Школьник Просиков. Глава 14

               


                В которой кипят спортивные страсти


   - Зима, как много в этом слове! - сказала наша учительница. И она права. Очень много. Много снега и льда, хождения на лыжах и катания на коньках, веселых зимних игр и, конечно, праздник Нового года!
   И радостно сознавать, что наша хоккейная дружина во всеоружии встречает вдруг как-то сразу наступившую зиму. Думаю, что трудно в настоящее время найти команду подобную нашей "Юной шайбе". Годы и годы упорных тренировок не прошли даром и привели к тому, что мы стали практически непобедимы.
   У нас даже есть собственный печатный орган - стенгазета "Клюшка-конек". В очередном номере - много фотографий и материалов, посвященных нашей последней двухсторонней игре и большое интервью со мной, в котором я выражаю уверенность, что "Юная шайба" выиграет все матчи, предстоящие команде в этом и других сезонах, и продолжит славные традиции ей же созданные.
   Не меньшей уверенностью дышало и мое утверждение о том, что команда "Юное зубило" из соседней школы (основной и докучный наш соперник) всегда будет на последнем месте и продует все матчи, какие только возможно.
   Поэтому мы были немало удивлены, увидев несколько придурковатых представителей "Юного зубила", входящих в нашу классную комнату.
   Они тупо уставились в наш спортивный листок, и вдруг стали отчаянно и натужно хохотать. Отсмеявшись, они как по команде обернулись в нашу сторону и сказали, что  уполномочены официально нам объявить о том, что "Юная шайба" является самой никудышной из всех известных им команд, а они - юные зубиловцы - на своем веку перевидали их - ой, как много! - и всех обыграли с разгромным счетом! Отсюда следует, что нашу команду им обыграть - ну, ничегошеньки не стоит.
   Нам нанесли оскорбление, смывающееся только кровью! Была затронута честь школы, и какой школы! Шестьсот тридцать пятой! Средней! Города Москвы! А наша учительница велела беречь нам честь смолоду, и мы всегда будем следовать ее заветам!
   Тогда мы поинтересовались у этих бабуинов, достаточно ли внимательно они ознакомились с газетой, где черным по белому написано - кто в действительности сильнейшая команда мира?
   - Мы всякую собачину не читаем! - гордо ответила долговязая фигура из стана зубиловцев. - Вот там Достоевского Федора, куда ни шло... Или, к примеру, "Даму с Каштанкой"... А уж читать вашу галиматью - этого еще не хватало! Вы толком и в хоккей-то играть не умеете.
   Это мы не умеем играть?! Нашему возмущению не было предела.
   - Мы? Да вы издеваетесь, что ли? Это наша команда, объединившая в своих рядах лучших хоккеистов мира, не умеет играть?!!
   - Нет, не умеет. И лучшие игроки в мире собраны не в "Юной шайбе", а в команде "Юное зубило"!
   Это становилось даже забавным. Мы долго и громко смеялись над ними.
   - Смейтесь, смейтесь! - задиристо закричали типы из соседней школы. - Посмотрим, как вы будете смеяться, когда лучшая тройка - Свирепый Боб, Бешеный Бык и Ужасный Зубровый Бизон - растерзают и отколошматят вашу оборону!
   - А вы слышали про нашего непроходимого защитника и моего сотрясающего друга Тарловича? - перешел в атаку Сережка.
   - Ты хочешь сказать - потрясающего, - уточнил один из типов.
   - Это само собой! Но после того, как он применит против тебя ужасный болевой прием, то есть я хотел сказать - силовой, ты еще долго-долго будешь потом сотрясаться!
   - Мы не из ансамбля песни и пляски, и сможем дать достойный отпор!
   - ...А про вратаря Сухова-Непропускалова? - продолжал гнуть свою линию Сережка. - А про нашего другого защитника Вышибалова: он только раз на вас посмотрит и считай все - вы уже проиграли!
   - Мы тоже не из хора девочек! - упрямо талдычили типы.
   Но Сережке хотелось добить их окончательно:
   - А про Зубодробилова и Зверодубова...
   И он бросил взгляд в сторону задних парт, где за одной из них гордым орлом восседал Тарлович. Ну и Сестренкин тоже был ему под стать.
   Ребята из другой школы уважительно посмотрели на внушительные габариты наших бойцов и заметно оробели.
   - А этот, как его... Дробилов, где он?
   - Зубодробилов - это мой старший брат, - нахмурился Сестренкин, - и по совместительству - старший тренер нашей непобедимой команды.
