Дела давно минувших дней 05

Голодные годы

Это было в страшные тридцатые. Продразверстчики выметали, как метлой, подчистую все, что могли найти съедобного в домах. По стране прокатился голод. Особенно трудно приходилось в деревнях, потому, что на работу гоняли, а платили лишь галочками – ставили трудодни, которые ничем не подкреплялись, а за пару колосков  или свеколку – могли сослать на каторгу.
В городах было легче: кто работал – получал паек и немного денег. Но из сел без паспортов выехать было нельзя – до первого патруля, а паспортов крестьянам не давали.
Не знаю, как умудрился Свирид выпросить паспорт, но ему его выписали, и он поехал в Сумы. Там удалось устроиться грузчиком на рафинадный завод. Целыми днями грузил тяжелые мешки с сахаром, а вечерами чинил людям обувь, за что платили кусками хлеба.
На выходные Свирид приезжал домой. И благодаря этому семья не умерла от голода. Но и в эти дни он не мог отдохнуть – ему приходилось хоронить умерших от истощения. Они лежали прямо на улицах и в домах, потому, что у остававшихся в живых людей не было сил их похоронить.
Пару раз Ульянка с односельчанками ездили в Западную Украину менять вещи на продукты. Это было опасно, ведь ехать приходилось  в теплушках, тамбурах, на вагонах сверху. Их гоняли, ссаживали, было много воров (на ходу выхватывали вещи), но люди ехали все равно – другого выхода не было.
Народ там были добрый, сытый – принимали, кормили, меняли вещи на зерно и крупу.
Однажды Ульянка застала у себя в кухне оборванного и грязного мальчишку-подростка. Он прямо руками, обжигаясь, таскал из чугунка с борщом картошку и все, что мог схватить. Увидав хозяйку – он закрылся руками, крича: « Тетя, только не бейте!»
Ей стало жалко мальчишку-сироту, поэтому она оставила его у себя. Немного позже они с мужем приютили и девочку. Когда те подросли,  парень поступил в ФЗУ (фабрично-заводское училище), а девочка вышла замуж и уехала с мужем куда-то на стройку.
Они еще долго писали письма, однажды даже навещали.
Часто люди садились на лавочке, не имея сил идти дальше, и Ульянка выносила им картофелину или кусочек запеченной свеклы.
У них в селе даже был случай людоедства, когда женщина съела своего ребенка. Она отсидела в тюрьме срок, а потом вернулась домой, и жила до глубокой старости.
Страшное то было время, страшная жизнь, но не нам их судить, ибо, не известно, как бы мы себя вели на их месте. И не приведи Господь испытать то, что испытали эти люди, и пережить то, что они пережили.

Продолжение  http://www.proza.ru/2016/12/14/568