Стихотворная нарезка

От автора: это мои литературные экспромты написанные разным авторам в разное время, без всяких притязаний на стихотворные шедевры.

                ***
Память женщин странная порой:
Где-то слепа, где-то смотрит в оба;
Дочерей грехи, как сон пустой,
Но снохе не спустит грех до гроба.

                ***

От мажора до минора
То заслуга дирижера.
У него трясутся руки,
А в оркестре слиплись звуки.
У него три дня запой,
А оркестр хоть волком вой.
Похмели его сейчас
Все б давно пустились в пляс.
Но ему мотает нервы
Одна прима-скрипка – стерва,
И, некстати, с ней дружна
Дирижерская жена.
Так что нам, увы, не скоро
От минора до мажора.
Благо дешев алкоголь,
Так пропала бы гастроль. 

                ***

 Основа жизни – хлеб душистый
И родниковая вода.
Уйдут поэты, пародисты,
А хлеб останется всегда.

                ***

Орут коты. Какой накал страстей!
А темперамент?! Хоть сейчас на сцену.
К тому ж они гуманнее людей,
Они подруг не душат за измену.

                ***

Омар Хаям – восточные гаремы,
Шахерезада, мудрый  падишах, –
Избитые, замызганные темы,
Халвой слащавой вязнут на  зубах.
Не то, не то! В моей стране холодной.
В стране, где восемь месяцев зима!
Есениным горжусь, горжусь Изольдой,
И свято верю в горе от ума.

                ***


Одну примету я тебе открою,
Запомни эти мудрые слова:
Жена поэта может быть плохою,
Была б потом хорошая вдова.

                ***

Снесла курочка Ряба яичко – не простое, а золотое. Дед рад, бабка рада, внучка с Жучкой, а кошка с мышкой в пляс пустились. Только один петух загрустил, призадумался: «С чего бы это?» Стал в памяти птиц перебирать с золотым оперением, и подсказала ему сволочная память орла-беркута. Тут ещё больше петух помрачнел от такой догадки, не зная, к чему это вероломство приписать: к великой обиде или к царской милости.

                ***

Обрекли и не с тем обручили,
Хором «горько» орут за столом:
Мы же звезды баграми ловили,
А теперь что тащу я багром?
Знаю, знаю, то гадкое слово,
Да и кто не слыхал этих слов?
Расспросите поэта Милова,
Только пьян нынче мистер Милов.

                ***

О любви голоса зазвучали,
Пальцы взяли мажорный аккорд.
Кто ж теперь отмахнется от Гали
Белоснежную нежность смахнет?
Кто отвергнет лазурные дали?
Я отвечу, не мудрствуя, так:
«Если кто отмахнется от Гали,
Тот и будет последний дурак!»
                ***

Вновь теплится пред ликом Бога
За всех загубленных свеча.
В России запрягают долго,
А рубят все-таки с плеча.

                ***


Народ ликует – войн сегодня нет
И полководцы не в чести лихие.
От тех плодов блистательных побед
Лоснятся жиром крысы тыловые.
Зал полон света от кривых зеркал
И кружатся в веселом вальсе пары;
Но крысы задают сегодня бал
И полководцев правят мемуары.

                ***

На фоне березовой рощи
Застыла прекрасная – Ты.
И ветер деревья полощет,
И кружатся в вальсе листы.
Меж крон неба видится просинь,
Березки как будто поют.
Люблю философскую осень
В ней страсти уже берегут.

                ***

Мясо парное, медовая брага –
Только в деревне живой русский дух;
Создан природой аналог бумаге
Широкополый зеленый лопух.

                ***

Моей душе совсем иное мило
И я судьбу за это не корю.
Писать законы я не вышел рылом,
Зато с людьми стихами говорю.

                ***

Мать-и-мачеха чахнет в овражке
Старый парк от акации бел.
Было все: медуница, ромашки
И стихами тут кто-то звенел.
Дальше что-то загнул он про бронзу
И Пегаса кормил резедой.
Жаль, ребята, родился я поздно,
Века сын и иронии злой.
Я открытием тем огорошен:
Всяк о чем-то уже написал
Мне остались лишь черствые крошки
Со стола, где поэт харчевал.

                ***

Любовных сцен подчас забавны игры,
О, как мы страстны на изломе чувств,
И скалимся в улыбке словно тигры,
Хоть в каждом хвост прижал зловонный скунс.
И кто есть кто, попробуй, рассуди
Завеса дыма над великой тайной.
Когда змею пригреешь на груди,
Она кольцом свернется обручальным.

                ***

Коль чист поэт душой ему все впрок:
Груз опыта, воспоминаний нити.
И проза тянется, как к солнышку росток,
К поэзии. Поэзия к молитве.
И вот слова несутся ввысь легко,
Какой простор, что не окинешь  взглядом.
Сморю на карту, как ты далеко,
Стихи читаю – чувствую, что рядом.

                ***

Коль есть спасенье только в бое жарком
И смерть красней земных оков и пут
Плевать хотели Минин и Пожарский
Как назовет король их Сигизмунд.
Шли в смертный бой освобождать столицу
И не боялись головы сложить.
Хотя могли бы, как теперь, смириться
И у стола с подносом егозить.
В апостолы выходят остолопы
И термин есть всему – идиотизм.
Америке, Европе смотрим в жопу,
И каждый глист в той жопе – «террорист».

