Укуси меня! Глава 3

La Mort de trois .
Странное у нас образовалось трио: Кристиан - типичный злобный кровопийца, Ян - милейший из кровососов, и я - вампирское недоразумение. Кусать живых я оказалась наотрез, поэтому Ян таскает мне донорскую кровь. Кристиан злился, но уже молча. К последнему у меня противоречивые чувства; с одной стороны хочется забиться под диван и плакать, с другой огреть его по голове чем-нибудь тяжелым.
Когда мне первый раз привели "пищу", тщедушного худого паренька, я закатила истерику. За что Крис поклялся уморить меня голодом, а за "Криса" вообще открутить башку. Я расплакалась и убежала. Паренька, кстати, осушили до дна, это мне Ян потом рассказал, который не брезговал свежатиной, хоть и предпочитал донорскую кровь.
Ян, мои косяки принимает снисходительно и без раздражения. Я завариваю себе растворимый кофе в кружке (нашла на кухне) и расхаживаю с ней по дому, сигнализируя таким образом, что встала. Пить его, конечно, не могу, так чисто для проформы. Некоторые привычки неискоренимы. Или просто мне нравится действовать Кристиану на нервы; видя его корчи, меня захлестывает волна экстаза. В конце концов, я его так достала, что он взял и все выкинул. В отместку я расколотила банку маринованного чеснока. Такое светопреставление началось: все бегали, суетились, матерились, открывали окна, звонили уборщикам, а потом мирно ждали их на крылечке перед домом.
- Она это специально, - тыкал в меня пальцем Кристиан.
- Она же не враг самой себе, - заступался Ян.
На меня смотрели две пары глаз, а я изображала лицо человека с тяжелой травмой головного мозга. Горло резало, как будто наелась битого стекла, глаза жгло огнем, ноздри щипало, но черт возьми, оно того стоило.

Мы сидели в роскошной гостиной на массивном красном диване. В огромном камине из серого мрамора уютно потрескивали дрова. Окна обрамляли тяжелые шторы из темно-синего бархата. Огромная хрустальная люстра отбрасывала разноцветные отблески на белый с лепным карнизом потолок и синие, в тон штор, шелковые обои. Тяжеловесная антикварная мебель выглядела, так, словно её доставили непосредственно из резиденции Людовика XVI. Качеству и количеству статуй мог позавидовать любой музей. Полы из мореного дуба были натерты до блеска, ни чем не выдавая проводившихся здесь кровавых ритуалов. Во все это "чудовищное" великолепие не вписывалась только я, в своем нелепом розовом костюме, который даже не мой. Сами вон вырядились, как на светский раут, мимикрируют под интерьер. Ян по-хозяйски положил мне руку на колено, Крис бросил в нашу сторону презрительный взгляд. Я, не отрываясь, смотрела на огонь, погрузившись в воспоминания.
Я до последнего не хотела верить, что они вампиры, что я - вампир. Когда Ян привез меня сюда прямиком из морга, я думала, что это просто два эпигона, слишком увлекшиеся вампирской тематикой. Я билась в истерике, орала, что они психи, угрожала полицией. Даже мое чудесное воскрешение меня не убедило. Про то, что на днях лакала кровь из кружки, думать забыла. Меня заперли в небольшой комнате, в которой из мебели только занавески на окнах. Первая проскользнувшая мысль – конечно бежать. Я резко распахнула шторы и обнаружила толстые кованые решетки, меня охватила паника. Это сейчас я строю из себя долбанного Кибальчиша, а тогда я действительно испугалась. Я металась по комнате, пока не наступила на что-то. Это оказалась невидимка. Меня хлестнула страшная догадка. Я здесь не первая! Навыков взломщика у меня не имелось, но сидеть и ждать неминуемой гибели тоже не могла. Я провозилась с дверью около сорока минут, пока та не открылась. Коридор оказался пустым, дом вообще будто вымер, ни единого звука. На полусогнутых ногах я двинулась в сторону лестницы. Холл напоминал дорогой старинный отель. Красная ковровая дорожка на полу, на удивление чистая. Стены покрывали панели из темного дерева, увешенные позолоченными бра, которые горели бледным светом. На дверях не хватало только табличек с номером. Я насчитала семь комнат, самая последняя та, в которой держали меня. Когда я, наконец, достигла лестницы, за спиной раздался голос Кристиана. Я, не оборачиваясь, пустилась вниз, но он, перескочив через перила, спрыгнул со второго этажа и приземлился прямо передо мной. В его глазах полыхала тьма, я никогда не забуду этих глаз. А потом он просто свернул мне шею, как котенку.
Я очнулась в большой темной комнате, меня раздели и накрыли одеялом. Шея болела и чесалась, даже не сама шея, а внутри нее. У моей постели сидел Ян и улыбался.
- Не зли его. Убить тебя он, конечно, не убьет, а вот боль причинить вполне способен.
Я и так это поняла, прочла в его пылающих глазах.

