За широкой улыбкой. Глава 12. Шмара бандитская

Глава 12.  «Шмара бандитская»

***
И пусть в голове роились мысли, словно у сумасшедшего, мечась от горького отчаяния до иступленной жути, отступать... я не намеревалась. Не хотела...
Не было больше сил всё это терпеть, нести на своих поникших плечах.
Устала. От всего устала… Ибо сколько можно еще меня пытать?

Сесть в такси и торопливо зажать по бокам кнопки, предусмотрительно запирая двери изнутри.
- Это еще зачем? – нахмурился водитель.
- Следственный эксперимент, - невнятно, недовольно буркнула я, отворачиваясь.

***
Спустя час, а может, и больше, прорвавшись через адский поток ленивых жуков-автомобилей, осаждающих центр и основные выезды на окружную, мы добрались до заветного места.
Новая пятиэтажка. Уютный двор. Знакомый подъезд…
Расплатиться за поездку – и вынырнуть наружу.

Буквально миг – и распахнулись двери. На улицу вышел Ерёмов.
В футболке, в спортивных штанах и кожаных шлепанцах на босую ногу.
Невольно выгнула я бровь, паясничая. Ухмыляюсь:
- Не жарко?
Смеется. Шаг ближе.
- Да ну его нах*р. Уже полпачки скурил, пока тебя дождался. Весь подъезд задымил – опять бабка с первого бурчать будет.
Обнял за плечи и повел к входу.
Улыбаюсь:
- А ты ей цветы подари.
- Какие? – ехидничает. – Парочку гвоздик?
- Дурак ты! – рычу, пнув в бок.
Хохочет.
Мигом открыть электронным ключом дверь – и пропустить меня внутрь.
- Что-то случилось? Или так? – загадочно ухмыляется.
- Так… - неуверенно, несмело шепчу.

…
- Надо же, - заливаюсь улыбкой. – Только сейчас поняла: пятиэтажка – и даже лифт есть. Мажорите!
Зайти в кабину железного зверя, дождаться пока хозяин нажмет кнопку.
- Ну, так! - оперлись спинами каждый на свою стену – друг напротив друга. Опускаю взгляд. Продолжил: – А как бы я тогда тебя к себе на пятый затащил? Пешком по лестнице? - откровенно ржет. – Ага, разбежался!
Чувствую, что уже краснею...

…
Тягучие мгновения – и наконец-то добрались к двери. Звенит ключами… Дрогнуло полотно. Пропустил меня вперед, а затем и сам нырнул внутрь, пряча нас от всего мира.
-Ну-у, - протянул, – экскурсию, думаю, устраивать не надо - помнишь. Верно?
Так и плещет иронией.
Несмело стаскиваю я шапку. Взвизгнула молния – попытка снять крутку, но не успеваю: вдруг резкое, уверенное движение – и откровенно, силой хватает меня Еремов в свои грубые объятия и тотчас впивается властным поцелуем в губы. Напор – валит на стену. Терпкий вкус табака, вперемешку с дурманным алкоголем заставляет вмиг осознать происходящее.  Жалящее тепло и боль… на грани пылкой, жгучей страсти. Полный диссонанс чувств и мыслей. Мышцы сжались внизу живота, дико запульсировала похоть. «Но нельзя!» - отчаянно завизжал разум, предрекая нечто страшное. Попытка вырваться, оттолкнуть Гришу, ударить, в конце концов, но его натиск куда сильнее моего, как и желание…
Тотчас вгрызаюсь в нахала. Вскрикнул от боли, в момент ослабляя хватку. Обеими руками пинаю ублюдка в грудь - попятился назад.
- ОТВАЛИ, УРОД!
Ошарашено выпучил глаза, облизывая кровь на губах.
- Ты чего? – невнятно.
- Еще один шмару себе нашел! Да пошли вы все НАХ**! – живо делаю разворот. – Идиотка! Дебилка я конченная! О чем вообще думала?! – ору, ополоумевшая. Отчаянно со всей дури дергаю дверь за ручку, едва не отрывая оную. Тщетно. Разворот. Диким возгласом: - ОТКРОЙ!
Ошалевши пучу глаза, лихорадочно, шумно дышу рывками.
- Ты чего? – внезапно рассмеялся, нервно моргая, наконец-то отходя от шока. Попытка  подойти, дотронуться, обнять меня – силой отбиваюсь, вовсе не сдерживая себя в рамках адекватности.
- Убери руки!
- Да что с тобой? – уже сдержано, серьезно, только сейчас, видимо осознав, что все это не шутки.
- ДВЕРЬ ОТКРЫЛ! – мерно, четко, едва уже не скалясь от злости.
- УСПОКОЙСЯ! – не сдержался от грубости и он. Вновь попытка обнять – вырываюсь в сторону, едва не упав.
- Я тебе сейчас всеку! - реву уже, словно больной медведь.
- ПОПУСТИЛАСЬ, БЛ**Ь! – резво, гневно, жестким приказом, словно окатив меня холодной водой, отчего тотчас поежилась. Замерла, не дыша. Впился неистовым взглядом. - Не трону тебя! – уже более сдержанно продолжил Еремов.
Нервно сглотнула слюну я. Молчу.
- Не стой, как пень, - ведет дальше. - Раздевайся и проходи. Пошутил я.

