След на земле Кн. 2, ч. 3, гл. 58. Успех и провал

Глава 58 Успех и провал при Калише
(сокращенная версия романа)

1
       - Товарищи бойцы и командиры! Мы с вами прорвали считавшуюся непроходимой оборону противника на Висле. И за три дня боев продвинулись на Запад почти на 25 километров. Дорога на Берлин теперь, можно сказать, для нас открыта. Правда эта дорога будет не совсем гладкой, с препятствиями, но нам не привыкать преодолевать их. Мы все равно будем идти вперед. Потому что не имеем права стоять на месте, пока фашистская верхушка не истреблена. На территории фашистской Германии нас с нетерпением ждут угнанные туда на каторжные работы и в концентрационные лагеря наши соотечественники, наши матери, сестры и дети. На территории врага сейчас томятся тысячи наших пленных. Они ждут, чтобы мы их освободили и вернули на Родину. За нашими боевыми действиями, за нашим продвижением вперед сейчас следит весь мир. Так, не обманем же надежд наших близких и всего прогрессивного человечества! Уничтожим фашизм в его же логове! Вперед на Берлин! Никакой пощады врагу! – закончил свою речь перед бойцами второго батальона старший лейтенант Никишин, все ещё временно заменявший замполита батальона. Над строем пронеслось дружное «Ура».
       «Ну, значит, цель зажечь бойцов достигнута, - подумал Егор. – Бойцы готовы идти в бой».
       По приказу полковника Пугачева второй батальон, названный ударным, был построен в колонну и двинулся в указанном направлении, на Радом. Батальону предстояло почти за ночь преодолеть тридцатикилометровое расстояние, но не входить в город, а обойти его с севера и отрезать немцам пути отхода на Запад, на город Лодзь и создать видимость окружения. Вариант уже проверенный. Боясь попасть в кольцо, немцы, как правило, начинали нервничать и спешить выскочить из предполагаемого окружения. Поэтому терялась концентрация и снижалась боеспособность. В такой обстановке они быстрее сдавали свои позиции уступая города и села нашим войскам.
Окрыленные успехами прошедших боев бойцы второго батальона торопились в надежде быстрее добраться до Берлина и закончить войну уже к весне.
       Но не случайно Радом считался укрепленной цитаделью фашистов. Поэтому ни батальону Улановского, ни всему 774 полку выполнить боевую задачу с наскока не удалось. Они наткнулись на упорное сопротивление и с северной, и с южной сторон города. Жаркий и изнурительный бой продолжался больше суток, и только к следующему рассвету второму батальону удалось достичь шоссе на Лодзь. 
       И все же план нашего командования, хотя не в полной мере, но удался. Обороняясь около суток, немцы все-таки не стали рисковать и решили отвести из города часть своих сил. К тому времени, когда батальону Улановского удалось достичь трассы Радом - Лодзь по шоссе двигалась вражеская колонна.
       - Без моего приказа огонь не открывать, - приказал майор. – Подпустим ближе.
       Но колонна была нескончаемой. Получалось, что фашисты решили вывести из Радома все свои силы и перебазироваться на другой оборонительный рубеж.
       - Мне кажется, пора начинать бой, иначе нам не справиться, - высказал предположение Егор.
       - По колонне противника, огонь! – скомандовал Улановский.
       Минометчики произвели несколько залпов, открыли огонь по машинам и транспортерам из противотанковых ружей, заработали пулеметы и автоматы. Колонна рассыпалась по обе стороны шоссе, огрызаясь ответным огнем. Несколько машин горело, но движение вперед продолжалось. Перед истощенным батальоном Улановского были превосходящие силы фашистов, которые разворачивались в боевой порядок. Комбат заметно нервничал. Он понимал, что силами своего уменьшенного почти вдвое батальона не сможет противостоять противнику, численность которого в людях и технике превышала в несколько раз.
       - Черт. Нам их не сдержать. Если не будет поддержки, завтра они будут в Лодзи, а мы…, похоже, застрянем здесь, - говорил комбат.
       Майор Улановский пытался связаться с полковником Пугачевым, но тот не отвечал на позывные. А бой разгорался. Немцы оттесняли второй батальон от шоссе нанося ему серьезный урон и обеспечивая продвижение основных своих сил из окружения на запад.

