Курсы повышения квалификации

               
1.

Сибирь. Деревня домов на пятнадцать. Таких, как поселок Высокий здесь много. Ходили слухи: роднику, что  дал  ему жизнь, будто двести лет. Было время, сам Демидов - старший, в этих местах поддел на рогатину хозяина тайги.
Тот якобы не давал проходу местным жителям: то корову на выпасе задерет, то свиную матку на окраине деревни оприходует. Послали ходоков к "железному" хозяину: так мол и так, спаси от произвола. Самим топтыгина не осилить, в ружьях загвоздка.
Тот заявился, как и подобает цезарям, со свитой! Неделю ватага охотилась, неделю пьянствовала. Уехали, оставив селянам тушу лесного разбойника. Без ноги - из нее жаркого бабы понаделали. Мало того, ружьями и патронами одарили тех, кто приглянулся. Золотых кой-кому за потайные каменные дайки отсыпали, девок не сильничали, только по согласию…  Благодетели!
Народ меж собой толковал: червонцы Сам печатает из своего рыжика. Бабы до сих пор на него молятся, старики наказывали его добрые дела помнить...
О нынешнем времени... Взять Сашку Боровикова... Учится себе парень, из класса в класс переходит. В отличниках не числится, но и троечником не назвать, по школьным порядкам - средних способностей ученик.
Школа. Громко сказано, весь восьмой класс в трех подростках сосредоточен. Уроки проходят в бывшей церкви, еще со сталинских времен осиротел приход. Гонения! Верующие, тогда со страху в подполья попрятались, только их и видели.
До районного центра, по спидометру больше двадцати верст, и все лесом. Там, на животноводческой ферме, ветеринаром сашкина мать прописана. Три дня у нее там вахта, потом отец на мотоцикле назад привозил. Шесть дней она хозяйничала по дому: готовила, обстирывала мужиков, после чего снова на мотоцикл. Так и жили.
О сашкином отце разговор особый. Он - учитель, завуч, директор школы в одном лице. На нем третий, пятый, шестой и восьмой классы - все семнадцать учеников. Педагогического образования у него нет, но это ни о чем не говорило. Когда встал вопрос об учителе,  (прежний ушел в мир иной) на глаза управленцам попался Арсений  Семенович, на тот момент инженер по технике безопасности в частной фирме.
Вызвали, переговорили, обещали покрыть потери. А что? Все при доме, отрок на глазах... Согласился! В том, что потянет, не сомневался,  как ни крути - техник КИП и А.
У него в поселке заслуженный авторитет, он знал почти все, так считали родители учеников, дедки и бабки, тех с десяток набиралось.
Все свободное время "общественное мнение", в лице «божьих одуванчиков» проводило на скамейках под навесом у магазина, на "насесте",  "пикете", так окрестили это место.
Сельпо здесь  - заведение уважаемое. Надо понимать! Районное начальство,  худо - бедно пеклось о селянах: в холодильниках можно и "докторскую" и "краковскую" сыскать. Сыр, молочные продукты… Пусть и просроченные…  Торты к праздникам завозили, мясом баловали. Ко всему - Татьяна девка обходительная, не собачится, как у других.
Пенсию  всей деревне одновременно привозили. Водкой и вином, правда, не баловали. Зачем? Каждый второй здесь со своим агрегатом… Праздник души!
Чего не жить! Свет есть, дров - горы, магазин рядом, пособие по старости - вот оно.  Пусть крохи, а все одно – хорошо.  У многих птица, у кого поросята. Сиди себе, перемывай косточки невесткам да зятьям.
Пора летних каникул. Дети, которым некуда ехать, по лесу бродят, ягоды собирают, в речке купаются, рыбу ловят. Сашка Боровиков в Костроме у бабки гостит. Счастливчик!
Полдень. Тихо в Высоком, сельчане к своим звукам привычные, они им на нервы не действуют. Разве что ведро где-то случайно звякнет, ставня или дверь заскрипит. Живых голосов тоже хватает: хрюкают, кудахчат, лают… . На единственной улице ни души: кто спит, кто у дистиллятора дежурит.
До остановки рейсового часа три ходу по дороге, если лесом -  на час меньше. Мужики так и ходили… И там, по трассе — минут двадцать на павловском автобусе.
Новый человек в поселке вроде белой вороны, иной раз забредают туристы. Дивятся окрестностям буреломным: они думали здесь одни лешие и кикиморы живут.
Местные пацаны наловчились ездить на велосипедах вчетвером. А так, все больше пешком, нет денег на двухколесное средство. Мужиков работных тоже нет, одни старухи, дети, бабы… Те, само собой - безмужние. Кому такие…
Деревня на отшибе из-за дороги разбитой. А если случится дождь и развезет… Только продуктовый УАЗик пробивался да ”Скорая помощь”, в районе для этого "ниву" приспособили. Здесь без нее ни шагу. Старики... За ними глаз да глаз.

