Еврейский полином
— И чем всё это закончилось? – спросила женщина мужчину.
— Пока ничем, кроме крови, – ответил тот. – Монголы и татары, смешавшись с ближневосточными народами и изменив религиозную ориентацию, породили бертолетову соль последних столетий. В итоге – никакой надежды, что земли хватит на всех.
— Я понимаю, это от переселения…
— Да нет, не от этого. Иллюминаты – ты помнишь мой рассказ о них? – не послушались совета Бакунина; они не стали слушать его романтичные предложения единства борьбы против государства; они стали мимикризироваться, с целью видимого исчезновения Ордена Иллюминатов. Орден исчез. Для простаков, типа Энгельса.
— Энгельс простак?
— Я не говорю, что идиот. Но он вскормил, – нет, не Маркса, – он вскормил посредством этого немецкого вдохновителя возрождение практики иллюминации, по–другому не скажу. И теперь, когда ты едешь на своем «Ламбардини», не думай, что манна небесная свалилась тебе на голову, в виде меня. Это результат преодоления множества препятствий.
Она немного помолчала. Спросила:
— Ты считаешь, что я сплю с тобой из–за таких вещей как бриллианты и «Ломбардини»?
— Знаешь, не имеет значения, что я считаю. Есть порядок вещей, и никто его не сможет изменить. Никто из людей, никто из богов, никто и ничто вообще из того, что мы можем представить себе.
— А к чему ты это?
— К моим банковским счетам. Да, я думаю, что без них мы с тобой бы не общались. Но счета не критерий плана, который создали не мы, и по которому я сплю с тобой, а ты со мной.
— Так мы с тобой, оказывается, спим по плану?
— Милая, это так, но не так, как ты подумала. Не по моему, и не по твоему плану. А по плану, ну скажем Бога. Или его планового отдела.
— Значит, твой героический Бакунин бился с Марксом по плану Бога?
— Несомненно, так. Но это догматические понятия. Догма не денежная купюра в кошельке. Догма, в отличие от тех же денег, реальна только тогда, когда ты веришь в неё.
— Дорогой, расскажи ещё про Вавилон или евреев.
— Вавилон пал после переселения туда людей, которых называют евреями. Хотя евреи и иудеи составляют две очень больших разницы. Первых постоянно путают со вторыми. Сам термин антисемитизм придумали иудеи, а от смысла этого термина иногда страдают работяги евреи. Евреи древнейшая раса, одна из наиболее продуктивных в плане интеллекта, но их постоянно подставляют иудеи, от этого и неясность еврейского вопроса. Тем не менее, Вавилон пал.
— Как интересно… И как же он пал? – Она взяла в рот травинку и стала жевать.
— Неважно. История очень много врёт по поводу всего. А тебе не интересно узнать, что мы будем делать дальше?
— Неа… Не интересно… Мне и сейчас хорошо. Да, милый… Это правда, что в Нью–Йорке создан «эликсир молодости»? Говорят, американцы добились автоматического клонирования стволовых клеток, и скоро миллиардеры будут жить вечно. А, возможно, уже живут?
— Хватит говорить о желтой прессе. Жизнь не может быть вечной. Мы с тобой здесь только для того, чтобы обеспечить встречу некоторых людей.
— Знаю, знаю… – Вздохнула. – Мы группа заблудившихся туристов, случайно оказавшихся в этом секторе заповедной зоны. Ждем встречи с такими же «туристами», как мы.
— Да, это почти так. Потому, что мы заблудились реально, а не по плану.
— Что это ты имеешь в виду?
— По–моему, нас хотят подставить. Я не даром с тобой так долго вёл беседу о системе управления людьми. Нами управляют. Думают, что управляют.
— Зачем? Скажи, зачем и пойдем баиньки в машину. Я устала. Твои лекции хороши, но ты забыл, что не в университете, а со мной в лесу. Мне Бакунин не нужен, как и иудейское масонство. Расскажи, как мы полетим в Мексику. Я хочу в пустыню к кактусам! Я хочу жевать пейот! Мне не хватает галлюцинаций – жизнь сера и пуста без них и без вранья. Соври мне еще, что–нибудь.