Я сидела, закинув ногу на ногу, и болтала босой стопой, сверкая черным шеллаком на ногтях. Носить яркий маникюр в больнице возбранялось, вот я и отрывалась на педикюре, как могла. Снабдить меня обувью так никто и не удосужился. Парни вели светскую беседу. Прямо семейная идиллия какая-то.
- Этот Князь совсем страх потерял, десять лет как обратился, а ведет себя, как первородный. Куда катится это мир.
- Стреляться, непременно стреляться! - пошутила я.
- Может, ей уши оторвать для разнообразия? - задумчиво произнес Кристиан.
Он никогда не обращался ко мне напрямую.
- Липа, лучше молчи, целее будешь, - вступился Ян.
Липа, потому, что Лиза Павловна. По крайней мере, Ян объяснил так, но я думаю потому, что вампир из меня, как из говна пуля.
Кристиан посмотрел на часы и, сославшись на дела, поспешил нас покинуть, бросив в мою сторону надменный взгляд.
- На свидание? – подмигнула я Яну, как только входная дверь хлопнула.
Тот недоуменно посмотрел на меня.
- Ян, тебе никто не говорил, что ты жуткий тормоз, тем более для вампира. У Криса свидание?
- Вампиры в принципе не ходят на свидания, а уж Кристиан и подавно.
- Как все запущено. А как ты стал вампиром?
- Это долгая история…
- Следующие пятьсот лет я совершенно свободна. Расскажи, наверняка что-то очень романтичное, - я била наугад, а попала в самую точку.
- Это случилось 3 июля 1925 года в Ленинграде, куда я перебрался из Талси четырьмя годами ранее. Я работал репортером в литературной газете. По заданию редакции мне нужно было написать обзорную статью о поэтическом вечере, который устраивала у себя Анастасия Болоцкая, достаточно известная в литературных кругах. По слухам там должен был присутствовать Сергей Есенин.
- Сколько тебе было? – спросила я.
- 32…
-… Вечер протекал довольно уныло. Хозяйка как могла, развлекала присутствующих гостей игрой на пианино, кто-то декламировал свои бездарные стихи. Все ждали гвоздя программы. Я почувствовал на себе взгляд, повернул голову и сразу обратил внимание на высокую молодую женщину. Она была одета в длинное белое платье с коротким рукавом, немного старомодное, расшитое желтыми розами с ярко-зелеными листьями. Руки закрывали длинные перчатки, тоже белого цвета. Волосы убраны под шляпку с широкими полями. Она приехала одна и явно скучала. Я заметил, что она за мной наблюдает и подошел. Мы разговорились. Её звали Виолетта, она приехала из Вероны, чтобы познакомиться с Есениным и прекрасно говорила по-русски. Я провел в её обществе целый вечер, совершенно забыв о задании. К слову, Есенин так и не приехал. Я спросил, где она остановилась, и предложил проводить. Она ответила, что в гостинице «Англетер» и согласилась.
Мы шли вдоль набережной Мойки, она восхищалась белыми ночами и рассказывала про Италию. Я почти не слушал, мне было приятно просто идти с ней рядом. Вечер выдался на удивление теплым. Мы стояли на Красном мосту, она положила ладони на перила. Я накрыл ее руку своей, даже через перчатку почувствовал какая она холодная.
- Вы замерзли?
- А ты согрей.
Она повернулась и обвила мою шею. Я обнял ее за талию, притянул к себе и поцеловал. Этот поцелуй был похож на фруктовый лед в самый жаркий день; такой холодный и такой обжигающий. Мы целовались по дороге в гостиницу, на лестнице поднимаясь на этаж, в номере скидывая одежду. Я был словно пьяный.
Мы лежали в постели, я прижимал ее к себе и понимал, что не хочу отпускать никогда.
- Выходи за меня.
Она рассмеялась, а потом посмотрела так серьезно.
- Ты хочешь быть со мной?
- До конца жизни.
Она встала с кровати и принесла бокал, потом достала лезвие и порезала себе руку. Темная кровь струйкой стекла в бокал. Она протянула его мне и приказала выпить. Я был так опьянен ей, что принял бы из ее рук даже яд. Внутренности обожгло огнем. Она легла сверху и накрыла меня своим холодным телом. Это было что-то невообразимое: пожар внутри и холод снаружи. Она прислонила холодные ладони к моему разгоряченному лицу и заглянула в глаза. У нее были потрясающие глаза, желто-зеленые, совсем как у кошки. Она смотрела, а меня затягивало, как будто я смотрел на гипнотические круги.
- Теперь ты мой, - хрипло сказала она.
- Твой.
- Вечно.
- Вечно, - вторил я.
Через два дня мы уехали в Париж. Виолетта все устроила. Целую неделю мы жили в Георге V. Она помогала мне принимать новую сущность. У меня была такая же реакция как у тебя, когда я узнал, чем придется питаться. Она учила меня охотиться так, чтобы не поймали, вовремя останавливаться, чтобы не убить человека, сливаться с толпой. Мы наслаждались обществом друг друга. Но та близость в день моего обращения… Я никогда не испытывал такого прежде, да и потом тоже. А потом пришли охотники.
Ян вдруг запнулся, его взгляд стал задумчивым. Он сидел и смотрел в одну точку. Даже нет, он смотрел в себя. И молчал. Я его не перебивала...