Разворот –  подался в ванную. Включил свет, уставился в зеркало на мгновение, оценивая ранение. Недовольно цыкнул. Закачал головой. Движение на выход.
- Ненормальная… - взгляд на меня, - тебе помочь, или что?
Замер, выжидая.
- Как-то незаметно, - несмело шепчу, отчасти даже страшась, что расслышит, - что пошутил…
Коротко киваю на это его… откровенно «воодушевленное», «восставшее» желание.
Косой, беглый взгляд, опуская голову вниз, вторя моему взору:
- И что? Сильно коробит?
Не отваживаюсь ответить. Лишь смущенно опускаю очи, прожевывая волнение.
- Хорошо, - вдруг резко. – Решим проблему.
Внезапно разворот  - и пошагал в спальню. Стою, окаменевши, ожидая продолжения. Взглядом высматриваю итог. Буквально секунды – и вышел с подушкой и одеялом в руках. Резкое движение – тотчас швырнул мне в лицо. Не успеваю схватить, отчего всё вмиг развалилось на полу. Спешно, сгорая от стыда, собираю трофеи.
- До санитарной зоны еще далеко, так что можешь расслабиться.
Уверенные шаги – и вновь скрылся за дверью спальни. Долгие, жуткие мгновения - и неожиданно раздался голос. Сначала женский, затем мужской… - телевизор.  Замелькал свет от сменяющих друг друга картинок.

Дура. Вот я идиотка… Зачем вообще сюда ехала? Дура! ДУРА!
Надо было домой ехать. И плевать на Евсеева.
Плевать.

С*ка! В том-то и дело, что не плевать... И хоть удавись – да никто не поможет. Ничего доброго – кроме как длительных, сладких мук.

- Жанна, ты? – внезапно послышался голос Григория из комнаты, отчего меня словно током прошибло. – Привет, зай. Как дела? Одна? Да. Приедешь? Почти… Сестра двоюродная, а так один. Хорошо. Жду. Только давай в темпе.

Оцепенела я, огорошенная услышанным.
Скрипнула дверь, а затем и сам вышел «диктор».
- Ты еще одета?
Пристыжено опускаю очи.
- Или опять что-то не так?
Несмело качаю отрицательно головой.
- Сразу говори, а иначе…
Глаза в глаза.
- А иначе что? – из последних сил отваживаюсь я.
Едва заметно вздернул бровью. Взор около.
- Ничего, - разворот и пошагал на кухню. - Захочешь жрать – еда в холодильнике. Думаю, справишься.
- Может, я все же не вовремя? – неуверенно иду за ним. – И мне уйти?
Резко лицом к лицу – испуганно попятилась.
- Ты опять? – гневно скривился.
- Ну, а как же Жанна? Я же явно буду вам мешать...
- Ничего, мы дверь закроем.
Схватил колбасу, батон, пакет молока – и подался в коридор.
- А будешь вые****ться, - продолжил, - больше в дом не пущу, - кинул на прощание.

***
Постелить себе в зале на диване. Включить телевизор – и бесцельно уставиться в экран. Мысли табуном. Только погонщик совсем глупый. Ничего разумного из этого всего не выходит. Идиотизм какой-то творится.
Сама намек дала – сама отшила. И если он выпивший, а он - выпивший… Черт, какой сегодня день? С*ка, пятница. Ну, пятница же! Вот я идиотки кусок! Сама в западню полезла. Раздразнила зверя – а теперь еще и злюсь.
Ну, что я за дура набитая?

Звонок в дверь.
Отчего враз передернуло на месте. Живо устремляю взгляд в коридор (будто что-то увижу?). Прислушиваюсь.

Неспешно шоркает по коридору (учтиво по пути закрыл мне дверь, даже не удостоив взглядом).