   При упоминании о брате Сестренкина, я невольно вздрогнул и вдруг почувствовал себя зябко и неуютно. Это мое состояние как бы передалось пришельцам из другой школы. Сбившись в кружок, типы неуверенно, с тревогой оглядывались на дверь, словно подозревая, что за ней спрятался брат Сестренкина, и только ждет, когда они выйдут, чтобы как следует накостылять им по шее. Но скоро, собравшись с духом, гуськом, подталкивая друг друга в спины, и подбадривая себя боевыми выкриками, быстро покинули помещение.
   Психически мы выиграли первый раунд.
   Но время матча уже было назначено, и он должен состояться в ближайший выходной и при любой погоде.
   

   За день до игры, с короткой, но яркой речью, выступил наш завуч, Юлий Цезаревич. Он призвал нас не посрамить честь и достоинство нашей школы, и если случится так, что мы проиграем, то лучше нам лечь костьми, ибо мертвые сраму не имут.  В противном случае он нас в школу не пустит, и придется  нам продолжать образование в той самой соседней школе. В заключении завуч сказал, что в свое время, он с нашими папами показывал такой хоккей, что вся страна аплодировала им, и ему не хочется верить, что они не оставили наследников их хоккейной славы.
   - Да чего уж там, Юлий Цезаревич, мы не посрамим,  мы их сомнем или ляжем! - загудели мы, заверяя его, что хотим и дальше продолжать образование в нашей родной шестьсот тридцать пятой! Мы им надаем, и они проклянут тот день, когда встретились с нами на хоккейной площадке, и в его годовщину всегда будут жалко рыдать в бессильном  отчаянии - так унизителен станет их проигрыш! И день этот, когда мы их разгромим в пух и прах, войдет в историю, и его (этот день) красными чернилами (или тушью, тоже красной) впишут в Красную книгу нашей школы! Он уже близок этот день, он вот-вот наступит...
   И директор, Клеопатр Антоныч, пожелал нам удачи по громкоговорителю.  Он сказал, что тоже раньше много и охотно играл, правда, не в хоккей, а на бильярде...
   

   И великий день настал. И час пришел назначенный.
   Людей, пришедших поболеть за нашу славную дружину и за этих типов из другой школы, было видимо-невидимо.
   Хоккей - мужественный и мужской вид спорта, и неудивительно, что наши папы и папы этих самых... ну сами знаете - из другой школы, оставив все свои дела, оказались здесь, у ледовой арены, чтобы стать свидетелями небывалого по своему значению и накалу страстей матча.
   Погода стояла чудесная: солнечная и слегка морозная. С песней "Парни в шлемах, словно пять ракет..." наша великолепная пятерка и вратарь бодро выехала, а частично и выбежала (у кого не было коньков) на вкусно-искрящийся солнечными бликами синий лед, и поприветствовала зрителей и будущих побежденных.
   Капитаны команд (а с нашей стороны это был могучий Тарлович) подъехали друг к другу, чтобы пожать руки и заодно провести легкую словесную пикировку. И когда судья шутливо спросил у них - кто сегодня выиграет, они одновременно ответили : "Мы!" - и обменялись грозными взглядами.
   - Мы с вас копыта обдерем и выбросим на свалку! - вызывающе сказал их сумрачный долговязый капитан и любитель классической литературы.
   - Советую, пока не поздно, вызвать санитарную машину. Нет, лучше две машины, и запастись грудой костылей, - парировал Тарлович, мастер психической и физической атаки. - Пощады от нас не ждите!
   Но на этот раз психически сломать противника никому не удалось.
   Итак, по свистку судьи заслуженной категории Ганнибала Ильича (а по его словам, он пять лет судил матчи Национальной хоккейной лиги), шайба была вброшена в центральной зоне, и игра началась.
   Мы сражу же, без всякой разведки, ринулись вперед, а впереди всех - я, безусловно лучший на сегодняшний день нападающий во всем мире! Но атака захлебнулась. Против меня был применен (неправильный, на мой взгляд) силовой прием, и я оказался лежащим на льду. На этот бесчестный поступок немедленно отреагировала Дикая Гаврила. Она тут же выскочила на площадку и попыталась наказать моего обидчика. И в дальнейшем Гаврила неоднократно во время матча выскакивала на лед, активно вмешивалась в игру, дико лаяла и пробовала на вкус икры наших соперников, что несомненно вносило нервозность и некоторое смятение в их ряды.
