Из темноты к свету. Часть 1. Глава 20

        - Один, два, три, - говорил Сергей, лёжа на кровати в своей съёмной комнате, поочерёдно загибая пальцы рук, - семь, восемь... десять...

        Сбиваясь, он несколько раз очень усердно пытался что-то пересчитать. Люба сидела на стуле рядом, между кроватью и столом, и наблюдала за Сергеем. Любопытство стало разбирать её всё сильнее и сильнее, поэтому она спросила, не сдержавшись:
        - А что ты так старательно считаешь?

        - Вот считаю, сколько у меня девчонок было, - ответил Сергей и, хитро улыбнувшись, чтобы подразнить Любу, продолжил считать дальше: - Одиннадцать, двенадцать... Теперь точно подсчитал, ты у меня тринадцатая! Всё, решено - останавливаюсь на чёртовой дюжине.

        Люба бросила на Сергея удивлённый взгляд, она никак не ожидала услышать такой ответ. Разобраться, когда он шутил, а когда - нет, для Любы всегда было не просто. И тогда она решила промолчать, приняв первую половину его ответа за шутку, а вторую - за правду.

        - Мне всегда хотелось встретить девушку с большими глазами, как у тебя,- прервал молчание Сергей.- Когда я учился на первом курсе, меня с одним парнем заселили в общежитие, в комнату к старшекурсникам. Издевались они над нами как хотели, особенно заставляли нас комнату вылизывать, чтоб нигде пылинки не было. Сами же постоянно по девкам бегали и даже к себе водили, а нам приходилось у других ночевать. Но однажды они над нами сжалились и решили порадовать нас. Спрашивают меня: тебе девку какую привести? А я и говорю: с большими глазами. И они привели... Глаза у неё, действительно, были большие, но задница - ещё больше.

        Он это так безобидно рассказывал и с таким сожалением, что Люба разразилась смехом. Она так задорно смеялась, что глядя на неё, Сергей и сам рассмеялся...
 
        Люба больше не представляла своей жизни без Сергея. Она верила ему, как самой себе и, если он сказал, что женится на ней, значит, женится обязательно. Поэтому, приехав домой в один из выходных дней, Люба решилась на разговор с матерью.

        - Люба, пойдём-ка поможешь мне саженец посадить, я землёй присыпала его сверху, чтоб не засох, - попросила мама дочку. - Агрономша наша, в бригаде которой ты когда-то работала, привезла яблоньку, какой-то сорт особенный. Она и яблоко от него привезла для пробы - красивое, с красными боками. Так я не удержалась и сама его съела, уж очень оно вкусное было и сочное.

        - А где ты посадить её хочешь? - спросила Люба, вставая из-за стола, стоявшего на кухне у окна.

        - Да прямо у окна соседского, чтобы, когда яблонька вырастет, мы друг к другу в окна не пялились, - ответила Валентина Ивановна и кивнула головой, глядя на окно соседей, которое находилось напротив на довольно близком расстоянии.

        Они вышли из дома во двор и мать, взяв лопату, повела дочь к тому месту, где та должна была выкопать яму. Люба, по указанию матери, стала старательно копать и одновременно думать, как ей начать разговор. Этим временем Валентина Ивановна поднесла саженец и ведро с водой, ожидая, когда будет готова лунка для высадки. Как только всё было готово, Люба решилась и сказала:
        - Мама, я и Серёжа любим друг друга. Тот срок, что вы нам назначили для  испытания, он ничего не решит. Вы, наверное, думаете, что пройдёт какое-то время, и мы расстанемся. Мы не расстанемся никогда. Я обязательно выйду за него замуж.

        Влив в яму немного воды и опустив туда корень саженца, Валентина Ивановна, наконец, очень спокойно ответила:
        - Люба, послушай меня, мы с папой не хотим тебе плохого. Ты не будешь счастлива в этом браке, потому что они и мы занимаем разный социальный уровень. Его родители не хотят, чтобы он на тебе женился, и они сделают всё, чтобы в конце концов вас разлучить. Даже, если вы и поженитесь, они всё равно ваш брак разрушат.

        Выслушав ответ, Люба не сразу решилась возразить. Она размышляла и одновременно закидывала землёй ямку с саженцем, который её мать придерживала за верхушку. Взяв лопату из рук дочери, Валентина Ивановна стала поправлять накиданную вокруг деревца землю.

        - Мама, а как вы с папой познакомились? - вдруг неожиданно для матери  прозвучал вопрос дочки, ведь об этом они никогда раньше не разговаривали.