— Мы можем не вернуться из этого леса.
— Ах, какое интригующее враньё! Мы – не вернемся! Вау!
— И два холодных трупа возле обгоревшего костра обнаружат через неделю.
— Куда это тебя понесло? Про трупы не нужно.
— Не надо волноваться, ты же ничего не боишься.
— Боюсь. Потерять привлекательность.
— Да, это серьезно. Следи за этим вопросом, но покойнику красота ни к чему.
Она привстала и посмотрела ему в глаза. Спросила изменившимся тоном:
— Что–то может произойти?
Он закурил сигарету и негромко проговорил:
— Возможно. Я об этом думаю всю ночь. Те, кому мы передадим материалы, возможно, и скорей всего, двойные агенты. Им совершенно ни к чему, в таком серьезном деле, как это, в которое мы впутались, оставлять свидетелей. Ты понимаешь уровень операции? Документы, содержащие скрытые записи заседания тайного общества, именуемое Новая Заря, но, в самом деле, имеющее название Орден Иллюминатов, а еще вернее – Сеть Мирового Управления, на котором присутствует президент, если верить компьютерному анализу голосов, а таким анализам верят все эксперты. Я виноват, что втянул тебя в тайную политику. Ты можешь работать, не спорю, но есть предел, за который не стоит совать нос. Я сунул. И теперь ищу выход. Но не нахожу. Кстати, наш автомобиль контролируется со спутника.
— Господи, дорогой, неужели всё так серьезно?
— Я не хотел говорить тебе всё это, но думаю, что ты должна быть в курсе происходящего.
— Но почему лес? Неужели нельзя было отдать эти диски, где–либо в городе? Просто в метро, например. Или в аэропорту.
— Не знаю. Так решили. Но начинаю догадываться – почему. Всё происходящее мне не нравится. Это подозрительно, и даже очень. Хотя, по логике, встреча должна была произойти ночью. Но никто пока не пришел.
— Давай уедем отсюда.
— Мы не можем просто уехать с материалами. В дороге произойдет неприятность, я уверен. Наш «Ломбардини» сейчас висит в мониторе какого-то компьютера.
— Давай просто уйдем. Поймаем попутную машину и в аэропорт!
— Это хорошая идея, если мы не на прицеле снайперов.
— О, господи… Здесь могут быть снайперы?
— Здесь может быть, всё что угодно.
Рассвет зажигал новый день и над озером лег утренний туман. Автомобиль, стоящий неподалёку, исчез в белом мареве.
— Посмотри, какой туман, – прошептала она. – Никакой снайпер ничего не увидит. Прицел ночного видения в тумане не работает.
— Хорошо, – тихо ответил он. – Пойдем. – И взяв её за руку, шагнул в белесую мглу.
— А машина? – прошептала она. – Ты же за неё отдал миллион.
— Да плевать на машину и миллион. У нас диски, которые или убьют или спасут.
Шли в тумане минут десять и попали в болото.
— Черт, – сказал он, – я совершенно не знаю, что здесь в округе. Район знаю только по дорожным знакам. И вообще, ты албанский понимаешь?
— Как и ты.
Молча шли дальше. Туман не рассеивался. Она сказала:
— Я думаю, ты соображаешь, что делаешь.
— Нас убьют, если мы не уйдем.
— Я буду делать то, что ты скажешь.
— Знаю. Поэтому и верю тебе. Прости, что раньше не сказал тебе про иллюминатов.
— Я всё равно бы тебе не поверила. Иллюминаты… Надо же… Просто не укладывается в голову.
— Рыжий был иллюминат. Первая попытка покушения на него провалилась, но второй раз парни из Коллегии не промахнулись. Я всегда говорил, что пуля лучше чем взрыв, потому, что она имеет душу.
