Памяти М. П. Мухаева

Михаил Петрович Мухаев по состоянию на тот момент, когда автор этих строк познакомился с ним, являлся директором школы-интерната для слепых и слабовидящих детей № 33 уже, находящемся в городе Новочеркасске Ростовской области – не много, не мало - тридцать лет. Его биография была богата самыми разнообразными событиями. Родился в Туркменской ССР, в посёлке Душак Ашхабадской области. Когда пошёл в школу, родители переехали в деревню Сосновка Руднянского района Волгоградской области, где проучился со второго класса по седьмой, после чего поступил в сельскохозяйственный техникум, окончив его в 1965м году. В следующем 1966м году был призван в армию. Отслужил два с половиной года. После демобилизации поступил в Балашовский Педагогический институт, окончив который, снова поехал в деревню, как говорит сам Михаил Петрович: «учить детишек уму-разуму». Работал учителем русского языка и литературы. В одном селе проработал три года, в другом – тоже три года, там под его руководством была построена новая школа, после чего, по семейным обстоятельствам, Михаил Петрович переехал в Новочеркасск, где сначала работал в школе № 13 в посёлке Донском (уже давно превратившимся в один из микрорайонов Новочеркасска) в должности директора. Здесь Михаил Петрович проработал тоже три года, как он сам отмечает: «Везде по три года получалось».
После описанных выше событий Михаил Петрович ещё три года заведовал Отделом Народного Образования Новочеркасского Горисполкома.
-А вот потом, 18го декабря 1981го года, - не без гордости рассказывает Михаил Петрович, - я стал директором школы-интерната № 33. С тех пор и работаю здесь. Вот моя трудовая биография.
-Насколько мне известно, Вы ведь ещё окончили Ленинградский дефектологический институт?
-Да. Это было ещё в 80х годах. На четвёртый год работы здесь окончательно убедился, что те методики, которые использовались в массовых школах – а у меня там было уже шесть лет директорского стажа – и те подходы, которые там были, здесь просто напросто не работали. Можно бы было палку гнуть и дальше. Но, как я понял, спустя несколько лет работы здесь, к этим детям нужен особый подход. А для того, чтобы осуществлять специальный подход, необходимо знать всю суть этого ребёнка. Я поступил в Ленинградский педагогический институт имени А. Герцена и окончил его по специальности «Тифлопедагогика». И там же, общаясь с профессорами – в частности, это был профессор Литвак Алексей Григорьевич, который вёл у нас тифлопсихологию – получил подсказку относительно такой мысли (Литвак же, кстати, мне её и подсказал), что в коллективах, работающих с такими детьми, нужно как можно больше людей, имеющих соответствующее образование. А у нас тогда о тифлопедагогике и о тифлопсихологии многие знали только понаслышке – в лучшем случае, по книгам. Мне так и сказали: «Мы дали Вам эти знания, донесли до Вас новейшие идеи – Вам и флаг в руки». Я составил программу обучения коллектива тифлопедагогике, тифлопсихологии, коррекционной работе, работе с родителями. Эта программа рассчитана на девять лет.
Конечно, вначале было трудно. Люди не понимали: зачем это делается, к чему это? Приходилось буквально всё объяснять на пальцах. Затем дело пошло. Приходилось людям читать книги, участвовать в спецсеминарах, давать открытые уроки, уметь правильно анализировать свои же уроки и так далее. А ещё и владеть той терминологией, которая должна быть в этом учреждении.
Когда мы проработали первые девять лет, то оказалось, что потраченные нами усилия были не напрасны. Профессиональный уровень коллектива заметно вырос не только в плане образования, но и в плане отношения к детям, что, вне всяких сомнений, является самым главным.
К детям стали относиться по-другому, видя в каждом из них не просто ученика и не просто инвалида, а понимая, что этот инвалид – полноправный гражданин нашего общества. Это – во-первых. А во-вторых, тот факт, что этот гражданин имеет все возможности, существующие сегодня. Нашим правилом стало то, что наши дети живут под лозунгом: «Я – такой же, как все!».
Что из того, что нет зрения?! Ведь – это же человек! Потому, в его сознание должно войти: «Я должен пользоваться всеми благами, которые меня окружают! Я должен участвовать в созидании и в развитии государства!». И такой настрой  прослеживается.