Еще шаги – и наконец-то щелкнул замок. Женский писк радости, смех. Шорох.
- А она точно не будет злиться? – различаю среди шепота.
- Кто?
- Сестра твоя…
- А, нет. Ей пох*й. Ей вообще на всех пох*й, - немного помолчав, - раздевайся, проходи. Пить будешь?
- Красное полусладкое, если есть.
- Водяра есть.
Хихикает.
- Ты же вроде уже и так… того?
- Недостаточно.
- Ну, ты и странный… И, вообще, сегодня какой-то не  такой. Что-то случилось? Губа еще разбита… Опять подрался?
- Об косяк влетел.
Шаги по коридору. А затем звук почти вовсе стих, приглушенно:
- Упал что ли?
- Нет, таракана гонял. Скорость не рассчитал.
- А у тебя тараканы водятся?
- Ты, б***ь, пиз**ть приехала, или тра**ться?
Взвизгнула вдруг и захихикала та…

Буквально еще несколько минут – и звонкий, пронзительный женский вскрик, стон, полный похоти и наслаждения, откровенно раздался, разразился на всю квартиру…

***
Это было сродни безумию. Эта его тварь всё никак не хотела затыкаться, казалось, просто пробуя меня на терпение и выдержку. На человечность...
- Ну, с*ка! – рявкнула я, живо подорвавшись с дивана, полностью принимая тот факт, что даже гребанный, орущий на всю мощь, телевизор не сможет перекричать это недобитое, скулящее, б***ь, животное.

Мрази!
Живо выключить «ящик» - и рвануть в коридор. Быстро надеть обувь, накинуть куртку. Оглянуться по сторонам: повезло – ключи на тумбе.
Провернуть замок и выбраться наружу.
Закрыть дверь.

И что теперь? Куда?
Именно сейчас. Почему именно сейчас, Еремов? А? Когда эта гн*да начала охоту. Когда явно и за мной придет. Почему сегодня? Когда и так все от меня отвернулись, да еще и ты теперь режешь меня по живому?

Ну, боюсь. Безумно боюсь ехать домой! Противно и в отделении.
Ты был последней надеждой...

Хотя сама дура. Сама!
Ладно, прогнала кобеля, даже молодец. Но за язык-то кто тянул? А, ИДИОТКА?

Присесть на ступеньку лестницы и обреченно выдохнуть.
Невольно качаю головой.
По-моему, все мои проблемы – исключительно от меня самой. Зачем связалась с Еремовым? А если и так, то почему не иду до конца? Чего шпыняю?
Хотя… знаю почему. Знаю… Но сегодня он пьян, да и если свет выключить…
(шумный, горький вздох)
Муж брезговал. А тут… малознакомый, да еще герой-любовник.

Предательские слезы подступили к глазам.
Сколько можно уже себя жалеть? Ныть? Жаловаться? Сколько?!!
Наверно, безмерно… Сама уже устала от всего этого, но и жизнь – не дает повод свободно вздохнуть.

Опереться спиной на прутья перил и зажмурить веки. Мысли прочь! ПРОЧЬ, С*КИ!
Как же хочется покоя… Простого, пресного, унылого ПОКОЯ! Хоть чуточку! Хоть глоток!!!
Ан нет!
Мало  старого, лови новое!

Внезапно послышался шорох где-то внизу, загудел лифт. Отчего тут же невольно подкинуло меня на месте.
А если он следил за мной? Уже следил и пришел прямо к этому дому? А если он здесь? И опять меня схватит?
Мигом срываюсь на ноги, разворот – и буквально едва ли не лоб в лоб столкнулась с каким-то мужчиной. Дикий, отчаянный, неистовый визг, ор вырвался из меня наружу, убегая от страха, что заживо льдом сковал все внутри. В груди сжалось все – и вдохнуть никак. Бешено таращусь.
Вдруг миг – дверь распахнулась и вылетел Еремов.
Резвый взмах – и огромный,  плечистый мужик буквально замертво рухнул наземь.
Окаменела я, словно неживая.

