяют свои потребности за счет детей. Я в общем-то и не собиралась рассказывать неправдоподобные сказки про маньяков, где их набраться на всю непомерно раздутую систему сиротских учреждений? Просто "нормальные" люди делают "нормальные" деньги. До детей им нет дела, а их страдания - всего лишь побочный продукт бизнеса.
Вот что рассказывает об этом Ольга Никифорова, бывшая главная медсестра ЦВЛ "Детская психиатрия", проработавшая в этом учреждении 16 лет, и в том числе 7 лет на этой высокой должности:
- Я ругала медсестер за то, что дети спят на голых матрацах, а они жаловались, что простыни после стирки превращаются в ветошь. Оказалось, что главный бухгалтер Матвеева покупает негодное белье по очень высокой цене. Пошла разбираться. Ответа не получила, но сразу же была вызвана к заместителю главврача по амбулаторной части Зиновьевой, которая стала грозить мне репрессиями, если буду распространяться о закупках белья.
В палатах нашей больницы ужасная скученность: от большого количества детей и испарений назначаемых им в огромных дозах лекарств буквально нечем дышать. Но не потому, что не хватает помещений, а потому что здания, которые выделяет город, администрация больницы сдает в аренду. Так, в реабилитационном центре на Свердловской набережной был размещен мебельный цех, ювелирная мастерская, на деньги ЦВЛ оборудован стоматологический кабинет, в котором принимали на платной основе "левых" пациентов, хотя по отчетности в нем получили лечение несколько сотен детей из ЦВЛ (были заведены соответствующие медицинские карты).
Когда мы получили большой комплекс зданий на улице Чапыгина, 13, то отделения ЦВЛ разместили только в одном здании. Остальные сдали в аренду вместе с прилегающей территорией. Я слышала, как главврач ЦВЛ Л.П. Рубина и ее заместитель Зиновьева обсуждали, как сделать, чтобы деньги за аренду шли им, а не в горздрав. Потом возили взятки "нужным людям", и была создана некая структура, через которую "законным" путем присваивалась арендная плата. Я слышала, как Рубина сообщила другим членам администрации, что дело с арендой "выгорело" и теперь им обеспечена "безбедная старость".
Как-то была у нас комиссия горздрава. Увидев отделения стационара, проверяющие выразились так: "Какие казармы, какое убожество!" Это потому, что в стационаре дырку в стене замажут, а в отчете напишут: отремонтировали все отделение. Зато как отделывали свои квартиры Рубина и ее заместитель Зиновьева! Меня часто посылали караулить вещи, когда рабочие строительной организации "Эра" и других, с которыми у ЦВЛ был заключен договор на обслуживание, делали там ремонты. И я слышала, как они возмущались тем, что делают ремонт в частной квартире, а наряды им закрывают по ЦВЛ. Сколько бы ни выделялось денег, а убожество в больничных палатах будет всегда. Рубина демонстрирует его иностранцам и нашим спонсорам и выпрашивает деньги "для бедных больных деток".
Еще один источник доходов - вознаграждения фармацевтических фирм, которые стремятся расширить рынок сбыта своих препаратов. Детям дают таблетки целыми горстями, это в порядке вещей. Я видела, как от нейролептиков у них парализовало мышцы, а ведь это говорит о передозировке. Но таблетки продолжали давать в том же количестве, а чтобы детей не скрючивало, им назначали циклодол. Это, по сути, наркотик. Дети на него "подсаживаются" и становятся наркоманами, вот что ужасно.
Я много раз слышала, как наши врачи, в их числе была и начмед Румянцева, возмущались тем, что детям назначают депакин. Они говорили, что "он им не показан" (депакин - лекарство от эпилепсии, а, по свидетельству воспитателей ЦВЛ, подавляющее большинство "больных" - просто педагогически запущенные дети из неблагополучных семей и сироты). Но, по настоянию Рубиной, депакин продолжали закупать в больших количествах и прописывать детям. Некие фармацевтические фирмы "заинтересовали Рубину и ее заместителя по реабилитационной работе Макарова в том, чтобы продвигать депакин. Рубина оставляла все дела, когда к ней приходили представители этих фирм, и выглядела после их визитов очень довольной. В 2004 году именно фармацевтические фирмы организовали и оплатили празднование 70-летия Рубиной в шикарном ресторане, выделив на это несколько тысяч долларов.
Психиатры заинтересованы в том, чтобы к ним попадало как можно больше детей. Поэтому Рубина постоянно требует от заведующих амбулаторными отделениями: "Ищите мне детей! Стационары должны быть заполнены. Иначе не будет выполнения плана, надбавок, процентов". Заведующие говорят: "На улицах, что ли, нам их отлавливать?" "Меня это не интересует. Идите в школы, с консультаций в поликлиниках побольше направляйте в стационар. Иначе все мы останемся без работы".

