Александр Аркадьевич Арбатов

Позвонил Андрей Конопляник, который завершил  работу по линии Энергетической хартии, и  возглавил в Москве группу энтузиастов по подготовке  книги воспоминаний о  профессоре Александре Аркадьевиче Арбатове и перечне его основных работ. Святое дело. Саша был моим другом и соавтором ряда научно-прикладных работ.
Я познакомился с Александром Арбатовым в 1979 году, когда нас вместе с проректором МИНХ и ГП им. Губкина профессором В.М.Добрыниным направили по линии ГКНТ СССР в командировку в Канаду.  В Монреале нас поселили с Сашей в одном двухместном номере, и полторы недели я с интересом к его свободной манере поведения и белой завистью к его английскому присматривался к моему новому другу.
Он делал по утрам зарядку и отжимаясь на пола выкрикивал, а точнее, - выдыхал оригинальные присказки, комментируя каждое свое движение. Юмор был его вторым дыханием. Для поддержки нашей немногочисленной делегации в Монреаль из Женевы прилетел работающий в ЮНИДО Герман Комиссаров.  Саша на полном серьезе представлял его членам китайской делегации: «Mister Komissaroff , что в переводе означает – Большевиков». Китайцы, в большинстве своем знавшие русский, понимающе улыбались и вежливо жали руку Геры. Промозглой канадской поздней осенью китайцы бешено завидовали нашим номеклатурным ондатровым шапкам, в которых щеголяли все члены советской делегации. Саша шутил – это не моя, не по чину. Это – подарок брата-члена ЦК КПСС. После этого интерес китайцев  к шапкам удвоился.
Непритязательный к еде он любил посидеть за белой скатертью. Не как попало, ни где попало. А именно за белой скатертью. Мне почему-то  казалось, что это отговорки от случайных и стихийных приемов спиртного. Но его девиз - пить только за белой скатертью пришелся мне по душе, т.к. и я испытывал некоторое стремление заканчивать с полевыми привычками. К заграничной еде и ресторанам у Саши был камерный интерес. Любил посидеть в небольших на французский манер кафешках на 5-6 столов. Полумрак. На столиках мерцают в маленьких стеклянных колбочках свечки. Кофе, коньяк и та благостная тишина вечерних уединений друзей. Без разгула и загулов. Только дома в своей квартире он иногда давал себе волю.
Для меня, только что приехавшего после продолжительной работы в Западной Сибири и на Европейском севере страны в Москву Саша был «столичным парнем» - коренным москвичем со звучной  местной фамилией Арбатов. Мы женой в те дни и еще долго считал себя в Москве «сибиряками в эмиграции». Привыкали к новым условиям, иному темпу жизни и  правилам столичной игры.
Саша буквально очаровал меня простотой суждений, юмором, своей мягкой самоиронией и глубокими познаниями в экономике природных ресурсов. И при этом никакой позы, манерных ограничений или сословных барьеров, никаких ссылок на свои связи или высокопоставленного брата.
Нас сблизило не только формальное совпадение основных временных вех наших биографий (оба родились в 1938 г., институты закончили в 1960, работу начали в экспедициях Мингео СССР, защитили последовательно диссертации на соискание ученых степеней кандидата геолого-минералогических и доктора экономических наук). Нас роднило общее мироощущение самих себя как востребованных и относительно свободных в своих суждениях специалистов.
 Вместе с тем, А.А.Арбатова отличал более ранний приход  к необходимости системного подхода в формировании итоговых результатов выполняемых исследований. В 1976 году Саша перешел из ВНИГНИ на работу в академический ВНИИСИМС, к академику Д.М.Гвишиани,  где до 1989 года заведовал лабораторией. Успешно работал вместе с другими завлабами - вскоре рекрутированными Б.Н.Ельциным в первое Правительство пережившей ГКЧП России.