        Воткнув лопату ногой в землю и положив на её черенок обе кисти рук, Валентина Ивановна призадумалась и, немного помолчав, добродушно сказала:
        - Я тогда в общежитии с девчонками жила. Помню, иду я с графином воды из общей кухни в комнату, а мне навстречу молодой человек, видно пить хотел сильно, я ещё подумала, что он с перепою, наверное. Я молоденькой красивая была. В тот день на мне было красное платье в клетку с расклешённой юбкой и туфли вишнёвые на высоких каблуках и белой подошве. Он как увидел меня и дар речи потерял, я это хорошо заметила. Пока он опомнился, я уже скрылась. Проходит пару дней, он снова к нам в общежитие наведался и давай девчат расспрашивать, где у вас такая-эдакая живёт. Они сразу поняли, что он меня ищет, и направили прямо ко мне, сказав, что меня Валей зовут. Заходит к нам в комнату и говорит: давайте, девчата, знакомиться, меня Николаем зовут.

         - Папа оказался очень решительным. Я уверена, что это была любовь с первого взгляда, - сделала Люба свой вывод.
 
         - Я его тогда сразу узнала и поняла, что он ко мне пришёл. Он по очереди стал знакомиться с девчатами, а когда я назвала своё имя, тут же и говорит им: а ну-ка, девочки, выйдете на минутку, мне тут с Валентиной парой слов обмолвиться надо. Они захихикали и вышли. Он же говорит: завтра вечером встречаемся и идём в кино.

         - Мамочка, как интересно! - воскликнула Люба, радуясь за родителей.

         - Да, но только не пришёл он, пропал куда-то. Злая я была на него. Недели две прошло, уже думать о нём забыла, как он снова объявился. Я на танцах была. Прибегает одна подруга и давай меня уговаривать: иди, там пришёл твой несостоявшийся жених, в комнате у нас сидит, тебя просил позвать. Я ей отвечаю: скажи ему, чтоб уходил, видеть его не хочу. Она ушла и тут же снова приходит с уговорами: он сказал, чтоб ты срочно и немедленно пришла, разговор есть. Иду сердитая. Захожу и вижу, сидит он на кровати с перевязанной бинтами головой, через которые просочилась кровь. Как напала я на него: мне здесь хулиганы не нужны, где подрался, туда и иди!

         - А разве наш отец дрался? - удивилась Люба.

         - Да, нет. Это я сама так решила. Он мне тогда и отвечает: что ты такая строгая, ещё не выслушала, а уже выводы делаешь. Я на шахте работаю, был обвал.  Меня чудом спасли. Решили не откапывать, думали, что мне конец. Но один мужик поднял крик и заставил всех откапывать меня. Нашли меня без сознания, но живого. Две недели в больнице пролежал, вставать нельзя было. Еле-еле врача упросил отпустить меня к тебе. Говорю ему: судьба моя решается, вопрос жизни и смерти, отпустите объясниться с девушкой и я сразу же вернусь назад. Вот, отпустили.

         - Мама, это же всё было в Ростовской области, в городе Гуково, где я и родилась, правильно? - зачем-то решила уточнить Люба.

         - Да, там. Я очень тогда пожалела, что такая вредная. Давай прощение у него просить, да всё по голове гладить. Отец красивый был и надёжный, в нём я чувствовала уверенность и защиту.

         - Мама, а если бы вам запретили, вы бы не стали жениться?

         Валентина Ивановна замолчала и ничего не ответила. Ответ и так был сам собой предсказуем, и дочери он был не нужен, просто она дала понять, что её с Сергеем не возможно разлучить. Впрочем, мать и сама это прекрасно понимала.


         Время шло своим чередом. Наступили первые дни декабря, но зима была лишь по календарю. В действительности, на удивление, стояли совершенно тёплые деньки, и Люба с Сергеем перед походом в кинотеатр, гуляя по Херсону, решили зайти в свою любимую столовую, в которой Люба часто покупала суп "харчо". Вот и сегодня она решила его заказать. Но почему-то ей вдруг захотелось солёных огурчиков, таких, как делает её мама: кисленьких, хрустящих и обязательно таких же больших и мясистых, с чесночным запахом.

         Выйдя из столовой, они направились к кинотеатру, но всю дорогу Любу преследовал запах солёных огурцов, доносившийся неведомо откуда.

         - Серёжка, давай в магазин зайдём, солёных огурцов купим. Мне так сильно огурцов захотелось, что просто сил нет. Хожу по городу, а вокруг солёными огурцами пахнет. Давай, купим и в кино пойдём прямо с ними, - попросила Люба так проникновенно, что отказать ей было невозможно.

         - Ладно, давай купим, время в запасе ещё есть, но надо поторопиться, - согласился Сергей, удивившись такому странному желанию.

         И они действительно зашли в магазин и купили на развес бочковых  огурцов. Прямо с ними они вошли в зал и заняли свои места. Люба еле дождалась, когда погаснет свет и она залезет в пакет за первым огурцом. Долгожданный момент настал и первый огурец пошёл в ход. Запах от огурца сразу же стал распространяться вокруг, а ещё он хрустел. За ним последовал второй, третий, четвёртый, пятый... Казалось, что запах от солёных огурцов уже стоял по всему зрительному залу, но остановиться Люба не смогла, пока не съела все купленные огурцы.

