Постмодернистский перевод текста

Название этой заметки может показаться чем-то, что неотложно отсылает нас к лингвистическому повороту XIX-XX веков – но это не совсем так. Скорее, я хотел бы разобрать момент смертности автора в этой области – что совсем скоро может наполнить не только маргинальные и любительские переводы контента. Функция перевода в течение времени почти не менялась – смысл оставался один и тот же. Некоторый текст, несущий в себе определенный смысл, нужно было изложить в том языке, на который текст переводиться. С одной стороны – видно, что задача не выполнима. Такой ситуации не происходило в мире никогда – чтобы смысл некоторого текста однозначно передавался на другом языке. Конечно – искажение присутствовало везде, и это давало повод считать, что действие перевода совершает нечто отличное от того, что в задачу себе ставило. Перевод создаёт то, что отлично от переводимого. Можно найти сюжетные сходства в оригинале художественного произведения и в переводе – но это всё равно будут два разных текста, где присутствует разный смысл. Тогда что будет при переводе специального, научного текста? Повествование – отлично, смысл – тоже, но сходства могут быть замечены. С другой стороны – никакие уступки вроде относительно сходства мысли - не дают того, что было бы необходимо в такой неосуществимой вещи как «идеальный перевод». Не переданы априорные смыслы понятий, которые и в принципе не могут быть переданы. Они у каждого носителя языка, что и создаёт не решаемую задачу транспортировки смысла в другой язык. Так или иначе – задача существовала, и с ней справлялись как могли. Возможно, даже и не стояло такого вопроса или не брался в расчет указанный здесь момент насчет перевода. Главное для, грубо говоря, модернистского, наивного перевода было передать некое знание или продукт, который, как они считали, имел в себе ценность. Конечно, ценной вещью нельзя не поделиться, если в тебе сидит просвещенский дух. Таким образом, подобное мероприятие по переводу за самим собой не замечало, что ценность, присущая оригиналу – пропадала, и получателю могла прийти как и не ценность вообще. Перевод проводил такую задачу: взять некий смысл, вытащить его из определенной парадигмы, втащить в свою – и потом интерпретировать его с позиций своей парадигмы. Страшно представить, какие метаморфозы претерпевал текст. В постмодерне происходит новая, и достаточно интересная для рассмотрения ситуация. Постмодерн – это время, когда перевод становится максимально либеральным. Тут стоит сначала упомянуть концепцию «смерти автора». Я постараюсь передать её ближе к оригиналу, но не исключено, что войдут и мои интерпретации. Построение текста, которое осуществляет автор – есть структура, специально задуманная под передачу некоторого смысла. Текст такой, какой он есть – потому что это задача автора. После того, как текст становится законченной целостностью – он отпадает от автора. Теперь это самостоятельный объект. Его автор не имеет никакого к нему отношения. Это означает, что первоначальные установки на прочтение некого определенного смысла просто напросто отпадают. Теперь – каждый читатель есть установщик собственной структуры прочтения текста. Теперь можно делать с текстом всё, что угодно – возможно увидеть такие структуры, которые будут указывать на вещи, которые автор не то, что не хотел сказать – но и считал противоположными своей позиции. По аналогии с этим, постмодернистский перевод представляет собой концепцию «смерти оригинала». Раз однозначно смысл слова одного языка нельзя увидеть в слове другого – значит, в слове одного языка я могу передать любой смысл в другом языке. Постмодернистский перевод не то, что не следует похожим смыслам в оригинальном тексте – но принципиально не обращает на них внимание. Открывается возможность вольной передачи текста с одного языка на другой. Вся ситуация также может сопровождаться произвольными личными вставками постмодернистского переводчика, который не будут иметь никакого смысла в контексте переводимого. Так, среди маргинальных и любительских переводов кинематографического и мультипликационного контента можно наблюдать ситуации, когда переводчик, выходя из общего повествования сюжета прямым текстом начинает вставлять свои реплики, которые обращены к смотрящему или к самому себе. По сути, пропадает сама идея перевода, потому что теперь оригинал уходить в забвение и смысл имеет лишь индивидуальный текст (разночтение авторской работы также есть образец индивидуального текста).