Вовкины каникулы. продолжение. Стёпка

                Вовкины каникулы (продолжение).
                Стёпка.

                Утомившийся за предыдущий день Вовка спал крепко,  но изредка ворочался и что-то невнятно бормотал. А снилось ему, как он бродит по заснеженному лесу в большущих валенках, считает заячьи следы и записывает их карандашом в толстую тетрадку. Следов было много,  все они были одинаковые и шли кругами. Вот Вовка вышел на свой след и остановился, ничего не понимая. Сзади кто-то хихикнул. Мальчик медленно оглянулся. На пеньке на задних лапах стоял белый заяц. Вот он размахнулся и запустил в него снежком. Вовка дёрнулся и… проснулся.
                За окном было совсем темно, но под дверью виднелась полоска света, и слышался приглушённый разговор. Вовка закутался в одеяло и босыми ногами зашлёпал на кухню. Дед сидел за столом, выскребая что-то со сковородки большой ложкой. Гудела и потрескивала топящаяся печь. Бабушка сидела напротив деда, подперев голову руками.
                -- Вот и внучек проснулся – заулыбалась она – сидишь тут, старый, бубнишь, людям спать не даёшь. А ты чегой-то вскочил в такую рань? Спал бы да спал…
                Вовка широко зевнул, да так и остался стоять с открытым ртом, увидя у порога дедову походную сумку – А мы что деда, сегодня никуда не поедем?
                -- Нет, внучок, я эти два дня работаю. Вот сижу, жду. Машина из лесничества должна за мной заехать. Со всеми лесниками едем лесосеки новые для леспромхоза отводить. В моём обходе. Поэтому без меня никак нельзя.  А в пятницу, то есть через два дня, мне лесничий разрешил кабанов поискать. Определиться, значит, к субботней охоте, где они на днёвку могут остановиться. Вот мы с тобой вдвоём и поедем. Лады?  Дело-то оно ответственное, мне одному не справиться, а охотников подводить нельзя – хитровато подмигнул дед.
                -- А я что, деда, здесь один буду делать целых два дня?
                -- Как што? С утра поможешь по хозяйству управиться, а потом, потом сходишь к деду Степану. К нему внук в гости приехал. Тоже Степан, однако. Вроде из вашего города, и ровесник твой. Может даже знакомый. Вот вдвоём и решите, на рыбалку, аль ещё чё. Понятно?
                -- Поня-ятно, только никаких Степанов я не знаю. Смешно даже: дед Степан и внук Степан.
                -- А ничо смешного и нету! На роду у них так ведётся. Имя  передаётся через одного мужика. У деда Степан дед тоже Степан. Отец у деда Степана – Антон и сын, то есть Стёпкин отец, тоже Антон. Тьфу ты, чуть было не запуталси…
                Вовка удивился – у нас ведь не так? Ты Матвей, а я почему тогда Владимир?
                -- Почему, почему? А по кочану! У нас сыздавна такого не было. Мы-то местные, коренные, а они пришлые. В двадцатые годы сюды перебрались с Поволжья. Голодуха там была, вот они и перебрались. Хотели ещё дале, в Сибирь, да тормознулись здеся. Поглянулось ли чо ли. У нас, здешних, однако, такого с именами не было никогда. Мой отец, твой прадед, значит – Максим, а его отец – Прохор, а далее я не помню, да и зачем это мне. Это у буржуёв родословные…
                -- А мой отец?
                -- А твоего отца мы знать не знаем, и знать не хотим. Нехорошим человеком оказался. Бросил мать перед твоим рождением и укатил не знамо куда. И больше от него ни слуху, ни духу.
                -- В метрике у меня Афанасий записан – угрюмо пробурчал Вовка.
                -- Забудь про него, как мы забыли. Будешь получать паспорт, и решим с отчеством.
                -- У тётки тоже мужа нет – упрямо возразил мальчик.
                -- Тут, Володенька, совсем другое дело. Ефимом его звали. Доброй души человек был, и руки золотые. Он и пристройку к нашему дому смастерил. Два входа: к нам, через стену, и во двор. Потому у нас дом такой большой. Вот ты приехал с матерью, и вам по маленькой комнатке досталось. А  Ефимушка-от работал в леспромхозе лесорубом, али как щас называют -- вальщиком леса. Однажды не поберёгся, его лесиной и накрыло. Сразу насмерть, не маялся. Так что ты с двоюродными братцами подружись, ты уже большой, а им ой как трудно…
                За окном крякнул клаксон автомашины.  Дед надел телогрейку, натянул валенки, подхватил сумку и не прощаясь, вышел в начинающийся день.
