Гудки

Гудки
 
Больше всего Максим надеялся снова услышать голос любимого человека в телефонной трубке. В канун нового года они слышали друг друга последний раз и наговорили неосторожностей. Теперь на улице вновь праздник, а время не успело вылечить боль утраты.
 
Глава 1.
 
Стемнело рано – в четыре. В городе было необычайно тихо, и гирлянды, которыми украшались витрины магазинов, неслышно мигали, меняя цвета. Они отражались на белоснежном покрове невысоких сугробов, слегка подрагивали и меняли форму. Почти все окна в высоких домах горели желтым. Будний вечер в конце декабря немногих заставлял задержаться на улице.
Максим сжал в замерзшей руке подаренный коллегой мандарин, потер неровную кожицу и поднес к носу. Горько-свежий запах кожуры пробился сквозь едва дышащий нос. Макс был простужен. Его ноги в добротных кожаных ботинках на рифленой подошве окоченели, перчатки остались по рассеянности на работе, а шапки он не носил, и ничем не прикрытые уши алели, уже не ощущаемые от мороза. Максим растер свободной рукой одно ухо и подышал на пальцы.
Он зашел в магазин. Яркое освещение после красок вечернего города показалось ему слишком резким. Максим часто заморгал, привыкая. Это был большой торговый центр с домашней утварью. Макс прошелся между рядами с текстильной мелочевкой, игрушками и оказался в елочном лесу. Вокруг него высились трехметровые ели и возникали метровые малышки. Одни были с почему-то кедровыми шишками, другие – уже украшенные пластиковыми шарами, лентами, мишурой.
Максим бегло прошелся, не задерживаясь, не глядя на ценники. Затем остановился у стенда с настоящими стеклянными шарами. Коснулся матово-красного домика, и замер. Он долго разглядывал игрушку. Его уши уже горели, пальцы на руках и ногах стали ватными и не чувствительными. Утерев платком нос, Максим достал телефон и набрал последний контакт из журнала вызовов.
 
Абонент не отвечает или временно недоступен. Попробуйте перезвонить позднее.
 
Максим вернул телефон за пазуху и посмотрел на ценник стеклянного домика. Тот стоил дорого. На эти деньги можно было купить пластиковых шаров, пожалуй, на целую елку, и еще на мишуру останется. Он подозвал продавца и пальцем указал на домик:
-Мне два этих дайте, пожалуйста.
Девушка нырнула к одному из неподалеку стоящих стеллажей и вскоре появилась, держа коробочки с ними в руках:
-Я их на третью кассу отнесу.
-Спасибо.
Максим еще раз вернулся к елкам. Посмотрел на самую высокую. В ней было не меньше четырех метров. Не для квартиры – это очевидно. Он потрогал искусно выполненные пластиковые иголки и нагнулся понюхать. Пластмасса пахла едко и чем-то напомнила жженую резину. Максим поморщился и вернулся к игрушкам.
-Девушка, - он окликнул вернувшуюся от третьей кассы продавщицу.
-Что-то еще? – она улыбнулась ему ласковой улыбкой.
-Да. Я бы хотел купить елочные игрушки в виде часов. У вас есть такие?
-О! – девушка подняла указательный палец вверх: - Идемте.
Она привела Максима к дальнему стенду. Там и в самом деле были часы в виде циферблата Спасской башни Кремля. Они стоили еще дороже. Максим зашевелил губами, считая.
-Двадцать наберется?
-Думаю, да.
-Я возьму.
-Тогда через пару минут я тоже отправлю их на третью кассу.
Максим кивнул и не спеша пошел к выходу. На половине пути его обогнала блондинка с целой корзиной его стеклянных часов. Расплатившись за них и домики, он вышел на улицу.
Пошел мокрый снег. Под ногами заскрипело. Максим с двумя пакетами пошел к машине. Он бросил ее в квартале от магазина часа четыре назад.
Может быть, нет ничего более глупого, чем мерзнуть до окоченения на улице, когда есть, где согреться.
 
Машина прогревалась. На пассажирском сидении стояли пакеты с игрушками. На крыше к багажнику была привязана живая ель, ее уже немного замело. Машина слегка вибрировала, мотор тихо урчал, подогрев сидений позволил перестать дрожать от холода. Максим закрыл ненадолго глаза. Ему было до тошноты плохо от своего молчания, от одиночества, от неумения сказать кому-то о том, что его гложет.
Он вытащил телефон и попробовал снова.
 