2
       Ключ к победе над фашистскими группировками и гарнизонами, оборонявшими крупные города и стратегически важные объекты, Советским командованием был найден ещё на своей территории и с успехом применялся в Польше. Фашисты больше всего боялись окружения. Урок Сталинграда подействовал на умы солдат и офицеров третьего Рейха отрезвляюще. Прагматизм немецких генералов подсказывал им, что нет смысла рисковать, защищая чужие города и попадать в окружение большими силами, если есть возможность передислоцироваться на новый укрепленный оборонительный рубеж и на нем встречать русских, уменьшая их численность и препятствуя вторжению на территорию Германии. 
       У наших генералов в связи с этим появилась соответствующая тактика. Зачем штурмовать обороняемые объекты в лоб и терять силы, если можно брать их, огибая с флангов, словно клещами, брать их в кольцо и вынуждать их к бегству или капитуляции. Эффект достигался при этом с минимальными потерями.
       Офицер связи привез пакет из штаба дивизии. 774 стрелковому полку предписывалось срочно оставить Радом и двинуться вперед на запад с задачей овладеть городом Калиш и ждать там подхода главных сил дивизии. Задача была непонятной. Полку предстояло проделать стокилометровый марш вглубь немецкой обороны, обойдя при этом один из самых укрепленных гарнизонов в городе Лодзь, стоявший у него на пути. В него стекались остатки разбитых немецких гарнизонов других городов, с тем, чтобы организовать очередной непроходимый рубеж на пути наступления Советских войск. Чтобы не попасть на уже построенные оборонительные редуты и сохранить боеготовность для выполнения поставленной задачи, 774 полку было необходимо сделать внушительный крюк вокруг Лодзи.
       - Допустим мы проскочим через сторожевые посты к этому Калишу незамеченными, что крайне сложно, - рассуждал полковник Пугачев на совещании офицеров полка, - но мы же не сможем брать его без шума. Так или иначе, мы себя обозначим и окажемся в мешке среди немецких войск.
       Все это понимали и были удивлены такому заданию. Получалось, полк обрекали на гибель, решая другую стратегическую задачу. Все задумчиво молчали. Связаться со штабом дивизии и уточнить её не представлялось возможным. Не для того её ставили отправляя нарочным, чтобы потом обсуждать по телефону или радиосвязи. Задание было секретным, и о нем противник не должен был узнать.
       - И не будем ничего уточнять. Скорее всего, расчет в том и состоит, что обнаружив у себя в тылу наш полк, немецкие генералы занервничали, думая, что они окружены.
       - А если нас обнаружат раньше, чем мы подойдем к Калишу? Ведь идти придется по немецким тылам, - задал вопрос командир первого батальона майор Луценко.
       - Мы должны выполнить поставленную задачу, значит, нужно исключить всякие «если». Фашисты не должны понять, что по их тылам идет полк. Действовать в авангарде будет твой батальон майор Луценко, а потому разведка должна действовать четко и небольшие подразделения уничтожаться, лишая их связи. С крупными группировками в бой не вступать и обходить стороной, - распорядился Пугачев. – Всё, через час выступаем. По местам.
       Предположение полковника оказался верным. До города Лодзь шли свернутой колонной, подавляя в стычках мелкие подразделения противника. Километров за пять до Лодзи ушли южнее, избегая возможных боев с крупными частями.
       По данным разведки Калишский гарнизон состоял из двух батальонов пехоты, артдивизиона и курсантов местного юнкерского училища. Общая численность гарнизона составляла около двух тысяч военнослужащих. Для дивизии этого было бы немного, но для потрепанного в боях полка, уставшего от длительного двухсуточного перехода, задача была не из легких. Здесь нужно было действовать хитростью. Но времени на обдумывание было крайне мало.
       - Этой ночью мы должны взять город. Завтра намечен штурм Лодзи основными силами армии. Срочно жду ваших предложений, товарищи офицеры.
       Однако ничего нового или оригинального придумать не удалось. Решили действовать испытанным методом: два батальона заходят с флангов, один атакует в лоб. Расчет был на то, что в таком тылу обороны немцы не ждут нападения, а потому ещё не готовы к серьёзному сопротивлению.
