Учитель мимики

Наталья Анатольевна Жукова преподаёт в школе-интернате для слепых и слабовидящих детей № 33 города Новочеркасска, о которой я уже не раз писал, русский язык, литературу, а также – мимику и пантомимику. Что это такое, каковы особенности преподавания этих интересных предметов? – Об этом наш разговор.
-Мимика и пантомимика – это коррекционный курс. Я сама здесь работаю восемь лет. Раньше работала в общеобразовательной школе. Поэтому, данная школа сразу показалась мне очень специфической. Здесь по-особенному нужно вести себя с детьми, по-особенному их учить. Поэтому, многому пришлось учиться самой. Хотя учительский опыт у меня уже был. В частности, пришлось осваивать брайлевскую письменность. Это очень сложно было. Дети меня учили. Но, за два – три месяца, с горем пополам, научилась читать и писать по Брайлю. Тогда же мне предложили курс мимики и пантомимики.
Это особый курс. Его тогда только ввели в наших учреждениях 3го вида, к которым и мы относимся. Это было восемь лет назад. Как я уже сказала, это коррекционные дисциплины. Тогда это вообще было что-то непознанное и неузнанное. Сейчас, по прошествии восьми лет найдены какие-то свои методы работы. Учим детей потихонечку. Этому курсу обучаются только дети с очень низким зрением или полностью незрячие. Зачем нужен этот курс? – Он обучает так называемым невербальным средствам общения. Многие – да, и не «многие» даже, а фактически все – незрячие люди не владеют мимикой, не могут выразить свои чувства на лице. Хотя, конечно, чувствуют так же, как и зрячие. Поэтому, когда они попадают в общество зрячих людей, они кажутся всем особенными. А особенность всегда настораживает. И для того, чтобы они нашли в социуме себе достойное место, чтобы зрячие люди их воспринимали адекватно, они, конечно, должны уметь использовать в своей жизни выражения лица, жесты и позы. Для этого нужен курс мимики и пантомимики.
Обучать незрячего ребёнка очень сложно. Иногда наши занятия переходят в какие-то агитационные беседы, поскольку очень трудно объяснить незрячему ребёнку, зачем это нужно. Кто-то говорит: «А я не хочу! А я вот такой! Пусть меня любят таким, какой я есть!». Поэтому курс граничит и с психологией – приходится как-то уговаривать, объяснять. Но не всегда получается. Иногда выходит.
Некоторые ребята доверяют учителю. Занимаются с удовольствием. И достигают определённых успехов. Овладевают тем, чему их учат. И даже показывают, когда говорят. Когда произносят какие-то монологи, то свободно используют жесты, позы, мимику.
Интересным моментом этого курса является то, что в нём есть выход на сцену. И когда ребёнок обучается несколько лет, то он сам хочет, чтобы увидели то, чему он научился. И тогда мы пытаемся создать с нашими детьми какие-то театрализованные этюды. Даём им возможность что-то показать на сцене. Так, например, в прошлом году мы поставили спектакль. Нельзя сказать, что он был поставлен по пьесе Чехова «Вишнёвый сад». Он был поставлен по мотивам этого произведения. В этом спектакле участвовали не только слабовидящие, но и полностью незрячие. Они играли достаточно серьёзные роли. При том – и главные. Петю Трофимова играла Алла Бовкун. Мы её многому обучили. Она должна была встать, сама пройти на своё место с книгой, показывать, что она читает, что она заинтересована, или – наоборот – разочарована. Это всё были выражения лица, которые незрячей девочке было крайне сложно воспроизвести. Но, она со всем этим справилась. Вообще, Алла – очень способная девочка. Она очень доверяет преподавателям. Поэтому у неё большие успехи. Во всяком случае – в моём предмете. Когда телевидение к нам приезжало, наше с Аллой тоже снимали. Здесь доверие нужно, как у пациента к врачу. Потому, что незрячий ребёнок не может сам оценить результаты. Он часто даже логики не видит: «Зачем этому обучают?!». Доверие здесь очень важно.
Была у нас ещё выпускница – Женя. Я её не учила в классе. Только мимикой и пантомимикой с ней занималась. Она в том же самом спектакле исполняла роль Гаева. Ей был вручён кий. Она изображала такого избалованного, капризного человека определённой среды. Её, ведь, нужно было ещё научить обращаться с этим кием. Она прекрасно справилась на сцене со всеми своими движениями, жестами. Мы долго репетировали. Она без помощи держалась великолепно.
