Кораблекрушение

 
   
 
 В нашем дворе, вернее поперёк него, решили строить подземный водовод, не какую-нибудь трубочку, а из огромных труб метрового диаметра, ох и натерпелись мы с ним, с этим водоводом. Сначала, как могли, прорыли канаву огромную ржавым экскаватором, а  где он упёрся в скалу, там не мудря заложили взрывчатку и рванули так, что наши дома слегка подпрыгнули. После наступила пауза примерно на год, а чего сделаешь хозяйство-то плановое, это вам не прогнивший капитализм,  где всё стихийно и непредсказуемо, как у волков.

Весной получилось как раз как мы и мечтали: во-первых канал (канавой его назвать как-то стыдно) заполнился водой и получился водоём, в котором мы стали готовиться купаться весьма скоро, под запретные  крики своих матерей. Вообще гидросооружение получилось неплохое, глубина метров пять, по берегам крутым скалы и деревья: стало быть, всё как на серьёзных  водоёмах. В средине апреля наш рукотворный водоём заполнился на две трети водой, то есть средняя глубина метра  четыре. С одной стороны, усугубляя ситуацию, возвышались холмы породы, навороченные экскаваторам, ходить по ним было крайне опасно и как никто не утонул, большая загадка. Огородить канал строители почему-то не хотели, наверно эта ограда могла расстроить другие планы пятилетки.

Конечно,  недаром писал классик: «Безумству храбрых  поём мы песню». И герой нашёлся, родом он был из известного в наших  дворах семейства Колесовых, звали его очень просто Борька. Он решил в сарае  смастерить плот и поплавать всем назло по нашему каналу. С вечера соорудил плот из поддонов и пары досок, не забыл и весло,  на манер байдарочного, с двумя лопастями как положено.

Часов в одиннадцать он, выбрав место пологое, спустил свой Титаник на воду, потыкал веслом, плот плавал как пробка. Борька удачно залез на него, угнездился и медленно поплыл вдоль канала, полный собственного достоинства, ритмично работая веслом как оксфордский  студент.  Поглазеть на заплыв прибежало много народа, в основном  пацаны. Собралось много народа так же из  соседнего двора, ведь плавают у нас не часто.

Под задорные крики толпы Борька гордо рассекал водную гладь, неимоверно задрав нос, но одолев половину дистанции, вдруг сделал оверкиль левым, значит, бортом совсем беззвучно. Был человек семнадцати лет и сразу, не стало, только круги на воде и перевёрнутый  осиротевший плотик.  Мы все стоящие и свистевшие сразу оцепенели, разинув свои рты, но вскоре показались пузыри, а  Борька вынырнул на поверхность,  тяжело дыша как тюлень. Скоро кто-то из старших ребят принёс длинный шест, Борька ухватился за него как клещ,  его дружно вытащили на берег, вода долго вытекала из его штанов и телогрейки, все радовались его спасению, ведь замешкайся ребята с шестом,  он утонул бы наверняка. Смелый он был, не знаю, только умный ли? Плавать он не умел совсем.