Абонент не отвечает или временно недоступен. Попробуйте позв…
 
Как надоел ему этот голос вместо такого родного, что отвечал раньше. Сил не было перестать звонить, удалить номер из контактов. Продолжить жить. Но эта зима бередила прежнюю боль. И Максиму как никогда было тяжело задумываться о том, что все можно было изменить.
 
Абонент не отвечает…
 

Глава 2.
 
Максим позвонил в дверь. Елка стояла рядом, затянутая в сетку и перевязанная бечевкой поперек в нескольких местах. С подошв натекала грязная вода, которую он не глядя размазывал мыском по полу. Из глубины тамбура послышался шум:
-Сидеть, Сидни! Сидеть! Да успокойся ты, глупая скотина!
Зашаркали тапочки. Макс отошел на шаг назад и подтянул на себя пакет с продуктами.
Замок щелкнул изнутри, и дверь открылась. Сестра Максима улыбнулась во весь рот. Ее морщинки у глаз не разгладились после того, как она заговорила, хватая тяжелый пакет с пола:
-Максимка! Привет! Заходи скорее! Мы тебя уже давно ждем. Да оставь, оставь, я донесу. Ой, елка еще! Ну, что ты. Мы собирались лапник завтра купить. Но спасибо, братишка.
Максим внес елку в квартиру и поставил к стене. На него вихрем налетела бочкообразная вислоухая Сидни и принялась вылизывать его холодные руки. Она то ложилась на живот, то подскакивала и мешала Максу раздеваться.
-Спокойно, старушка. Я тоже соскучился.
Он сел на коврик и обнял обеими руками широкую собачью грудь. Сидни затихла. Она часто дышала, было ясно, что собака взволнована. По полу туда-сюда елозил толстый хвост, окончательно разнося грязь ровным слоем.
-Пойдем чай пить. Согреваться. Потом елку нарядим.
Диана погладила Макса по коротко стриженой макушке и пошаркала на кухню. Он остался сидеть с Сидни на полу и вдыхать запах дома. Он и не знал, что без него здесь поселится другой, незнакомый запах.
Во всех комнатах и в коридоре было темно. На кухне зашумел чайник, брякнула микроволновка, зазвенели приборы. Сестра накрывала на стол. А Сидни в руках Максима окончательно затихла – положила подбородок ему на плечо, а дыхание ее стало глубоким, размеренным.
-Иди уже. Максим!
Он с трудом заставил себя подняться, но перед этим еще раз набрал известный ему наизусть номер. Удаляй из телефона или не удаляй, а из памяти не сотрется.
 