Академик Станислав Сергеевич Шаталин был в фаворе у М.С.Горбачева, которому он, как когда-то как Т.Д.Лысенко  - И.В.Сталину да и Н.С.Хрущеву, обещал дать элексир для ускоренного  решения все назревших не только продовольственных, но и экономических проблем, неоднократно бывал в арбатовской квартире. Он хорошо знал Сашу, его трезвый взгляд на схемы ускорения. Полагаю, что именно поэтому академик, подготовивший кадры для будущего Правительства России (Егора Гайдара, Петра Авена, Сергея Глазьева, Владимира Лопухина, Виктора Данилова-Данильяна, Бориса Салтыкова, Александра Шохина и ряд других менее значимых фигур), не привлек к  делу по ускорению советской экономики  Сашу.
Я неоднократно спрашивал Сашу, почему он, имея такую мощную поддержку Д.М.Гвишиани, С.С.Шаталина, Е.М.Примакова и брата, не пошел в большую политику. В ответ он мило улыбался и говорил - это не мое.
Характерно, что он не примкнул к колонне друзей и соратников, ставшими  госбюрократами как я, не приобрел большой собственности или лицензий на разработку месторождений, не стал депутатом или сенатором,  непременным членом советов директоров частных банков и корпораций. Он остался в науке и добился определенных успехов прежде всего своим упорным трудом в нише профессионального эксперта и консультанта в системе АНХ СССР и  Минэкономразвития России.

Ни одна более или менее серьезная экспертиза реализуемых в России за последние 20 лет крупных инвестиционных (чаще всего минерально-сырьевых) проектов не миновала его рук. Он был непременным членом и руководителем экспертизы ныне процветающих сахалинских шельфовых проектов (Сахалин-1, Сахалин-2 и др.), документации по освоению месторождениям нефти и газа Европейского севера страны (Приразломное, Штокмановское и другие месторождения ),  Прикаспия, Западной и Восточной Сибири. Не был он чужд и экзотике – рассматривал материалы обоснования строительства тоннеля с материка на Сахалин. Его умение слушать и принимать приемлемые для оппонентов варианты решений, так называемое, - «экологическое и экономическое миротворчество» общеизвестно и составляет одну из наиболее значимых особенностей реального эксперта. Он некогда не позволял разгуляться  страстям и был непримиримым противником конъюнктурных  влияний.
Если попытаться назвать пару наиболее типичных для Александра Арбатова личных качеств, то прежде всего вспоминается его доброта и обязательность, умение  слушать и находить рациональные решения. В его жизни хронического трудоголика я не помню ни одного случая срыва назначенных сроков завершения тех или иных работ или представления каких-либо запланированных к сдаче материалов.
Самоирония и юмор, иногда приправленные беззлобными неформальными словечками, бережное, я бы сказал, - порой  нежное обращение к сотрудникам, аспирантам и друзьям.
Один из его московских стародавних друзей Николай Немченко, стойко переносивший служебные и семейные невзгоды, впал в мрачнейшую меланхолию после того, как у него буквально от подъезда угнали новенькие Жигули. Его печаль по автомобилю была глубокой и безраздельной. «Что ты ходишь мрачный, как мокрый асфальт!» - сказал ему Саша, намекая на цвет пропавшей машины.     «Вот тебе семь тысяч рублей, иди купи себе новую игрушку. Деньги отдашь, когда накопишь». И ведь действительно новый автомобиль залечил нанесенную похитителями рану.
Безраздельно преданный дружбе он не любил фиксировать и получать какие-либо материальные компенсации своим затратам.
-Миша, твоей дочери нужен гараж? Хочешь, я покажу тебе пустующий свой. Сгреб ключи и потащил меня на смотрины гаража. И ни слова о затратах, о стоимости, об аренде или иных условиях. Вот уж поистине - для друга отдам последнюю рубаху. Гараж дочь не взяла, уж не помню по какой причине, но он еще не раз об этом спрашивал - когда она заедет?
