Свобода и предопределённость

          Прежде чем приступать к рассмотрению существа вопроса, напомню читателю, что слово "свобода" употребляют в двух значениях. Под свободой подразумевают как ВОЗМОЖНОСТЬ ВЫБОРА, так и БЕСПРЕПЯТСТВЕННОСТЬ ДЕЙСТВИЯ. В данном случае нас интересует первое из указанных значений: именно оно стало камнем преткновения для многочисленной фракции мыслителей, почему-то увидевших в свободе оппозицию предопределённости (детерминированности) бытия.
          Была предложена ложная дилемма: либо человек свободен, т.е. способен самоопределяться, выбирать между А и Б, либо он всецело подчиняется закону причинности, детерминирован обстоятельствами. Степень свободы человека, согласно такому представлению, находится в обратно пропорциональной зависимости от степени предопределённости его бытия: чем больше одно, тем меньше другое. В этот философский капкан попало немало авторов, затрагивавших проблему свободы воли, – от Эразма Роттердамского и Мартина Лютера до экзистенциалистов XX века.
          Чтобы убедиться в несостоятельности такого представления, поразмышляем над тем, что есть предопределённость.
          Когда мы говорим: "человек – свободное существо", – то предполагаем, что наша жизнь есть непрерывная цепочка личных волевых решений. Наше Я находится в состоянии постоянного выбора: между хорошим и плохим, между совершенным и несовершенным, между удобным и неудобным и т.д. Однако, мало кто задумывается над тем, что ЛЮБОЙ наш выбор всегда причинно обусловлен (философии не ведомо понятие "беспричинность"). Предопределённость и есть та самая строгая обусловленность любого жизненного выбора неким набором причин: отчасти – внешних, отчасти – внутренних. Детерминизм – это вовсе не отсутствие свободы, это не "несвобода". Противоположностью детерминизму скорее служит вышеупомянутая "беспричинность" – некое гипотетическое состояние, когда возможны действия, не имеющие своей причины (т.н. спонтанные, непредсказуемые действия)*. Но "беспричинность" – это такое же понятие-фикция, как "бесконечность" в математике. Если оно и допустимо, то только как абстракция – в реальности его не существует, точно так же, как не существует бесконечной прямой.
          Таким образом, категории свободы и предопределённости, выражая собой РАЗНОРОДНЫЕ явления, вовсе не являются взаимоисключающими (антонимичными). Можно быть свободным и при этом неизбежно подчиняться закону причинности, предопределяющему наши действия до мельчайших подробностей**.
          Поясню примером из жизни. В правоте всего вышеизложенного мы можем убедиться каждый раз, когда выходим из магазина с наполненным продуктовым пакетом. Какое бы разнообразие в выборе продуктов не обольщало наш взор и не создавало ощущение свободы, наш выбор всегда строго обусловлен набором причин: нашими вкусами, ценой товара, его качеством, репутацией производителя, мнением покупателей, ловкостью продавца, составом, датой изготовления и прочим. Предположить, что мы купили нечто "спонтанно", "непонятно почему" – означает (с философской точки зрения) впасть в бессмыслицу, произнести несуразность. Таким образом, наша покупательская свобода всегда сочетается с абсолютной предсказуемостью нашего выбора.
_______________________________________

* Ввести в философский оборот нечто подобное (этакую "свободную беспричинность", таинственную и непостижимую рационально) был вынужден Николай Бердяев, как только противопоставил свободу необходимости. Согласно Бердяеву, свободе присущи следующие атрибуты: "Свобода – таинственна, изначальна, исходна, бездонна, безосновательна, иррациональна". Такая свобода призвана "прорвать цепь природной необходимости и рабства". (Цит. по: Н.А. Бердяев. Философия свободы. Смысл творчества. – М.: изд. "Правда", 1989. С. 222)
** Эта точка зрения имеет длинный ряд своих талантливых защитников, среди которых особо отмечу Б. Спинозу и А. Шопенгауэра.