Абонент не…
 
На кухне все было как раньше, только на стене зачем-то висел православный календарь с репродукцией какой-то иконы.
-Зачем это? – Максим показал чайной ложечкой на календарь.
Лицо сестры стало строгим и немного сердитым:
-Мне хочется, чтобы было.
-Ты же не крещеная.
Диана передернула плечами:
-Дарьей крестили. Летом еще.
Максим положил ложечку на блюдце. Лицо сестры теперь, когда она сидела напротив, стало для него открытием. Он вдруг увидел не только маленькие лучики морщин у глаз, но и отметины обо всех ее регулярных эмоциях. Она часто хмурилась – между бровей поперек отпечатались две полосы. А ведь между ними всего четыре года.
Макс подумал, что они невыносимо долго уже взрослые. Или играют во взрослых. Диана доигралась до веры в бога, а он… Он, кажется, вот-вот сойдет с ума от изводящего молчания.
-Я хотел предложить встретить год вместе.
-Приходи, конечно. Я буду рада тебе. И Сидни.
-А Рома?
-Мы расстались.
Максим подумал, что это будет самый жалкий новый год из всех. Даже на чужое счастье посмотреть не получится. Зато семьей.
-Сочувствую.
-Он женился в ноябре. Они с прошлого года, оказывается, вместе были.
Кивок. Макс не знал, что сказать. С ним такое не случалось. С ним случился только «Абонент временно недоступен», и от этого было ничуть не легче.
Они в молчании допили чай. Ни Максим, ни Диана так и не притронулись к сладостям из вазочки, не распаковали пакет с гостинцами. Бессловесными тенями пошли в гостиную и занялись елкой. Запахло хвоей. Максим, покончив с установкой, методично открывал коробочки с часами и подавал игрушки Диане. Она развешивала их только с внешней стороны елки, не волнуясь за ту сторону, что стояла ветвями в угол.
-Зачем столько часов?
-Время. Мне показалось это символичным. Может, Милану с детьми позовем? Дети умеют из нового года сделать праздник.
Когда Максим оторвался от коробочек, Диана стояла, опустив руки и глядя перед собой на пол. Ее лицо было опущено и завешено густой челкой, выпавшей из-за уха. В одной руке она держала циферблат на ленточке, а другой сжимала подол халата.
Максим перевел взгляд на принюхивающуюся Сидни, жестом указал собаке на хозяйку. Та с трудом поднялась с лежанки и подошла к Диане. Ткнулась носом ей в бедра и посмотрела снизу вверх. В глаза.
-Не лечит это время. Обещали, что будет. А оно не лечит. Я не хочу еще больше часов у себя дома.
-Может, нужно терпение?
Это прозвучало совсем уж фальшиво, и Максим понимал. У него самого не было терпения, не было желания просто принять действительность и смириться с тем, что теперь все именно так. Тот абонент всегда будет недоступен. А, может, через пару лет вместо него трубку возьмет кто-то другой, случайный.
Диана поправила прическу, потрепала Сидни по ушам и повесила двадцатый циферблат на елку. Максим протянул ей сразу два домика.
-Тоже символы какие-то?
-Не задумывался, - его горло сдавил спазм.
-Я тогда позвоню Миланке завтра днем. Если они никуда еще не решили ехать, то позову. С племянниками надо общаться чаще, чем раз в год на день рождения.
Максим уехал от сестры за полночь. Он неосторожно гнал по кольцевой дороге, ругаясь на нерасторопную снегоуборочную технику, попадающуюся то тут, то там, и на сильный снегопад, который не пугали планы коммунальщиков до утра превратить снежную кашу под колесами обратно в дороги.
 
Абонент не отвечает или временно недосту…
 

Глава 3.
 
Максим отвез последнюю коллегу домой после корпоратива и остановил машину на мосту через реку. Лед был расколот, но уже сверху затянулся новой тонкой пленкой. Вода казалась черной из-за темноты. На пологом берегу гуляла подвыпившая компания и немелодично пела новогоднюю песню. Они гоготали, обнимались, громко комментировали музыкальные таланты друг друга.
Домой не хотелось. Там было неуютно. Новая квартира в недавно построенном доме была еще в процессе ремонта. Чтобы хоть как-то отвлечь себя от беспробудного одиночества, Максим делал все своими руками. Иногда выходило не очень, но переделывать не хотелось. Он закончил с комнатой и ванной. В состоянии склада и разрухи оставались кухня, где никто никогда еще не ел, и небольшая прихожая.
Он собирался покупать просторную двушку, до прошлого нового года они вдвоем с Антоном сидели по вечерам вместе перед монитором и обсуждали варианты. Антон любил полумрак, и хотел ту квартиру с большой кладовой без окон, мечтал устроить в ней свой кабинет. Потом необходимость отпала, и Максим малодушно сошелся с собой на однокомнатной с окном почти во всю стену. И на втором этаже.
Антон всегда мечтал забраться как можно выше – на двадцатый было для него идеальным вариантом.
 
