Люди и звери. Глава 26. Ночь на конюшне

               
               


        Проверяя счета, вместо заболевшего Робинзона, Поликашина негодовала. Как можно допускать к финансовым документам людей, мало сведущих в бухгалтерии. Мало того, что здесь через строчку исправления,  в колонке цифр имеются неточности, на ликвидацию которых уйдет немало времени. Проще переписать все счета заново.
Ольга с усердием терла глаза, к концу дня ее беспокоила сильная боль, такое впечатление, что некто невидимый тыкал иголками в само глазное яблоко. Все чаще напоминала о себе прогрессирующая близорукость, от нее не спасали даже очки. «Взвалила ты на себя слишком много, не жалеешь себя. Мы с папой растили тебя совсем для другого», сетовала мама всякий раз, когда приезжала к дочери в гости. Каждые любящие родители мечтают о лучшей доли для своего чада. Обычно представления о ней у старшего и младшего поколения разняться. Родители Поликашиной желали, чтобы их дочь после окончания университета вышла замуж, Ольга мечтала совсем о другом. Ее манили путешествия, край земли, о котором она узнала еще в раннем детстве, представлялся ей далекой страной, где она вольна делать все, что ей вздумается. Там, далеко за горизонтом, всего вдоволь, почти, как дома, а главное, в далекую страну был закрыт доступ тем, кто не умеет мечтать, а, значит, и ее родителям. Естественно, мечтать о даче на берегу Черного моря или о подписании взаимовыгодного сотрудничества между братскими социалистическими странами – одно, а о забавных приключениях, с погоней и поисками пиратских сокровищ – совсем другое. Почему-то взрослые быстро забывают о том, что они когда-то были детьми, а дети мечтают скорее стать взрослыми.
Единственный ребенок в семье Оля четко представляла себе: что ей делать позволяется, а что категорически запрещено. Взросление подарило ей желанную свободу выбора, после окончания экономического факультета МГУ Оля поступила на работу в Минэкономразвития, родителям удалось растолковать дочери неизбежность этого шага. У выпускницы и любящей дочери Ольги Поликашиной даже не возникало сомнений, а интересна ли ей работа в планово-экономическом управлении? «В окружении солидных людей быстро сделаешь карьеру. В современной жизни без этого нельзя», поучал дочь бывший дипломат Игорь Николаевич. «Для девушки важнее устроить личную жизнь. Папа, конечно, поспособствует твоему продвижению по службе, но ты и должна обещать, что будешь следовать нашим указаниям», советовала мама. Это значило, что с мечтой о путешествиях в дальние страны придется распрощаться.
Подведение баланса, квартальные отчеты, планы, сметы со временем окончательно вытеснили из ее головы сумасбродные мысли. Но в свою личную жизнь она по-прежнему никого не допускала. С годами Ольга растеряла всех своих университетских подруг, те повыскакивали замуж и обзавелись новыми заботами. Прошло шесть лет после окончания МГУ, прежде чем Поликашина пришла к мысли, что ей нужна вторая половина. Было обидно, когда родственники за ее спиной сочувственно шептались. Черт с ними, она не собирается записываться в старые девы. Но вот беда, знакомые мужчины не видели в ней женщину, а незнакомые обращали на нее внимание не больше, чем на придорожные столбы. В зоопарке, куда она устроилась на работу, представителей сильного возраста, подходящих ей по возрасту было в обрез. В новом коллективе Ольга Игоревна быстро зарекомендовала себя, как ответственный, инициативный и волевой сотрудник, так, что с карьерой, об устройстве которой время от времени напоминал ей папа-пенсионер, было все в порядке.
Еще раз пролистав сверенные счета, Ольга облегченно вздохнула, на сегодня все для нее закончилось благополучно. Пора домой, где ее никто не ждет. Сложив бумаги в папку и убрав последнюю в ящик стола, Ольга потянулась. Боже, как же она устала, до выходных еще два дня. Пожалуй, после того, как выздоровеет Робинзон, больничный возьмет уже она. Будет целыми днями валяться в постели, смотреть телевизор или читать детективы. Может, ей в парикмахерскую сходить, химию сделать, так лицо будет интереснее смотреться и, волос, зрительно, вроде, как больше станет. Разглядывая себя в зеркало, Ольга Игоревна не догадывалась, что сама стала объектом пристального внимания. В дверную щелку за ней наблюдал Костя Мустафин. Когда он понял, что начальница собирается уходить, решил сообщить о своем присутствии. Ради этого он пошел на хитрость. Плотно прикрыв дверь, Костя громко постучал в нее. Через несколько секунд дверь без приглашения распахнулась, и на пороге возник Мустафин. Показывая на зажатый у него в руке ключ, он поинтересовался, - Ольга Игоревна, это не вы обронили?
