На лыжне

Первый круг, тропя лыжню по глубокому снегу, мы проходим в темноте, только  вдалеке, у бывшей лыжной базы желтеет огонек фонаря, но  с горки на горизонте уже видна узкая розовая  полоска, когда мы спускаемся вниз, она исчезает за лесом и становится особенно темно. Мороз за двадцать, но тихо. На втором круге полоска исчезает, а за лесом разгорается малиновое пятно, потом пятно расширяется и появляется еще более малиновый диск солнца, он отражается от низкой полоски облаков, и дисков становится на минуту два, один над другим! 
 Лыжня все глубже и ярче, и скользят лыжи все быстрее, и откуда-то с небес льется музыка Шопена. Появляются  странные ритмы и обещают стихи. Мы бежим то поворачивая лицом к солнцу, то спиной. Наконец, лучи солнца пробиваются сквозь деревья и на снегу появляются две наши тени, такие длинные, что  бегут перед нами до горизонта. Сначала дым из заводских труб становится розовым, потом верхние этажи далеких девятиэтажек.  И вот уже, как в калейдоскопе, заснеженные кусты полыни  становятся сначала малиновыми, потом   желтеют, тени наши быстро укорачиваются, и прилетает откуда-то холодный ветерок. Так всегда бывает на восходе. Освещенная желтыми лучами   солнца, пирамида снега, созданная вчера трактором, превращается в айсберг и плывет рядом с нами.
 Ритмы складываются   в строчки и вдруг рождается строфа! Теперь мы бежим, подставляя ветру то лицо, то спину. Взглянув на низкое солнце, мы вместе ловим золотых  круглых зайчиков, и зайчики долго скачут перед нами по лыжне, соревнуясь с тенями. Разбуженные солнцем, из-за леса появляются две сороки и в высоком полете, распустив хвосты и часто взмахивая короткими крыльями, плывут в поселок на кормежку. Проносится через лыжню с шумом стайка чечеток, повисают  на кустах полыни и летят рядом с нами вдоль лыжни, передавая эстафету друг другу. А малиновые снегири сидят поодаль на репейниках рядом со щеглами, яркими, как попугаи,  не решаясь приблизиться, и робко свистят на своих  флейтах задумчивую песенку.  И в чистом небе стремительно и мощно пролетел ворон, колокол небес, гортанным криком призывая подругу.  Из снежной норы вылезает стая бездомных собак, и издали приветствует нас лаем.
  Вот уже и снег стал обычным белым, солнце такое яркое, что слепит глаза. Омытые  зарей мы идем домой, и с небес уже звучит мелодия не Шопена, а Застольная песня Верди!  День будет добрым!