Арктическая истерия

"Работал у нас тут до тебя один. Родился и долго прожил на побережье Черного моря. И как за окном сияние полыхать начинает, он, не обувшись, не одевшись, скорой ногой на улицу. Хорошо было, когда мы сразу его отсутствие замечали, а то он даже морозился не раз. Потом у него сердце начало пошаливать. Такое во время северного сияния и у меня бывает, а уж у него, южного человека, и подавно. Уехал он недавно, не выдержал, боялся здесь совсем здоровье угробить. На его место тебя и взяли.
За разговором метеорологи не заметили, как красочные языки перестали лизать небесный свод. А вскоре на горизонте появилась группка людей. Они шли покачиваясь. В согбенных фигурах Максим не сразу узнал жителей поселка, совсем недавно бодро маршировавших на север вслед за Полярной звездой. В конце мрачной процессии двое молодых мужчин несли на руках старика.
Того самого, которого никак не мог остановить молодой метеоролог. Стоящего рядом умудренного жизнью Василия Петровича это шествие, казалось, совсем не удивляло. Отвернувшись в сторону, исследователь пытался прикурить сигарету. И хотя он прикрывал зажигалку ладонью, огонь постоянно тух. Наконец его труды увенчались успехом. Поймав удивленный взгляд Максима, прикованный к немощному старику, старший метеоролог сказал:
- Удивительно, правда? Только что бежал, а теперь и шагу сделать не может. Тут еще и не такого насмотришься. Если Полярная звезда зовет, люди собирают последние силы. Хромые встают, слепые сами находят дорогу. Север таит много загадок. Разгадать их нам пока не под силу. Ладно, поточили лясы, и будет. Пошли работать.
Старший метеоролог затушил только что закуренную сигарету и ушел в избушку. Молодой сотрудник хотел ему что-то ответить, но раздумал. Еще с минуту он вглядывался в усталые изможденные лица местных жителей. Увидев, что поморы смущены столь пристальным вниманием, Максим развернулся и торопливо зашагал на метеостанцию."
 

Оригинал взят у в Арктическая истерия 3
Продолжение.

Начало см.:
1 - http://anton-platov.livejournal.com/55671.html
2 - http://anton-platov.livejournal.com/56056.html


3. Феноменология

На самом деле, явление, которое мы называем здесь арктической истерией, очень многообразно. Именно с этим, в том числе, связано то, что до сих пор не существует полностью корректного определения этого феномена. Определение А.Токарского я уже критиковал выше; в качестве примера добавлю к нему определение д.м.н. А.М.Степанова – едва ли не противоположное («Большой эзотерический Справочник»):

Арктическая истерия – особое состояние психики, граничащее с нервным заболеванием и проявляющееся в диком пении, крике, страсти к темноте, внезапных переходах от абсолютной инертности к яростному исступлению.

Говоря вообще, определение Степанова корректнее, но и оно не дает полного представления о том, что же такое АИ, характеризуя лишь малую часть ее проявлений.
Я сделаю ниже попытку предложить собственное определение (даже два – медицинское и магическое), но прежде считаю необходимым подробно рассмотреть все аспекты явления – и их взаимосвязь.

На настоящий момент я выделяю шесть таких аспектов:
А. Изменение состояния сознания и связанные с этим эффекты (например, сумеречное помрачение сознания и амнезия).
B. Голосовая активность – явление во многих случаях гораздо более сложное, чем просто «дикое пение и крик».
C. «Эхо-эффект» – неконтролируемое подражание словам и действиям окружающих лиц (мед. эхолалия и эхопраксия).
D. «Эффект Зова» – непреодолимая и реализуемая любой ценой (в том числе – ценой жизни) потребность двигаться в конкретном направлении (как правило – на север, к Полярной звезде; реже – по замкнутому кругу).
E. Избирательная управляемость пораженного.
F. Возможность массового поражения: ориентировочно 20-30% случаев представляют собой одновременное вхождение в состояние АИ группы людей – от нескольких человек до больших коллективов (деревня, промысловая артель и т.п.).

Теперь – подробнее.