       2.

Лесную тишину нарушил рокот мотора. Никак гости! Народ выходил из домов, прислушивался, подтягивался к "насесту". Звук  набирал силу, в просвете меж деревьев мелькнул внедорожник. Он шел, спрямляя путь, не повторяя извилин проселка. Доставалось от бортовой качки прицепу.
Машина поднялась на пригорок, из нее вышел молодой мужчина. Отбросив вилку прицепа, заглянул под полог. Бабушки - старушки притихли.
Мужчина видный из себя, хорошо одет, неулыбчив и строг. По всему не бедный. Чего это он сюда...
Гость направился к бабушкам-старушкам, те по обыкновению, судачили на скамейках. Что-то сказал им, они по глухоте своей не разобрали. Разговор не клеился, и Дементьевна взяла его в свои руки. Должность у нее организующая и вперед смотрящая — староста!
- Ты к нам сынок с умыслом, или компас заплясал?
- Нет, специально ехал. - Хочу пожить у вас. Можно? - голос у приезжего высокий, чуть не фальцет. Гласные тянет... Не местный!
- Вот те раз! - ахнули старушки. - Что так? Опостылела губерния?
- А то! - Городские рвутся в деревню, деревенские - в город. Испокон веков так. Хорошо там, где нас нет, вам ли этого не знать.
Старушки помалкивали.
- Чего там, - опять Дементьевна, - закону такого нет, что бы запрещать. Нынче  где хочешь, там и пускай корни. Хучь в Вологодской губернии, хучь на Канарах. У нас тут не гостиница, броней нет. Кажный кустик за домик сойдет. Мало, можно под крышей устроить. Не обидел бы…
Бабы переглянулись, Дементьевна знала, что говорила.
Гость слушал внимательно.
- Тут у нас избушка на курьих ножках пустует. - Приглянется - селись. То, что погром и стекла побиты, в голову не бери. В сельпе у Таньки есть на четыре миллиметра. Убрать хату? Только скажи. Не обидел бы…
Приезжий не торговался. Зашел в магазин, вышел с пакетами.
- Вам! - припечатал к столу несколько купюр.
Богато!
- Приберите домик, стекло потом вставлю, на первых порах пленкой затяну. Жить буду наездами, дела у меня в городе.
Чужая жизнь потемки... Поделили сельчане подарки и деньги, и довольные разбрелись по домам. Застолбив участок, гость уехал. Не прошло и часа, на горизонте замаячил Арсений со Светкой на "Восходе".
- Кто тут без нас хозяйничал? - учитель покосился на прицеп.
- Полку нашего прибыло! - отчитывалась перед ним Дементьевна. - Сынок тут у нас объявился, поставили сиротинушку на довольствие. Тебе, - протянула Арсению поллитровку "Вальс - бостон". Что хошь, то и думай: взятка ли, гостинец от Паши и Сашки Розенбаума. Должен был с ним столкнуться, дорога-то одна. Нешто не видел?
- Обошлось. - Может, он в лесхоз подался, или в Прореху сунулся. Мало ли направлений!
Светлана тут же, куда без нее. Светличная!
- Каков из себя проходимец? - дурачилась. - Никак с гармонью жених, - закатывала глаза. Пропадем девки! Ой, мне плохо! - театрально падала на руки мужа.
- Кабы  знать..., - отмахивалась от нее старица. - Все шуткуешь Светка. Мотри! И ты Арсений поглядывай. Там гвардеец... А можа матрос... Не увел бы... Матросня, она ведь как…
- "Будет Пашка приставать, с им как с предателем?" – не унималась Светлана.
Как же, повод... Скучно молодице.
Два дня новосельца не было. Заявился. Познакомился с Боровиковым,  главным человеком в поселке.
- У меня есть идея, - вводил его в курс. - Телевизоры тут кое у кого. Толку от них, сами знаете. Черно - белые, и сигнала не принимают - далеко. У меня есть спутниковый телевизор. Я что предлагаю…
Найдите где поставить, и смотрите себе. Управление простое, все покажу и расскажу. Изредка буду здесь ночевать, позже перееду надолго.
- Надо же, - делился с женой Арсений, - уехать из города в глушь. - Мужик при деньгах, нам такой телевизор всей деревней не осилить. Не говоря о машине…
- Броневичок свой не предлагал? - Светлана штопала носок, не поднимая глаз.
Вопрос невинный, если бы не сжатые губы: сдерживалась, чтобы не расхохотаться.
Муж подбирал слова, подыгрывая своей ненаглядной.
- Предлагал. Я отказался.
Света приняла его всерьез.
- В самом деле?
- Конечно. Давал свой "Туарег"в обмен на… тебя.
- Ну, и согласился бы, - поддержала Света игру. - А я бы к тебе потом  перебежала. Представляешь, у тебя машина и я. Романтика! О чем еще мечтать!
- За машину я не боюсь, что до тебя… Там гвардеец, - Арсений искоса наблюдал за женой.
- У него есть кто? - Свете надо знать все.
- Никого у него нет, один в поле воин.
- Что так?
Арсений пожал плечами.
 - Не спрашивал.
3.