Эффект неожиданности возымел свое действие. Вместо того, чтобы поскорее спровадить незваного гостя, Ольга Игоревна пробежала по окружающей обстановке беглым взглядом, который позже уткнулся в вожделенный ключ, - Наверное, обронила, вот только, когда, ума не приложу. Три часа из-за стола не вылезала. Домой уж пора.
- Ольга Игоревна, завтра, кроме Гармоничной кого подковать?
- Спроси у Тамары Сергеевны, - Ольга сняла с вешалки замшевое пальто и только сейчас припомнила, что собиралась пришить оторванную верхнюю пуговицу. Но прежде надо было ее еще отыскать. В кармане пальто ее не оказалось, во внутреннем отделении сумочки тоже не было, и в ящиках стола она  отсутствовала. Придется обойтись без нее, хотя темно-коричневую кожаную пуговицу в магазине  не купить, выходит, ей придется заменять все пять пуговиц.
- Вы не это ищете, Ольга Игоревна? – на раскрытой ладони Кости лежала отсутствующая пуговица.    
- Она самая.
- Я ее за дверью нашел. Хотел выбросить, а потом вспомнил, что где-то уже видел подобную пуговицу.
Когда Костя помог ей надеть пальто, Поликашина восприняла это жест, как должное. Парень и ранее отличался любезностью. Как это девчонки не оценили столь галантного кавалера. Год, что он работает в зоопарке, срок достаточный, а Костя за это время так и не проявил интереса ни к одной девушке.
- Ольга Игоревна, девчонки хотели выбрать ответственного за круг катания. На примете у них две кандидатуры: Лариса Жарова и Оксана Федина. Они с вами советовались?
- Впервые от тебя об этом слышу. Ни одна из наших сплетниц не поставила меня в известность.
После того, как амбарный замок на ворота кормокухни был навешен, вышедших поглотила поздняя вечерняя мгла. Слабого освещения, которым одаривали запоздалых сотрудников зоопарка уличные фонари, было недостаточно для того, чтобы благополучно миновать встречные лужи. Нога Поликашиной сначала угодила в одну из них, затем едва не ушла под землю. – Ой! – Ольга Игоревна схватилась за первое, что попалось ей под руку. Спасением оказался рукав чужой куртки. – Костя, это ты?
Глупее вопроса трудно было себе вообразить. Естественно, он, кто же это еще мог почти ночью болтаться по зоопарку? Поликашина позволила себе улыбнуться. Слабость, но в полутьме он ничего не должен заметить.
- Я забыл вам сказать. Строительные рабочие сегодня начали дорогу ремонтировать, а ограждения забыли поставить. Вернее, когда было светло, они стояли, а когда посетители перестали ходить …
Получается, что незнание уберегло ее от испуга, однако, если даже бы она и угодила в яму, вряд ли, ее преследовало чувство страха. Скорее, негодования, злости на разгильдяев, пренебрегающих безопасностью людей.
Костя шел, мучительно соображая, чем еще обратить на себя внимание Ольги. За глаза он часто называл ее по имени, однажды примерил к ее инициалам свою фамилию. Звучало неплохо. Когда-нибудь придется убедить в этом саму Ольгу Игоревну. Кучера не правы, называя ее диктаторшей. Ольга строга, но без этого нельзя руководить большим коллективом. Люди привыкли уважать силу, уступчивость руководства порождает у подчиненных желание взять бразды правления в собственные руки. Неслучайно, власть и сила – синонимы, а наказание считается действенным механизмом управления. Ольга Игоревна с успехом пользуется им на практике, именно поэтому девчонки ее и не любят. Черт с ними, сильная женщина, вроде Ольги с легкостью переживет их скрытую неприязнь, не исключено, что просто не воспримет ее всерьез. А компенсацией ей послужит любовь достойного человека.