- С-с*ка, Василич! – недовольно, отчаянно протянул Григорий, потирая кулак. Закачал головой негодуя, взглядывать на сраженного. Стремительный разворот. Глаза в глаза со мной. – ДУРА! Ты че орешь?!
Пытаюсь сказать, да сил не хватает – прожевываю.
Момент – и раздался испуганный женский вскрик за Ереминой спиной. Оборачивается, заодно давая возможность и мне ее лицезреть.
Русоволосое, худосочное, лохматое создание, что жадно сжимало у себя на голой груди кончики простыни, дабы хоть как-то скрыть свою позорную наготу, пялилось на вероятный труп.
- Кто это? – осмеливается на звук девушка.
- Да, б***ь, сосед мой! – гаркнул Еремов. Скривился, качая головой. И снова взор на меня. - Ты че сюда выперлась, я еще раз спрашиваю? Или приключений захотела? Нравится? – кивает в сторону мужчины.
- Жив он? – испуганно шепчет «Жанна».
- Да вроде сопит, - присаживается рядом "защитник". Проводит по голове пострадавшего. – С*ка, кровь…
- Гриш, ты же голый… - неожиданно огорошивает его барышня.
Резво устремляет на нее взгляд:
- И че, б***ь?
- Ну… - растерянно пожимает плечами та.
- Еще одна! - гневно рычит. Косой, беглый взгляд на меня (уже рдеющую, не знающую, куда отвести очи) и снова на потерпевшего: - Эй, Василич! Ты меня слышишь? – попытка привести того в чувства, отвешивая оплеухи.
- Может, скорую? – наконец-то нахожу силы на слова (сухим, охриплым голосом).
- Х*ёрую! В квартиру помогай затащить! – приподнимает за плечи. Неуверенно, не особо ловко, но подчиняюсь.
Взгляд Еремова на свою девицу:
- А ты съ**ись, чтоб я тебя не видел!

***
Нашатырем привести в чувства бедного соседа, перекисью промыть рану.
В общем, жив. Да еще, как он сам принялся утверждать, здоров и безмерно хочет вернуться домой. Что сам уже не помнит, почему вышел на площадку и куда направлялся (но, судя по всему, все же - курить)…
Так что буквально еще минут десять-пятнадцать, дабы убедиться, что ничего его жизни не угрожает, Еремов (еще задолго до этого благодушно надев штаны, не без моего морального давления) отвел знакомого этажом ниже…

***
- Значит, у Еремова в квартире… - захохотала вдруг Жанна, меряя меня (сидящую на диване) циничным взглядом. Оперлась спиной на косяк, на входе в зал, - …мент? Да еще и при каких погонах... – ухмыляется.
- А тебе что-то не нравится, да? - откровенно грублю.
Смеется.
- Да. Я тебя еще с бани помню. Уж слишком он тебя там лапал, как для сестры…
Неожиданный шорох раздался за ее спиной, отчего та вынуждено обернулась, устремив взгляд в коридор: рыкнули двери, щелкнул замок.

- А ты че еще здесь? – оторопел вдруг Еремов в шаге от нее, руки в боки. Всматривается на барышню.
- В смысле? – засмущалась, замялась та. – Я думала, мы продолжим… вот даже и не одевалась…
- Я и вижу. На**й отсюда пошла! Некогда мне с тобой сейчас разбираться! – вдруг злобно рявкнул и отвернулся. Бешеный взор на меня.
- Гриш… - растерянно, обижено пропела девушка.
Нехотя косой взгляд на нее. Раздраженно скривился:
- Ты, б***ь, глухая, или что?
Недовольно стиснула губы девка. Короткие за и против – и вынужденно сдалась: разворот, пошагала в спальню.
- Ну, козел, позвонишь ты мне еще… - тихо, сама себе под нос (отдаляясь).
- И прибежишь! – черство, констатируя, гаркнул Григорий.
Качаю головой, закатив глаза под лоб.
- А ты че кривишься мне тут? – мигом рявкнул уже на меня. - Ты, б***ь, чем вообще думала, когда туда выпиралась? Или что это было? – уже не обращая внимания на шорох в коридоре, на посторонних, делает шаги ко мне ближе. Разъяренно жестикулирует. – Решила съе****ся? Так съе****лась бы! Чего остановилась? Чего визжала?!
Виновато прячу взгляд.
- Я думала, то Евсеев… - едва слышно в нелепое оправдание.
- Ах, Евсеев! Страшно ей стало! А *** лысого ты тогда из квартиры свой зад паршивый высунула?! Пришла гаситься – вот и сиди, не дергаясь!
- Да иди ты! – взвизгнула я обиженно. Резко встаю, но вдруг движение, напор – и пнул, толкнул обратно, отчего тотчас повалилась на диван, словно куль.
- СИДЕТЬ, Я СКАЗАЛ! …когда с тобой разговаривают. Куда опять лыжи навострила? Мало одного чуть до гроба не довела? Еще надо?!
- Еремов! Ты забываешься!
- Я? – оторопел, вскрикнув. Вдруг резвое, бешенное движение и, ошалевший, пнул, перевернул  рядом стоящий кофейный столик. – ЭТО ТЫ! ТЫ, Б***Ь, ЗАБЫВАЕШЬСЯ! К КОМУ и ЗАЧЕМ пришла! Я к тебе в няньки – не набивался! Пришла – СИДИ! И нех** мне тут вые**ваться! Я – не твой папка! И даже не муж! Нужна помощь – пожалуйста! Но только веди себя – ровно, и не рамсишь тут и нервы треплешь!
Обмерла я.
Решаюсь на едкое:
- А "ровно" – это ноги перед тобой раздвинуть, да? Или можно только отс****ть?
Аж побелел от услышанного.
Лихорадочно проморгавшись:
- Ты сейчас... схлопочешь. Сказал же - пошутил!
- А потому и притащил эту шмару, да давай с ней гастролировать так, что от ее ора во всей квартире некуда было деться? Да?!
И вновь проглотил упрек.
Шумный выдох.
Вдруг разворот и пошагал из комнаты долой, гневно махнув на меня рукою:
- Короче, всё понятно с тобой!
- Со мной, или  с тобой?! – смело бросаю ему вдогонку.
Обмер, не шевелясь (отчего тут же я прикусила язык, запнувшись от страха).
Но не обернулся. Секунды раздумий – и все же продолжил свой, ранее заданный, путь.