<>

Если раньше план по заполнению койкомест и утилизации психотропных препаратов выполнялся в основном за счет сирот и детей из неблагополучных семей [Сотрудники ЦВЛ "Детская психиатрия" говорят, что из сотен детей, лежащих в стационарном отделении, только у нескольких - по пальцам можно пересчитать - есть какие-нибудь признаки психического заболевания, остальные - обыкновенные хулиганы или страдальцы из детдомов], то за последний год угроза психиатрического заключения нависла над всеми российскими детьми. Начальная цифра уже определена - 17 процентов, то есть несколько миллионов детей из вполне благополучных, нормальных семей.
Жизнь не стоит на месте: растет производство лекарств, а бизнесмены от психиатрии намерены и впредь увеличивать свои капиталы. Детей из группы риска уже не хватает для обеспечения их потребностей. Именно поэтому и была придумана крупномасштабная афера, ужасающая своим размахом и цинизмом. В 1987 году члены Американской психиатрической ассоциации в буквальном смысле проголосовали за то, чтобы узаконить новый детский диагноз: "синдром дефицита внимания с гиперактивностью" (СДВГ). Это не первое их изобретение. В списке "страшных" психических заболеваний, угрожающих детям, значится "расстройство математических способностей", "расстройство арифметических способностей", "языковое расстройство" - и все это надо лечить таблетками. Интересно, что в 1952 году практически не было психиатрических диагнозов для младенцев и детей, за исключением трех "адаптационных реакций". А к 1980 году их количество возросло почти в десять раз.
Что же представляет собой новая болезнь? Психиатры говорят: "Ребенок болен, когда делает ошибки из-за своей беспечности, редко внимательно и полностью следует инструкциям (а взрослые всегда это делают?), забывает и теряет игрушки, ерзает на стуле, бегает, когда нужно спокойно себя вести, с трудом стоит в очереди и т. д.
"Ребёнок практически гарантированно получит ярлык психиатрического диагноза, даже если он совершенно здоров, - говорит автор книги "Трюк с гиперактивностью" Сидни Уокер, - так как у всех детей есть достаточно таких проявлений".
Несмотря на то, что за 20 лет продвижения этого диагноза так и не было доказано, что он имеет физиологическую природу, выраженную в дисфункции мозга, аферу с СДВГ удалось раскрутить. Америку, а затем и Европу внезапно охватила эпидемия детской гиперактивности. Сейчас в мире насчитывается более 17 миллионов "больных" детей, а мировое производство риталина (основного препарата для "лечения" СДВГ) за десять лет выросло в десять раз! Кстати, риталин в России запрещен. Его оборот попадает под ряд статей УК РФ, объединенных в главе 25 "Преступления против здоровья населения и общественной нравственности". (Но это ни о чем не говорит: в США он тоже был запрещен в начале "эпидемии"). Риталин и другие препараты, применяемые для "лечения" СДВГ, - это опасные и вызывающие привыкание наркотики, имеющие ряд серьезных побочных эффектов. После их приема семи-, десятилетние дети умирали от инфарктов, и таких детей были сотни. Информация об опасности этих препаратов замалчивалась психиатрами. Родителям не говорили, что нельзя резко прекращать их прием, поэтому, когда они видели, что ребенку от таблеток становится плохо и прекращали их давать, у детей возникали суицидные попытки или вспышки неконтролируемой агрессии. Многие дети покончили с собой, а другие расстреливали одноклассников, о чем мы не раз читали сообщения в прессе. Но, если происходили такие ужасные вещи, может быть, эти дети все-таки были больны?
Детский невролог Фред Боман-младший, действительный член американской академии неврологии, неоднократно проводивший экспертизу по смертям детей с диагнозом "гиперактивность" свидетельствует: "В течение 10 лет я наблюдал вспышку "эпидемии" СДВГ и не обнаружил никакой аномалии, никакого признака заболевания у детей, которым психиатры поставили этот диагноз".
Более десяти лет "цивилизованные" страны травили своих детей, но, видимо, смерти, самоубийства, вспышки агрессии, приводящие к убийствам, в конце концов превысили некий критический рубеж, и западная общественность осознала страшные последствия навязанной ей аферы. В 2000 году члены Совета Европы подписали резолюцию: "Прекратить ставить неправильные диагнозы детям", в перечне которых фигурировал диагноз СДВГ как "подкрепление волны злоупотреблений наркотиками".
Европейский комитет по медицинским продуктам и Управление по пищевым продуктам и лекарствам США запретили ряд препаратов, а на упаковках других обязали производителей писать в черной рамке: "В результате приема возможно самоубийство". Школам было рекомендовано решать проблемы с детьми педагогическими методами, не привлекая к этому психиатров. Эти меры привели к тому, что объем потребления психиатрических наркотиков снизился на 20 процентов.
Набравшая обороты фармацевтическая промышленность стала искать новые рынки сбыта. И как раз в это время наши психиатры стали очень переживать за бедных детей, которые в это нелегкое время все сплошь больны СДВГ. В апреле 2006 года в Москве состоялся съезд психиатров с чудным названием: "Охрана здоровья детей России", посвященный массированному продвижению в нашей стране ложного диагноза СДВГ и методов его "лечения" наркотиками. Организовавшие этот форум фармацевтические компании рекомендовали в качестве "специалиста" по данной проблеме шведского психиатра Кристофера Гиллберга. Шведский суд лишил его лицензии после того, как он уничтожил результаты своих исследований по СДВГ, рассчитывая таким образом уйти от ответственности.


(Из статьи Нины Глазковой "НОРМАЛЬНЫЕ" ЛЮДИ ДЕЛАЮТ "НОРМАЛЬНЫЕ" ДЕНЬГИ",альманах «Досье», являющийся приложением к альманаху «НЕВОЛЯ», № 12 за 2007й год )