- Костя, сколько на твоих?
По жесту Мустафин догадался о том, что Поликашина интересуется временем. – Кажется, десятый час, - повернувшись спиной к вопрошаемой, Костя очутился в узкой полоске лунного света. Это хорошо, что Ольга сама не смотрела на часы, потому, что сейчас на самом деле, начало одиннадцатого. Домик охранника указывал на близость к выходу. Однако возникло внезапное препятствие в виде закрытой на ключ двери и отсутствии постового.
- Где охранник? Почему, когда он нужен, его не оказывается на месте?! – сокрушенно выговаривала Поликашина.
После двух минут ожидания она не выдержала, и дала выход закипающему внутри раздражению. – Завтра будет писать объяснительную. Я его научу порядок уважать, - за словами последовали решительные действия, но дверной замок выдержал испытание на прочность. – Костя, ну что ты стоишь?
- А что делать? Может, двери вышибить?
- Беги на старую территорию, там второй охранник.
- А зачем же бежать? – удивился Мустафин. - Здесь телефон имеется.
Верно, как ей эта мысль в голову первой не пришла? Ольга вошла в узкий предбанник, с силой толкнув наполовину застекленную дверь. И вновь неудача, она оказалась запертой. – Костя! – когда его рука приготовилась для удара, Ольга отстранила ее, - Не надо. Разбить стекло всегда успеем.
Дурацкое положение, она, привыкшая руководить, очутилась в подчинении у нелепых обстоятельств. Прильнувшей к стеклу Ольге ничего не удалось рассмотреть, тому препятствовала кромешная тьма. Зловещая тишина, царившая за дверью, лишала Поликашину надежды на скорое возвращение домой. А ее не особенно манили одинокие, не согретые ничьим присутствием родные стены. Если в ближайшее время она не покинет зоопарк, на пересадку в метро ей не успеть. За спиной стоял Мустафин, его напряженное дыхание она ощущала где-то рядом. Несмотря на овладевшую ею усталость, это был волнительный момент. По ее незнакомому с мужской лаской телу прошла дрожь, сродни той, что Ольга ощутила, когда получала из рук ректора диплом с отличием. Близко от ее шеи находились губы Мустафина, а может, это неслучайно? – Костя, сходи, пожалуйста, к переходу.
Какой послушный, Ольга провожала его жадным взглядом. Пусть идет, ничего не поделаешь. Приведет второго охранника с ключами, и наступит долгожданное освобождение. На улице похолодало, это Ольга почувствовала сразу, как только вышла к воротам. Если бы она была в брюках, может быть, и попыталась бы преодолеть трехметровую преграду. Поеживаясь от холода, Ольга семенила вдоль закрытых ворот. Давал знать о себе голод. В сумочке должен быть апельсин.
- Ольга Игоревна, хотите бутерброд с сыром? – прозвучала за спиной, спустя пять минут.
- Костя, когда ты успел вернуться? Даже, если бежать туда и обратно, за такой короткий срок путь не преодолеть.
Нелегко различить, чего больше в ее голосе: удивления или радости? Костя не спешил с ответом. Как она отреагирует на его признание? – Ольга Игоревна, я не дошел до перехода.
- Почему?
- Побоялся оставить вас одну.
- Ладно. Пойдем вместе.
Не успели они миновать олений ряд, как хлынул дождь. Потоки холодной воды обрушились на заложников с небес. Не спасла сумка, которую Ольга подняла над своей головой. Ольге стало холодно. Внезапно от атаки всепроникающей воды Ольгу защитила куртка, которую Костя распростер над ее головой. – Знаешь, что, побежали к конюшне, я оттуда позвоню.
Хорошо она придумала. Имея телефон под рукой, можно обзвонить все посты.
- Ольга Игоревна, а ключи? – спохватился Костя.
- У меня есть запасные. Скорее, а то весь промокнешь.
Провозившись с замком, Ольге, наконец, удалось справиться с несговорчивой дверью.  Костя все это время терпеливо исполнял роль зонтика. Очутившись под крышей, Ольга первым делом протерла очки. Пригладив жидкие темные пряди, она облегченно вздохнула, почти не промокла. Теперь вперед, к телефону. С периодичностью вращая диск, Ольга мысленно заклинала: «Откликнитесь, хоть кто-нибудь!»