Абонент не отвечает или временно недоступен. Попробуйте позвонить…
 
Антона больше не было в жизни Максима. Не было его глупых шуток, тяжелого топота по паркету, громкого голоса с хрипотцой, приступов кашля курильщика, запиханных в простенок между столом и кроватью грязных носков и отвратительного транса из колонок вместо нормальной музыки. Никто не гонял Сидни в шестом часу утра на прогулку с комментариями про жирную пятую точку и старческий артрит. Изо дня в день одни и те же шутки. Они уже не были смешными, но стали неотделимой частью души Максима.
Ему хотелось с кем-то делиться болью, и всякий раз не мог заставить себя говорить. Образы вспыхивали и пропадали вместе с моментами, когда вывернуть душу наизнанку было можно и нужно.
На корпоративе Максим не пил. Сослался, что за рулем. А на самом деле машина тем вечером была просто прикрытием. Ему не хотелось в понедельник, тридцать первого, узнать от кого-нибудь, будто плакал пьяными слезами у всех на глазах. Нет, Максим решил оставаться начальником. Трезвым начальником. За это его уважали подчиненные и не любили коллеги из других подразделений. Начальство его трезвость, как оказалось, находило неуважительным.
Максиму было неприятно думать о выходке секретаря гендиректора, что напросилась ехать с ним. Сначала, румяная от выпитого, она просила довезти до дома. А в пути отстегнула ремень безопасности, расстегнула шубку и наклонилась к уху Макса, чтобы сказать: «Поехали к тебе?»
-Дура.
Макс потер озябшие ладони друг о друга и вернулся в машину. Может быть, это был один из тех шансов, когда из интрижки можно было создать нечто большее. Но его не тянуло на «большее» с кем-то другим.
Макс вспомнил широкие кисти рук с разбитыми костяшками на правой, с жесткими русыми волосками на нижних фалангах пальцев. Антон. Его сухощавый торс с крепкими мышцами, сильные атлетические ноги, казавшиеся иногда принадлежавшими совсем другому человеку. Он не был качком и едва ли производил впечатление сильного, но Максим всегда проигрывал ему в дружеских спаррингах на ринге и в кровати.
Жаль, что он не узнал о любимом важных вещей. Тогда они казались ему второстепенными. А теперь было поздно.
Максим тронулся с места и поехал домой. До нового года оставалось два выходных и половина рабочего дня в понедельник.
 
Абонент…
 
-Да, Диан?- Максим переключился на входящий от сестры.
-Привет, братишка! Я пообщалась сегодня с Миланой. Она к нам с оболтусами придет. Все в силе?
-Конечно. Что покупать и когда везти?
-Подарки малышне я на себя возьму. А ты, может, Дедом Морозом нарядишься?
-Иди ты! Мне проще профессионалов на дом вызвать.
-Давай. Сборы в девять. Я тридцать первого выходная, поэтому на готовке буду.
-Тогда я в воскресенье привезу еды. Отправь мне на почту список.
-Сделаю. Спокойной ночи, Максюша.
Он заехал на парковку своего дома, поставил машину и побрел к лестнице. Ноги переставлял еле-еле, и даже мысль, что завтра не нужно ехать на работу, не радовала. Даже не приносила чувства расслабленности. Максиму все еще хотелось с кем-то поговорить об Антоне.

Глава 4.
 