А. Изменение состояния сознания

Наступление ИСС является обязательным фактором арктической истерии. Иногда вхождение в ИСС может происходить за некоторое время до собственно приступа АИ – такое состояние аналогично, вероятно, состоянию «ауры», часто предваряющему эпилептический припадок. В других случаях ИСС наступает «скачком», и человек из обыденного состояния переходит непосредственно в состояние АИ.

Вот как описывает состояние женщины-якутки в приступе меряченья С.И.Мицкевич в упоминавшейся уже работе «Мэнерик и ээмириченье»:

Сознание делается спутанным, появляются устрашающие галлюцинации: больная видит черта, страшного человека или что-нибудь подобное; начинает кричать, петь, ритмично биться головой об стену или мотать ею из стороны в сторону, рвать на себе волосы.

В абсолютном большинстве случаев ИСС «общего характера» быстро или постепенно переходит в сумеречное помрачение сознания, в котором и протекает основная фаза АИ.

Выход из состояния АИ может происходить двумя путями. Первый – подобен мягкой посадке: постепенное снижение интенсивности приступа, выход из СПС и постепенное возвращение в обыденное состояние, хотя и отяжеленное общим утомлением, «разбитостью», размытостью мыслей и т.д. Второй путь – эскалационный: интенсивность приступа нарастает до тех пор, пока организм человека не отказывается поддерживать сознание; такой путь завершается каталептическим состоянием или обмороком, т.е. состоянием, сходным с состоянием после эпилептического припадка. Вот как описывает такой вариант В.И.Анучин [В.И.Анучин. Причины вымирания населения в северной Сибири // Сборник, посвященный Владимиру Михайловичу Бехтереву (к 40-летию профессорской деятельности). Л., 1926]:

По моей просьбе, несколько раз меряков не уводили — и каждый из подобных опытов неизменно кончался тем, что у больного речь переходила в бормотание, клубы пены шли изо рта, конечности судорожно подергивались, глаза становились остекленелыми, и, наконец, он в бесчувствии падал на пол. Обморочное состояние в 16 наблюдаемых случаях длилось от 20 минут до 11/2 часов.

Как уже упоминалось, случаи АИ очень часто сопровождаются амнезией – как минимум антероградной, но, как правило, антероградной и ретроградной одновременно (при выходе через эскалацию амнезия неизбежна).

Интересно, что психолого-неврологические последствия АИ могут продолжаться очень долго – до месяца и более. Один из таких случаев был описан буквально несколько лет назад (2007 год). Старпом рыболовного судна, вернувшегося в Мурманск с промысла, неожиданно исчез из поля зрения родных, друзей и коллег. Снова появившись спустя несколько недель, он смог рассказать только, как повинуясь непонятному порыву вышел из маршрутки и направился в лес (где и был позднее обнаружен местными жителями). Состояние антероградной амнезии, соответственно, длилось около полумесяца…


B. Голосовая активность

«Голосовое сопровождение» – крики, дикое пение и т.д. – не является обязательным для состояния АИ, но присутствует довольно часто, принимая весьма разные формы – от бессознательных экстатических выкриков или воя до выглядящих вполне осмысленными монологов или пения.

Вот характерный пример описания данного эффекта при АИ (П.Рябков, 1887):

…Подпрыгивания становились так часты и сильны, старуха так грузно падала на сиденье, что можно было опасаться, что она расшибется; руки еще судорожнее хватались за грудь, из которой теперь беспрерывно вырывались целым потоком слова, вскрикиванья и всхлипыванья; временами казалось, она совсем задыхается; но вот она изо всей силы хватила кулаком об стену и с каким-то не то плачем, не то с диким хохотом пустилась в пляс по юрте, продолжая хохотать и стремительно произносить какую-то речь. Слова следовали со страшной быстротой, так что трудно было следить за мыслью. По временам она ржала, кукарекала или клекотал: клё-клё-клё, но ни на минуту не переставала, то понижая, то повышая голос, произносить слова, фразы […] Пляска эта продолжалась не менее получаса, и во все это время больная ни разу не упала, не задела за окружающие предметы, хотя в юрте было тесно и людно…

Вообще, о связанных с АИ голосовых манифестациях упоминают практически все исследователи, наблюдавшие данный феномен (хотя, повторюсь, такие манифестации не являются обязательными).