                ***
Как пишутся стихи? А черт их знает как.
Найдет на душу блажь, и сердце не на месте,
Любуюсь ли зарей, кляну ль полночный мрак
То размышлять примусь о совести, о чести.
Отраду нахожу в незримом тот труде
И чувствую, строка царапает мне душу,
Но я не знаю как, и не гадаю, где
Ей выйти суждено на чистый лист, наружу.
 
                ***

И рад бы я с тобою на Парнас,
Где музы, сладкозвучные кифары.
Боюсь лишь, что там тесно и без нас:
Разборки, склоки и за славу свары.
И там не так все и не то, мой друг,
Парнас давно уж заселен, застроен:
Раздуться до арбуза хочет лук
И стать лоза сосною строевою.
Бог Аполлон лишь жалует родню:
Все музы-сестры мелочны, спесивы.
И козы объедают на корню
Все помыслы, надежды и порывы.
К тому же от природы я ленив,
А в гору лезь с похмелья очень тяжко.
Ценю друзей и верю в коллектив,
Но бегать больше не хочу в упряжке.   

                ***

Ешь моченые крошки от пуза,
Но куда мне тягаться с тобой?
Не у каждого доится Муза
И растет беспримерный удой.
Не бранись, я был смолоду наглый;
На Парнас не тащу я свой воз.
Ибо там царь прославленный Авгий
Ждет Геракла, чтоб вывез навоз.

                ***

Есть женщины, что Богом нам даны –
Свет маяка во тьме, нить Ариадны
Они поэтам навевают сны,
Вплетая в них и росы и туманы.
От этих душ исходит дивный свет,
Что выведет из бездны неизменно;
Они не ждут, что втиснет их поэт
В романсы иль помпезные поэмы.
И с шумной славой им не по пути,
И что есть слава? Разновидность тлена.
А ты свети мне, всем назло, свети.
Без света твоего повсюду стены.

                ***


Если бы…? Мечтательно гадаю,
Что бы было, если б, например,
Занял трон великий князь К.Р.
Или Сталин вдруг дожил до мая?
Или, если б надоумил черт
Сделать своевременный аборт
Матушку, допустим, Горбачева,
Кто б тогда бы расшатал основы
Грозного врагам СССР?
Или юный Ельцин –  пионер
Головы лишился от гранаты,
А ни пары пальцев руке;
Если энергию фанатов
Воплотить в московском «Спартаке»?
Было б классно, а не так себе.
А представьте только на минутку,
Что судьба сыграла злую шутку:
Путина не взяли в КГБе?
Но, увы, времен суровый ход,
«Если бы» в расчеты не берет.

                ***

Душа – лаборатория поэта,
Познай себя? Но как себя познать?
И что поведать суетному свету,
Какую тайну лучше промолчать?
Как избежать косноязычной фальши?
Как сделать так, чтоб Истина жила?
Вовнутрь себя заглядывайте чаще
И плюйте на кривые зеркала.

                ***

Давай с тобой на литр «замажем»
И там посмотрим «кто правей»:
Вот-вот «ученые» докажут
Был первый в космосе еврей.

Он на луне хранил скрижали,
Тоску  скитальца в сердце множа.
Его нещадно притесняли
Хохлы, да и кацапы тоже.

                ***

Я стихам твоим сказочным внемлю;
Предо мной все отрыты пути,
Но корнями я врос в эту землю –
Никуда от неё не уйти,
Не стряхнуть прах с корней этих древних,
Мне нигде не прижиться уже –
Образ русской несчастной деревни
Выжег рок как тавро на душе.

                ***

Год високосный! Год проклятый!
Молю я Бога, пронеси!
Когда могильные лопаты
Так рьяны на святой Руси.
Но вновь сбываются приметы
В злой високосный черный год,
Уходят тихо в ночь поэты
И непонятно, кто придет. 

                ***


Врачам, не важно, что лечить,
 Важнее – быть всегда при деле.
Писать рецепты, говорить,
И заставлять пилюли пить
И сокрушаться: «Не успели!»

На всё прольет наука свет
И стихнут всех страстей  стихии,
Вот резюме: «Он не поэт?!
Он – есть вопрос психиатрии».

                ***

«Вплетая в строки сердца обаяние…»
Не открывай обидам горьким  счет.
На лаянье, на глупое мычанье,
Что вдруг до слуха ветер донесет
Так глупо отвечать и тратить время,
Ищи отраду в творческом пути;
Зоилов многочисленное племя
Не переспорить и не извести.
И что тебе их пересудов страсть:
Трактаты дурака, прожекты дуры?
Ведь критики, к несчастью, тоже часть
Сомнительной и сволочной культуры.
Нет славы в склоке с ними бесполезной.
Не распыляйся, время уважай.
Поэтов много, их сегодня бездна –
На гениев опять неурожай.

                ***

В снегах, среди полей пустых,
Усталый путник уповает,
Что, может быть, душой оттает
В объятьях жарких и родных.

                ***

У папы Карло пропасть дел:
В обед проснувшись, он поел,
В халате вышел на балкон,
Потом газета, кухня, сон,
Компьютер, телек, телефон
Не жизнь, а вечный марафон,
А ночью надо непременно,
Храня обычай старины,
Воодушевить одно полено,
В лице скучающей жены.









 














 












Карикатура из интернета