- Ольга Игоревна, я чайник включил. Вам заварить чая?
Обернувшись, Ольга обомлела. Мускулистые плечи, четко обрисованные бицепсы, подтянутый, плоский живот, Косте было, что показать. – Чай я буду, а ты, что в душ собрался?
- А он разве на конюшне существует? – ответил Костя на вопрос вопросом.
Ольга перевела взгляд на телефонный диск, но в воображении вместо скучных цифр маячили мужские прелести. Что случилось, куда подевались эти чертовы охранники?! Счастье, что этих негодяев не было рядом, иначе она взяла бы их за шкирку и с силой встряхнула, так, чтобы остатки их мозгов пришли в рабочее состояние. Распустили мерзавцев, вот до чего демократия доводит. Работников надо держать в строгости, а за сегодняшнее халатное упущение завтра же начальник охраны будет отвечать согласно кодексу об административных правонарушениях.
Часы показывали начало двенадцатого. Придется ночевать на работе, небольшая потеря. – Костя, глянь, там, в холодильнике что-нибудь есть в наличии? 
А дождь все хлещет, завтра вместо луж будет океан под ногами. Отдыхать сегодня придется, сидя на стуле. Почему Мустафин молчит, разве в комнате отдыха появился еще один холодильник? – Костя!
Его голос прозвучал, как из подземелья. – Иду.
Через минуту, на пороге небольшой комнатушки возник Костя с подносом в руках. Кроме двух тарелок, от содержимого которых исходил аппетитный аромат, на подносе стояла маленькая ваза с веточкой мимозы. На глазах у изумленной Поликашиной Костя быстро сервировал стол. – Прошу!
На тарелках лежала яичница и обжаренные сосиски. Ольга, обычно брезгливо воспринимающая чужую стряпню, не стала сопротивляться вкусным запахам,  голод взял вверх. С опаской, отправляя в рот первый кусок, Ольга Игоревна быстро вошла во вкус. Поразительно, ей дома, в целях экономии времени, часто приходилось готовить яичницу, но такой соблазнительной вкуснятины ей пробовать не приходилось. А сосиски, с виду обыкновенные, были приготовлены так, будто их зажаривали на открытом огне. Костя искоса поглядывал на нее. Наверное, доволен, что угодил начальству, подумала Поликашина, - Ты, где так хорошо готовить научился?
Ей понравилось. Костины глаза засветились радостью, - Меня мама научила.
- Молодец. Я подумала, что тебя в армии всему обучили, - Ольга, не без сожаления отправила в рот последний кусочек сосиски. Молчание собеседника она истолковала по-своему. – А ты в армии служил?
- Нет. У меня травмы после профессиональных занятий спортом. Вообще-то, я никогда не косил, меня медкомиссия признала негодным. А вы, наверное, считаете, что каждый мужчина должен пройти армию?
- Да. Служба в армии – прямая обязанность мужчины, так записано в нашей конституции, женщина – хранительница семейного очага…
Это она лишнее сказала, вот, что бывает, когда расслабишься. Сложившиеся обстоятельства вынуждают ее быть во всеоружии. После ужина Поликашину потянуло в сон. Потяжелевшую голову поддерживала рука, опирающаяся локтем о стол. Не годиться, Ольга запрокинула голову назад. Теперь она лежала на столе.
- Ольга Игоревна, если вам хочется спать, я выйду.
В его глазах Поликашина уловила огорчение. Ему жаль, что я буду отдыхать или, что я буду это делать без него, на короткое время задалась вопросом Ольга. – А ты не устал разве?
- Есть немного, но это неважно.
- Постой, Костя, - остановила его в дверях Ольга Игоревна, - Скажи, что для тебя важно?
В старой, не по размеру футболке он более не казался ей привлекательным, но любопытство вызывал по-прежнему. За год работы Мустафин зарекомендовал себя с лучшей стороны, однако Ольге почти ничего не было известно о нем, как о человеке. Как-то, в разговоре с Тамарой Сергеевной, он признался, что бросил МИРЭА, скудно поведал о своих спортивных победах. Настал момент предоставить ему слово.
- Важно, чтобы не было войны, чтобы люди жили счастливо…
- Стоп, с этого места, пожалуйста, поподробнее. Что в твоем понимании счастье?