В.Серошевский:
Больной воет, кричит, причитает, рассказывает небылицы, причём часто его ломает, сводит, бросает из угла в угол, пока, истощившись, он не уснёт.

В.Йохельсон:
Такое состояние [фаза входа в АИ; см. выше – А.П.] может продолжаться в течение дня или нескольких дней. Внезапно больной становится похожим на дикаря и в возбуждённом состоянии начинает петь, сначала спокойно, затем всё громче, размахивая руками и трясясь телом.

Голосовые манифестации при АИ могут восприниматься как «автоматические» и абсолютно бессмысленные проявления, подобные непроизвольным восклицаниям при неожиданной боли или испуге, – и многими авторами, увы, они и расцениваются именно так, или – как действия шизофренического характера, в любом случае не заслуживающие особого внимания. На самом же деле такой подход абсолютно ошибочен.

Прежде всего, необходимо отметить, что сами народы – носители традиционной культуры очень четко различают АИ и собственно сумасшествие, каковое современный врач мог бы определить как шизофрению; это следует уже хотя бы из того, что для обозначения этих состояний традиционные культуры используют разные термины. (Так, например, у якутов слово м;н;рик обозначает АИ и человека в состоянии АИ, но никогда не используется для определения сумасшедшего – для этого есть слово ирбит.) Соответственно, и голосовые манифестации при АИ имеют иную природу, чем при той же шизофрении.

Как справедливо отмечает в одной из своих работ замечательный этнограф и специалист по традиционному пению Э.Алекеев, «подтверждением укоренённости пения при пограничных психических состояниях и осознания этой его роли в культуре служат принятые народом названия соответствующих песен, т.е. выделение их в качестве традиционных жанров» [Э.Алексеев. Пение при культурно-специфичных психических расстройствах у народов сибирского Севера. В кн.: Миф, символ, ритуал. Народы Сибири. М., 2008].

Действительно:
•    у якутов: мэнэрик ырыата — песни, которые поют люди в состоянии АИ;
•    у юкагиров: ш;рмориэл – форма пения при АИ;
•    у эвенков: хаудьан – то же;
•    и т.д.

Это пение рассматривается традиционной культурой не столько как продукт самого человека, сколько – как результат его взаимодействия с Иным Миром. Так, например, эвенк. хаудьан дословно означает «внесённое злым духом»; такое приписывание пения при АИ пришлому духу характерно для всех без исключения северных традиционных культур, знакомых с феноменом АИ. (О значении этого факта мы будем говорить немного позже, когда речь пойдет о природе АИ с магической точки зрения, но мне представляется важным уже здесь отметить ту связь между АИ и «разрыванием» границы между этим и Иным мирами.)

В некоторых случаях это специфическое пение принимает даже характер диалога между человеком и пришлым духом. Приведу в качестве примера запись такого «диалога» (якуты; из собрания Э.Алексеева):




А вот – текст этой песни; что характерно, различить «реплики» духа и «реплики» человека возможно далеко не всегда:

(1) hа айыы! Ээй да(;) айа!
(2) Эй, есть кто-нибудь тут, или нет?
(3) Что за холодная юрта!
(4) Айаккабыан да йа(;)!
(5) Воспалённая от злости чёрная моя печень зашевелилась,
(6) Ээ, да(;) айаккабын!
(7) Сальное сердце взволновалось
(8) Ээй, ага!
(9) Хотуйукум, нойоонукум!
(10-11) Наводя на тебя страх,
(12) Из далеких краев своих
(13) Пришел за тобой следом...
(14) Айа да, айа да!
(15-17) Зашел я к тебе, взбучившись по самое нутро чёрной печени своей!
(18) Айа да!
(19) Табака не дадите ли?
(20) Айа да(;), оо, как холодно,
(21) Айаккабын-абытайбын!
(22) За чьи-такие грехи…
(23) Айа(;), айаккабын!
(24) hоо! Айа да, айака да
(25) Айаккабын ньии,
(26) hоо! Айа да!

Сам факт «разговора с духами» в измененном состоянии сознания уже ставит данный аспект АИ предельно близко к соответствующему аспекту шаманских практик. Однако у явления голосовой манифестации АИ есть еще одна особенность, которая делает ее связь с шаманизмом еще теснее.

