Сон Евы. Маски

Однажды маленькая девочка по имени Ева играла во дворе. За ней зорко наблюдали мама и папа: как бы чего не случилось, ведь  все же знают, что мир опасен, в нём много всяких дядь и тёть, которые могут причинить зло. Время шло, наступил вечер.

Двор опустел, темнело. « Пора домой»,- подумал папа, но не успел это сказать вслух, как подошли три высокие фигуры. Они были очень странно одеты: какие – то тёмные балахоны закрывали их полностью с головы до ног. Были видны только глаза, которые пронзительно смотрели на папу, маму и девочку. Быстро потеряв интерес к взрослым, трое приблизились к Еве, не отводя от неё пристального взгляда.
 - Девочка, - пробасила одна из фигур, - тебе сколько лет?
- Восемь, - ответила Ева.
- А как тебя зовут? – пропищала вторая.
«Странно, - подумала девочка, - зачем им надо моё имя? И почему он так пищит? Какие необычные у них глаза: две дырки, и свет из них струится какой-то загадочный,  красный. Пронзают насквозь, до самой глубины. Бр-р-р. ».
- Ева, - всё же тихо ответила она.
- О, какое прекрасное имя и возраст подходящий! – воскликнула третья фигура, чуть ли не подпрыгнув от восторга.
«Странно, - опять подумала Ева, - ни мама, ни папа ничуть не обеспокоены появлением этих принеприятнейших фигур с их жуткими глазами. Даже, кажется, что они давно знакомы и рады их приходу».
- «Подходящий» для чего? – полюбопытствовала девочка.
- Для прогулки, - пробасил первый и как-то вовсе не весело засмеялся. – Пойдём мы покажем тебе очень интересное место, где тебя научат правильно думать.
- А разве надо, чтобы тебя учили правильно думать? И что значит «правильно думать»?
- А как же! – снова воскликнул третий. – Иначе, как же ты поймёшь «как» и «что» тебе делать надо? Правильно думать – это значит думать, как все, как мы!
- Кому «надо»? А вы кто? – не унималась Ева.
- Мы…мы…, - промямлил третий.
– Мы и есть те правила, - перебил его первый, - все ответы ты получишь там. Пошли, пора. И взяв девочку за руку, пошёл прочь со двора. Двое других заскользили за ним, уводя с собой папу и маму Евы, которые даже не сопротивлялись, молча, шли сзади.

Вскоре подошли к какому-то зданию серому, несуразному, со множеством углов, которые агрессивно  выпирали во все стороны, как бы защищаясь от невидимой угрозы.
- Интересно, кто же придумал такое мрачный, странный дом? Наверное, какой-нибудь тоже странный человек, который ничего не смыслит в красоте, - подумала Ева.
Фигура с визгливым голосом резко обернулась, как - будто услышав её мысли, и как заголосит:
- Отчего же мрачный? Очень даже красивый и гармоничный домик!
Подойдя к двери, фигура с басом постучала три раза, хотя был звонок.
- Странно, - опять подумала девочка, - есть же звонок, а они стучат.
И хотела было уже озвучить свой вопрос, как визгливая снова обернулась и  вонзила в неё свой взгляд. Несколько секунд  фигура молча смотрела на Еву, которой уже ничего не хотелось спрашивать. Потом повернулась к двери, из-за которой послышалось шарканье чьих-то ног и бряцанье ключами. Ключ повернулся в замочной скважине и дверь со скрипом открылась. На пороге стояла такая же фигура в балахоне с пронзительным взглядом. Несколько мгновений она осматривала Еву, её папу и маму, затем утвердительно  кивнув головой фигуре с басистым голосом, отошла в сторону, пропуская пришедших.
- Ой, ну и денёк, ну и денёк сегодня был! – прогнусавил страж дверей. – Столько народу, столько работы! Приёмная комиссия работала весь день и без обеда! Вы можете себе представить?
«Ну и заведеньице!» – подумалось Еве.