   Один из недружествено к нам настроенных болельщиков, а просто-напросто фанат "Юного зубила", попытался в свою очередь привести трех злобных псов: Махлюфа, Мурзу и Бульона, якобы прикормленных им на платной автостоянке. Эта враждебная акция была организована с целью устрашения и внесения разброда и шатаний в наш дружный коллектив.
   Но он просчитался, этот коварный тип!  Не знаю,что у них там вышло, только вернулся он без собак и без штанов, вернее в какой-то рвани от них оставшихся. Не думаю, что его родители будут довольны. Так что наша тревога оказалась напрасной. Но я немного отвлекся. Пора вернуться к самому матчу.
   Волны атак накатывались то на одни, то на другие ворота. Одно время мы зажали зубиловцев в их зоне и, казалось, еще немного и шайба влетит в их ворота. Но быстро забить не удалось. Быстро почему-то забили нам. Подкачал в этом эпизоде наш дырявый вратарь Славка. А случилось это так.
   У нас за грубость удалили Тарловича. Соперники перехватили инициативу и уже нам приходилось изо всех сил отбиваться.
   - Не позорьте наши седины! - закричали наши папы, и обнажили головы. - Вперед, вперед! В атаку! - неистово размахивали они шапками и нашими фирменными шарфами, на которых крупными красными буквами  горело: "Юная шайба".
   И когда Генка, отбыв срок, вышел на площадку, и мы побежали, покатились штурмовать чужие ворота, Славка решил сосчитать, сколько же на самом деле  седых голов у наших пап. У него получилось: трое лысых, шесть частично, и только две седые. У остальных, кого он успел разглядеть, нормально-грязные волосы. Лишь одна голова вызывала сомнение, и чтобы его развеять, Славка подошел поближе к носителю этой головы, и попросил его снять шапку.
   Подвел, подвел нас Славка! Как раз в этот момент шайба медленно заползла в покинутые им ворота. Шум и свист стоял неописуемый. Ко мне подкатил, дерзко улыбаясь, долговязый тип.
   - Сухов-Непропускалов, говоришь... Ха-ха!
   Гнев наш был ужасен. Мы тотчас заменили Славку на Тольку Каребина. Он хоть и небольшого роста и лицо у него не такое страшное как у Славки, но Толька очень ловкий, и к тому же у него есть вратарская маска на резинке. Мы настрого запретили ему смотреть: на лысых ли, на кудрявых ли - вообще смотреть на кого-либо, а следить только за шайбой.
   Но не везло нам в этот день с вратарями! Толька оказался такой же дыркой, как и Славка.
   Не заладилась игра у Сережки. Играл он лениво, без огонька и практически заметен не был. Более того, после его ошибки и досадного Толькиного зевка, мы пропустили вторую шайбу.
   Дело запахло керосином. Вот здесь-то и проявились во всей красе мои таланты центрального нападающего.
   Сначала я нарушил правила. Наказанный двумя минутами, я не сразу покинул площадку, а обменялся любезностями с долговязым и грозными  обещаниями нагнал страху на его дружков.
   А когда, отсидев штрафное время, я выскочил на лед и, подняв глаза, увидел среди зрителей Наташку Клещеву, это так сильно меня воодушевило, что я швырнул шайбу с такой силой, какой я даже не представлял в себе. Не представлял это и судья, не успевший увернуться от летящего снаряда и на некоторое время вышедший из строя. В суматохе, когда Ганнибалу оказывали помощь, я протолкнул шайбу в ворота противника. Правда, эти типы из другой школы стали кричать, что гол неправильный и его нельзя засчитывать, так как они в это время не играли, а оказывали помощь пострадавшему судье. Но нас на эти штучки не возьмешь!
   - Вы просто не умеете играть в хоккей, - вынес  приговор Сережка.
   После продолжительной потасовки, последовавшей за этими словами и так и не выявившей преимущество ни одной из команд, мы обменялись рукопожатиями и матч был продолжен.
   Как только игра возобновилась, наш вратарь опять оплошал, и во второй раз стал биться в отчаянии головой об лед, пока тот не треснул, а счет  изменился на 3:1 не в нашу пользу. К сожалению, приходиться повторяться, но смена вратарей нам ничего не дала. Увы, не блеснул Толька в этом матче. И не дожидаясь конца периода, мы сделали обратную замену: сломленного и падшего духом Тольку, сменил отдохнувший и перекусивший любимым миндальным печеньем Славка.
   И вот тут злую шутку со своей командой сыграл, несдержанный на язык, нападающий "Юного зубила". Владея шайбой за нашими воротами, он решил подшутить над Славкой. Но шутка ему не удалась. А Славка воспламенился словно порох.