Одержав над усталостью временную победу, Ольга не сводила заинтересованного взгляда со своего собеседника. Ему показалось, или выразительные глаза, действительно, заранее одобряли все, что он скажет.
- Счастье, когда окружающие тебе доверяют, и, вообще, когда ты нужен людям.
- Чаще всего, человек нужен своим близким.
Лучше быть нужным тем, кто нужен тебе самому, подумал Костя, а вслух произнес, - Ольга Игоревна, вы устали. Вам пора отдохнуть.
- А ты куда денешься?
- Посижу в седловой. Жаль, что в комнате отдыха нет дивана или хотя бы раскладушки.
- Не положено. На конюшне не предусмотрены ночные дежурства. Костя, - окликнула Ольга Игоревна спустя пару секунд.
Мустафин тут же вернулся. Он смотрит на меня, как … преданный оруженосец, готовый исполнить любую мою просьбу. А вот я ему сейчас сама сделаю предложение, - Хочешь, располагайся здесь, на стульях? Я могу пойти на кормокухню, не уверена, есть ли там диван, но свободное местечко там точно отыщется.
- Не надо уходить, прошу вас. Я в седловой неплохо устроюсь, - в голосе Кости была различима мольба. 
Уж не влюбился ли он? От невероятности сделанного предположения Поликашина едва не присвистнула. Была, не была, сейчас мы это выясним, - Костя, как тебе в женском коллективе работается?
По выражению его лица Ольга Игоревна поняла, что спросила лишнее. Теперь он меня укоряет, мысленно, за настоящее представление. – Костя, вокруг тебя столько симпатичных девушек вьется. Не верю, что можно быть к этому равнодушным.
- Я вам больше не нужен, Ольга … Игоревна?
Нет уж, Мустафин, рано ретироваться надумал. Спать мне расхотелось, телевизора здесь нет, будешь вместо него меня развлекать. – Голова что-то разболелась. Посмотри в аптечке что-нибудь подходящее.
Что он во мне нашел, гадала Поликашина. Не красавица, и хорошенькой меня не назовешь. Умная, да, этого у меня не отнимешь. Образованная, но это как раз минус. Мужчины боятся соперничества. Мужчины … хотя, какой из Мустафина мужчина? Мальчишка с двумя курсами института радиоэлектроники. – Что тебе? – внезапно возникшая перед ее взором фигура отвлекла ее от размышлений.
- Я таблетку принес.
- Спасибо, - взяв ее и стакан с водой, Ольга Игоревна залпом осушила его, таблетку же оставила без внимания. – Костя, а почему ты перестал заниматься баскетболом?
- Волейболом, был когда-то мастером спорта.
- Ты так говоришь, будто тебе сто лет.
Губу Мустафина слегка раздвинулись, в уголках рта появились пикантные ямочки. У него красивая улыбка, ласковые глаза, отметила про себя Ольга Игоревна.
- Иногда мне кажется, что я прожил долгую жизнь, - поймав заинтересованный взгляд, Костя добавил, - Я говорю сейчас о спорте. С восьми лет я занимался гимнастикой, в двенадцать лет из-за травмы ушел в волейбол. В девятнадцать бросил спорт совсем, учеба в институте этого требовала.
- А почему ты бросил институт?
- Разочаровался в будущей специальности – компьютерное обеспечение и современные технологии в радиоэлектронике. Пропал интерес к учебе, завалил несколько зачетов, а дальше просто забрал документы.
А он хороший парень, а работу себе выбрал бесперспективную, хотя для зоопарка весьма нужную. – Костя, а где ты на коваля учился?
- На Московском ипподроме, есть там такой мастер-наездник Анна Ползунова, у нее при конюшне работает ковалем деревенский мужик. Полгода ходил к нему, смотрел, помогал понемногу, приходилось лекции прогуливать. Однажды, я точно не могу сказать, когда, заболел лошадьми, и понял, что жить без них не могу. Выучился немного молотком по наковальне стучать, а поскольку свободных вакансий коваля при ипподроме не нашлось, пришел в зоопарк и сгодился.
- Ты – отличный коваль, до тебя тут барыга подрабатывал, как зарплату получал, уходил в запой, и животных, скорее терпел, чем любил. А к ним без любви и терпения подходить не стоит. Лошади, как дети, обман и притворство сразу чувствуют.