                -- Да ты не расстраивайся – бабуля подошла и погладила его по плечу – работа, она и есть работа, куды от неё денисся.  Пойди, подремли манёхо. Мать встанет, разбудим, пойдём втроём управляться. Тётка-от с ребятишками поздно приехали, пущай поспят. А Стёпка чо? Хорощий парнишка! Он, поди-ка, тебя недели на три постарше будет, хоть и родились вы в разные месяцы и даже годы: он перед Рождеством, а ты опосля Нового Года. Вы ещё вместе в песочнице играли. Потом родители вместе с ним в город уехали, а через год и вы с матерью туды же подались. Да ты его и не помнишь, совсем мальцы были. Вот снова и познакомитесь. Да ты иди, иди! Поднимем, когда надо…
                Вовка лежал и усиленно пытался вспомнить Стёпку, но бесполезно. Он себя-то помнил уже горожанином, со старшей группы в детском садике. А сейчас учится уже в седьмом классе, скоро четырнадцать стукнет. Деда Степана он знал хорошо, даже рыбачил с ним и по грибы ходил. А родителей Стёпкиных видел редко, когда они приезжали на пару недель каждое лето, чтобы помочь старикам на сенокосе. Сына они с собой не брали, и Вовка совершенно не помнил о его существовании.
                Он незаметно задремал. Разбудил его Мурыч, который запрыгнул на кровать и нахально полез под одеяло. Тут и мать заглянула в дверь и позвала помогать. Вовка стряхнул кота с кровати и быстро оделся. Умывшись холодной водой, вышел во двор. Перво-наперво. он вынес миску супа Тяпе, накрошив в неё хлеба. Тяпа, виляя хвостом, принялся за еду. Потом они целый час управлялись со скотиной: кормили, поили, чистили, пока тётка не позвала завтракать. Ели все вместе за большим столом. Двоюродные братья молча работали ложками, искоса поглядывая на Вовку, и так же молча ушли в свою комнату.
                -- Ладно, пойду к деду Степану, мам, ты не против? – мальчик вопросительно посмотрел на мать.
                -- Иди ужо – ответила за неё бабушка – да к обеду не опаздывай! А то заиграетесь там…
                Дед Степан жил через дом от них на другой стороне улицы.  Собаку дед не держал. Вовка спокойно прошёл через двор и постучал в дверь. Открыл ему черноглазый парень одного с ним роста.
                -- Чего тебе – угрюмо спросил он.
                -- Я к деду Степану...
                -- Кто там Стёпушка? – Послышалось из дома..
                -- Какой-то пацан деда спрашивает.
                В сени вышла маленькая сухонькая старушка – А, это ты Володенька! Заходи скорей не студи избу.
                Мальчишка пропустил Вовку вперёд и зашёл следом.
                Вовка неловко затоптался у порога.
                -- Нету Стёпши-то, укатил, старый, на свою рыбалку.
Готов кажинный Божий день рыбалить. Кот уже так от рыбы растолстел, что совсем обленился и мышей перестал ловить.  Скоро по головам начнут ходить – мягким голосом запричитала старушка – а тебе он почё?
                -- Да так – неуверенно промямлил Вовка – мы позавчера рыбачили вместе, так я свой крючок с грузилом оторвал и у него занял.  Вот принёс, значит.
                -- Раздевайся тогда, проходи, и обутки сыми. Да вы поди с моим внучком не знакомы, а ведь когда-то вместе у нашего двора в песке играли.
                Стёпка удивлённо поднял брови и первым протянул руку – Степан. А о тебе я даже не слышал, а видеть и не мог никогда. Я сюда первый раз приехал. Ты здешний?
                -- Владимир – Вовка пожал протянутую руку и  таинственно улыбнулся – нет, я из города, но местный.  А ты откуда?
                -- Я тоже из города – опять удивился Стёпка.
                -- А ты помнишь, что у тебя в метрике написано: время и место рождения?
                -- Помню, конечно. Деревня эта, а дата – 22 декабря 1969 года.
                -- Вот, вот! И у меня деревня эта, а дата – 12 января 1970 года.  Мы и тогда жили в соседях и вместе играли, пока твои родители не уехали вместе с тобой. Других-то сверстников у нас с тобой на всю деревню не было, да и яслей-садиков тоже.
А через год и мы с мамой в тот же город уехали. Ты где, живёщь, учишься?
                Оказалось, что Стёпка живёт и учится на другом конце города. Интересуется живописью, сам неплохо рисует и уже пишет картины маслом. Три его картины с пейзажами учавствовали в тематических выставках и получали призы, а одна даже диплом за третье место.