Максим проснулся под рычание перфоратора, доносящегося откуда-то сверху. Он поворочался на надувном матрасе, наспех заправленном двумя одеялами, и не смог снова сомкнуть глаз. На улице было солнечно. На проверку оказалось, что снег немного подтаял, и дороги, щедро сдобренные реагентами, почернели. Потекли соляные растворы. Из приоткрытой фрамуги тянуло сыростью и свежестью.
В электронной почте нашлось обещанное письмо от сестры, а на недоделанной кухне забытый мандарин от коллеги. Кожица его сморщилась, подсохла. Максим поупражнял спину, привычно болевшую из-за сидячей работы, умылся и отправился выполнять задание Дианы. На дверной ручке оказался новогодний пакетик с горьким шоколадом и записка на тетрадном листе: «Прости, сосед, за раннюю побудку! Очень хотим закончить ремонт до нового года. С Уважением, Виктор и Валерия, кв.14». Максим закинул пакетик домой и пошел по делам.
Ничто так не отвлекало от душевной боли, как дела. Людей на улице, в магазине, на рынке, на дорогах оказалось очень много. К вечеру уставший, но умиротворенный, он приехал к Диане. Она забрала все пакеты, накинула на себя пуховик, прихватила Сидни и утащила Максима гулять.
Старушка Сидни зарывалась мордой в снег, отфыркивалась, бегала как молодая. Ее с проседью морда улыбалась, а хвост лупил собаку по толстым бокам. Карими глазами она заглядывала в лица Дианы и Максима, звонко лаяла и медленно убегала вперед. Запыхалась. Домой шла прихрамывая, чем веселила Диану. Сестра в шутку ругалась на Сидни:
-Старая ты кляча! Седина в бороду, бес в ребро, говорят. Это прямо про тебя, старуха. Чего ты разошлась? Вот! Вот! Лапа-то, поди, болит. Еще бы! Почти сорок кило как-то держат! Я тебя на диету посажу, Сидни!
Сидни прижимала уши и опускала голову, когда слышала упреки. И все-таки Диана не сердилась, и поэтому Сидни не падала, как обычно, на пузо, закрывая одной лапой себе глаза, а просто шла и иногда со смешанными чувствами во взгляде искала помощи у Максима. Тот улыбался, а мыслями был далеко. Он вспомнил, как Антон выгуливал Сидни, и та, получив звонкий шлепок по толстой попе, убегала вперед, а Антон бежал следом, хохоча, падал в обнимку с собакой в сугроб и долго теребил ее за уши. Она всегда радовалась его играм и лизала руки и лицо Антона. И он никогда не ругал ее даже в шутку.
Ему было двадцать пять. В шесть он шел на улицу с Сидни, в семь завтракал и будил Макса, в половине восьмого шел в душ, а в восемь уходил на работу. Он говорил, что работает продавцом-консультантом автомобилей в одном из фирменных магазинов на границе города. До работы он добирался два часа и на полных два дня выпадал из жизни – возвращался в полночь, бросал очередную белую рубашку в стиральную машинку и падал рядом с Максом спать. Антон практически мгновенно отключался и как-то находил в себе силы в шесть вести Сидни на прогулку.
В свои два выходных Антон становился другим. Он уходил с утра в парк на пробежку и возвращался пахнущий ветром, дезодорантом и потом. И даже если у Макса не было настроения, Антон тащил его под прохладный душ, кормил и сам с удовольствием ел овсянку на воде с фруктами, а затем провожал Макса до работы.
То есть, не совсем провожал. Они вместе стояли в утренней часовой пробке сначала на въезде в город, потом уже в центре. Рутинное ежеутреннее перебрасывание машины на пятьдесят метров вперед, разглядывание серых лиц водителей на соседних полосах скрашивались болтовней, смехом и безобразной попсой. Слушать финансовые новости в обществе Антона было невозможно и, по большей степени, бесполезно. Его неглубокомысленные комментарии, к тому же невпопад, мешали анализировать котировки. Из-за этого каждые два дня рабочий день Максима начинался с изучения финансовых газет, а это отнимало не меньше пятнадцати минут драгоценного рабочего времени.
Антону было наплевать на время. Пятнадцать минут для него не стоили почти ничего. Он вел учет в возможностях. Пойманных и упущенных. В этом была суть его работы.
Максим так и не поинтересовался, что же за марку представлял Антон. Может быть, теперь эта информация помогла бы ему в поисках. Или если бы он знал фамилию Антона. А лучше – адрес его дома.
Ничего. В январе он провел праздники, звоня по недоступному номеру, февраль прошел в поисках какой-то значимой информации об Антоне. В марте было особенно тяжело, потому что вдруг обнаружилось, что друзья из прежней жизни не хотят знаться с пидорасом, а сестер волновала только их личная жизнь. Максим не знал даже, в какую качалку ездил Антон.
 
Аб…
 
Максим швырнул телефон на асфальт со всей силы.
-Ты это чего? – Диана смотрела испуганно, прижимая к груди поводок Сидни.
Максим посмотрел на разбитый вдребезги новый телефон. Наклонился и взял в руки искореженный корпус. Стекло разбилось, экран был черным. Он сунул остатки телефона в карман.
-Извини. Что-то я не в настроении сегодня. К тому же весь день на ногах. Давай я домой поеду?
-Хочешь если, оставайся у меня. Я тебе в старой твоей комнате постелю.
Он помотал головой. Максу не хотелось оказаться снова там, где даже цвет обоев напоминал ему об Антоне. Они вместе их выбрали и поклеили.
-Поеду лучше. Мне от дома до работы легче добраться. Потом сразу к тебе. Помогу.
Они обнялись. Максим потрепал Сидни по ушам и отправился на парковку.

Глава 5.
 