Хватит, нюни распустили. Пора кончать этот некому ненужный разговор. – Если дождь закончился, я дам тебе ключи от кормокухни. Там на диванчике можно неплохо отдохнуть, - окинув внутренний дворик беглым взглядом, Ольга Игоревна промолвила, - Кажется, закончился, так, что иди, поспи, а то завтра голова болеть будет.
Какой исполнительный, даже отругать не за что. Стоило Ольге прикрыть глаза, как окружающее исчезло вместе с текущими заботами и вечной усталостью. Однако долго ей не суждено было оставаться в одиночестве. Тот, кого она так бесповоротно вычеркнула из своей ночи, осмелился ослушаться распоряжений начальства, коротая время на стуле, в коридоре.
Мерно тикали настенные часы, приближая час рассвета. Из денников, время от времени, раздавались громкие всхрапывания, чередуясь с глухими ударами. То лошадь, разворачиваясь, задевала копытами о стену или дверь. Маялся, часто меняя положение тела, то, вскакивая, то опять опускаясь на плотный слой опилок, беспокойный Эстет. Может быть, ему снился страшный сон, как его, верхового коня,  вместо Гармоничной впрягли в телегу. Звериные переживания были в предрассветный момент Мустафину безразличны. В его голове, одно за другим, сменяли друг друга самые невероятные предположения. Может, Ольга хотела быстрее избавиться от его присутствия потому, что заранее договорилась с кем-нибудь о встрече или это – хитрая уловка заигрывания с ее стороны?
Надо было действовать импульсивно, по велению сердца, а он пошел на поводу у несвойственной ему трусости. Надо было наплевать на свой страх, подойти и все выложить ей начистоту, а еще лучше дополнить сказанное действиями. Если бы Ольга была так стройна и миниатюрна, как Федина Оксанка, он подхватил бы любимую на руки и, закружив с ней по комнате, крепко расцеловал бы ее.
Широкая ладонь прошлась по приглаженным волосам, взлохматив их. Поцеловать Ольгу ему, и теперь никто не мешает. Свидетелей нет, а потом, не уволит же она его за настойчивость. Разозлится, и не исключено, что съездит ему по физиономии, но после, когда она будет еще и еще раз прокручивать в памяти произошедшее, негодование ее уляжется, сохранив в душе приятные воспоминания. Женщины любят ласку. Женщины, а разве Ольгу можно к ним отнести? Она - начальница, руководительница, узурпатор. Не зря ее девчонки опасаются. Ее спасет любовь, вот только, как сделать так, чтобы она меня полюбила?
Ни одна половица не скрипнула, когда он, вооружившись терпением, пошел на сближение. До спящей красавицы еще оставалось шагов пять-шесть. Какой же он болван! Надо было убрать с дороги стул, иначе, когда он будет поспешно ретироваться, непременно натолкнется на препятствие. Сцена «застывший в камне» продолжалась не более полминуты. За это время Ольга Игоревна успела переложить голову на другую руку. Ей снится что-то приятное, подумал Костя, когда увидел, как сладко облизывается любимая. Сейчас ей станет еще приятнее. Последние два шага Мустафин проделал в рекордно короткий срок. Перед решительным рывком он замер, мысленно прокручивая в голове дальнейшие события. Наверное, со стороны все это кажется смешным, но и в реальной жизни истинные ценности порой воспринимаются, как забавное дополнение происходящему.
За долгие часы ночного бдения, он успел привыкнуть к темноте, а за окном уже близился рассвет. Иссиня-черное небо торопливо меняло свой цвет, меркли звезды, собиралось на покой ночное светило.
Зажмурив глаза, Костя склонился над сидящей. Его губы уже чувствовали вожделенную близость, когда неожиданно прозвучало, - Мустафин, тебе чего?
Отрезвление пришло моментально. Костя выдал заученную фразу, - Я хотел спросить, мне до какого времени спать можно?
Обидное «идиот» еще долго отдавалось в ушах циничной насмешкой. Вот теперь, он точно ляжет спать, и пусть присниться ему завтрашняя ковка, крепкие удары молота о наковальню, искры горячего металла послушно меняющего форму и близкое дыхание милых сердцу лошадок. Будь она неладна, эта любовь!