       Расчет себя оправдал. В четыре часа ночи, когда город был погружен в глубокий сон, 774 стрелковый полк с громким победным «Ура» ворвался в город, устроив панику спящему гарнизону и жителям. По улицам с разных сторон бежали люди, не понимая, с какой стороны им угрожает гибель. Этот хаос мешал толком сопротивляться местному гарнизону, и они спасались бегством, ища укрытия в ближайшем к городу лесу. С рассветом шум боя затих даже на окраинах города.
Полковник Пугачев со своим штабом последними вошли в город и, не углубляясь, облюбовали себе ближайший приличный особняк. Задачу можно было считать успешно выполненной, и об этом было доложено в штаб дивизии. 
       Старший лейтенант Никишин, все ещё исполнявший обязанности замполита второго батальона, до ожидаемой замены, валился от усталости. Батальону Улановского штурмовавшему город с юга пришлось вести бой с юнкерами училища. Неразумная, но не в меру агрессивная молодежь была непредсказуема и здорово вымотала силы. Пока не сбежала в ближайший лес. Преследовать их не было смысла. Задача была взять город и посеять страх окружения в защитниках Лодзи, а здесь нужно было организовать оборону и дожидаться подхода главных сил дивизии. Радовало, что потери в бою оказались небольшими, хотя и так численность рот была сильно сокращена.
       Егор и комбат Улановский шли по улице утихшего городка после выставления караулов на своем участке обороны. Настроение, несмотря на усталость, было хорошим, пока перед своими глазами не увидели вышедшего из проулка высокого немецкого генерала. Тот был в полной форме, но без всякого сопровождения, что вызывало удивление.
       - Что за черт? Откуда он взялся? – воскликнул Улановский и скомандовал генералу, выхватывая пистолет. – Стой! Хэнде хох! Их документ.
       Генерал медленно поворачивается и прищуривается, вглядываясь в офицеров. Он явно пьян и улыбка расплывается по его лицу.
       - Муха…? – изумленно воскликнул Егор, узнавая взводного.
       - Господа офицеры? А почему вы не…, ещё не пьяны? Вы не рады нашей победе?
       - Ты, где это нализался, генерал, твою мать? – спросил его Егор.
       - Так недалече здесь спиртзаводик. Там шнапса на дивизию хватит, - махнул рукой в сторону пьяный Муха.
       Егор забеспокоился. Ведь если о спиртзаводике узнают другие бойцы, а «шила в мешке не утаишь», то победа всем выйдет боком.
       - И много там наших? – спросил он.
       - Да почти все. Празднуют победу.
       Майор и Егор переглянулись.
       - А чего ты так вырядился? Хочешь, чтобы тебя свои хлопнули? – спросил Егор.
       - Не хочу. Просто решил проверить, что значит быть генералом. Мне-то самому не дослужиться. Война то скоро кончится. Так хоть примерил.
       - А ты что хотел быть генералом?
       - Нет такого солдата, который не хотел бы быть генералом. Только мало кто становится. Пожалуй, Георгию Константиновичу Жукову только это удалось. Ну, да ладно. На сегодня прием закончен, господа офицеры. Я пошел отдыхать, - козырнул Муха и, икнув, пошел в тот же переулок, из которого вышел.
       - Нам нужно срочно бежать на завод и остановить это пьянство, - сказал комбат, иначе будут неприятности.
       Они вместе с Егором побежали в том направлении, куда указал сержант Муха. Буквально за следующим поворотом были распахнуты ворота на территорию спиртзавода. Там, действительно было много уже пьяных бойцов. Забежав в цех, офицеры увидели, как из огромного чана, простреленного пулями, множеством струек вытекал шнапс. Около тридцати человек толпились с раскрытыми ртами и ловили эти струи, хмелея от выпитого. Кто-то уже валялся на кафельном полу мертвецки пьяным, кто-то пытался подняться, невнятно бормоча одному ему понятную молитву, кто-то в сторонке блевал, перебрав горячительного, но все были довольны такому подарку и добровольному сумасшествию.
       - На выход, шагом марш! – закричал Улановский. – Всем на выход!