Я недавно был в Москве, где участвовал во Всероссийском конкурсе «Директор школы 2010» Там встретился с выпускником нашей школы. Это Кутаев Хамзат. Он сказал: «Михаил Петрович! Правильный стержень Вы в нас заложили. Именно то, что я – такой, как все. Это, как зерно упавшее в плодородную почву. Я сам совершенно ничего не вижу. Но, я нигде никогда не показываю, что я не вижу. Я прыгаю с парашютом. С инструктором, естественно. Катаюсь на лыжах. Несколько раз был на Эльбрусе. То есть, я делаю всё то, что делают зрячие люди». Честно говоря, наши незрячие порой делают даже больше, чем многие зрячие, прилагая к этому огромнейшее старание, огромнейшее терпение и огромнейшую выдержку.
Сами понимаете, каково незрячему ехать на лыжах с горы, когда впереди – неизвестно что: то ли овраг, то ли дерево, то ли столб телеграфный. Но, люди находят в себе мужество и идут именно таким путём.
-Самым важным, - продолжает Михаил Петрович, - я считаю, чтобы дети выходили отсюда целеустремлёнными, уверенными в себе. Конечно, не наглыми. Отнюдь. Уважающими себя и уважающими окружающих. Этому мы учим буквально с первого класса. Говорим им об уважении к взрослым. Ни в коем случае не готовим их к тому, чтобы они были на вторых ролях.
Плохо, что программы, которые принимает наше государство, подписывая международные документы, такие, как, скажем, «Доступная среда», различного рода конвенции, касающиеся инвалидов – не работают. В наши дни они не работают. Они подписаны. О них говорят. Говорят о том, что они будто бы есть. Но фактически – их нет.
Не знаю, то ли это механизм у нас такой неповоротливый, то ли – что-то ещё? Но, в конечном счёте, страдают дети. Где-то что-то они недополучают.
-После окончания школы, - рассказывает далее Михаил Петрович, - возникает ещё и вот какая проблема. У нас рассыпалась система предприятий. Говорю об учебно-производственных предприятиях, известных многим по своей аббревиатуре УПП ВОС. И куда идти выпускникам? Некуда. Остаётся, жить только на пенсию. В связи с этим у нас сейчас идёт буквально насаждение культа науки. Мы говорим: «Дети! Вы же сами понимаете, что на наших предприятиях нет работы. Потому учитесь и поступайте в средне-технические, в средне-специальные, в высшие учебные заведения – это вам хлеб на будущее. Ибо другого пути в общем-то и нет».
И надо сказать, по результатам последних ЕГЭ  видим: дети стараются учиться, понимая, что их ждёт впереди.
-Если ещё говорить о моей работе, - отмечает Михаил Петрович, - то скажу, что работа в школе – это постоянные заботы, хлопоты, продолжающиеся двадцать четыре часа в сутки. Тем более, мы находимся за городом. Мы – учреждение областного подчинения. К городу отношения не имеем. Если что случится, допустим – порыв системы отопления, а зимой свет обрывает от ветра, или – прекратилась подача электроэнергии в школу по каким-то другим причинам, или - встала котельная, которая является нашей котельной, тогда бросаешь всё и приезжаешь сюда – хотя и приехать сюда не всегда можно: зимой, к примеру, бывают сугробы, снежные заносы, когда ни автобусы, ни даже такси не ходят – принимаешь все возможные и невозможные меры к тому, чтобы устранить случившееся. Но ничего. Привык.
В этом году будет тридцать лет, как работаю в этой школе. Сейчас, особенно в последний год – не потому, что кто-то обратил на нас внимание, но бывают такие стечения обстоятельств, когда находятся старые знакомые, старые друзья, а сейчас, наверное, только так и можно – идут пожертвования в плане строительства или ремонта каких-то объектов для нашей школы. Идёт закупка за счёт благотворителей. В частности, закупка тифлооборудования, закупка электроники.
Помогают и наши выпускники. Они тоже закупают оборудование для детей, обучающихся в нашей школе.
