Без возврата домой Глава 8

ГЛАВА 8

Семен сидел и не шевелился. Он смотрел вперёд на мерцающие вдалеке звезды, между которых несколько минут назад пролетел метеоритный дождь, где он должен загадать своё желание, хотя его желание было загадано давно, около двух лет. Теперь он сказал все, все то, что хотел сказать за эти годы и не решался. Теперь все его карты на столе, решение только за ней. Должен последовать ответ, хороший или плохой, но он должен быть. Он чувствовал, что Маша на него смотрит, может он сказал что-то не так, может это смешно, но нет, она не смеётся, она просто смотрит на него. О чем, о чем она думает, о боже быстрей бы это все кончилось, сейчас она должна что-то сказать.
— Семен, как ты думаешь, есть ли жизнь там, у далёких звёзд, ну вон там, например, — Маша показала на самую яркую звезду в небе.
Семен посмотрел в то место ночного неба, куда показала Маша. На фоне тысяч, маленьких мерцающих точек выделялась одна. Она светила ярче всех и по сравнению с остальными совсем не мерцала.
— Да это совсем и не звезда, — ответил Семен.
В своих познаниях астрономии он, конечно, был не силён, да из тех трех классов деревенской школы которые он окончил, больших знаний не зачерпнешь. Читать да писать научили, вот и слава богу. Но Марья Ивановна, что преподавала в начальных классах, на свободных уроках, дополнительно рассказывала много. Она говорила о географии, где рассказывала об увлекательных путешествиях великих людей, первооткрывателях, истории, а также много уделяла внимания и космосу. Детям это было так интересно, что они просили рассказать им больше про звезды и планеты. Задерживаясь после уроков, они с учительницей даже фантазировали про инопланетян жителей Марса.
— Не звезда? — А что же это, планета? — Спросила Маша.
— Это планета Венера, хотя её и называют утренней и вечерней звездой. Она появляется на небе утром, ещё до рассвета и вместе с зарей исчезает при восходе солнца. А вот вечером, мы её можем наблюдать до самой глубокой ночи. Кстати, она очень похожа на нашу Землю. Там есть притяжение как на Земле, только гораздо меньше и может даже атмосфера. А еще, может и есть сама жизнь.
— Жизнь? Интересно, в какой же форме она может там существовать, как ты думаешь?
— Не знаю, может она, такая как на Земле, а может и совсем другая. Только нет там войн, насилия, лжи и не делают они пакостей друг другу, а живут в мире, ну как в коммунизме понимаешь?
— В коммунизме? Как интересно, вот бы посмотреть, хоть одним глазком, как живут в коммунизме, — сказала Маша.
— Поживем, увидим, вот закончится война, будет тебе коммунизм и не только у нас, он будет везде, повсюду. Эх, Машка, как же будет жить-то хорошо, и помирать не захочется.
— Да, наверное, это так, — ответила Маша. — Что-то холодно становиться, пора домой, да и дети там одни.
— Да конечно, я тебя провожу.
— Нет, нет, дальше не надо, вдруг кто увидит, лучше я пойду одна.
— Ну что ж, одна так одна, только ты не ответила на мой вопрос, ты выйдешь за меня или нет.
Маша немного задумалась и ответила:
— Ну что ты говоришь Семен, я старше тебя в два раза, да и дети у меня, трое. А ты молодой, у тебя все впереди, будет у тебя семья и дети свои и счастье придёт в твой дом.
— Да какое счастье! — Возмутился Семен. — Не надо мне ничего, если ты будешь рядом.
— Да не кричи ты так дурачок, люди услышат, что подумают? Ты пойми меня, я же мужа жду с войны.
— Как мужа, а похоронка?
— Семен, ни напоминай ты мне о похоронке, я об этом и слушать не хочу. Ведь сейчас война, ну может всякое случиться, а вдруг что-то перепутали, ведь такое было не один раз, пришлют похоронку, а через какое-то время человек приходит, перепутали мол. Такое случилась и в нашем доме, это было перед самым отъездом из Москвы. Этажом ниже жила одна семья. Это были простые люди, тётя Клава и её муж Антон Антонович. Они работали на станкостроительном заводе "Красный пролетарий", она была рабочей, а он мастером участка сборочного цеха. В начале войны в сорок первом году, Антона Антоновича мобилизовали в армию, да ещё на передовую. От него пришло только одно письмо, ну все хорошо вроде бы воюет, а через месяц приходит похоронка. Конечно, тётя Клава себе места не находила, все плакала. А через какое-то время, Антон Антонович вернулся домой, правда, без одной ноги, но ведь живой, представляешь! Вот так бывает, и я не хочу лишать себя надежды, пусть самой маленькой, самой последней, что придёт он домой, пусть без ноги, без двух, только был бы живой.
Таких историй было много и Маша действительно жила надеждой на то, что дорогой ей человек может вернуться домой. Завтра, через неделю, спустя месяц или год, она будет ждать его всегда.


 Продолжение       http://www.proza.ru/2016/12/12/431