Хорошая новость!

 

          Спешу сообщить, что литература имеет шанс выжить. В том смысле, что останется интересна читателю. Сами понимаете, события последнего времени заставляли в этом сомневаться. И главная причина сомнений – телевидение.
          О! Эта штука заменила нам воображение и подарила готовую картинку. С тех самых пор, как на зрителя «наехал» паровоз братьев Люмьер, эмоции, любимые герои, дальние страны, да и вообще все, что только можно себе представить и то, чего вообразить нельзя, оказалось перед нами «как на тарелочке с голубой каемочкой».
          Интерес к телевизору (а так же любому видео) отнял львиную долю времени. Само собой, долгие зимние вечера уже не достаются книге. Печатное слово потеряло приоритет. Эпоха Гутенберга подошла к закату. Так размышлял я.
          И правда. Мы ленивы. И готовы завтра стать более ленивыми, чем сегодня. А ведь для чтения книги необходимо напрягать извилины. И представлять героев, и то, что с ними происходит, и вообще – мыслить. А кино? Сел и смотри. А современное 3D? Просто улет.
          Ну, думаю, конец. Еще немного, и у писателя останется единственный читатель – он сам. Не тут то было!
          Послушайте старую историю о радиопостановке по роману Уэллса «Война миров». В 30-х годах прошлого века ее поставили в Америке. При этом, действие перенесли в современность и устроили все так, будто журналист в прямом эфире рассказывает о нападении инопланетян на Нью-Йорк. Конечно, радиослушателей неоднократно предупредили: это радиопостановка, все понарошку.
          И что вы думаете? Не помогло! В городе началась паника. Люди, слушая радио, в самом деле поверили в нападение инопланетян: бежали с работы, снимали деньги в банках, скупали продукты, прятались.
          Но забавно другое. Несколько десятилетий спустя, уже телевизионщики попытались провернуть тот же трюк. На этот раз телезрители, якобы в прямом эфире, наблюдали за высадкой инопланетян на Манхэттене. Фигушки! Повторить «радиоуспех» телевидению не удалось. Народ не поверил. Не клюнул, не повелся и не запаниковал.
          Почему, спросите вы, я тут путаю спасение литературы и старые байки? А вот почему. Радиослушатели 30-х наложили в штаны оттого, что благодаря психологическому эффекту восприятия каждый из них мог (да так и сделал) представить себе своего собственного монстра-инопланетянина. В том образе, в котором у каждого человека сидит в подсознании (или в памяти) самая ужасная его страшилка. Страх воплотился в головах таким, каким они его представляли. Вот и перепугались.
          А телезрители что? Это важный момент! Зрители того же самого спектакля были лишены возможности вообразить чудовище. Им его показали готовеньким: одного на всех. Того, что придумал режиссер фильма. А это совсем другое дело. Кто-то поморщился, кому-то не понравилось. В общем, картинка вызывает меньше страха и больше оценочных суждений.
          А теперь главное. Улавливаете разницу между воображением от прочитанного и оценкой просмотренного?  И немаловажно, что радиослушатели еще получают дополнительную аранжировку – интонации, музыку, тембр голоса. У читателя и этого нет.
          Фокус в том, что читатель не видит персонажа, действия и события книги. Из глубины сознания он вынужден (и хорошо!) сам вынимать впечатления, чувства, и эмоции. Именно те ощущения дает ему книга, то восприятие будит в нем, что живут в человеке. И ждут возможности раскрыться.
          Да что тут много говорить! Ночь, проведенная в детстве под одеялом с фонариком и повестью о Шерлоке Холмсе – вот лучшее доказательство.
          Как только эти мысли пришли мне в голову, стало спокойнее. Отлегло. Литература не проиграет телевидению. Они не конкуренты. Кино дает возможность порадоваться увиденному, но книга… дарит наслаждение все представить самому. Как чувствуешь, как хочешь!
          Впрочем, сами понимаете, писать так, чтобы у читателя «поджилки тряслись» от восхищения – это надо постараться. Поэтому, избавив себя от перспективы погибнуть в объятиях телевидения, литература и читатель как никогда нуждаются в умении писателя владеть словом.
          Всем хорошего настроения за письменным столом.