Обратите внимание на обилие в приведенном выше переводе слов, отсутствующих в якутском языке (в тексте не переведены и выделены курсивом). Это – не случайность, и не бессмысленный набор звуков; аналогичный прием – только доведенный до совершенной степени – мы видим и у северных шаманов высокого уровня посвящения. Так, например, шаманы лопарей (саамов) используют в своих трансовых песнопениях специальный сакрализованный язык – Йойк или Йойгат – не имеющий общего с саамским и не используемый вне ритуальных практик (само такое пение также называется йойк). Насколько я понимаю, невозможно составить полноценный словарь Йойгата или описать его грамматику – он построен на иных принципах, чем современные бытовые языки и служит иным целям.

В XX веке саамский поэт из Норвегии П.Утси так описал Йойк:

The yoik is a sanctuary for our thoughts
Therefore it has
few spoken words
Free sounds reach
farther than words
The yoik lifts our spirit
allows our thoughts to soar
above the little clouds
has them
as its friends
in nature’s beauty


C. «Эхо-эффект»

Самый, вероятно, широко известный из эффектов АИ – неконтролируемое подражание словам и действиям окружающих лиц (в медицине такие действия получили названия «эхолалия» и «эхопраксия» соответственно). В.И.Анучин, например, так описывает это явление:

…состоит в том, что больной неудержимо стремится повторять вслух и немедленно чужую речь. Сперва он повторяет только отдельные, более сильные или яркие выражения и восклицания; потом стремится повторять отдельные фразы; не успевая сделать этого, так как оратор ушел дальше, больной начинает тревожно волноваться и, впившись глазами в рассказчика, хватает начала и концы фраз, захлебывается и доходит до изнеможения, если его не уведут.

Довольно часто «эхо-эффект» проявляется не у одного человека, а сразу у целой группы людей, иногда – довольно большой (фактически, это одновременное проявление данного эффекта и эффекта F. Тот же Анучин приводит этому такой любопытиный пример:

    Пришлось мне присутствовать на собрании, где оратор (политический ссыльный) говорил революционную речь. Это был едва ли не первый митинг в Северной полосе, и все присутствующие в первый раз в жизни слушали политическую речь. Едва ли нужно говорить о том, что аудитория, абсолютно невинная в политических вопросах, плохо понимала оратора и не могла особенно ему сочувствовать, состоя наполовину из мелких торговцев.
    Оратор говорил короткими, отрывистыми фразами: то, что называется «бросать в толпу лозунги». Аудитория слушала с редким, напряженным вниманием; некоторые шевелили губами. И вот наступил момент, когда кто-то громко повторил лозунг. Оратор принял это за выражение сочувствия и прибавил тона. Через несколько минут митинг принял такой вид, что болезненность собравшихся ярко проступила. Оратор воскликнул:
    - Долой гнусный империализм!
    Собрание дружно повторяет, коверкая последнее слово.
    - Долой царское самодержавие! — кричит оратор, потрясая кулаком.
    То же самое дружно кричат слушатели, но как-то странно кричат, эхоподобно, с деревянными лицами и никчемно трясут кулаками.
    -…И если на нашем пути… - хотел продолжать оратор.
    - И если на нашем пути! - загремело собрание.
    Оратор попытался перекричать:
    - …Встанет враг народа!
    - Встанет враг народа!!… - вопят слушатели.
    Оратор пришел в изумление и спросил упавшим голосом:
    - В чем дело?
    Собрание глухо повторило:
    - В чем дело…


D. «Эффект Зова»

Под этим условным термином я понимаю возникающую в ряде случаев АИ непреодолимую и реализуемую любой ценой (в том числе – ценой жизни) потребность двигаться в конкретном направлении (как правило – на север, к Полярной звезде; реже – по замкнутому кругу).