— Насчет пули не знаю, а насчет души согласна. Её у рыжего не было.
— Он пытался создать свой Орден. Это поставило точку на нем.
— Не думаю, что он был один.
— Один? Да их легион! – Помолчал и добавил: – Нас больше, хотя все спят. Но у меня, да и теперь у тебя, бессонница. И поэтому, бессонница ещё кое у кого. У президента, например.
— Мне что–то не совсем укладывается, что такой уровень…
— Да какой уровень? Уровни в голове! Битва за власть заставила цивилизацию принять понятие статуса, уровня, престижа, респекта и прочей белиберды! Забери у дегенерата эту самую власть, и он застрелится. Не мне тебе это говорить! Отсюда и понятие «уровня», как сакрального понятия.
— Это мне понятно. При мне прыгал в окно мэр.
— Я знаю, что ты тогда была в его кабинете. Он тоже, кстати, был членом Ордена. Но что–то не сошлось, не склеилось. Жена, говорят, намутила.
— Она и отставила его.
— Да, она лично. Старая, сука, а всё туда же. Теперь она знаешь где?
— Знаю, в натюрморте.
— Да, именно там. Теперь, возможно, жалеет. Это не та реальная власть, что быть мэршей.
— Слушай, куда мы идём?
— Откуда я знаю. Мы не идём, мы уходим, это разные вещи, не забывай.
— Да, ты прав, но всё равно я албанского языка не знаю.
— Тебе хватит английского. Его не забыла? Вот и хорошо.
Он споткнулся о корягу, чуть не упал, встал и, глянув в мутную грязь, сказал:
— Смотри, лягуха под ноги прыгнула. Плохая примета. Я её чуть не раздавил. Твою мать… Лягуха… Я всегда чувствовал, что они не элементалы.
— Что с тобой? Тебя испугала лягушка?
— Меня пугает жизнь. С детства. А, возможно, ещё раньше. И ты думаешь, что я тебе опора? Нет, милая, это не так. Вернее так, но до момента, когда я исчезну в потоках своего сумасшествия. А это, рано или поздно, произойдет. Я силен, пока я не в себе. Но за это надо платить. Как и всем, кто подобен мне.
Во мгле тумана завыла собака странным и пугающим воем.
— Вот, черт. Кто это там бродит, – прошептал мужчина. – Прямо усадьба Баскервилей. Кристина, что тебе подсказывает интуиция?
— Идти в сторону, противоположную собаке.
— Правильно.
— Если это собака.
— Не спорю, возможно, пес. Не приведение.
Развернулись и двинулись в сторону. Вышли к зарослям бузины и стали продираться сквозь кустарник.
— Ты не скажешь мне, куда мы движемся? – тихо проговорила ещё раз Кристина.
— Ты уже спрашивала. Мы идем в сторону, противоположную месту нашей встречи с американцами, которые вовсе не американцы.
— Ещё не поздно вернуться. Подумай хорошо. Я женщина, с меня спрос не такой как с тебя. Дин, дорогой… Мне немного не по себе от этих прогулок в тумане.
— Вернуться? Куда? Нужно было вообще не приезжать сюда, но если приехали, то нужно думать, что делать. Мне поздно позвонили. Меня просто поздно предупредили.
— Так это тот недавний звонок?
— Да. До этого звонка я не был ни в чем уверен, а теперь уверен во всём. Мне звонил наш человек из секретариата Ордена. Он сообщил, что наша группа, то есть ты и я, должна исчезнуть после передачи материалов. Но мы теперь должны исчезнуть вместе с материалами.
Вышли к узкой тропинке. Двинулись по ней. Прямо впереди снова завыла собака. Остановились.
— Дин, здесь что–то не так.
— Я тоже так думаю. – Посмотрел на часы. – Мы идем уже двадцать минут. Дорога находится рядом. Наверное, я взял не то направление. Ничего, нелегкая вынесет.
"Бертолетова соль агентуры глубокого укрытия" (с)
Свидетельство о публикации №216121301106