Скажу, что в нашей школе каждый год проводится неделя коррекционных дисциплин, когда каждый преподаватель показывает что-то лучшее из своих наработок. Пытаемся помочь ребятам развить таланты, данные им от природы, чтобы восполнить отсутствие зрения или его слабость.
В период коррекционной недели тоже демонстрируются какие-то постановки, бывают какие-то игры. Обычно бывает интересно. Кое-что даже на видеокамеру снято.
-Расскажите, пожалуйста, про сам этот предмет – мимика и пантомимика.
-Вы имеете в виду, рассказать именно про то, как обучать?
-Да.
-Скажем, пришли сейчас в школу первоклашки. И много незрячих ребят в их числе. Проводим с ними контрольно-диагностическую работу. Просто беру и спрашиваю: «Ты можешь сказать мне: «да», но не словом, а каким-нибудь жестом?». Редкий ребёнок кивнёт головой. Значит, этому всему нужно обучать. А ведь это же для нас элементарные вещи.
-У нас это, наверное, на инстинктивном уровне.
-Конечно. Мы это знаем с младенчества. Среди наших ребят есть такие, которые не могут улыбаться. У них не получается сделать это движение. Они не понимают, что это такое. У незрячего человека мышцы лица часто бывают неподвижны. Он не может подвигать бровями, не может их поднять или нахмурить, не может нос сморщить – не получается: мышцы, видимо, атрофированы, именно те, которые отвечают за это. Атрофированы по причине того, что не были задействованы. Большая трудность в моей работе – заставить эти мышцы двигаться.
Что касается мышц лица. Это трудное и часто непреодолимое дело. Тем более, что это требует большой тренировки, а следовательно – силы воли. Не всегда получается. Жестам, позе несколько проще обучить.
Как мы обучаем? – Конечно, слова. Словесное описание. Слова, слова… А ещё – метод сопряжённых действий. То есть, беру ребёнка за руку, показываю, как этот жест делается.
-Покажите, пожалуйста, на мне.
-На Вас? Давайте я Вам элементарный жест покажу. Например: «Тихо». Расслабьте руку. Теперь зажмите кулак. Вытяните указательный палец.
Наталья Анатольевна берёт мою руку в свою, вытягивает свой указательный палец параллельно моему так, чтобы они соприкасались.
-Подносим к середине рта, - говорит она, сопровождая свои слова соответствующими действиями.
-Конечно, - поясняет Наталья Анатольевна, - ребёнок может и так, и так подносить – он же не знает этот жест. Понятно, что Вы знаете этот жест. А незрячего ребёнка требуется научить.
-Я идею понял.
-Хорошо. Или возьмём другой пример. Ребёнок обследует мою руку. Скажем, жест: «До свидания». Я подобное движение его рукой также проделываю. Можно помахать ладонью, сгибая её, можно помахать ей из стороны в сторону – в данном случае уже существуют варианты. Это сложнее, потому что рука должна махать плавно. Здесь тоже используется метод сопряжённых действий. Ещё – воздушный поцелуй. Он тоже осваивается методом сопряжённых действий.
-И так фактически всё можно?
-Да. Фактически любой жест. Когда уже не показываешь, ребёнку сложнее воспроизвести жест самостоятельно. И потом, Вы, всё равно, знаете жесты. А незрячий ребёнок не может плавно помахать рукой. У него получается угловато. Это долго и терпеливо отрабатывается.
Мы сейчас готовились к конкурсу. Рассказывали стихотворение Юлии Друниной «Болдинская осень». Там было: «Целую кончики Ваших крыльев, как даме сердца писал Вольтер». И вот девочка незрячая должна была использовать жесты при этом чтении. Мы с ней три жеста вставили. Не перегружали стихотворение жестами. Потому, что излишество тоже плохо. Нужно, чтобы всё было в меру. Нужно также, чтобы эти жесты были выполнены чисто. И вот крыльями махать – знаете, так тяжко было… Машет она как-то в сторону. Рука деревянная. А показать плавный жест – очень сложно. Кладу свою руку на её руку. Она – девочка ответственная, сообразительная. Сообразила, как надо делать. В результате неплохо у неё получилось. За исключением, разве что, того, что на сцене высота поднятия руки оказалась всё же мелковатой. Мы учились с ней делать повыше. Видимо, она нервничала. Там мы обучаем жестам.