Работа не задалась с самого утра. Те из подчиненных Максима, кто занимался холодным обзвоном, связывались с уже отработанными контактами и поздравляли тех с праздником. Девчонки, ведущие актуальные проекты, маялись от безделья и зачитывали вслух друг другу поздравления от партнеров и клиентов. Максим обнаружил на столе небольшую елочку и рядом с ней подарок в блестящей красной обертке. Похоже, там была открытка.
Максим не обращал на нее внимания, а наблюдал за жизнью в отделе. Все были красивые. Девчонки сплошь на высоченных каблуках – единственное послабление в дресс-коде компании – да с прическами. Парни, которых было всего двое, тоже оделись по-праздничному. Один на галстук прицепил зажим и рукава украсил запонками, второй, наконец, обновил стрижку и уложил свои вихры в приличную обстановке прическу.
Заходила секретарь гендиректора и приглашала угоститься у нее в приемной тортиком. Максим кисло улыбнулся ей, отвесил дежурный комплемент и с тяжелым сердцем посмотрел на часы.
В полдень должны разослать приказ об окончании рабочего дня. Оставалось десять минут. Он по привычке достал из кармана телефон, собираясь еще раз позвонить на недоступный номер, но… Максим повертел в руках разбитый телефон и положил его с собой рядом. С городского звонить не хотелось. Он взял в руки подарок от подчиненных и аккуратно отклеил кусочек обертки. Там, в самом деле, лежало нечто картонное. Вытащил.
Оказалось, подарочный сертификат на покупку техники на весьма приличную сумму. Это было кстати, хотя его подчиненные были не в курсе, что Максим переехал в новую квартиру и по мере возможностей обставлял ее. Неужели от директора по развитию?
В это верилось еще меньше, чем в случайное совпадение. Максим выбросил догадки из головы и просто убрал подарок в нагрудный карман пиджака. Почта оповестила о новом письме. Максим щелкнул и пробежал глазами по приказу: «Приказываю… с 10:00 до 12:00… офис обесточить, опечатать, ключ сдать на вахту под подпись».
Максим поднялся из-за стола, объявил об окончании, проинструктировал и поздравил всех с наступающим новым годом. Он дождался, пока галдящая толпа соберется и уйдет, прошел по пустому тихому офису, отключая забытую технику от сети. Выключил свет. Из-под опущенных жалюзи пробивался тусклый дневной свет. Закрывая офис, Максим чувствовал сожаление, что не сможет в праздники приехать и поработать. Забыться, отвлечься, не умереть от скуки в одиночестве или обществе старших сестер и племянников.
Он нащупал в кармане разбитый экран телефона и, выйдя из бизнес-центра, отправился тратить деньги с подарочной карты.
Уже спустя час у Макса в руке лежал телефон последней модели. Еще лучше прежнего. Сим-карту ему переставили на месте, бурно ужаснувшись судьбе разбитого аппарата. В багажнике лежала коробка с чрезвычайно необходимым дома моющим пылесосом. На оставшиеся средства он зачем-то купил лаву-лампу.
 
Абонент не отвеча…
 
Максим аккуратно установил телефон в подставку под навигатор. Что-то продолжало оставаться стабильным, вытягивая все душевные силы. Он набрал Диане по громкой связи.
-Алло.
-Я еду уже. Что-то захватить по пути?
-Нет! Ничего не нужно, Максюша. Жду тебя. Миланкино семейство к шести приедет.
-Может, мне кота завести?
-Это еще зачем? Они мебель портят.
-Буду одиноким мужиком с котом. Почему бы и нет?
-Не дури! Хочешь я свою подругу позову к нам праздновать? Она твоя ровесница. Вдруг заинтересует. Она развелась недавно, совершенно свободна. Наташа.
-Диана… - Максим попробовал вложить в интонации как можно больше укора.
-Тогда сходи куда-нибудь. Я, правда, не знаю, где мужики с мужиками знакомятся, посоветовать не могу.
-И не надо. Лучше уж кота сразу. Надо будет посмотреть породы, прицениться.
-Дурак ты! Кота всегда завести сможешь! Семью заведи!
Диана отключилась.
До нового года оставалось одиннадцать часов.

Глава 6.
 
