Голос Каравайчука

Самостоятельное исполнение собственных сочинений — важная особенность стиля композитора. В статье, посвященной работе с Кирой Муратовой, Каравайчук дает этому радикальное объяснение: «Нота, рожденная настоящим композитором, настоящим музыкантом, принципиально отличается от той, которую берут исполнители. Это как женские бедра, торс, ноги — и купальник, всего лишь принявший их линии». Такие слова по-своему подтверждают отождествление композитора с его музыкой. Интересно, что в этом участвует не только инструмент, но и голос Каравайчука. Высокий, пронзительный тембр часто неожиданно прорывается сквозь музыкальную ткань, что рождает внутри художественного произведения новые темы, параллельные планы.

К примеру, в одной из рецензий на спектакль Льва Додина «Бесы» (1992) голос композитора, сопровождающий действие наравне с музыкой, описывается как некая инфернальная сила: «Какое-то странное, задушенное, полусумасшедшее пенье-лепетанье, это сорванный, разрушенный — бывший — голос, но в нем из последних сил светится и пульсирует жизнь. Это голос из ночи — и вместе с тем голос с неба: в нем есть неземная отрешенность и космическое одиночество. В нем звучит страдание и предчувствие гибели, надежда и потерянность, и „слезинка ребенка“ в этом человеческом голосе — то ли женском, то ли мужском — словом, этот голос из темноты странным образом несет и содержит в себе все то, чего так не хватает спектаклю. „Трансцендентальная связь с другими мирами в присутствии публики“. А если серьезно, и правда, связь: с тем миром, который так трагически и так пророчески собран „в одно целое“ на страницах великого романа. И с тем миром, в котором каждый день нам нужно жить, в котором „так вихорь недоразумений обуял всех“, что, кажется, земля под ногами, да и все пространство жизни пошатнулось и перекосилось»

Каравайчуку тогда удалось найти поразительно точное звучание романа и выразить это голосом, который не просто дал ощущение отстраненности, а заключил в себе недосягаемую, почти космическую глубину.

Одним из последних спектаклей, в которых звучала музыка Олега Каравайчука, стал «Изотов» (2009) Андрея Могучего, поставленный в Александринском театре. Об этом спектакле можно долго рассуждать, пытаться разгадывать режиссерские ребусы, головоломки сценографии, но так и не найти слов, с помощью которых можно четко сформулировать смысл этого высказывания. И причина не столько в том, что сюжет, выкроенный Могучим из пьесы Михаила Дурненкова «Заповедник», с трудом выстраивается в цепь взаимосвязанных событий, сколько в том, что воплощение этого сюжета на сцене постоянно находится на границе реальности и иллюзорности.

 эскиз Анна Прокофьева
№5(13) 2016 сентябрь-октябрь
РУБРИКА ВОКЗАЛ ИСТОРИИ

Олег Каравайчук. Из прошлого в будущее

Автор: Юлия Семенкова