       Но его команда повисла в воздухе. Люди были одурманены жаждой спиртного. Тогда майор трижды выстрелил в потолок помещения. Бойцы нехотя отпрянули от струй и медленно направились к выходу из цеха. Только лежавшие не проявили попытки выполнить команду, потому что не могли двигаться или не соображали, что от них требуется. Таких было не меньше дюжины. Кто-то из них спал, кто-то плакал, а кто-то смеялся. Грустно было смотреть на это воинство.
       - Что будем делать? – спросил Улановский у Егора.
       - А что делать? Эти пьяные трупы вынести из цеха. Сам цех закрыть и поставить охрану, предупредив о суровом наказании. Тех, кто ещё может стоять на ногах разместить в казарме юнкеров, пусть отсыпаются. Другого варианта не вижу, - вздохнул Егор. Желание спать прошло, но появилось чувство тревоги за последствия от этой вакханалии.
       - Да, черт их дери. Вот же мука от этого зелья. Народ напрочь теряет разум. Они уже небоеспособны. Если узнает полковник Пугачев, может разжаловать в рядовые, - тоже встревожился Улановский.
       - Разжалует, если мы срочно не примем мер и не остановим дальнейшую пьянку. Вам лучше вызвать сюда подразделение, для караула, а я займусь выносом и размещением этих алкоголиков, - предложил Егор.

3
       Полковник Пугачев собрал командиров полка и политработников в своем новом штабе на важное совещание. Он сегодня был особенно доволен собой и своими подчиненными. Полку удалось справиться с, казалось бы, невыполнимой задачей, за что несколько минут назад его похвалил сам командующий армии. А похвала командующего дорогого стоит. Быть у него на хорошем счету, значит, можно рассчитывать на повышение в должности и звании. Полковник Пугачев очень хотел получить генеральские погоны. Тогда за дальнейшую его судьбу можно было бы не беспокоиться. А возглавить дивизию он был готов. 
Подведя итоги боя за город, полковник похвалил всех присутствовавших офицеров и пообещал каждого из них представить к правительственной награде. Просил также представить списки на награждение особо отличившихся бойцов и младших командиров. Некоторые командиры батальонов и спецподразделений имели такие списки. Награждать, не наказывать. Тут тянуть не следует.
       - Но важно другое, - продолжал полковник. – Перед нами стоит новая задача. К восемнадцати ноль-ноль, мы должны выйти на автомагистраль Лодзь – Познань и перекрыть дорогу. Не дать противнику выйти из Лодзи.
       - А, как же Калиш? – спросил Егор. – Фашисты наверняка вернутся, как только мы уйдем. Они ведь не уничтожены. Большая их часть прячется в соседнем лесу.
       - Не вернутся. Не посмеют. И потом это уже не наша забота. У нас есть приказ командования, которое принимает решение. О Калише позаботится командующий армией и его свита.
       Недалеко за окнами штаба, где проходило совещание, неожиданно возник какой-то шум, и послышалась стрельба.
       - Кто это там безобразничает? – встрепенулся полковник, опасаясь, что в город вернулись недобитые фашисты. - Что за ерунда? Капитан Чуприн выясните и доложите.
       Капитан Чуприн отсутствовал всего пару мину. Вернувшись, он доложил:
       - Это, товарищ полковник, пьяные солдаты ведут к штабу немецкого генерала. Наверное, он не успел уйти из города со своими.
       - А почему стреляют? Он, что сопротивляется?
       - Вроде бы нет. Так, с радости, что поймали.
       - Хм, молодцы. Где же они его захватили? Наверняка вытащили из постели у какой-нибудь полячки, - хитро улыбнулся полковник. Но тут же спохватился, задумавшись над словами капитана.
       - А, кстати, почему солдаты пьяные? У нас же кончились запасы водки. Да и не в том количестве она должна выдаваться, чтобы солдаты напивались? Что скажешь, снабженец?
       - Как я уже докладывал, водка кончилась ещё перед Радомом. Подвоза не было, - ответил капитан Хурмин. – Наверное, сами нашли где-то.
       - Разрешите доложить, товарищ полковник? - Егор встал со стула, чувствуя, что больше с докладом тянуть нельзя. – В городе оказался действующий спиртзавод. Когда мы с майором Улановским на него наткнулись, там уже хозяйничали несколько солдат, употребляя содержимое. Мы приняли меры. Выставили караул перед входом и на территории заводика. Но, повторяю, кое-кто из бойцов уже успел им воспользоваться. Многие там побывали до нас.