С приездом Паши, в Высоком жизнь забила ключом. Один телевизор чего стоил: плоский цветной экран, спутниковое сопровождение. Не у каждого в городе такой. Желающих  поставить его у себя в доме не нашлось. Кто свободен, у кого бессоница, кто хочет спать… Как угодить и нашим и вашим? Поставили кино в ничейной избе.
За развлекательную программу голосовали. Двое - за "Весну на Заречной улице", трое - за "Белорусский вокзал" трое - за "Кин цза цзу", четверо - за "Гиперболоид инженера Гарина". Смотрели "Гарина".
Арсений немного соображал в технике, но и он не мог понять: почему идут только отечественные художественные фильмы? Почему только пять каналов? Куда делись "культура", "спорт"?
Спросил у Паши.
- За все надо платить, - пояснял тот. - К изображению есть претензии? Звуку?  Программам? Обходитесь без первого канала, не убудет.
Старушки на зрелище не нарадуются, на Пашу, как на Демидова молятся. И как только раньше жили… А теперь! Фильмы идут один за другим. И какие!
"Девчата", "Карнавальная ночь", Любимая женщина механика Гаврилова", "Калина красная".
Учителю мало этих объяснений. Гость растолковывал.
- На орбите новые спутники связи. Экспериментальные, со своей частотой. Пробуют. Пойдет дело, перейдут на них.  Дайте срок.
Радуйтесь, ни у кого такого нет. У других: реклама, шоу-бизнес, одни и те же новости. У вас другое дело. Сплетней не хватает,  слушайте транзистор.
Странный человек, думали сельчане: денег не жалеет, не как другие. Телевизор вот дал… В доме, что снял, и за который платит - не живет, за два месяца раза три ночевал. Одних с Арсением лет, а с дружбой у них не получается, Паша не идет на контакт.
 Видный из себя парень, а без сударушки.  Как это? Больше всего разговоров на эту тему у старушек, у кого что болит… Уж на что Света девка смазливая, и на нее Паша - ноль внимания. Ей обидно, за живое берет, и так, и этак при случае повернется. Нет, скользнет тот глазами по ее фигуре, как по чурбачку. Не мужик!
Так что… насчет Пашкиных приставаний разговора нет, он и в мыслях такое не держал. У Светки нервы натянуты, у Арсения - наоборот. Успокоился, наконец,  не гвардеец Паша, не матрос...
Приближалось первое сентября. Из Костромы вернулся Сашка, животрепещущий, подобревший. То-то радости у отца и матери! Наступала горячая пора, и учитель погрузился в книги, пособия, инструкции. Привез из города бесплатные учебники, сумел пробить их в управлении. Откуда мол, у людей деньги, им на молоко не хватает...
- Помни сын, - выговаривал отец Сашке, - ты у всех на виду. - На тебя смотрят, сравнивают. Ты уж не подводи меня.
Тот горестно вздыхал. Как получится…
Как-то, Арсений взялся ремонтировать соседский утюг. Чтобы не скучать в одиночестве, отправился к  "насесту", тот обычно не пустовал.
- Просвети несведущую, - обратилась к нему Дементьевна, - ты же у нас в электричестве - корефан.
- Корифей — если правильно. - Но это к Ломоносову, я всего подмастерье, по мелочам...
- У нас тут спор с соседкой вышел, чуть не до драки. - Есть такая штука - пускатель, он  мотор включает. Степановна  как баран уперлась -  если мотор один, и пускатель дескать, тожа должон быть один. Четыре класса, что с нее взять!
Учитель удивленно смотрел на женщин, нашли о чем спорить!
- Не знает баба простых вещей! - Деревня! Есть моторы, что в разные стороны крутятся. Для тех надо два пускателя. Ее же не переспорить, нет, говорит таких моторов, и все тут. Все, мол, в одну сторону, как стиральная машина крутятся. Вразуми  бестолковую.
- Взбрело же вам в голову... - Нет чтобы об астрономии, живописи, моде разговор вести... Это же интереснее в сто раз! У тебя Дементьевна, что за плечами? Гимназия, институт благородных девиц?
 - Шесть классов у меня, не как у некоторых, - сердилась старушка. - Не смейся паяц, ответь на вопрос.
- Матвеевна проиграла. - На что спорили? Есть двигатели с обратным вращением – реверсивные называются. Для них надо два пускателя.
- Слушай, что умные люди говорят, - Дементьевна потянула за рукав подругу. Два! А я о чем! На втором фазы обычно перебрасывают, их три бывает... Тебе этого не понять! - уничижительно махнула рукой. Деревня!
Арсений забыл про свой утюг.
- Что это вас так разобрало, с чего потянуло на такое? - Нет, чтобы о лечебных травах... От присухи, лишая, золотухи, поноса... О болезнях куриных и то польза. Мне бы ваши заботы!
- Ты что, Арсений, как без того? - удивилась Дементьевна. - Для общего развития. Ученье свет, а неученье… Тебе ли не знать!