                Старушка их внимательно слушала, не перебивая, и улыбалась чему-то своему, а когда услышала о картинах, вышла в другую комнату. Вернулась она с картиной в незатейливой рамке.
                -- Вот, Володенька, посмотри. Это Стёпушка нам подарил!
                На картине был изображён крутой обрывистый берег лесной речки, левый нижний берег которой закрывал хмурый ельник с густым подростом, а над обрывом поднимался светлый сосновый бор. Речка делала небольшой изгиб и с пеной уходила в округлый омут. Над глинистым обрывом торчали корни сосен.
                -- Знаешь Стёпка, я что-то подобное видел в  пяти километрах от города. Мы туда с туристическим кружком ходили, там ещё брод рядом!
                -- Точно! И я впервые с кружком ходил, а потом несколько раз один, с мольбертом. Очень уж мне это место понравилось, даже во сне снилось. Я сначала набросал эскиз, потом основные характерные черты, а фон и задний план дописывал по памяти, дома.
                -- Ты чем собирался здесь заниматься?
                -- Я взял с собой мольберт, краски и всё прочее, хотел сделать несколько этюдов, но видимо зря, времени не хватит. Пока найдёшь красивый пейзаж, пока ракурс выберешь, а у меня всего три дня. В воскресенье надо обратно.
                -- Слушай, Стёпка, а я придумал! Фотоаппарат твой на столе?
                -- Мой!
                -- Так вот, берешь фотик, и с обеда идём к деду Степану, на пруд.  Я тебе такие красивые места покажу! Сфотографируешь, и рисуй себе дома с фотографий!
                -- Здорово придумал! Только художники не рисуют, а пишут…
                Плотно пообедав, Вовка помчался к новому знакомому. Тот, уже собравшийся, с нетерпением его ожидал.
                -- Ого! Какой ты быстрый. А деду Степану взял что-нибудь пожевать? Он, поди, голодный…
                -- Даже как-то не подумал – сконфуженно ответил Стёпка – я сейчас. Он вышел на кухню и быстро вернулся – вот бабушка вчера пирожки с капустой напекла. И деду, и нам хватит. Пошли.
                Деда они нашли в верховье пруда, недалеко от устья речки, у той самой коряги, где Вовка позавчера отрывал мормышки. Он так увлечённо потаскивал окуней, что даже не заметил подхода ребят. Около него на льду лежали неподвижно или трепыхались десятка три окуней разных рамеров и несколько чебаков.
                -- Ай да дед Степан! Вот это улов сегодня! Гордись Стёпка таким дедом.
                Дед широко улыбнулся, глядя на раскрасневшихся мальчишек – А я вижу, вы уже познакомились. Вот и молодцы! Может,  пристроитесь порыбачить рядышком. Запасные удочки у меня есть, червяки тоже, и лунок на всех хватит, так что долбить нет необходимости.
                -- Нет, дедушка. Мы тебе пирожков принесли, голодный небось, утром не поев убежал – Стёпка принялся снимать сумку с плеча  -- с капустой, вкуснющие!
                -- Вот молодец внучек, побеспокоился о старике! Да вы садитесь на коряжину, пирожков на всех хватит… Стоп!!
-- дед ловко подсёк и перебирая руками принялся быстро вытаскивать леску – ага, тяжеленько идёт, видно, крупненькая  попалась!
                Из лунки показалась голова крупного окуня, а через секунду он уже выплясывал на льду.
                -- Хорош горбач! – Глаза деда сияли -- но это что! Я вам сейчас покажу, какую рыбину по утряне вытянул. Он полез в рыбацкий ящик и вытащил большую чёрно-пёструю рыбину без чешуи и с плавником во всю спину, который соединялся с хвостовым округлым плавником. Из подбородка вперёд торчал длинный ус – кто угадает, что за рыбина?
                -- Это сом! – приглядевшись, авторитетно заявил Стёпка – я таких на картинках видел.
                -- Эх ты, ихтиолог – весело засмеялся Вовка – мы с дедом летом рядом с кордоном на этой же речке ловили в морды. Только они обычно ночью попадались. Запомни Стёпка, у сома два уса в разные стороны растут на верхней челюсти. К тому же, сомы у нас не водятся.
                -- Правильно Володя! Налим это. Вот тебе за это пирожок. И правда, налим –это ночной хищник, хотя ест он всё подряд: рыбу, насекомых, моллюсков, червей и даже тухлятинкой не брезгует. И вообще, в это время он не должен ловиться до декабря, когда у него икромёт.
                -- А чё дедушка Вовка дразнится, ихтивологом меня каким-то обозвал
                -- Правда, Володя, зачем ты так – дед смотрел сурово – нехорошие слова говоришь о моём внуке.