       - Это хорошо, что вы с майором Улановским приняли меры. Немцы могли специально оставить  для нас этот заводик, чтобы бойцы спились и потеряли боеспособность. Пьяных легче перебить. Такое уже бывало.
       Стрельба за окнами снова повторилась, но уже ближе и яростней. Это уже больше походило на бой, чем на проявление радости от захвата чужого генерала. 
       - Капитан Чуприн, разберитесь, наконец, с этими пьяницами, - фыркнул Пугачев.
       Чуприн снова выбежал из помещения и снова через пару минут вернулся, только выражение лица у него было другим.
       - В городе немцы. Они вернулись. Идут уличные бои.
       - Всем вернуться в свои подразделения и принять меры к очистке города от фашистов, - скомандовал полковник.
       Помещение штаба мгновенно опустело.

4
       Трижды битый генерал Рудольф Фруст был назначен начальником Калишского гарнизона с понижением в должности, в порядке наказания. Поселился он в одном из лучших домов города, у еще вполне молодой вдовы пани Холичевой. И с солдатской напористостью в первую же ночь влез в её постель. Пани Холичевой такая грубая солдафонская тактика пришлась не по вкусу. Но куда деваться, если немцы стали хозяевами города, а её выбрал самый главный из них? Пришлось угождать генералу, скрепя сердце, мечтая, что придет, как в сказке, принц-поляк и освободит её из лап ненавистного, с извращенной фантазией, тирана. Пусть даже не принц, а просто герой поляк, молодой и красивый. В Польше давно уже нет ни королей, ни принцев. Но молодых и красивых патриотов достаточно. Ну, пусть им хотя бы будет польский офицер или, в крайнем случае, сержант. 
       Ближе к рассвету одного из январских дней 1945 года за окнами возникла стрельба и громогласное «Ура». А еще накануне пани Ирэна слышала, что русские прорвали укрепленную оборону немцев на Висле, и теперь будут освобождать польские города от немцев. Ходили слухи и о том, что в составе советских войск есть целые полки с польскими военными. Как бы было хорошо, чтобы именно они освободили её городок от ненавистных бошей.   
       Однако её немецкий квартирант, как и все нахалы, был предельно спокоен, даже после таких тревожных для немцев новостей. Дескать, русские еще очень далеко, за сотни километров от Калиша и перед ними крупные укрепрайоны, которые сложно преодолеть в одночасье. Поэтому даже свой гарнизон генерал Фруст не нацеливал на защиту от русских. Он считал, что времени у него для этого предостаточно.
       И вот, как снег на голову, этой ночью русские оказались в городе. Накинув на плечи теплый халат, пани Холичева спустилась в прихожую, чтобы рассмотреть, что творится на улице. Рядом с домом она увидела высокого русского военного, который вел огонь из своего автомата. Это был старший сержант Муха, которого пани Ирэна приняла за долгожданного польского офицера-освободителя. Она приоткрыла входную дверь и, призывно помахивая рукой, позвала военного к себе:
       - Пан поручик, пан унтер, прейдж. 
       Старший сержант Муха уже зал многие польские слова и подошел к привлекательной женщине.
       - Цо пани треба?
       От этих слов сказанных по-польски сердце пани Ирены ещё больше потеплело.
       - На мешкани генерал.
       Муха понял, что в доме находится немецкий генерал. Генерал, на всех языках генерал. Это известие окрылило старшего сержанта. Пленить немецкого генерала было бы очень здорово. Честолюбия у Мухи было предостаточно. Он решительно вошел в дом и по указанию пани метнулся на второй этаж. Но в спальне генерала не оказалось. Муха проверил и другие комнаты. Ничего, кроме генеральской формы он не обнаружил, хотя заглядывал и в шкафы и под кровати и другие укромные места в доме пани Холичевой. Генерала нигде не было. Как в воду канул.
       И хотя желание пленить генерала у Мухи не уменьшилось, он не стал продолжать поиски заново. Бой на улице продолжался, а старший сержант был все-таки взводным и он, выскочив из дома, снова включился в сражение.
