Бритва Оккама

Интересен тот факт, что креационистскую и модернистскую парадигму разделяет всего лишь одна деталь, которая становится фундаментальным в мышлении человека в последующем. Если рассмотреть такие вещи как гносеологию, онтологию, пространство и время и той и другой парадигмы – мы заметим лишь одно, но важное различие, которое становится отправной точкой для развития Нового времени. Важно, что манифестационизм сильно отличен от того, что происходит в модерне – так же, как и он отличен от креационистского премодерна. То есть, я не думаю, что стоит по многим чертам противопоставлять премодерн и модерн. То важное, что их различает – состоит в одном принципе. Принцип этот был заложен ещё давно – во времена схоластики. Он являлся частью тогдашнего спора об универсалиях, и гласил: не плодите сущности без надобности. Принцип назывался «бритвой Оккама», в честь английского схоласта Уильяма Оккама. Только подумайте – во времена господства католической мысли появляется такой революционный тезис. И ведь сложно переоценить то значение, которое он полностью показал в дальнейшем. Если взять креационизм и применить к тому, чем он наполнен – бритву Оккама, мы получим чистейшую парадигму модерна. Новое время – это время тотальной простоты, но такой, что была вынуждена поиском того настоящего, что было спрятано ранее под завесой премодернистских наложений на реальное. Можно сформулировать иначе, чтобы показать, какое различие имеет время до принципа Оккама и после. Дело в том, что спор об универсалиях был действительно важным вопросом, потому что речь шла о фундаментальном устройстве мира. Вопрос заключался в том, существует ли эти универсалии (общие понятия, вроде «человек», «растение», «животное») как вещи, самостоятельно, реально – или же они есть просто названия для некоторых конкретных вещей. Платоническое понимание мира, как того, что построено по некоторым образцам, которые существуют изначально (в данном случае – от Бога) – противостояло, если можно так сказать, аристотелизму, который утверждал большую значимость конкретных вещей, нежели родовых. Конкретные вещи «больше существуют», у них больше бытия по сравнению с абстрактными вещами. И Оккам выразил окончательный ответ на этот вопрос. Окончательный, потому что далее следовал модернистский переход. Бритва Оккама сказал достаточно для того, чтобы сдвинуть парадигму. Новое время – научное, нежели чисто философское, поэтому то, как считал Аристотель – побеждает, а то, как считал Платон – на некоторое время забывается. Известно, что Аристотель много занимался тем, что сейчас мы могли бы назвать научным исследованием, в то время как Платон по большей части философствовал. Мне также понятно, почему ранее не произошло то, с чем мы имеем дело в модерне. Ещё совсем давно существовала школа скептиков – но их скептицизм был негативным, непродуктивным – он не приносил ничего, что могло бы дать хоть какую-нибудь пользу. Во времена схоластики, можно сказать, было то же самое – да, принцип Оккама был, можно было сразу превратить весь креационизм в Новое время – но было то, что застопорило это. Было две причины, одна из которых всем ясна (это огромное влияние католической церкви; если бы вы сделали что-то, что противоречило христианскому уставу – с вами быстро расправились бы), а другая повторяет то, что было сказано про скептицизм. На место схоластики – на место абстрактности платонизма ничего не могло прийти. Не было замены. Она смогла появиться только в Новое время – во время бурного развития науки и понимания конкретности всего, с чем человечество имеет дело. Разумный скептицизм, подправленный принципом «бритвы Оккама» и наука, которая даёт ответы за место схоластики – сочетались идеально. Иначе бы парадигма просто не сложилась. Духовное спасение – как то, что не имело место (ибо было тем, что являлось частью приумноженной сущности) или не должно было его иметь – заменилось на пользу, которую несла наука. Если существовало такое явление, как духовное спасение – то только в виде просвещения своего разума. Дух просвещения говорил не о том, что можно спастись в дальнейшем – в другом мире, где произойдёт соединение с творцом – он говорил про то, что здесь, сейчас, в этот конкретном мире может принести пользу то, что твой разум просвещён.