Один подобный пример мы уже видели выше (я имею в виду случай с русскими поморами, возвращавшимися с Груманта); в целом же описаний проявления «эффекта Зова» при АИ известно довольно много, – хотя и на порядок меньше, чем, например, описаний «Эхо-эффекта». Наиболее известен «эффект Зова» на европейском Севере (в регионах, омываемых Белым, Беренцевым и Норвежским морями) и на крайнем северо-востоке Евразии (Чукотка и восток Якутии). Об АИ и описываемом эффекте здесь иногда упоминают даже туристические справочники и отчеты, которые, разумеется, не могут служить заведомо объективным источником информации, и тем не менее, показательны. Вот, например
Полюбоваться полярным сиянием так и не удалось, поскольку в короткие летние ночи оно бывает крайне редко и является более характерным для осени и весны. Зато горничная в гостинице, девушка-эвенка Тинил (она позволила называть ее Татьяной), рассказала о другом родственном явлении, которое случается с людьми в этих северных краях. О нем говорят «зов Полярной звезды», или просто «мерячка». Бывает, что целая бригада строителей вдруг проснется ночью, выйдет из вагончиков на улицу и тоже идет в тундру, не открывая глаз. Или чукчи всем стойбище снимутся с места и отправляются навстречу призрачному огню.

В качестве иллюстрации данного эффекта, – к которому мы еще вернемся как к самому, вероятно, магическому проявлению АИ, – мне хотелось бы привести здесь полухудожественное-полудокументальное повествование, автора которого я, к сожалению, не могу пока установить, но которое неплохо характеризует феномен…