   - Ты горько пожалеешь о своих словах! -закричал он и, отбросив клюшку в сторону, ринулся на неосторожного нападающего, а тот, не расставаясь с шайбой, помчался назад к своим воротам, забыв от испуга сделать передачу своим партнерам. Подгоняемый гневом, удесятерившем его силы, Славка догнал наглеца и со всей силы пихнул того на собственного вратаря, и они оба вместе с шайбой влетели в сетку ворот. Счет стал 2:3, и у нас замаячила надежда на более благополучный исход матча.
   В перерыве папы оживленно обсуждали ход игры. Дело дошло до того, что разговор стал вестись на повышенных тонах. И уже один из пап наших соперников, банковский счетовод, сказал одному из наших пап, тоже счетоводу, что он  придет к нему на работу и проверит его фирму насчет их финансовой деятельности и своевременной уплаты налогов. На что наш папа  ответил, что обратится за помощью к папе Сабельникова, а уж тот с ротой автоматчиков разберется с этим противным папой, а также со всеми остальными "зубиловскими" папами на предмет подтверждения их личностей, вызывающих сильную антипатию и подозрение.
   Но начался второй период и все внимание переключилось на игру. А игра складывалась таким образом, что нам никак не удавалось сравнять счет. Их вратарь играл безупречно, а ворота были словно заколдованы. К тому же мы не использовали ряд выгодных моментов.
   Так продолжалось до тех пор, пока нам не удалось провести несколько впечатляющих силовых приемов, а когда Гаврила в очередной раз выскочила на лед, это совсем расстроило соперников. Помогло и то, что к этому времени мы играли консервной банкой (шайбу сперла Гаврила). К такому обороту событий противник оказался не готов. Но нам гонять банку было не впервой. Поэтому мы даже играли ей лучше, чем шайбой, что не замедлилось сказаться на результате. Три ужасных, страшной силы броска по пустым воротам (вратарь с позором бежал, испугавшись бесстрашной Гаврилы) - и счет изменился на 5:3 в нашу пользу!
   Вратаря все же уговорили занять свое место в воротах, и судьба матч, казалось, уже решена.
   Но не тут-то было! Расхлябанность и преждевременная успокоенность достигнутым положительным результатом, привела к тому, что в третьем периоде мы под свист, хохот и улюлюканье зрителей быстро пропустили две шайбы, во многом благодаря неуверенным действиям нашего вратаря Славки. А могли пропустить еще больше.
   Эта недоброжелательная атмосфера нанесла психическую травму нашему защитнику Сестренкину. Колька сказал, что в такой гнетущей и нездоровой обстановке, при полном судейском попустительстве, если не сказать - произволе (ох, зачем Сестренкин это сказал - Ганнибал бывает злопамятен), невозможно нормально справляться  со своими защитными обязанностями, и он вынужден покинуть ледовую площадку.
   Так мы лишились одного из ведущих защитников. Но на этом наши беды не закончились.
   Тарлович выиграл вбрасывание, но так неудачно метнул шайбу, что попал ей в собственного папу. За что получил несколько затрещин и обещание серьезно поговорить дома. У Генки сдали нервы и, чрезвычайно расстроенный, он тоже покинул площадку. Вот так мы потеряли и второго нашего защитника.
   Пока искали запасных, ушедших подкрепиться булочками и чаем к Сашке Прохорову, соперник получил огромное численное преимущество. Нашу команду выручил начавшийся сильный снегопад, и поединок пришлось временно прервать при  счете 5:5.
   
   Давно уже перестал идти снег, покинул лед судья, и ушли домой родители. Но матч продолжался. Шло добавочное время, и игра велась до победного гола. Мы беспрерывно атаковали. На карту была поставлена честь нашей школы, и в конечном итоге - всей нашей огромной страны! Игроки чужой команды уже еле волочили ноги, тяжело катились, при каждом удобном случае норовя прижать шайбу-банку к борту, или просто ко льду.
   Шла 228-я добавленная минута матча, когда Гавриле в сутолоке у наших ворот удалось выцарапать банку; ее подхватил, вышедший на замену Димка Крайников, неудержимо прошел по правому краю и сделал выверенную передачу на чужой пятачок. И кто же, вы думаете, замкнул его передачу, кто сделал великолепный рывок через всю площадку от своих ворот, и забил победный гол? Из скромности - умолкаю...
   Ну, конечно же, это был я!
   Матч был опротестован противной стороной. Но мы только посмеялись над ними. Разве под силу справиться с нашей командой (полагаю, что одной из самых лучших команд в мире, если не лучшей) каким-то там типам из соседней школы!