Тем временем они подошли к другой двери, на которой было написано «Приёмная комиссия». Фигура с басистым голосом открыла дверь и жестом пригласила войти Еву и её родителей.
Посреди комнаты стоял стол, за которым сидели три подобные прежним фигуры в серых балахонах. От предыдущих их отличал лишь красный шнурок на шее. Они внимательно смотрели на пришедших. При их взгляде Ева почувствовала мелкую дрожь во всём теле, они как-будто видели всё насквозь. Ноги стали тяжёлыми-тяжёлыми и даже, если бы девочка захотела убежать, она не смогла бы сделать и шагу. Похожее происходило и с её родителями. Так продолжалось долго, как показалось Еве, целую вечность. Кто-то изнутри пытался что-то там раскурочить, изменить, убрать, всунуть своё и это было крайне неприятно. Вдруг девочке вспомнилась Маленькая фея. Эту игрушку папа подарил ей на день рождения, сказав, что она волшебная и может всё. Ева часто с ней разговаривала, просила выполнить какое-либо желание (и, кстати, оно всегда исполнялось) и никогда с ней не расставалась. Она была настолько маленькой, что её можно было положить в карман. Девочка сунула руку в карман и сердце радостно забилось: Маленькая фея как всегда была с ней! Ева сжала в руке куклу, вынула из кармана и прижала к груди. Какой-то волшебный белый  свет приятно разлился по всему её телу. Ей даже показалось, что он осветил мрачную комнату, в которой они находились. Стало тепло и совсем не страшно. «А вот это вы у меня никогда не сможете отнять!» - подумала Ева, продолжая прижимать  Маленькую фею к груди.

Средняя фигура за столом (видимо старшая) вдруг забеспокоилась: наверное, что-то пошло не так. Она пошепталась с двумя другими  и громким начальственным тоном сказала:
- Девочка, отдай нам свою куклу, здесь ей не место, это противоречит нашим  правилам!
Ева вспомнила слова отца, который всегда говорил, что можно отнять лишь то, что ты добровольно сам отдаёшь, и ещё крепче прижала к груди Маленькую фею. Ею вдруг овладело невыразимое спокойствие и чувство защищённости.
- Не-а, не отдам, - уверенно сказала она.
- Какая непослушная! – воскликнула вторая фигура.
- Какая плохая! – взвизгнула третья.
«Странно,- подумала Ева. - Чего это они так вскипели?»
- А вот чего, - грозно сказала старшая фигура, прочитав её мысли, - везде должен быть порядок! Всё и все должны подчиняться установленным правилам, стандартам, законам!
- Установленным кем? – тихо спросила Ева.
- Это не слыханно, это…это безобразие! – завопила вторая фигура. – Что значит кем? Нами, обществом!  Вот кем!
- Всё равно не отдам, - спокойно повторила Ева.
Отец, улыбаясь,  одобрительно смотрел на дочку. Мама в испуге закрыла лицо руками.
- Ну, хорошо, хорошо, - вдруг смягчившись, сказала старшая. – Пойдём я тебе покажу, как славно и счастливо мы здесь живём и, ты увидишь и поймёшь, что так лучше.

Старшая фигура встала из-за стола и, увлекая за собой Еву, направилась к двери.
- А папа и мама? – спросила девочка, обернувшись назад.
- Они пока побудут здесь с моими коллегами. Мы к ним скоро  вернёмся.
Они вышли в коридор, поднялись по лестнице на второй этаж и очутились в другом длинном-придлинном коридоре. Справа и слева было множество дверей. Подойдя к первой слева, фигура открыла её.
- Входи, не бойся, - лилейным голоском пригласила она Еву войти.

Это была большая квадратная комната. Несколько десятков  девочек и мальчиков  сидели на стульях, а перед ними стояли фигуры в балахонах, но более высокие, чем остальные, с чёрными шнурками на шее. Они внимательно смотрели в глаза детям, пронзая их своим взглядом. Через какое-то время фигуры опускали голову вниз, приходили другие фигуры и забирали детей в следующую  комнату, затем приводили  новых  мальчиков и девочек. Фигуры с чёрными шнурками  снова поднимали голову и вонзали свой взгляд в глаза детей. И снова детей уводили и приводили новых.
Еве стало как-то не по себе и жалко этих детей: они шли, опустив голову,  с уже потухшим, совсем не детским взглядом.
- Здесь принимают новых детей после нашей комиссии и эти достопочтенные фигуры их как бы …э-э-э…-запнулся сопровождающий Евы, - готовят к усвоению всех правил и стандартов нашего общества.