К семи вечера дом наполнился голосами. Сидни лаяла, лизала визжащих двойняшек Миланы, таскала девочку за подол юбки-пачки, а мальчика за штанину пиратских шаровар. Они с нетерпением ждали Дедушку Мороза и совершенно не хотели лечь поспать на пару часов.
Уставшая Милана замазывала тональным кремом темные круги под глазами и вслух изливала злость и негодование на бывшего мужа. Их тяжба с разделом имущества длилась уже полгода, и все это время суд откладывал принятие окончательного решения. Милана грязно ругалась, цедя, выплевывая слова в адрес некогда любимого Анатолика, но при появлении детей замолкала и становилась самой заботливой матерью на свете.
Максиму показалось это двуличием. Он смотрел на Олю и Олега, бегающих по квартире, и недоумевал, можно ли от всей души любить детей настолько похожих на ненавистного мужа? Их отца. Они были копии Анатолика: сероглазые, рыжие, с приплюснутыми носами-картошками и большими губами. Максим, глядя на них, вспоминал самого Анатолика: его картавую торопливую речь, почти бесцветные глаза в обрамлении жгучих рыжих длинных ресниц, розовую кожу.
-В пиратов! Я хочу в пиратов! – Олег размахивал пластмассовой саблей над головой сестрички.
-Нет! В дочки-матери! А Сидни будет лошадкой!
-Сидни будет лошадкой пирата!
-Нет, моей!
Их прервал лай собаки, а Милана захлопнула пудреницу.
-Пойду их спать положу, - она вышла в коридор, и Максим перевел взгляд на притихшую Диану. Она подобрала голые ноги на стул и обхватила их руками, упершись щекой о колено.
-Знаешь, дети не сделают этот новый год счастливым. Это потому что мы сами не дети, в сказки не верим, чуда не ждем. Я аборт летом сделала, когда узнала, что Ромка все это время к той шалаве мотался. Ничего ему не сказала, но дала шанс исправиться. А он даже не стал мне обещать верности. В сентябре разошлись. Я крещение приняла, потому что не знала другого способа, как избавить свою душу от убийства ребенка.
Максим молчал. Достал из кармана телефон, повертел его в руке. Дорогая игрушка, о которой некоторые только мечтают. Вся его жизнь была для многих пределом мечтаний. И Диана – хозяйка трехкомнатной квартиры могла бы быть завидной невестой. И Милана, не поделившая с бывшим мужем семейный бизнес, в сущности была для кого-то примером для подражания.
Никто вокруг не знал, что творилось в их душах, а они не находили слов, чтоб поддержать друг друга. На автомате Максим набрал номер Антона.
 
Гудок.
 
Максим шарахнулся от услышанного и нажал на сброс. Сердце колотилось в груди непривычно сильно. Как это?
Он медленно поднялся и ушел в комнату, где раньше они жили вдвоем с Антоном. Снова набрал номер.
 
Абонент не отвечает или временно недоступен. Попробуйте перезвонить позднее.
 
Он опустился на пол возле нового дивана. Диана не нашла ничего лучше, чем выбросить их старую кровать. «Надо было посоветовать ей еще и обои переклеить» - Максим потянулся к выключателю и зажег боковой приглушенный свет. В книжном шкафу толкались книги, большинство из которых Макс так и не успел прочитать, под столом валялась обслюнявленная игрушка Синди и брошенная Олей кукла. Максим дотянулся до куклы, оправил на ней платье и посадил на диван.
В соседней комнате голоса двойняшек стихли. Сквозь щель под прикрытой дверью Максим различил, что Милана вернулась на кухню. Их с Дианой голоса зазвучали почти шепотом.
Телефон зазвонил с незнакомого. Максим ответил:
-Да?
-С наступающим! – бодрый девичий голосок, - Это Снегурочка и Дед Мороз. Как и договаривались, мы приедем к Вам одиннадцать.
-Хорошо. Ждем Вас.
-До встречи.
В комнату зашла Сидни. Достала из-под стола игрушку и легла рядом с Максимом.
До нового года оставалось пять часов.

Глава 7.
 