Жесты, конечно, разные. Этот жест – иллюстративный. Он не всегда в жизни, может быть, нужен. Есть ограниченное количество необходимых жестов, которым я обучаю по программе, чтобы дети их обязательно знали: «Да», «Нет», «Спасибо» - тоже кивок головой, «Тише», «Как дела?», «Хорошо», «Это – я» (там есть несколько вариантов), поругать, то есть погрозить пальцем, постыдить, то есть помахать головой. В общем, разные жесты. Но есть определённый набор, который желательно, чтобы ребята знали.
Ещё походка. Походка грустного человека. Бодрого человека. Человека полного сил. Мы же ходим по-разному. А наши ребята часто одинаково ходят.
-Расскажите, пожалуйста, немного поподробнее про мимику лица.
-Здесь сложнее, как я уже говорила. Потому, что лицевые мышцы, конечно, трудно восстановить если они не двигаются. Это требует большого количества упражнений. Это, конечно, ребятам не интересно. И приходится тут все свои силы направлять к тому, чтобы заинтересовать их много раз повторять одно и то же. Повторять, напрягать, хотя это и неприятно. Некоторые ещё и стесняются.
Есть у меня определённый комплекс упражнений, которые повышают тонус мышц лица, бровей, щёк. Бывает, пальцами приподнимаем брови. Говорю: «Сохраняй их некоторое время в таком положении». Прошу, чтобы потом попробовал приподнять брови без помощи пальцев. Разные способы применяются.
Наталья Анатольевна показывает рисунки, нанесённые на специальную бумагу так, чтобы они чувствовались наощупь, изображающие лица людей в моменты различных эмоциональных состояний, имеющих те или иные специфические выражения, этим состояниям присущие.
-Используем всё, что у нас есть, всё, что нам доступно, - говорит Наталья Анатольевна, раскладывая на столе эти рисунки.
-Я сама их делала, - продолжает Наталья Анатольевна.
-Незрячий человек может эти рисунки, эти выражения лиц обследовать пальцами. Он обследует и говорит, к примеру, что с глазками вот на этом рисунке? – Они открыты не широко. Даже в уголках глаз есть складки. Брови обычные. Уголки рта приподняты, и внизу складка. Это лицо выражает радость. Это настоящая улыбка. Не голливудская. Голливудская улыбка фальшивая. Если улыбка при широко открытых глазах и поднятых бровях – это фальшивая улыбка. Если человек улыбается искренне, то глаза обязательно будут меньше. И в уголках глаз будут появляться такие складочки, как на этом рисунке. Просто люди об этом не задумываются. Конечно, зрячий человек, если владеет мимикой, может понять – кто искренне улыбается, а кто нет.
А вот здесь глаза широко открыты, брови подняты, рот приоткрыт. Попробуйте сами сделать такое выражение лица. Узнаёте, что это?
-Удивление.
-Вы угадали. Это удивление.
-Причём, очень сильное, граничащее с потрясением.
-Да. А мы ещё к этому добавляем жестовый элемент – плечи приподняты и руки разведены в стороны. Это уж совсем крайнее удивление. При удивлении глаза всегда широко открываются. У страха, кстати, тоже широко открытые глаза. Дети это знают. Пытаются показать. Повторяем постоянно. Но это должно быть доведено до автоматизма. Чтоб когда ребёнку радостно, он сам захотел приподнять брови и уголки губ. А когда он удивляется, он сам должен захотеть широко открыть глаза. А чтобы довести до автоматизма, требуется много заниматься. Иногда это кажется нудным. Как тому же музыканту приходится постоянно играть гаммы, чтобы выучиться своему ремеслу.
-Наверное, любая наука нудная. Но ей нужно заниматься.
-Пожалуй, так. А русский язык… Сколько букв требуется написать, чтобы именно писать научиться… И в мимике сколько раз приходится сделать одно и то же упражнение! Дети разные. Один усидчивый, у него получается. Другим сложнее.
Есть книжки, которые тоже используем для обучения. Иногда проще на своей собственной позе показать, потому, что ребята по книжкам не всегда правильно угадывают.