Только после того, как фашисты были выбиты из города и скрылись в ближайшем лесу, старший сержант Муха вспомнил о симпатичной полячке и генерале. Полячка, как женщина его не интересовала, но он подумал о том, что вполне могла бы его накормить. По дороге к её дому Василий Акимович обнаружил за открытыми воротами брожение бойцов с радостными возгласами, довольных и улыбчивых. Некоторые покидали территорию с котелками и бутылями наполненными спиртным. Муха поинтересовался причиной хорошего настроения бойцов и, обнаружив источник, не удержался приложиться к нему.
       Напившись от «зеленого змия» сколько душа принимала, ему ещё больше захотелось закусить и, наполнив живительной влагой флягу, он направился в гости к пани Холичевой. «А, вдруг, и генерал там объявится, - подумал он. – Нужно будет лучше поискать».
       Генерала в доме все-таки не было.  Рудольф Фруст сбежал из дома, как только услышал разговор пани Холичевой с русским, находясь в отхожем месте. Он выждал, когда русский с хозяйкой поднимутся наверх и, прихватив из кладовки гражданскую одежду её мужа, незаметно выскочил на улицу. Ну, а старший сержант Муха, перекусив, чем угостила его пани Ирэна, решил примерить генеральскую форму. Раньше такой гладкой и дорогой одежды ему носить не приходилось. Примерив на себя мундир с регалиями, посмотрел в зеркало и понравился самому себе. Мундир был слегка тесноват, но делал Муху стройнее. Василию Акимовичу пришла в голову мысль показаться в таком виде перед однополчанами, чтобы они оценили, насколько ему подходит быть генералом. Ему хотелось удивить и посмеяться над этими удивленными лицами. Вот будет хохма!
       После встречи с офицерами Улановским и Никишиным и поняв, что произвел впечатление, решил удивить и других однополчан. Вскоре ему попалась группа других бойцов, тоже вкусивших горячительного напитка. Пьяные товарищи шумно восприняли свидание с немецким генералом, и повели его по главной улице к штабу полка.
       Увидав из окошка своего дома любимого генерала в окружении русских солдат, секретарша Рудольфа Фруста, фрейлейн Марта тут же побежала в лес, куда ушли из города остатки батальонов гарнизона и курсанты юнкерского училища.
       - Русские арестовали генерала. Они разорвут его. Нужно срочно спасать, - с истерикой поведала влюбленная секретарша немецким офицерам, найдя их на учебной базе училища.
       Но офицеры батальонов, численность которых уменьшилась в ночном бою, не рискнули вести своих солдат в город. Они понимали, что шансов спасти из плена своего генерала, практически нет. Зато на его спасение вызвались горячие головы молодых юнкеров. Применив тактику скрытного нападения, им удалось проникнуть в город, где многие русские солдаты после усталости и выпивки местного шнапса мертвецки спали. В том числе и выставленные посты. Резвые юнкера устремились к штабу русских, где увидели генерала в окружении русских солдат. Завязался бой.
       К удивлению юнкеров их немецкий генерал совсем не пытался освободиться из плена и, более того, подхватив автомат одного из убитых русских, сам открыл огонь по юнкерам, уложив сразу троих. Еще с одним он сцепился и стал избивать, как своего врага. Остальные юнкера были в шоке от увиденного. Кого они пошли спасать? Предателя?
       Вскоре на улице появились другие русские солдаты. Много русских. Юнкерам пришлось ретироваться и снова вернуться в лес. Удивились, когда позже к ним добрался их генерал, но уже в гражданской одежде. Удивились и тому, как ему удалось сбежать от русских, если он не захотел этого сделать при попытке ему помочь? Почему он убил троих курсантов и избил четвертого? Может, у него вообще неприязнь к юнкерам?
       Генерал стал доказывать, что никто его в плен не брал, а сам он в одном нижнем белье сбежал из дома, где проживал, что долго прятался на задворках, с трудом пробрался в лес, да и тут плутал без своих очков, пока нашел лагерь своих подчиненных. Но обозленные потерями бесполезной вылазки в город юнкера ему не поверили. В этой операции по освобождению генерала погибло 89 молодых арийцев и, хотя им удалось отправить на тот свет более сотни русских, их это не успокоило. Они приговорили предателя-генерала Рудольфа Фруста к расстрелу.

(полную версию романа можно прочитать в книге)