Франс Халс. Регенты Харлемской богадельни

 Франс Халс.Регенты госпиталя Святой Елизаветы в Харлеме  (1641)Музей Франса Халса в Харлеме.

         Парные портреты регентов и регентш Приюта для престарелых в Харлеме созданы художником в конце его долгого творческого пути и завершает собой развитие этого жанра не только в живописи Халса, но и в голландском искусстве в целом.

         Здесь мастерство художника, являющегося, наряду с Рембрандтом, одним из лучших портретистов в европейской живописи, достигает своего апогея.Обе картины сильно потемнели от времени, но создаваемое ими впечатление незабываемо.

      Поздние произведения Халса исполнены в очень свободной манере и решены в скупой цветовой гамме, построенной на контрастах чёрных и белых тонов. В некоторых из них проявилось чувство глубокого пессимизма.

      Портреты были заказаны для Приюта  престарелых регентами в ознаменование конца срока их службы на этом посту – это была обычная практика, и многие групповые портреты в голландском искусстве возникли именно в связи с такими заказами. В настоящее время оба портрета находятся в Музее Франса Халса в Харлеме.

      На портрете регентов изображены, кроме старого слуги, пятеро мужчин, очень различных по своей внешности, характеру и духовным возможностям. Полный затаенной, но пугающе сокрушительной энергии пожилой человек слева противостоит своим безвольным то опустошенным, то опустившимся коллегам. Среди них привлекает внимание тщательно одетый по последней тогдашней моде щеголь у правого края картины.

           Нервными, рваными, стремительными мазками пишет Халс каскады мятых изломанных складок на его белой рубашке; изящный жест руки в темной перчатке на фоне пышной белизны рукава; красновато-розовый чулок, обтягивающий его колено (самое яркое пятно на картине). Завершенная элегантность костюма, эстетическая выразительность этих тканей, этих красок находится в странном несоответствии с усталой опустошенностью помятого, какого-то бесформенного, хотя еще довольно молодого лица.

          Его сосед, отодвинутый несколько дальше в глубину картины, опустившийся и тяжело больной, бессмысленным взором смотрит прямо перед собой. Однако ни тот, ни другой, в сущности, не обращаются к зрителю, не замечают его, погруженные в бездумную апатию. В этом отношении исключением среди персонажей картины служит человек, сидящий в центре боком к столу.
 
           На его довольно молодом, привлекательном лице лежит печать ума и благожелательности; усталость и разочарованность его соседей приобретают у него значение оправданного, осмысленного мировосприятия. В обращенном на зрителя взгляде слишком много задумчивой отрешенности, чтобы между ним и зрителем установилась та живая связь, которая некогда была столь характерна для многих произведений Халса.

         В портрете царит атмосфера растерянности, беспокойства, композиционного разнобоя лишенных устойчивости фигур, их неловких поз, хаотичных жестов. Регент, устремивший на зрителя осоловелый мутный взгляд, держит речь, которая кажется бессвязной.

      Две легенды были связаны с этим портретом, но не нашли подтверждения и теперь опровергнуты. Первая утверждала, что сам художник, потеряв в конце жизни свое состояние и впав в бедность, попал в этот приют, где и был заказан ему портрет. Находясь в тяжелом положении, Халс якобы отомстил регентам, изобразив их нарочито непривлекательными. Однако теперь точно известно, что мастер никогда не жил в приюте, несмотря на то, что действительно в конце жизни стал почти нищим.

 Вторая легенда связана с крайним справа персонажем. Было отмечено, что его лицо имеет несколько странное выражение и цвет, и это объясняли тем, что он запечатлен в состоянии опьянения. Но в действительности его необычное выражение является результатом лицевого паралича, которого художник не считает необходимым скрывать и приукрашивать портрет.