По последним данным, мы привлекли 700 тысяч рублей одних только средств от благотворителей за период с первого января по сегодняшний день (сказано в апреле 2011го года – авт.). И средств на ремонт порядка 400 тысяч рублей за выполненные работы нам предоставили благотворители. Это – я считаю – хорошая помощь. Связь между ними отличная. Люди посещают наше учреждение. Беспокоятся. Все наши пожелания они выполняют. В частности, стоило только позвонить по поводу деревьев, которые нужно было спилить, тут же явились и спилили, в чём Вы могли сегодня убедиться, проходя через наш двор. Молодцы! Пошла ощутимая помощь.
Я и раньше, можно сказать, ходил с шапкой. Но, было сложное время – то подъёмы, то упадки. Сейчас некоторые предприятия стали получать сверхприбыли, и они откликаются – причём, очень горячо откликаются – на наши нужды. Надеюсь, до конца года – календарный год имею в виду – мы значительно улучшим свою базу.
В конце концов, это нужно не мне и не учителям. Мы это делаем для детей, чтобы они, находясь здесь, пользовались всем тем, что есть у нас в технике, в науке, в электронике. Модернизируем процесс обучения. Конечно, с учётом зрения.
Мы покупаем компьютеры, но не те, что только для зрячих предназначены, а те, которые доступны в обращении и незрячим детям, которые должны наравне со всеми пользоваться и компьютером, и Интернетом, и принтером и многими другими вещами.
Естественно, не забываем и о быте. О тех же спальных комнатах. Чтобы дети жили нормально.
И знаете, что я Вам скажу? Когда живёшь в школе двенадцать лет – это очень сложно. Находиться здесь целые сутки – и так в течение двенадцати лет! Но, когда они заканчивают школу, и проходит три года, пять лет, они с такой теплотой вспоминают нас! Признаются, мол, мы такие были глупые, Вы нам говорили о том, что нужно то-то и то-то, мы не обращали внимания – но это был, наверное, юношеский максимализм – а сейчас понимаем, как много Вы делали для нас…
У нас осенью и весной бывают традиционные походы на природу. Строимся здесь и идём на весь день. Так называемые Дни Здоровья. Дети пекут картошку, извините – бесятся, как, впрочем, и все дети, песни поют. Так вот. Выпускники, окончившие школу десять лет назад и даже более, звонят мне и спрашивают: «Михаил Петрович! Когда у Вас в мае будет поход?», интересуюсь: «А вам зачем?», они: «Да, мы хотим тоже с Вами пойти. Построиться вместе с детьми, и пойти в поход», я им отвечаю: «Так ведь у вас уже свои дети в школу ходят», они мне: «Всё правильно. Но, мы так хотим», то есть – осталось же у них в памяти! Говорю им: «Прекрасно! Когда решим, я вам позвоню – приезжайте».
Был бы плохой интернат, тогда бы после выпускных экзаменов, ушёл – и забыл. Но, когда они просят, чтоб их пригласили – это трогательно. Школа стала их домом.
В наше учреждение пришли на работу неравнодушные люди с большим сердцем, с пониманием. Понимают трагизм положения незрячего ребёнка и протягивают ему руку помощи.
Система коррекционной работы позволяет реабилитироваться, хотя бы и не полностью, поскольку жизнь ещё подкинет много сюрпризов. Но, основы для реабилитации мы даём. Помогаем в дальнейшем влиться в социум.
Приведу ещё один хороший показатель. Дети нашей школы в течение последних пятнадцати лет не ездят в Центр Реабилитации и Восстановления, находящийся в Волоколамске – это всероссийский центр, куда приезжают незрячие со всей страны, и их там учат, скажем, готовить себе пищу и другим бытовым навыкам. Наши выпускники туда не ездят. Они в этом не нуждаются.
А ещё у нас нет побегов. И никогда не было. Это – очень важный показатель. По всей России дети бегут из детдомов, из интернатов. Их ищут. Почему у нас этого нет? Одной из причин является занятость детей. Полезная занятость. То, чем ребёнок занимается с удовольствием. Займём его здесь – значит, дело будет. У нас эта задача решена.
-Расскажите, пожалуйста, об упомянутом Вами конкурсе «Директор школы 2010» и о Вашем участии в нём.