 Вспоминали с ним песни А.Дольского: «Дружба тоже денег стоит и не малых иногда./ За столом ночные бденья, благоденствие земли, потребленье, потребленье-все рубли, рубли, рубли. /На березе все сережки, корабли в морской дали- это трешки, это трешки и рубли, рубли, рубли./ Возвышенье, продвиженье, если что-то есть в кармане, – это дружбы продолженье - мани, мани, мани, мани.»
Многие его шутки тех лет вошли наш семейный сборник народного творчества. За их воспроизведение мне часто влетает от жены, которая стоит на страже семейной морали, особенно, если рядом находится кто-либо из наших внуков. Полагаю, что многие Сашины друзья помнят их:
«Приходи Маруся с гусем, ……… и закусим». Или вот эта зарисовка: «Мы миленком Лизиным работали на дизеле. Он чудак и я чудак и у нас дизель…(в общем украли)». Или вот еще: «Говорит старуха деду - я в Америку поеду. Ах ты, старая звезда, туда не ходят поезда». Лена запрещает мне петь эти Сашины частушки, особенно, при внуках. Но кто их лучше подготовит к  встрече с улицей разбитых фонарей? 
  У нас не было принято говорить о родителях. Очень мало и скупо Саша однажды рассказал, что его отец Аркадий Михайлович родился за год до начала ХХ века в Одессе. На два года была моложе отца мама- Анна Васильевна. Отец, за плечами которого были годы работы в Торгпредстве СССР в Германии и Наркомате внешней торговли, был отринут в 1937 году  от привычной работы и назначен заместителем директора  по административно-хозяйственной части Государственной библиотеки имени В.И.Ленина.
     Когда Саше было три года, отца арестовали и осудили на 8 лет. В 1941 году отец был  оправдан и стал работать в Министерстве лесного хозяйства РСФСР начальником стройконторы.
Сегодня они все вместе отец, мать, Саша и его жена Алла  покоятся под одним каменным надгробьем на кладбище у Донского монастыря.
Однажды мы с моей женой Леной случайно встретили их у входа  на это кладбище и Саша  сказал: «Идем к родителям. Присматриваемся к месту».  Тогда это звучало как шутка в привычной арбатовской манере. 
Мы никогда не обсуждали, не затрагивали вопросы национальности. Но вместе смеялись над залетевшим в наши уши анекдотом:
«Впервые встретившись с директором Института США и Канады Георгием  Арбатовым,  Генри Киссинджер спросил:
-Вы еврей?
-Нет, я – русский, ответил Георгий.
-В таком случае, я - американский, сказал Киссинджер.
По отзывам специалистов нефтяников, самой цитируемой в научной литературе работой А.А.Арбатова сала его ранняя статья о проявлениях нефти и газа в недрах межгорных котловин,                написанная во время его работы во ВНИГНИ. Он был у истоков нового важного направления поисков углеводородного сырья.
Наша с Сашей дружба на ранней стадии была замешана на крепком растворе совместной работы. В 1981 г. Мингео СССР опубликовало в обзорах ВИЭМСа нашу совместную с Сашей брошюру «Геолого-экономические особенности освоения нетрадиционных мировых ресурсов углеводородного сырья». Это был один из первых опытов нашего соавторства. Припоминаю Сашин вопрос на эту тему:
-Чем отличается авторство от соавторства?
-Тем же,- чем пение от сопения.
Среди других наших,  написанных  с ним книг хотелось бы прежде всего упомянуть «Нетрадиционные ресурсы минерального сырья» (Изд. Недра,1988), подготовленную совместно с профессором А.С.Астаховым и академиком Н.П.Лаверовым.
Много времени и терпения потребовало создание пятиязычного словаря (англо-французско-немецко-испанско-русского) с весьма длинным названием «Краткий терминологический словарь по ископаемым энергетическим ресурсам» (Изд.Недра,1985).  Изданный небольшим тиражем (4650 экз.) словарь включал 6000 терминов и, на мой взгляд, остается и в наши дни одним из лучших произведений такого рода. Как говорил Саша, мотором этой книги был Модя - Марат Соломонович Модылевский, мы вместе с Е.М.Хартуковым, А.Е. Ретеюмом,  И.Я. Файнштейном,  И.Б. Браверманом и многими другими были только его соисполнителями.
