2. Прилетели

 
   Вылетели из Шереметьева-2 и через три часа  приземлились в Будапеште.  Взяли свои сумки и выходим из самолёта. Дед кое-как дошел до трапа, помогли мы ему спуститься и почти сразу привезли для него кресло на колесах. Ане позволили зайти в багажное отделение  и она вывела из клетки на свободу нашу собаку – Бурика. Во всё время полёта мы слышали  приглушенный переборками собачий лай – это бедные собачки,а их было две или три,  надрывались, запертые в своих клетках. Один пёс разломал клетку и бегал в темноте по отсеку среди чемоданов и баулов. Анечка вышла, погуляла с Буриком на лётном поле.
   Всех нас, летящих в Израиль, поместили в небольшом флигеле, отделенном от остального аэровокзала.  Деда Мишу положили отдыхать в медпункте, на больничной кровати, Соня сидела рядом с отцом на стуле, когда он заснул, пришла к нам – вся наша группа репатриантов была в небольшом зале, сидели на деревянных креслах. Израильские солдаты  охраняли нас – боялись каких-нибудь инцидентов  - вдруг  какие-нибудь провокации, нападут арабы-террористы. Потом принесли нам поесть, что-то венгерское, красивое, но сильно перчёное. Дети наши такое взять в рот не смогли. Был там буфет, можно было купить что-нибудь поесть, но – нужна была валюта. Форинтов у нас не было, а те несколько сот долларов, что нам было позволено обменять в Ленинграде,  мы не решались разменивать – это ведь все наши деньги. Люди выяснили, что буфетчики с удовольствием принимали рубли, правда только десятки и ещё юбилейные рубли. Но у нас с Соней и этого не было – советские страхи, боялись нарушить запрет, денег с собой не взяли, всё, что было в карманах, отдали родным в Москве. Отдали мы им и еду, колбасу, сыр, хлеб – думали – зачем это нам, ведь в самолете кормят.  Об ожидании в Будапеште как-то и не подумали. Что поделаешь – хорошо,  что хоть несколько шоколадок захватили с собой. Уже ночью пришла девушка и объявила по-русски – идём садиться в самолёт , летим в Тель-авив.
   Прилетели мы рано утром.  Спустились по трапу,  стоим со всеми нашими сумками, ждём.  Подошел человек с инвалидным креслом, посадили дедушку, повезли его в терминал. Вижу – выходят из самолета люди в черном,  понимаю - религиозные евреи. Опускаются они на колени и целуют землю – Святую Землю. И я тоже встал на колени и поцеловал бетонное покрытие аэродрома – я ведь вернулся на землю предков.
   Потом были формальности, нас зарегистрировали и выдали мне, главе семьи, удостоверение репатрианта. Второе удостоверение выписали на деда Мишу – он считался репатриантом одиночкой.
Вышли мы из здания аэровокзала, и – обожгло, жара была около 40 по Цельсию. Подошли к стоянке такси,  для нас – бесплатно до гостиницы – погрузились в длинный Мерседес и повезли нас в город Тель-авив (в переводе – Холм весны). Едем по хорошей, широкой дороге, по сторонам  - кустарник, редкие деревца, какие-то строения. Подъезжаем к городу , и тут первый настоящий шок: город буквально БЕЗ АРХИТЕКТУРЫ.  Четырёх, шести, восьмиэтажные бетонные коробки, фасады – сплошные жалюзи  (потом у меня родилось сравнение – не дома, а инкубаторы для выращивания детей!) Но это потом, а при первом взгляде нас, ленинградцев, это поразило, у Сони – слёзы на глазах ,  куда мы попали…
   Но такси катит, и вот – гостиница, небольшая, трехзвёздочная. Жить в ней придётся, пока не снимем себе постоянное жильё. Надеемся, что за пару дней всё устроится. Нас определили в  однокомнатный номер, подешевле чтобы – а нас пятеро, не считая собаки.  Дед  Миша устал от дороги, совсем плох. Я хотел выйти, найти магазин, купить что-нибудь съестное, но не тут–то было. Оказывается, началась суббота, шабат, день отдохновения, все магазины закрылись. Увидел, на наше счастье, одну ещё открытую лавку, купил там большую гроздь бананов и литровую бутыль колы.
   Лишь наутро узнали - оказывается есть в гостинице столовая, где для нашего брата - бесплатный завтрак! Спустились в этот подвальчик, поели,  наконец, горячего. После этого решили сходить на море, а оно, Средиземное, совсем рядом - только через дорогу перейти. Был конец апреля, жара была страшная,  горячий ветер с юга, из Сахары. Подошли к воде - мелкий песочек и вода - градусов 20С. Переоделись, окунулись, а на нас смотрит публика , как на моржей - разве можно купаться , когда такая холодная вода. Ниже градусов 25С, оказывается, никто не купается, да и спасателей на пляже еще нету, начнут дежурить только после праздника Шавуот, а это не раньше конца мая - начала июня, без спасателей и вовсе запрещено купаться. Но что с нас возьмёшь, ничего не знаем, совсем дикие.
   http://www.proza.ru/2016/09/30/1975
http://www.proza.ru/2016/12/10/1505
http://www.proza.ru/2017/01/08/2250
  Пишу продолжение  В.