    На бескрайнем черном небе зажглись первые всполохи северного сияния. Скоро весь звездный свод был расцвечен диковинными красками. Разных цветов и оттенков в жизни поморов очень мало. Зато красивые северные сияния компенсируют недостаток красок.
    На фоне неба цвета индиго переливалось яркими лепестками северное диво. Поморы поневоле подняли головы от работы. Как не полюбоваться на такую красоту?
    Минут пять северяне молча смотрели на пульсирующие разноцветные языки сияния, которые пожирали небо. Потом как по команде все встали. Из домов стали подтягиваться дети и старики, освобожденные от тяжелой работы.
    Все жители поселка выстроились в подобие огромного хоровода и начали медленно ходить по кругу. В их остекленевших глазах не было видно разума. Поморы двигались, как зомби: по одной и той же траектории, абсолютно синхронно. Вдруг кто-то из селян, влекомый каким-то неведомым приказом, согнул в локте руку. Остальные тут же повторили это движение.
    Это напоминало занятие по аэробике, правда, неосмысленное. Кто-то из поморов совершал какое-либо действие, а остальные его синхронно повторяли.
    Из избушки на окраине поселка вышли двое. Их разум полярный психоз, это другое название мерячки, не поработил.
    Они были не похожи на местных жителей. Светлая, хоть и обветренная кожа и разрез глаз выдавали их славянское происхождение. По возрасту они были как отец и сын. Мужчине с суровым выражением лица было около пятидесяти, а вихрастому юнцу недавно исполнилось двадцать три. Младший удивленно посмотрел на старшего:
    - Василий Петрович, что это с ними? Массовый психоз?
    - Не массовый, Макс, а полярный. Ты тут недавно, первый раз меряченье видишь, а я давно уже. Насмотрелся на него. Как особенно яркое и пульсирующее полярное сияние раскрасит небо, жди психоза. Это состояние охватывает население целого поселка. Люди начинают бессмысленно повторять телодвижения друг за другом, водят хоровод, правда, за руки при этом не держатся:
    Вдруг чье-то пение прервало разговор двух метеорологов.
    - Слышишь? – спросил мужчина. – Поют. Такое нечасто бывает. Только когда сияние очень уж ярко полыхает на небе. Старые метеорологи говорят, что в такие моменты умопомрачения поморы распевают песни на разных языках. Зачастую даже на тех, которые в нормальном состоянии отродясь не слышали. Но я-то в эту дребедень не особо верю. Как можно говорить на том наречии, которого не знаешь?
    - Ладно вам, Василий Петрович, – чуть улыбнувшись, ответил Максим, – откуда вам знать, на каком они языке поют? Вы-то сами всего два знаете: русский и ругательный. Причем второй язык освоили не в пример лучше. А я вот в институте языки изучал и могу вам точно сказать: вон та старушка на испанском поет, а внук ее на английском «шпарит». Я еще на курсы японского после школы ходил и уверен, что вон та пара сестер-близняшек поет на каком-то подобии этого языка. Однако в том, что это точно японский, я поклясться не могу. Это какое-то близкородственное наречие:
    Вдруг молодой человек прервал свой монолог на полуслове. Его взор обратился на неожиданно, как по команде, прекративших свою унылую разноязычную песню поморов. Жители поселка, выстроившись гуськом, уходили на север.
    - Хорошо, что океан далече, – сокрушенно проговорил старший метеоролог, – а то перетопились бы все.
Заметив удивленный взгляд коллеги, он пояснил:
    - Это Полярная звезда их зовет, поэтому в честь нее психоз и назван. Пока северное сияние не утихнет, они так и будут брести в сторону полюса. И ничто их не остановит: ни горы, ни вода, только смерть. Читал сказку про путешествие мальчика Нильса с дикими гусями? Помнишь, там крысы упрямо шли на звук волшебной дудочки: уже в море зашли, воду глотают, а все равно идут за мелодией флейты навстречу своей смерти. Так и поморы на зов Полярной звезды. Это здешним повезло: их поселок не так близко к морю находится. Пока они до него дойдут, северное сияние авось утихнет, все в чувство придут и по домам разойдутся. А то жители других деревень все до единого в море уходили. А немощные, которые сами идти не могли, раздирая руки-ноги в кровь, ползли за Полярной.
    - Так их остановить надо! – горячо воскликнул Максим.
    - Без толку все это, – флегматично заметил старший, – никто их не остановит.
    Младший метеоролог раздраженно махнул рукой на своего товарища и бросился вслед за уходящими поморами. Наконец он догнал старика, шедшего последним в живой цепочке, и, пытаясь остановить, схватил его за руку. Казалось, седой старец даже не почувствовал цепкой хватки молодого, сильного парня. Он не оглянулся, не попытался освободить руку, а просто шел дальше, делая, как и прежде, отмашку захваченной кистью. Парня же кидало из-за этого размахивания взад-вперед. Поняв, что таким образом он не сможет остановить старика, Максим оставил руку в покое и попытался взять деда в захват. Но и это не оказало на зомби никакого воздействия. Напрасно потея от небывалого напряжения, метеоролог пытался остановить хотя бы одного паломника Полярной звезды – все было бесполезно.
    Окончательно выбившись из сил, парень двинулся в обратный путь. У избушки его терпеливо ждал второй метеоролог.
Тяжело рухнув на хлипкую скамеечку, криво стоящую под окнами метеостанции, парень спросил:
    - Я вот все думал, а почему мы за Полярной звездой не пошли? Все поморы отправились, ничего не видят, ничего не слышат, а нам хоть бы хны.
    - Так мы ж не поморы, – хмыкнул, подивившись непонятливости молодого напарника, Василий Петрович, – мерячке не все подвержены. В основном зов Полярной звезды слышат северные народности и южные жители, приехавшие работать на север. Есть даже специальные медицинские инструкции на этот счет: якобы чем южнее родился и вырос человек, тем труднее ему жить и работать за полярным кругом. Еще мерячке подвержены долго болевшие люди. Труднее всего сердечникам: после двух-трех северных сияний инфаркт гарантирован, зачастую со смертельным исходом.
    Работал у нас тут до тебя один. Родился и долго прожил на побережье Черного моря. И как за окном сияние полыхать начинает, он, не обувшись, не одевшись, скорой ногой на улицу. Хорошо было, когда мы сразу его отсутствие замечали, а то он даже морозился не раз. Потом у него сердце начало пошаливать. Такое во время северного сияния и у меня бывает, а уж у него, южного человека, и подавно. Уехал он недавно, не выдержал, боялся здесь совсем здоровье угробить. На его место тебя и взяли.
    За разговором метеорологи не заметили, как красочные языки перестали лизать небесный свод. А вскоре на горизонте появилась группка людей. Они шли покачиваясь. В согбенных фигурах Максим не сразу узнал жителей поселка, совсем недавно бодро маршировавших на север вслед за Полярной звездой. В конце мрачной процессии двое молодых мужчин несли на руках старика.
    Того самого, которого никак не мог остановить молодой метеоролог. Стоящего рядом умудренного жизнью Василия Петровича это шествие, казалось, совсем не удивляло. Отвернувшись в сторону, исследователь пытался прикурить сигарету. И хотя он прикрывал зажигалку ладонью, огонь постоянно тух. Наконец его труды увенчались успехом. Поймав удивленный взгляд Максима, прикованный к немощному старику, старший метеоролог сказал:
    - Удивительно, правда? Только что бежал, а теперь и шагу сделать не может. Тут еще и не такого насмотришься. Если Полярная звезда зовет, люди собирают последние силы. Хромые встают, слепые сами находят дорогу. Север таит много загадок. Разгадать их нам пока не под силу. Ладно, поточили лясы, и будет. Пошли работать.
Старший метеоролог затушил только что закуренную сигарету и ушел в избушку. Молодой сотрудник хотел ему что-то ответить, но раздумал. Еще с минуту он вглядывался в усталые изможденные лица местных жителей. Увидев, что поморы смущены столь пристальным вниманием, Максим развернулся и торопливо зашагал на метеостанцию.