Марату Модылевскому мы с Сашей обязаны за соавторство еще в одной книге «Ресурсы нефти и газа и перспективы их освоения» (Изд. Недра,1983). Марат и Саша смогли объединить в ней большой коллектив специалистов (Г.С.Гуревич, Е.М.Хартуков, О.В.Виноградова, Н.И.Высоцкий, Л.А.Ливанова, В.В.Шимановский, С.Л.Фельдман).
Тиражом в 150 тысяч экземпляров была выпущена в 1985 году издательством политической литературы наша с Сашей книга «Что значит хозяйствовать экономно», сформированная в виде вопросов (их дали нам в издательстве ) и ответов (мы подготовили их самостоятельно), конечно, руководствуясь известной в те годы фразой Л.И.Брежнева –«экономика должна быть экономной». Эту книжку издали и на молдавском языке под названием «Че ынсямне а господэри ку кибзунца» (Картя Молдовеняске, 1987)
Лиха беда-начало. В 1990 году по заказу Международного центра научной и технической информации мы подготовили с ним 120-страничный «Анализ закономерностей и тенденций развития минерально-сырьевого потенциала СССР».
Как работника минерально-сырьевого комплекса меня постоянно интересовало развитие нового российского законодательства и решения Правительства России в этой сфере. С такими вопросами я неоднократно обращался и к Саше. Запомнился такой его ответ на вопрос о том, по какой схеме будут развиваться события в сфере минерального сырья при новом президенте В.В.Путине: «Миша, читай Записки Ленинградского горного института  и ты поймешь тенденцию». Он протянул мне копию статьи кандидата экономических наук В.В.Путина «Минерально-сырьевые ресурсы в стратегии развития российской экономики», опубликованную в 1999 году в Санкт-Петербурге в Записках горного института, том 144(1). Судя по всему, это был краткий реферат защищенной В.В.Путиным кандидатской диссертации. Саша оказался прав - многие серьезные и полезные выводы этой диссертации, написанной вроде бы на базе небогатой сырьем Ленинградской области, были впоследствии реализованы.
Когда я сказал Саше, что в основном закончил работу над докторской диссертацией, он поначалу посмеялся над ее названием – «Экономические проблемы развития минерально-сырьевой базы нетрадиционных ресурсов». С присущей ему иронией Саша сказал, что словосочетание «экономические проблемы развития…» ему хорошо знакомо. Люди нашего поколения еще помнили основной научный труд товарища И.В.Сталина – «Экономические проблемы развития социализма». Ты, Миша, замени  слово «развитие» на более нейтральный и общий термин «освоение», который включает в себя и изучение, и проектирование, и разработку  месторождений, и переработку сырья. Так с его помощью формировалось название моей докторской диссертации.
Господи, за тридцать лет нашей дружбы мы так до обидного мало бывали вместе. Встречались на слушаньях в Государственной Думе, на совещаниях в министерствах, ведомствах и  правительстве, на заседаниях экспертных советов, в редакциях газет и журналов,  в издательствах и в институтах, на работе у него или у меня и крайне редко -  дома. А ведь жили – то всего в 150 метрах друг от друга и не думали и не предполагали, что однажды я не смогу пожать ему руку, а смогу только прислониться рукой к надгробной плите их с Аллой могилы. И ничего уже не сказать ему и не услышать его голос никогда не сможем. Остается только память о друге, о нашей с ним совместной работе над книгами, проектами, разговоры с его аспирантами, друзьями и взрослыми детьми.


Понимаю, что в его жизни главным было – БЫТЬ, а не КАЗАТЬСЯ.  Лишенный внешней позы облик, спокойная негромкая речь, аргументы взамен силы голоса. Таким он был. Таким и останется в моей памяти.


                Михаил Толкачев