Для примера я Вам покажу вот эту книжку. Это знаменитая сказка Андерсена про свинопаса. Рисунки здесь цветные. При этом они неплохо поддаются исследованию наощупь.
Конечно, мы заодно корректируем разные возможности наших ребят. Вот они пальчиками исследуют, допустим, эту красавицу на картинке. Кто это? – Не каждому ребёнку понятно. Подсказываю. «Вот это платье – вижу его пальцами». «Вот это спина». «Правильно. А какая спина? Смотри, какая спина?». «Согнутая спина. Голова наклонена». «Ты попробуй также сядь». «Определи эмоцию». Таким образом тоже обучаем принимать разные позы.
А где беру материалы для своих занятий? – Я же ещё и учитель литературы. Наша русская классика даёт такое большое количество самого разнообразного материала для моих предметов. Взять хотя бы Гоголя. Там настолько описаны и позы, и движения, и выражения лиц. Делаем такие этюды, как Оксана с зеркальцем разговаривала – это из «Вечеров на хуторе близ Диканьки». Было там: «Посмотри, какая красавица! И брови у меня! И глаза! И коса!» С ребятами учимся на этих этюдах. Или – «Песня про купца Калашникова». Там Кирибеевич вышел перед царём. Руки в бока. Смотрит гордо. Грудь колесом. И Калашников. Он уже такой: поклонился царю, поклонился церквям, народу… Если всё это воспроизводить, понимаешь лучше характер героя, его сущность. Я и сама, используя на уроках мимики и пантомимики материалы уроков литературы, стала больше обращать внимания на позы, положения рук, ног, всего тела, на выражения лица – в этом тоже можно много раскрыть загадок.
Или взять Пушкина. «Сказка о мёртвой царевне и семи богатырях». Там вообще классический пример мимики. Например, как царица с зеркальцем разговаривает. Добрая такая, радостная. То, вдруг, бьёт это зеркальце рукой. Прищёлкивает перстами, притопывает ногами. Злоба такая. Бросает его об пол.
Русская классика даёт много материала для этюдов. И для уговоров к тому, чтобы дети занимались. В этом качестве можно вспомнить и ряд произведений Михаила Юрьевича Лермонтова и Льва Николаевича Толстого.
В этом году нашим предметом заинтересовались. Нас показывали по телевидению. По областному, и даже по центральному.
Некоторым ребятам очень нравится заниматься. У них, наверное, есть талант актёрский. Есть желание. У других ничего этого нет. Как и в жизни. У нас же у всех разные склонности, разные увлечения. Так и здесь. Кого-то приходится уговаривать.
-Ваш курс входит в число обязательных программ?
-Да. Он обязателен для незрячего ребёнка. И для того, у кого очень низкий процент зрения. Есть те, у кого зрение пограничное – в нашей школе такие тоже есть. Они неплохо владеют мимикой. Для них этот курс необязателен. Вообще же наш курс ориентирован на полностью незрячих детей. Конечно, индивидуальный подход необходим. Заранее не напишешь план. Конечно, выстраиваю примерную схему своего занятия, а дальше всякое бывает. И экспромты часто бывают, и экспериментировать приходится. Вот так и работаем.
-Спасибо за Ваш такой интересный, содержательный рассказ.
В день «Последнего звонка» я вновь посетил кабинет Наталии Анатольевны, где также успела появиться интерактивная доска, которую Наталья Анатольевна уже использует на уроках и которая очень помогает и ей и её ученикам.
Думается, эти новшества теперь сильно помогут и учителям, и ученикам. Интерактивные доски, помимо многих других возможностей - это музыка и видео, что даёт дополнительные возможности как в преподавании учебного материала учителем, так и в его усвоении учениками; и  для внеклассной работы здесь открываются новые возможности. Опрашивая учеников, теперь им можно – не всегда, конечно, а только в некоторых случаях (и Наталья Анатольевна это уже практикует) – предлагать несколько вариантов ответа на тот, или иной вопрос, а ученики выбирают при этом тот вариант ответа, который считают правильным, делая это при помощи дистанционного пульта, очень простого в обращении (даже – для полностью незрячих), а результаты ответов – с обозначением того, как какой из учеников ответил – высвечиваются на интерактивной доске.