     4.

Боровиков - старший задумался. Что происходит?  Дети меняются на глазах. Он как-то подслушал разговор малышей - третьеклассников.
-…кислород поддерживает горение, знаю, - делился мыслями Олежка, - сам проверял. Свечу в банку ставил и крышкой закрывал. Тухнет. Правильно! Вот, горят дрова в печке. Дуешь на них - сильнее горят. А то и тухнут, если воздуха не хватает. Тоже проверял. Тлеют. Меньше воздуха - меньше тлеют. Пока совсем не потухнут. Так?
- Так! - соглашался Витюша. - Где кислород - всегда горит. Больше или меньше. Огонь это обугливание, а горение идет всегда. Только в космосе его нет.
- Как это?
- А вот так, двести лет пройдет, и дрова сгорят сами по себе. Без дыма и огня. Физика!
Конца разговора учитель не дослушал. Чудеса! Кто их надоумил?
Это еще что!
- Ты бы нам фотоаппарат купил. - Цифру. Не самый плохой, средний. Пикселей на шесть, - как-то встретились у родника учитель и Калядка.
Прозвище у бабки такое.
- Кому это нам? - удивился Арсений. – Знаете, сколько он стоит? Пиксель… Мегапиксель.
- Знаю, - соседка не стушевалась. - Не одной мне - всей деревне. Сбросимся. Разговор уже был, согласные люди. Спросишь зачем? Известное дело, сниматься! Как это… С любовью, на долгую и вечную память! Люби меня, как я тебя! Я, поди, лет сорок назад, последний раз на птичку смотрела.
"Ты сними, сними меня фотограф!" - заголосила, взмахнула руками, закружилась.  - Ой, держите! - ее повело в сторону.
- Как же, разбежались! - к ним  подходила Авдотья. – Балерина! Кому такая… По молодости не держали, а сейчас…
- Строга! - Это почему же не держали? - разгневанная Калядка, уперев руки в бока, пошла на соседку.
Как же, на святое замахнулись.
- Знаешь почему…, - Авдотья не из пугливых. - Холодная ты как баба...   Не отвлекайся, разговор заканчивай, доводи до конца домашнюю заготовку.
- Да, - спохватилась Калядка, - насчет фотоаппарата… - Пригляди в маркетах. С оптикой не капризничай, больше четырех крат нам ни к чему. Медведку крупным планом фотографировать не будем, обойдемся без насекомых.
Лично мне пиксели ни к чему, морщины мои будут видны в подробностях, местные женихи разглядят. Стыдоба! Мне бы размытую фотографию... Или состаренную искусственно… А то портрет маслом… Что до внуков моих, молодых  да розовых, их надо крупно. Семь на восемь, как положено! Да и твоих..., - повернулась к Авде.
Та, молча цепляла ведра на коромысло. Помирились…