-Это был всероссийский конкурс, проходивший под лозунгом «Эффективность управления – гарантия качества образования». Журнал «Директор школы» - это всероссийский журнал – объявил конкурс в 2010м году. Это был конкурс среди директоров школ. Раньше были такие конкурсы, как «Учитель года», «Воспитатель года». Да фактически для всех были конкурсы. А для директоров школ не было. Решили в 2010м году этот конкурс провести, и тем самым восполнить недостающее звено.
А действительно, может быть, именно с этого конкурса и следовало бы начинать. Ведь, кто стоит во главе? Кто организовывает учебный процесс? Конечно, директор. Насколько он грамотный, насколько он эффективно управляет школой, настолько будет и результат.
Я написал эссе, в котором изложил мои наблюдения, мои выводы, мои наработки. Это было направлено в комиссию. Честно говоря, не обольщался. Мало ли, в каких конкурсах мы участвуем… Мы участвуем во многих конкурсах… А потом приходит ответ, что я стал победителем конкурса. Среди тысячи шестисот человек - это всё директора школ - отобрали шестьсот шестьдесят семь работ именно на сам конкурс. А уже из этих шестисот шестидесяти семи работ было отмечено десять лучших, среди которых оказалась и моя работа.
Мы были приглашены в Москву, на так называемый очный тур, где в общем-то хотели найти, можно сказать, самых-самых. Я там был такой единственный среди директоров массовых школ. У нас всё же школа коррекционная. Мои задачи, о которых я говорил, для некоторых были просто непонятны. Непонятно было, что представляет из себя коррекционная работа. Есть, допустим, в массовой школе коррекционный класс – о нём, как правило, даже не думают. А у нас коррекционная работа – это основное. Возможно, эта непонятость тоже сыграла свою роль в том, что в число призовых мест я всё же не попал. Но, тем не менее, я – победитель этого конкурса, поскольку десять человек, и я среди них, были официально названы именно так.
Конкурс проходил в Общественной Палате в Москве. Были там все светила нашей педагогики. Был и сам организатор конкурса - директор издательства «Директор школы» Константин Михайлович Ушаков. Были заслуженные учителя и научные светила.
Среди спонсоров были такие фирмы, как «Вебсен», «Майкрософт» и даже – Всероссийский Профсоюз Образования и Московская Высшая Школа Социальных Экономических Наук. Кстати, именно там с издательской фирмой «Сентябрь» мы заключили договор на публикацию статей педагогов нашей школы. Мы являемся правообладателями труда «Вот какие мы необыкновенные, у всех в глазах, а у нас на пальцах» (хотя, это пока – рабочее название) – мы заключили договор на передачу им прав на печатание этого произведения.
Кроме всего прочего, наша школа в 2010м году была внесена в реестр «Ведущие образовательные учреждения России».
Общение с коллегами на таком уровне, когда приехали директора – причём, самые лучшие, самые активные, самые передовые, самые разговорчивые – даёт хороший стимул для переоценки своих не только возможностей, но и позиций. То есть, определить уровень. А на каком же уровне я нахожусь? Кроме того. А что же нового есть в массовых школах? Всё новое, что у них есть, я беру на заметку, фильтрую, пропускаю через призму коррекционной работы. Подойдёт ли оно к нам? Подойдёт? – Прекрасно! Допустим, те же интерактивные доски, которые, кстати, купил нам наш бывший выпускник – только я об этом услышал, только я их увидел, только нам их показали, я тут же стал думать: понадобятся ли они нам? Всю ночь думал. А на следующий день заключил договор с фирмой, продающей эти доски.
Где-то буду печатать наши материалы. С кем-то буду переписываться, обмениваться опытом.
Прежде мы варились в закрытом котле. Но, теперь котёл открыт и наши наработки – а их у нас очень много – пошли по всей стране.
Мы напечатали весьма интересный учебник «Коррекционное пособие для детей третьего и четвёртого вида» - его увидели в Интернете, и у нас его разобрали: ни одного экземпляра не осталось.
Вот, кажется, я Вам всё и рассказал. А впереди у нас – большие дела…


В позапрошлом году жизнь Михаила Петровича оборвалась столь трагически и столь неожиданно, что у многих из числа тех, кто работал с ним вместе или просто был лично с ним знаком, этот в наивысшей степени трагический факт не укладывается в голове. Умер он после операции. Но не от самОй операции, а от остановки сердца, не выдержавшего наркоза. Мир его праху!