Они двинулись дальше. Вошли в следующую комнату, где «подготовленными» детьми занимались проворные фигуры, примеряя им различные маски. Но взглянув на их лица, Ева чуть не вскрикнула: вместо привычных черт – носа, глаз, рта – у них было пустое место! Ничего не было, лицо было как-будто стёрто резинкой: просто овал и…пустота. Она почувствовала, что у этих детей уже нет ни своих мыслей, ни желаний - ничего нет.  «Так вот, что делают те, со шнурками на шеях, буравя их взглядом  - подумала Ева. - Не люди, а какие-то  заготовки для поделок», - промелькнуло в голове у Евы.

А тем временем работа с масками продолжалась. Девочка заметила, что эти маски все были очень похожи друг на друга. «Лица» не запоминающиеся, не выразительные. Уголки рта у всех опущены, как-будто эта маска съела что-то невкусное. В глазах пустота. Те, кто получил уже свою маску, гордо проходил в следующую комнату, где стояли рядами столы, за которые они и усаживались. Шустрая фигура раздавала какие-то книжечки, « маски» их открывали и под руководством другой фигуры начинали изучать каждую страницу. «Что-то это мне напоминает…», - снова промелькнуло в голове девочки.
Сопровождающая фигура потянула Еву за рукав:
- Вот здесь они и начинают изучать наши правила жизни, - не без гордости заявила она. – Пошли дальше.

Войдя в следующую комнату, девочка увидела уже здорово подросших «масок», которые продолжали что-то изучать  с серьёзным и важным видом.  Как-то внутренне она опять почувствовала нечто общее у  них: они все хотели чего-то одного и того же. Им как-будто предложили одну и ту же игру, от которой у них и загорелись глаза. Но чем-то неприятным, чужим и неестественным повеяло от них.

Ошарашенная такими  изменениями мальчиков и девочек  Ева даже не заметила, как они перешли в огромный зал. Он напомнил ей большой торговый центр, в котором она была недавно с мамой и папой. Здесь уже были «взрослые маски». Некоторые  с потухшим взглядом стояли и курили, некоторые довольные жизнью гладили свой круглый живот. Другие с важным видом разговаривали по телефону, называли какие-то цифры.  Тётеньки  с нарисованными лицами громко обсуждали, какую одежду надо носить. Дяденьки  с накаченными мышцами и небритыми лицами  разговаривали со своими тётеньками,  употребляя какие-то скверные слова не известные Еве. Другие маски, не то тёти, не то дяди, сидели в кафе за круглыми столиками и о чём-то щебетали. Кругом маски, маски, маски. А где лица, где улыбки?  Реклама  с больших экранов кричала, настаивала, приказывала, угрожала, льстила, в общем,  что-то предлагала купить. И всё двигалось, всё что-то покупало, примеряло, ело, пило
«Так вот тут, какая у них игра», - с грустью подумала Ева.
Она также заметила, что ни у кого из «масок» уже не было в руках книги. Они говорили на каком-то тарабарском языке, которого она не понимала, ибо в её семье говорили просто и понятно. Не чувствовалось  и естественности, искренности, доброты. Все вроде бы были довольны правилами «игры», но в глазах у всех пустота. Но самое главное, похоже, они не знали, что это чужая игра. Вероятно, поэтому и были по-своему счастливы.
«Все какие-то одинаковые и зал этот  без окон и свет искусственный. Зачем всё это?» – крутилось в голове Евы.

Девочка посмотрела на Маленькую фею и прониклась таким сочувствием ко всем этим «маскам», что не удержалась и расплакалась. Так иногда бывает у маленьких детей… Вдруг всё стало более прозрачным, стало таять, исчезать, и… она проснулась. К груди она всё ещё прижимала свою любимую куклу. Ева увидела  маму, которая сидела у кровати и осторожно её будила и папу стоящего рядом. Они ласково улыбались, и от них веяло такой добротой и любовью, что слёзы снова покатились по щекам девочки.

- С добрым утром, - ласково сказала мама.- Почему ты плачешь? Приснилось что-то страшное?
Ева ничего не ответила, а только внимательно посмотрела на родителей. «Как хорошо, что они настоящие», - подумала она, крепко обняв маму.