E. Избирательная управляемость пораженного.

Во многих случаях человек в состоянии АИ полностью подчиняется любым приказам со стороны; причем речь идет не о невозможности сопротивляться приказу, а об отсутствии сопротивления, т.е. о подчинении полностью автоматическом и бессознательном.

Определение «избирательная» употреблено мною не в значении того, что одни люди могут быть более подвержены данному эффекту, чем другие. «Избирательность» относится к самим случаям АИ: иногда эффект управляемости может быть проявлен четко и ярко, иногда – полностью отсутствовать.

Вариант АИ с ярко выраженным эффектом управляемости – единственный, который может быть вызван искусственно (без применения каких-либо специальных методов). Чтобы проиллюстрировать и сам эффект, и такую возможность провоцирования АИ, приведем небольшой фрагмент из работы С.И.Мицкевича:

…Такая женщина эмирячка является настоящей мученицей – объектом бесконечных запугиваний, дразнений и издевательств со стороны окружающих. Обычно сеанс эмиряченья происходил так: экспериментатор, увидев знакомую ему эмирячку, которую он уже не раз эмирячил, делает какое-нибудь внезапное движение: хлопает сильно в ладоши, громко крикнет в ухо больной, стукнет сильно ножем по столу и т.п. Больная вскрикнет: «абас», бросает то, что держала в руках на пол или в того, кто ее испугал, иногда бросается в него палкой, поленом (рефлекс обороны при испуге), начинает что-то боромотать, ругаться, говорить каким-то другим, особым, эмиряческим тоном. В это время «экспериментатор» продолжает, например, махать руками: эмирячка тоже машет руками; «экспериментатор» велит ей скакать, она скачет; велит бросить что-нибудь, она бросает. Обычно она находится всецело в подчинении того лица, которое ее привело в состояние эмиряченья. Чтобы она перешла в подчинение другого надо, чтобы этот другой тоже рядом манипуляций, звуков, криков или толчков привел ее в подчинение себе. И нет того постыдного, преступного или вредного поступка, которого бы не совершила эмирячка, когда ее хорошенько «разъэмирячат». Она бросает на пол и разбивает посуду, бросает ребенка, которого деражала в руках, берет рукой горячие угли, обжигая себе руки, ударяет палкой кого ей внушают ударить и т.п.

(Должен сказать, что я стеснялся производить черезчур показательные эксперименты с эмирячками и проверять такие результаты; противно было подражать, хотя бы и с научными целями, возмутительным экспериментам, которые производят над эмирячками местные обыватели.)

Подобные примеры приводит и В.И.Анучин:

Опыт показал, что нет надобности уводить меряков от рассказчика силою, как это обыкновенно делают. Я применил такой способ. Когда мерячка, по имени Тульн, повторявшая меня, стала очень докучной, я в тон рассказа, но несколько медленней и более четко сказал: «Сейчас Тульн пойдет, сядет в лодку и поедет осматривать самоловы».