                Вовка недоумённо посмотрел на обоих, выронил надкушенный пирожок, схватился за живот, и с хохотом повалился на лёд. Он смеялся и долго не мог остановиться. Наконец, на него напала икота и он встал. Дед подал ему фляжку с водой, а Стёпка похлопал по спине. Вовка едва отдышался, как его взгляд упал на дедову лунку и опять захохотал, показывая на неё пальцем. Дед бросился к лунке из которой торчал пробковый конец и дёргался вниз-вверх как поплавок. Пока они рассматривали налима и отхаживали Вовку от хохота, клюнула крупная рыба, и утащила удочку в лунку, но поскольку была изготовлена из наборной пробки, утопить её не смогла. Дед Степан выхватил удочку из лунки и с трудом стал сматывать леску. Из лунки показалась голова крупного окуня, который едва пролез в горловину лунки.
                -- Я таких крупных здесь ещё не ловил – покачал головой дед – пожалуй, больше кило будет. Посмотрите-ка, он не только крючок заглотил, но и добрый кусок лески с грузилом.
Всё, хватит на сегодня, дома, в тепле буду вытаскивать. Ну что, пойдём домой?
                -- Нет, дедушка, я взял фотоаппарат, Вовка обещал мне красивые места для съёмки показать, только пусть сначала извинится за то слово. 
                Вовкины губы непроизвольно стали опять растягиваться в улыбку, но увидев серьёзные лица двух Степанов, пояснил: ихтиолог – это учёный, специалист по рыбам, так же, как орнитолог – специалист по птицам, а маммолог – специалист по зверям.
                -- Вот теперь понятно, а то мы обиделись, неучи – дед поскрёб в затылке – ладно расходимся, но прежде хочу показать ещё две рыбки, которые я сегодня поймал. Он пошарил в ящике и достал двух рыбок совершенно не похожих друг на друга – может, Володя, ты и этих знаешь?
                -- Та-ак, посмотрим… Ага, это ёрш. Он родственник окуню, но значительно мельче. Рыбок не ловит, разве что самых маленьких мальков. А вот рыбью икру он  пожирает в больших количествах.  А в основном питается  разными червяками, личинками водных насекомых, мотылём…. Очень колючий. Смотрите, все плавники в острых шипах. Кроме того шипы есть на жаберных крышках. Укол очень болезненный. Не любит загрязнённую воду. Не мутную, нет, ну я даже не знаю как сказать. В общем, рыба речная, в прудах и озёрах попадает редко.
                -- Верно, Володя, за всё время, что я здесь рыбачу, поймал, наверное,  десятка полтора, и то только недалеко  от устья  речки.               
                -- А мы с дедой у кордона ловили. Какая уха из ершей вкусная, кажется, лучше для ухи нету. Их даже чистить не надо. Наваристая…. Только самих ершей мы не ели, отдавали коту Мурычу.  Та-ак, а это пескарь. Странно, этот ведь вообще в озёрах не живёт, он любит проточную воду.
                -- Пескарь говоришь, слышать слышал, а вижу первый раз. Хорошо, что не выбросил, теперь знать буду!
 
                -- На речке у дедова кордона их очень много. Там вода чистая и рыбок хорошо видно. Ловил на удочку, на обрывок червяка. Мелкая, конечно, рыба, но вкусная. Деда, когда по понедельникам возвращался из деревни, всегда привозил маленькую корзинку с яйцами. У меня к тому времени песканы были наловлены. Песканов он чистил, потрошил, выпотрошив, выкладывал на сковородку и заливал яйцами. Вкуснятина-а-а! Ели прямо с головой, костями и плавниками. Косточки прожаривались и становились мягкими.  Так, что Мурычу песканы не доставались, разве что самая мелочь. Ладно, дед Степан, мы пойдём, а то скоро темнеть начнёт, дни-то совсем короткие стали.
                До сумерек ребята успели сфотографировать живописный обрыв, хмурый ельник в устье речки и ещё кое-какие красивые места.
                Когда шли домой, Вовка спросил Стёпку, что тот собирается делать завтра.
                -- Даже не знаю. Хотел несколько эскизов набросать, да после сегодняшней прогулки, что-то расхотелось. Лучше бы с фотиком походить, поснимать природу.
                -- Всё! Идём завтра в поле, в лес, на торфяник. Я тебе столько такого покажу, что ты, может, никогда в жизни не увидишь. В общем, идём читать и снимать белую книгу. Замётано?
-- Какую такую белую книгу?
                -- Завтра всё поймёшь и увидишь…. Значит, договорились, завтра с рассветом я захожу за тобой, и вперёд…