Доминикана

    Мое излюбленное занятие - дневной моцион. В один из обычных дней я для себя решил, что гожусь в аристократы, а они, в свою очередь, много читают, ходят и проводят время в одиночестве. Нет, думаю, они не слишком уж гордецы и тщеславны. Скорее, это просто отсутствие надлежащего времени. А болтать с кем попало ни они, ни я не хотим. Болтовня - это воздух, который будет всегда, и им никогда вполне не насытишься. Тогда зачем тратить время на то, что извечно? С другой стороны, я выбрал для себя прогулки в одиночестве. Это, бесспорно, тоже будет всегда. В пешей прогулке, безусловно, есть смысл: легкие обильно насыщаются кислородом, кровь бежит по венам синхронно и слаженно, да и давление в норме.

    Еще недавно я заметил в себе какую-то необычную склонность к размышлению, а пищу для нее мне подкидывало все то, что происходило вокруг (наверняка для этого я совершал ежедневный моцион). И каждый раз, упорно, по одному и тому же пути я оставлял в придорожной пыли свои следы. Порой они были едва различимые, а в другой раз с них можно было рисовать портрет. Уже представляю себя за этим занятием: склоненный в три погибели чудак-любитель с палитрой в руках и испачканными рукавами. Вольными движениями он без разбору плещет красками, торопится, на миг отстраняется и подносит ладонь к сильно выдающемуся подбородку. Представить только! Но вот судьбы случайная причуда: сила ветра, прихоть дождя, внешний фактор, и вот его след уже в пыли превращается в тусклую жижу. Что ж, подставляй голову. Из твоего "ничто" получится отличный галстук!

    Опять отвлекся на какую-то несуразицу. А впрочем, у меня всегда так. Иду себе, мечтаю о главном, а в голову лезет всякая бурда, которую можно смело добавить в чай, и которая вряд ли несет в себе целебные свойства. Но, признаться, и яркий зонтик в коктейле не обладает ничем подобным.

    В общем, иду я по городу и кроме обыденности нечего не замечаю. Поэтому-то мне и захотелось обратить внимание на то, что всплывает перед моими глазами ежедневно, но чего я, будто специально, стараюсь не замечать. Решив для себя открыть что-то необычное в обычном, я стал прохаживаться взглядом по деревьям, домам, людям и кричащим рекламам. Ничего ровным счетом! Я даже как-то удивился этому. Может, я не там ищу? Но если так, то где же скрывается истинный объект моего внимания?

   Временная неудача сподвигла меня более внимательно уделять время мелочам. Урна, гонимый ветром фантик, нечетность полос на проезжей части. Впереди показалась череда витрин, за которыми уютно устроились кафе, пиццерии, брендовая одежда на вешалках. Я шел практически в притирку с витринами, жадно вглядываясь в каждую деталь. Нет, не то. А может? Нее… опять нет и снова... Отчаяние уже гнездилось во мне, когда я остановился под вывеской с большой пиццей. Маргарита... скромно! Могли бы и с ананасами устроить.

   Я не хотел есть. И вообще, когда я думаю, то не может быть иной пищи, кроме мыслей. Прочь еду! Скорее меня привлек небольшой аквариум, в котором одиноко (а потому возвышенно) плавала красноухая черепаха. Не спеша, лавируя между искусственным планктоном, она огибала свои владения. А когда достигала стеклянной стенки, то продолжала плыть дальше, упираясь мордочкой в стенки аквариума. Наверняка ей казалось, что пределов нет. "Совсем, как человек", - подумал я и уступил дорогу входившим в пиццерию. Чего она хотела, о чем думала и чего ей не хватало? Вот ее солидный панцирь показался на поверхности, черепаха подплыла к небольшому островку, на треть выглядывающему из воды, и с присущим ей одной достоинством, прикрыв глаза, стала загорать под лампой, подвешенной над аквариумом.

  Временный контакт исчез, наступила пауза - самое время хорошенько встряхнуть мозгами и сделать определенные шаги. Я подошел к продавцу. Им оказалась довольно сговорчивая девушка первой поры с бейджиком "Алина" на груди. Она-то и поведала мне о драме, случившейся в уходящем месяце. Ее глаза горели, и она постоянно поправляла едва касавшиеся плеч темные волосы. Я облокотился о прилавок и с располагающим видом подумал, что ей будет гораздо лучше, если ее волосы станут немного короче. Можно будет и прогуляться с ней как-нибудь, тем более что сложение букв ее имени подталкивает на этот шаг.