-Здравствуйте, Дедушка Мороз и Снегурочка! – Милана изо всех сил улыбалась аниматорам: явно молодому парню и миниатюрной девушке с накладной косой. Коленки девушки явно сильно замерзли.
-Здравствуйте, дорогие хозяева и детушки! Олежка и Оленька.
-Проходите-проходите! – пела Милана. Олег поправил пиратскую шляпу и черную повязку на левом глазу, а Оля оробела и спряталась за брата.
-Гости ждут давно у двери, - голос у Снегурочки был приятный, серебристый: - В Дед Мороза кто здесь верит?
-Мы верим! – вразнобой сказали Милана, двойняшки и Диана. Максим, сложив на груди руки, стоял поодаль. Сидни рядом издавала грудные звуки: нечто среднее между скулением и лаем.
-Что ж, ребятки, вот и я, и Снегурочка моя! – парень старался придать своему голосу интонации старца. Макс хмыкнул, а он продолжал свою роль.
Сидни подалась вперед и вдруг гавкнула, завиляв хвостом. Оля подбежала к ней и обняла маленькими ручками за могучую шею собаки. Макс потянул с полки ошейник.
-Где же ваша нынче елка? – спросил Дед Мороз, косясь на собаку.
-Идемте! – Олег побежал в гостиную показывать наряженную елку. Снегурочка взглядом пропустила вперед Деда Мороза и тот, аккуратно обогнул Сидни, круто развернувшуюся следом. Вдруг она с легкостью выбралась из объятий Оли и подбежала к Деду Морозу и, лупя себя по бокам хвостом. Она поднялась на задние лапы и тут же опустилась назад. Загавкала.
-Тихо! – Диана отобрала у оцепеневшего Макса ошейник и нацепила на Сидни: - Идем. Идем, старуха.
Сидни упиралась, а Максим смотрел на Деда Мороза в упор. Тот вернулся к своей роли, чтобы восхититься красотой елки. Снегурочка предложила малышне рассказать Дедушке стихи или спеть песенку.
Уведенная в ванную Сидни скреблась и громко поскуливала, желая быть со всеми на празднике. Оля, запинаясь, путаясь в словах рассказала стихотворение, Олег выпалил свое на одном дыхании, не расставаясь с саблей и рассекая ей воздух в комнате. Милана улыбалась, сложив на груди руки, Диана не знала, куда себя деть.
Дед Мороз подарил малышне заранее приготовленные Миланой и Дианой подарки, кинул последний взгляд на Максима и пошел к выходу вслед за Снегурочкой. Из ванной выбралась Сидни и налетела на парня-аниматора, вцепившись зубами в накладную бороду. Она стояла на задних артритных лапах, поставив передние ему на живот.
Макс замер. Борода на резинке отстала от лица на одно мгновение, которого хватило, чтобы выдохнуть:
-Выйду на пару минут.
Сидни от Деда Мороза оттащила Диана, ругаясь на нее, шлепая по бокам.
Максим открыл общую дверь перед аниматорами. Снегурка улыбнулась ему и сказала:
-У Вас красивые дети.
-Спасибо. Это племянники.
Дед Мороз не смотрел на него. Лифт приехал. Уже в спину Максим сказал парню в костюме:
-У меня для тебя есть очень много слов.
-Счастливого нового года, - сказал Антон своим обычным хрипловатым голосом и нажал на кнопку. Двери лифта закрылись.
До нового года оставалось пятнадцать минут.
Все уже собрались за столом, когда Максим вернулся. Сестры вручили ему бутылку шампанского. По телевизору, который включила Диана, показывали ежегодный концерт с бессменными эстрадными звездами, изображавшими воодушевление и радость. Диана силилась тоже, но ее улыбка отдавала горечью мандаринной кожуры. Милана расслабленно откинулась вглубь кресла, пока дети притихли, увлеченные подарками.
Макс снял фольгу с мюзле и окинул взглядом стол. Он и не заметил, что Диана успела наготовить огромное количество еды: горячее, салаты, мясной рулет, тарталетки, пирог. Кроме шампанского алкоголя не было. Потому что при детях. Диана налила Оле и Олегу сок и кивнула на бутылку.
Президентскую речь Максим почти не слушал. Его мысли витали вокруг самой желанной и самой неожиданной встречи. Антон подрабатывал Дедом Морозом? Это хобби или суровая необходимость? Он случайно попал на их вызов, или никакого выбора изначально не было?
Что еще Максим не знал о человеке, которого, думал, что любит?
-Максимка! Куранты!
Он очнулся и принялся открывать шампанское. Пробка хлопнула под Олин испуганный вскрик, сестры потянули к нему бокалы.
-Скорее! Скорее давай!
-Свечку жги!
-О! Где мой карандаш?
Сестры суетились, записывая на листочке заветные желания, поджигая их над бокалом.
Макс одними губами прошептал: «Пусть он возьмет трубку». Бокалы зазвенели, ударяясь друг о друга, все выпили до дна. Олег смешно подражал старшим: поморщился слегка, выпив сок и тут же зажевал тарталеткой.
-Милана, по-моему твой пацан у отца нахватался.
-Да, - старшая махнула рукой: - Этот придурочный при детях водку жрал с партнерами. Чему удивляться?
Максим встал из-за стола, ушел в бывшую свою комнату и сел рядом с куклой на диван.
 
Гудок. Гудок.
 
-Я знал, что ты позвонишь, Макс.
-С новым годом.
-И тебя с праздником. Сидни совсем стара стала, только глаза все такие же понимающие и юные.
-Я о стольком хочу спросить тебя.
-Лучше расскажи, как ты сам без меня.
-Нет уж. Твоя очередь все рассказывать.