Больная повторила фразу, минутку поколебалась и затем, действительно, уплыла осматривать самоловы, хотя это был и неурочный час для осмотра. Этот опыт в разных формах я произвел над несколькими больными и по нескольку раз — и он всегда удавался. Вторая, неудачная форма опыта состоялся в том, что я, приняв сердитый вид, закричал на меряка: «Молчать!» В тот же момент больной как бы захлебнулся, взмахнул руками и упал навзничь в сильных конвульсиях.

Чаще же всего я применял такой способ: сажал больного около себя и держал левую руку на его голове. И больной, даже уже начавший сильно мерячить, сидел совершенно спокойно, слушая речь. При этом наблюдалось одно явление: больной всегда обеими руками держался за мою ногу под коленом, крепко обхватив ее.

Еще пример – у П.Рябкова:

…И теперь еще живет вдова станичного казака – Х.Безсонова. Она эмирячка. Лет 18 тому назад, когда она, в доме Б-х, что-то кроила, она по приказанию, отданному в шутку родственником хозяина, ткнула меня в живот остроконечными ножницами. Удар мог быть для меня роковым, спасло же меня то, что на мне надет был бараний полушубок, крытый толстым сукном, коего полы в месте нанесения удара заходили одна на другую. Б-ва пробила обе полы полушубка, и концы ножниц до крови исцарапали живот. На такую опасную шутку я вознегодовал и хотел тут же эмирячку поколотить, но меня от этого отклонили, уверяя, что действия ее в подобных случаях невменяемы. Не даваясь на эти уверения, я для проверки указал Х.Б. на горячие угли в топившемся камельке. Она сейчас же схватила раскаленный уголь, положила себе в рот и обожгла себе руки и язык…

Необходимо отметить, что данный эффект является альтернативным по отношению к предыдущему – в одном случае АИ реализоваться может только один из них. На первый взгляд «эффект Зова» выглядит противоположностью эффекту управляемости: услышав «Зов», человек не только не слушает никого и не подчиняется никаким командам, но и готов сопротивляться попыткам задержать его – вплоть до драки и убийства. Однако, я полагаю, что два эти эффекта могут иметь близкую природу, просто «Зов» является для пораженного доминантой более высокого уровня…


F. Возможность массового поражения

Как уже указывалось, примерно в четверти случаев АИ в данное патологическое состояние одновременно входит несколько или даже много человек. Это распространяется на все варианты развития АИ; выше мы уже видели примеры такого массового меряченья и массового следования за «Зовом». Приведем еще несколько.

Один из таких примеров является вообще самым старым сибирским свидетельством о меряченье и датируется 1870 годом. Сотник Нижне-Колымского казачьего отряда пишет местному врачу:

Болеют какою-то странною болезнью в Нижне-Колымской части до 70-ти человек. Это их бедственное страдание бывает более к ночи, некоторые с напевом разных языков, неудобопонятных; вот как я каждодневно вижу 5 братьев Чертковых и сестру их с 9 часов вечера до полуночи и далее; если один запел, то все запевают разными юкагирскими, ламаутскими и якутскими языками, так что один другого не знает; за ними их домашние имеют большой присмотр.

Еще один случай – забавный, несмотря на всю серьезность проблемы, – несколькими годами позднее отметил д-р Кашин, который наблюдал, как одно из отделений роты Забайкальского казачьего полка во время строевого учения при командных словах начало повторять их; рассерженный командир стал кричать и ругаться и вдруг к своему удивлению услышал те же крики, брань и угрозы, которые он произносил, повторяемые уже устами солдат, одновременно с чем все отделение побросало ружья.
Описаны подобные случаи и западными авторами начала XX века.

…Последнее издание советской Большой Медицинской Энциклопедии определяет данную особенность меряченья как индукцию, т.е. «заражение», подразумевая под этим, что склонный к АИ человек, оказавшись рядом с человеком в состоянии мерячки, «подхватывает» это состояние, – что и приводит к массовому поражению. Я далеко не уверен, что это полностью так.

Прежде всего, в большинстве описанных массовых случаях АИ поражение всей группы происходит одновременно, а не «по цепочке», как это должно было бы быть в «индукционной» модели, – это уже достаточно веский довод против последней. Далее, в ряде случаев массового поражения пострадавшие на момент начала приступа вообще находились хоть и неподалеку друг от друга, но вне прямого контакта