  Из слов Алины я узнал, что черепаха в аквариуме - самец.
- Ну, разве нельзя было догадаться по длинным ногтям? - разводит руками Алина и, принимая заказ, снова поворачивается ко мне.

  Как оказалось, раньше панцереобразных в аквариуме на одну единицу было больше, но самка умерла, а его, греющегося на солнце, удалось спасти. Все дело было в детях, которые упорно угощали животных остатками с барского стола.

- Вот они, бедняжки, и отравились, - грустно сказала Алина и посмотрела в сторону аквариума.

  Я промолчал и только заказал капучино. Пена на поверхности чашки сложилась в инь-янь, продавец оставила меня и только изредка поглядывала в мою сторону. Оставив "на чай", я покинул пиццерию. У черепахи были по-прежнему закрыты глаза. Она не меняла позу с момента нашей встречи, и мне оставалось только успокоить себя тем, что яркий свет лампы хоть немного, но все же греет то, что скрыто под толстым панцирем.

  На следующий день мне не удалось совершить свой (уже не ежедневный) моцион. То же самое произошло и день спустя. И все бы хорошо, но мысли о черепахе, слова «творить" и "добро" не выходили из моей головы. С каждым днем я укреплялся все больше в той мысли, что добро есть не что иное, как первое проявление любви и суть всей нашей жизни. И не важно, кто мы и где. Даже незначительная помощь - уже перерождение целого мира. Помимо этого во мне еще зрело решение, и я просто обязан был действовать. Так, проснувшись однажды, я отложил все возможные дела и пошел, как бы случайно, мимо той самой пиццерии. И да, я не ошибся в своих предположениях - он, этот гордый самец с длинными когтями и красными точками в области ушей, продолжал одиноко бороздить пределы аквариума. Тогда мне вновь пришлось оставить его одного, но уже спустя какие-то полчаса я победно нес в руках маленький пакетик с живым, но еще таким незначительным существом внутри. Черепашка была настолько маленькая, что с легкостью могла вместиться в спичечный коробок. А я-то хотел большую, уже зрелую подругу одинокому гордецу! Но не тут-то было - зоомагазины, оказывается, не продают зрелых особей. Ну и пусть, главное избежать одиночества, а следом и грусти!

  Тайком прокравшись в пиццерию (я не хотел, чтобы о моем подвиге кто-либо знал), я нашел Алину по бейджику (странно, но ее волосы были острижены так, как я ранее представлял себе) и передал ей небольшой пакетик. Девушка искренне удивилась как мне, так и моему поступку, но охотно согласилась помочь. И, не глядя на того, ради которого и была проделана вся эта процедура, я поспешно удалился.

  Не знаю, сколько прошло времени, но я даже успел позабыть об этом дне. И только когда я возобновил свои прогулки, в один из солнечных дней, я вновь натолкнулся на знакомую Маргариту и подумал о том, почему она не с ананасами? Стоило мне об этом подумать, как вся дальнейшая цепочка действий без лишней помощи восстановилась в моей голове, и я последовал за ней, как корабль, движущийся в сторону маяка. Жадно припав к витрине, я увидел его - гигантский флагман по сравнению с деревянной лодочкой, которая без устали кружила вокруг него.

  Казалось, ее энергии не было предела, черепашка значительно подросла и любое сравнение с коробком было бы просто неуместно. Она кружила вокруг него, а он смахивал ее своей большущей лапой. И хотя их мордочки были не в силах расплыться в улыбках, действия красноречиво говорили об этом. Красноухий самец больше не грелся с закрытыми глазами под лампой, теперь в его обители навсегда поселилась жизнь, а следом и все остальное присущее ей.

- А как зовут ее? - послышался за спиной знакомый голос.

  Я обернулся и увидел Алину. Она была в толстом свитере, который естественно облегал ее красивую фигуру и полностью закрывал шею. На ее груди не было привычного бейджика, а на лице застыл немой вопрос.

- Доминикана, - сказал я первое, что пришло в голову.
- Хм, - нахмурилась девушка. - Интересное имя, - и взяв меня за руку, повела куда-то прочь.

  В ответ я просто пожал плечами и охотно решил прогуляться с девушкой, которая была значительно меня моложе. Однако это не помешало почувствовать ту теплоту, которая исходила то ли от нее, то ли от меня. Впоследствии я так и не смог этого понять. Важнее было другое: послесловие на сердце и доброта, при помощи которых и я стал немножечко лучше.