5.

Прошел год. Паша не менял свой образ жизни, приезжал раз в неделю, два-три часа проводил в своем доме, и уезжал. Изредка ночевал.
Заходили как-то тайком в его избу. Там ничего лишнего: раскладушка, пустая тумбочка, столик, у дверей ведро с водой. Глазастые бабки подметили - уровень не понижался.
 Ну и что, объясняли им, может для влажности держит. А так… Скажем, минеральную пьет. Не бедный.
Как-то Паша приехал после дождя. Как всегда, накупил на всех продуктов, одарил деньгами, и… только его и видели. Не впервой!
Следом за ним Арсений подался. За женой, как всегда - на мотоцикле.
На другой день заявился Павел, случай небывалый. Что-то будет…
Так оно и вышло.
- Уезжаю, - поделился он с бабками новостью. - Совсем. Дела.
Те в ударе.
- А как же мы?
Гость пожал плечами.
- Обходитесь.  - Жили до меня как-то.
- Телевизор конечно с собой? - забросила удочку Дементьевна. - Скучно будет, привыкли мы к нему.
 -  Оставлю. - Только переключу на обычные каналы.
Поменял блоки.
- Теперь будет, как Арсений хотел. - Новости, певцы, политика… Смотрите!
- Нешто таперича хуже будет?  - насторожились пенсионерки, -
- Нет, теперь как у всех - девять каналов. - Хоть на президента посмотрите.
- Дай-то Бог! - крестились бабки. - По тебе Паша истоскуемся. Хороший ты. Наведывайся. Можа на память снимок сделаем?
- Нет, - уклонился тот от предложения. - Не люблю я этого. Арсений где?
- За Светкой укатил. - Завтра обещался воспрянуть.
- Жалко, - поклонился Павел людям. - Не увидимся больше. Прицеп оставлю, не нужен он мне.
И уехал.
- Паша-то наш тю-тю! - докладывала бабка Арсению утром. - "Вагончик тронулся, перрон остался…".
- Забрал все? - учитель растерян.
- Кино нам оставил. - Таперича говорит, будет, как ты хотел.
Прошли в "избу — читальню", Арсений просмотрел каналы.
- Теперь все как надо. Смотрите. Привыкайте к другим программам.
И ушел домой. Думать.
Вспоминал день, когда отправляясь за женой, увидел на влажной почве глубокие отпечатки протекторов пашиного внедорожника. Километров за шесть от трассы, кроссовер сворачивал на  Прореху, поселок чуть меньше Высокого.
Арсений, из любопытства тоже свернул, проехал несколько сот метров по разбитой дороге. И вдруг… следы "Туарега" обрывались, внедорожник будто испарился. Как еще объяснить факт: назад машина не сдавала.
Размышлять над этим можно и час и десять. В голову учителю ничего не приходило. Жене он ничего не сказал, ждал Пашу, надеясь прояснить ситуацию.
Не дождался! Разминулись они по жизни! Теперь им не встретиться!

      6.

