Велосипед

отрывок из ненаписанного романа
(посвящается памяти Виктора Григорьевича Метёлкина)

События того теплого августовского утра переносят нас в 1956 год, когда на улице Красногвардейской в городе Кунгуре жил один мужик Григорий Иосифович Метёлкин. Он был дважды женат, был судим, воевал, потом ему хотели дать орден за добросовестный труд, но вместо этого опять посадили. Так и жил он, для семьи – заботливый отец, для начальства – старательный работник, а для соседей – добрый хозяин и, вообще, свойский мужик. Жена его Анфуса Григорьевна, бойкая и статная женщина, никогда нигде не работала и всегда занималась только детьми и хозяйством. Промеж собой супруги ссорились иногда, обзывая при этом друг друга «голодранцем» и «кулачкой», что в свою очередь не помешало им вырастить пятерых сыновей: Геннадия, Юрия, Бориса, Валентина и Виктора. Братья сокращали имена на новомодный манер: Ген, Юр, Боб, Вал и почему-то Петя…

В то утро, только хозяин отправился на работу, к дому подъехал бортовой грузовик, из которого вышли два незнакомых мужика. Анфуса пошепталась с ними о чём-то, и те принялись выносить из дома вещи и грузить в машину. Шкафы, стулья, посуда, кровати – весь небогатый домашний скарб постепенно перекочевал в кузов грузовика. Братья с недоумением смотрели на мать, которая руководила погрузкой, и выносить вещи отказывались. Соседи, обыкновенно помогавшие друг другу во всём, также стояли поодаль и о чём-то судачили, понимая, что грузиться в отсутствие хозяина – дело не доброе и престранное.
– Уезжаю я от отца вашего, сыночки, навсегда уезжаю. Не могу так больше! Сил моих больше нет! – причитала Анфуса, снимая с окон гардины вместе с занавесками.
– А бате-то что сказать? – спросил Юрий, нарушив братское молчание.
– А ничего не говори. Скажи, на развод сама подам. Вот так и скажи… – она осенила детей крестным знаменьем, поцеловала младшего в макушку и попыталась обнять, но Витька шарахнулся от матери и спрятался за старших братьев. – Ну, с богом!

Ребята стояли посреди избы, молча переглядываясь и озираясь вокруг. То, что еще два часа назад было их родным домом, опустело и осиротело. Потертые белёные стены хранили очертания книжных полок и большого платяного шкафа, пол без половиков вдруг стал холодным, несмотря на жару, стоявшую на улице в тот августовский день. Только Генка, старший из братьев, спавший на сундуке после ночной смены, ничего этого не слышал и не видел. А видел он красивый сон про дебелую повариху Зою из железнодорожной столовой…

Еще за квартал от дома Григорий Иосифович почуял неладное. Сначала соседская жена Капитолина Ивановна Поносова поздоровалась с ним, но как-то испуганно. С противоположной стороны улицы таращились на него, о чем-то перешептываясь, сёстры Зубенины, и также приветственно кланялись. У ворот стоял его сын Валька, но завидев отца, тотчас юркнул в дом. Пройдя сени и войдя в избу, Григорий остолбенел. Сыновья стояли, сбившись в кучу, и виновато опустив головы, исподлобья смотрели на отца. Заметив в кухне старый табурет, на котором обычно стояла кадушка с водой, он сел и закурил. Так они и молчали. Ребята глядя на отца, а он – на пустые стены, голый пол и обнаженные окна. Без малого полвека прожил он на свете, смерть и голод видел не понаслышке… Вроде только всё стало налаживаться, и на тебе! Нужно всё начинать сначала. Григорий Иосифович докурил папироску:
– А и хер с ним! – и что есть силы ударил окурком об пол!...

… Но это присказка, а сказка будет впереди.
Прошло немногим больше месяца, и потихоньку дом стал принимать прежний облик. Где-то соседи помогли старой мебелью и посудой, что-то пришлось покупать, да и братья старались во всем помогать отцу, взяв на себя все заботы по дому и огороду. Однажды в конце сентября, когда отец как обычно ушел на работу, на пороге дома появилась мать. Обычно требовательная и строгая, она была необыкновенно радушна и приветлива. Высыпав на стол конфеты, Анфуса обратилась к 10-летнему Вальке:
– Валя, а поехали ко мне жить… в Молотов. Я теперь в большом городе живу. Будем с тобой в зоосад ходить, в цирк. Ну, чего молчишь-то?
– Нет, - тихо буркнул сын в ответ.
– С матерью-то тебе лучше будет. Кто теперь тут готовит-то?
– Сами готовим… – еще тише ответил Валька.
Бросить отца он не мог. Это же предательство настоящее. Отцу и так трудно, что он про него подумает? Нет, решил Валентин твердо, отца он не оставит.
– А мать тебе значит уж не мила?
Валька молчал. Сопел и молчал. «Как же не мила?! Даже очень мила! Очень-очень! Ты самая лучшая мама на свете, самая любимая!» Но он молчал. Только конфету со стола взял. Одну. И еще одну… Виктор стоял рядом, и увидев, как Валька таскает конфету за конфетой, осмелел и смахнул со стола в карман целую пригоршню.
– А еще можно?
– Бери-бери, – для вас и брала, ответила мать. – А ты, Вить, поедешь со мной?
– Нет, - твёрдо сказал Виктор.
– А почему?
Виктор не знал почему. Но так сказал Валька, а значит и он должен сказать также. С мамой ему, конечно же, было лучше. Никто посуду не заставлял мыть, как сейчас. Мама добрая, она всегда пожалеет, когда коленку расшибёшь или молотком по пальцам. А батя только посмеивается, мол до свадьбы заживёт… Чё он, дурак какой-то жениться! Девчонки только ябедничают и ревут…
– Я еще конфету можно?
- Да хоть все съешьте, – выдохнула Анфуса. – А знаешь, Вить, я тебе велосипед куплю!
– Велосипед?! – поперхнулся конфетой Валька.
– Велосипед?! – не поверил своим ушам Виктор.
– Да, велосипед, – Анфуса поняла, что заветный ключик найден. – Новый… со звонком!
Велосипед – это несбыточная мечта всех мальчишек той послевоенной поры. У Серёги Каменева был велосипед, батя трофейный привез из Германии. А больше во всей округе велосипедов ни у кого не было. И все шли к Серёге на поклон, чтобы он великодушно разрешил сделать пару кружочков вокруг квартала. Велосипед -это когда ветер в лицо! И все пацаны завистливо смотрят на тебя! Сегодня я король!
Витька бросился на шею матери и радостно закричал:
– Мамочка, правда купишь? Конечно же поеду! Только чтобы со звонком!
Так они и ушли вдвоем под вечер, мама и Витька, который радостно скакал вокруг матери и что-то ей рассказывал, о том, какой у него будет велосипед, как надо кататься под рамой, и что только он будет всегда его мыть...
В ту ночь Вальке снился Витька на велосипеде. Он бежал следом за братом и просил дать ему прокатиться. Бежал, но никак не мог догнать…

P.S. Через две недели Григорий Иосифович получил повестку в суд по делу «О выплате алиментов на ребенка гр-ке Метёлкиной А.Г.»

11 декабря 2016
Пермь