***
Не знаю, сколько прошло времени: пятнадцать, двадцать минут, а может, и полчаса - прежде чем я осмелилась встать с дивана и пройтись по комнате. Перевернуть, поставить обратно стол. Собрать с пола разбросанные Еремовым вещи: журналы, какие-то бумаги, платежи - и положить всё на место. Поправить подушку, одеяло. Взять пульт. Растерянный, отчасти бесцельный взгляд около. И вдруг словно кольнуло что-то внутри меня. Что-то встрепенулось, дрогнуло... Движение ближе и уставилась, прозревши: конверт. На столе лежал конверт, вот только на нем - не фамилия Еремова, и не еще какая-нибудь ерунда, нет. Большими, печатными буквами выбито... "Балашова Т. Ф.".
Адрес не указан: ни получателя, ни отправителя, как и имени того, кто послал.
Жидким  азотом обдало меня враз, разливая по венам неистовый ужас. Перехватило дыхание. Тихий, отчаянный писк, словно кто-то душу мою за щупальца потащил наружу. На глаза проступили слезы. Лихорадочно дрожу, как болванка на ветру: последний оплот пал. Попытки позвать Еремова - но лишь нелепо, как рыба, глотаю воздух...
- Гриша… - наконец-то, осипло.
Задыхаюсь. В груди жутко сдавил страх, отчего просто невозможно сделать свободный, полноценный вдох. Боль  тяжелым ядром отдает, оседает внутри меня, стреляя в спину.
- Гриша! – давлю из последних сил. – ГРИША!
(пищу, словно перед смертью, испуганно тараща очи)
Миг – врывается. Тотчас хватает меня за руки, пресекая судорог пляску. Ошарашено всматривается в лицо:
- Присядь.
Напор – но ничего не могу сообразить. Ничего не могу сделать, невольно сопротивляюсь.
- Откуда? – шепчу отрешенно, тычу, непроизвольно мня, бумагу. – Откуда оно?
- Что? – нахмурился. Взгляд на конверт. – Что это?
- Откуда письмо?!
- Письмо? – неподдельно удивился. - Да не знаю! - взмахнул рукой. – Я таким давно не маюсь!
- Это – Евсеева… Откуда оно здесь?
- Да ПРИСЯДЬ ТЫ! – гневно рявкает и, причиняя боль, напором опускает меня на диван. И вновь глаза  в глаза: – С чего ты взяла? – голос стал тихий, добрый, успокаивающий. – Причем здесь Евсеев?
- Он на охоту вышел. И вот прислал за мной…
Удивленно выгнул тот брови.
- Я чего-то не знаю?
Нервно проглатываю слюну.
Хочу сказать, да сил уже нет.
- БАЛАШОВА, мать т***! – вдруг встряхнул за плечи. – Не закрывай глаза! Вот с*ка! – слышится, да не видится уже… мой Еремов. Задергался. Чувствую, как оседаю на что-то мягкое.
- Алло, скорая! Человеку плохо. С сердцем что-то. Да не знаю я! Приезжайте скорее!..