Жизнь в Высоком текла по заведенному сельскому распорядку. Пенсионеры возились во дворах со своей  птицей, школьники учились, кто-то работал. И все бы хорошо…
С приездом Павла люди изменились, сами того не замечая. За редким исключением, учитель например. Кино он не смотрел вовсе, только Сашка изредка.
Арсений видел: его сын, в отличии от ровесников, практически не изменился. Если говорить о школьных знаниях,  В другом же…
Бросалось в глаза необъяснимое взросление подростков, не внешнее - внутреннее. Не раз Арсений был свидетелем их полемики на темы, далекие от школьных программ. Настолько глубоких, что это пугало. В их ближайшем окружении, о таком говорить не могли. Откуда тогда все это?
Как-то, его остановила на улице Степанида, девяностолетняя старица.
- Растолкуй мне Сеня одну теорему, смерть разобраться хочу. У ядерного урана критическая масса, по слухам три с половиной кила. У бомбы, что в Хиросиме - восемьдесят кил. Куды столько? 
Если перевесть на порох, выходит двадцать тысяч тонн. Это сколько же хопперов надо! Сопка тротилу! Страсти! Почему не делать бомбыпо четыре кила? А? По весу, как две банки селедки...
Видела в ящике наши самолеты с атомными бомбами. Их под крылья для удобства вешают. Самые маленькие - четыре центнера. На порох перевесть - триста пятьдесят тысяч тонн. Не сравнить с теми. Мамочка родная, зачем такие, нешто разучились гранаты собирать? Долой, дескать, автоматы, даешь "Большую Берту". Куды там наверху смотрят?
Что на это ответить...
- Не в курсе маманя. - Откуда данные?
- Ктой - то сказал. - Не помню уже. Стара.
И таких случаев десятки. - Кто подучил? Зачем?
Разные мысли приходили в этой связи. Неужто здесь киномеханик Паша поработал… 
Сейчас он съехал. То ли так задумано, то ли спугнул кто... Ба, он же и спугнул, когда обнаружил пропажу машины, Паша о том как-то узнал. Испугался. 
Неужели в деле двадцать пятый кадр? Кому-то вздумалось вбить в головы пацанам взрослые вещи, отвлечь от своих проблем стариков. Как бы то ни было, Паша свое дело сделал. Кина не будет! Хорошо это, плохо ли…

         7.

Арсений наблюдал за соплеменниками. Каждое свое очередное допущение, он проверял на живучесть. В итоге осталась концепция, хоть как - то объясняющая суть событий. Знать это сельчанам раньше времени ни к чему, у стариков и так, не жизнь — экстрим.
Выстраивалась гипотеза: некие неведомые миссионеры, решили заняться людьми на тончайшем, психическом уровне. Проникнув в человеческий мозг, они заглянули и за его паутинную оболочку. Увидев, что  содержимое черепов отличается количественно и качественно, они сочли эти различия нездоровыми отклонениями. Посчитав своим долгом Большого Брата исправить ошибку природы - усреднить информационную наполненность черепной коробки. И выбрали для этого эксперимента - медвежий угол, поселок  Высокий.
Из небытия возник некто Павел. Полномочный представитель, резидент потусторонних сил. Со своим спутниковым телевизором - де факто, с устройством, усредняющим умственные способности - де юре. Подвел он под этот проект техническую базу, запудрил мозги  электронной декорацией.
В зоне действия мудреного прибора не только жители Высокого, иначе откуда у "божьих одуванчиков" мысли про нанотехнологии? Эфир… Космос… Телевизоры у них для блезиру, сигнала нет - истину черпать неоткуда.
Выходит, если Степанида, чудесным образом "поумнела", какой-то членкор в Москве поглупел?  Посадить бы академика рядом с Калядкой, смотреть "Свадьбу в Малиновке" и посмотреть что из этого выйдет… То, что он не поглупеет — к бабке не ходи! А  старушенция возвысится! Флюиды! На равных с яйцеголовым ей конечно не быть, но сам процесс «одуванчику» на руку. Деревенская интеллигенция, туды ее в качель!
Встретить бы Пашу… Есть о чем спросить гвардейца... А может, матроса...