         Сколько бы ещё огурцов она съела? Люба даже не подозревала, что с ней происходит, пока девчонки, с которыми она жила в общежитии, не открыли ей глаза.

         - Ты точно беременная, - в один голос твердили они.

         Первая её реакция - шок, а дальше вопрос: что делать? Люба представила весь ужас, который свалится на неё со стороны Серёжиных родителей. А что скажут на такую новость её родители?

         "В любом случае мне всё нужно рассказать Серёжке и, как посоветовали девчонки, скорее сходить в женскую консультацию, чтобы там подтвердили мою беременность, может это ошибка", - думала Люба, стараясь принять верное решение.

         Теперь ей как-то надо было дожить до завтрашней встречи с Сергеем. Её волнение доходило до предела. А волновалась она о чём угодно, но только не о том, что молодой человек может бросить её, как бросали ребята многих других девчонок. Любе даже в страшном сне не могло такое присниться. Она верила Сергею, как самой себе. Но время словно остановилось и казалось, что до их встречи целая вечность.

         - Любчик, привет! Как дела? Ты сегодня какая-то взволнованная, что-то случилось? - спросил Сергей, как только она спустилась в фае и подошла к нему; он всегда достаточно хорошо чувствовал все изменения её настроения.

         - Серёжа, я должна тебе кое-что сказать. Давай, присядем где-нибудь для начала, что-то голова кружится, - сказала Люба и направилась в сторону стоявшей рядом скамьи для посетителей.

         Волнение от Любы передалось Сергею, и он тут же насторожился в ожидании услышать что-то не очень приятное.

         - Серёжа, я должна тебе кое-что сказать, - снова повторила Люба, - мне кажется... мне кажется, что я беременная.

         Люба с облегчением вздохнула, наконец произнеся то, что так пугало её. Теперь она ждала, что скажет ей Сергей, но долго ждать не пришлось. Одарив Любу своей обворожительной улыбкой, он тут же восторженно сказал:
         - У нас будет ребёнок! Представляешь, Любчик, у меня будет ребёнок!

         - Серёжка, я пока не могу сказать, что это точно. Сначала в женскую консультацию нужно сходить, чтобы там подтвердили, я могу ошибаться. Ты возвращайся к себе, а я к гинекологу сейчас отправлюсь, - уже намного спокойнее  произнесла Люба, почувствовав настоящую поддержку.

         - Никуда я не уйду! Я не оставлю тебя одну, мы сейчас вместе к врачу пойдём, - сказал Сергей твёрдо и решительно, дав понять, что никакие возражения приниматься не будут.

         Люба даже представить себе не могла, что Сергей может пойти с ней в такое место, да ещё без всякого стеснения.


         Прибыв в женскую консультацию, они подошли к регистратуре, где Любе выписали больничную карту и направили в нужный ей кабинет, очередь у которого  полностью отсутствовала, поэтому она сразу же постучала в дверь и вошла внутрь, оставив Сергея сидеть в коридоре.

         - Вы на приём? - увидев вошедшую девушку и остановившуюся у порога, спросила пожилая женщина в белом халате, сидевшая за рабочим столом и производившая какие-то записи в журнале.

         - Да, - ответила Люба и, поздоровавшись, подошла к врачу и присела на стул, предназначенный для приёма посетителей.

         - На что жалуетесь? - спросила врач, продолжая писать.

         - Мне кажется, что я беременная, - робко ответила Люба.

         - Вы в первый раз к нам обращаетесь? - снова задала вопрос женщина.

         - Да, - прозвучал короткий ответ, после которого врач открыла только что заведённую Любину больничную карту и стала в неё что-то записывать, продолжая задавать вопросы.
   
         - Работаете? Учитесь?

         - Учусь.

         - Где?

         - В Херсонском педагогическом институте.

         - Замужем?

         - Нет, - сильно смутившись, ответила Люба.

         - Всё ясно, - сказала докторша со злобной ухмылкой. - И чему вы собираетесь учить? Какой пример вы можете подать детям?

         Люба молчала, опустив глаза. Врач стала вести себя пренебрежительно по отношению к ней. Однако Любе было понятно почему, ведь девушка должна хранить свою невинность до самой свадьбы, или хотя бы не забеременеть. Но, если вдруг девушка оказывалась в положении и при этом одинокой, позор ложился не только на неё, но и на всю её семью. Такие девушки становились "изгоями" общества.

         Завершив осмотр на гинекологическом кресле, врач вынесла Любе свой приговор:
         - У вас беременность около шести недель. Значит так, сейчас посмотрю,  на какой день вам назначить аборт.

          И, вернувшись к столу, она стала искать по своим записям свободный день и время для исполнения этого приговора.

         - Я не буду делать аборт, - совершенно спокойно ответила ей Люба, натягивая на себя снятые вещи.

         - Как, вы хотите рожать? - почему-то удивилась врач-гинеколог.

         - Да, я буду рожать, - как можно убедительнее подтвердила Люба.

         - Вы хорошо подумали? Смотрите, чтоб потом жалеть не пришлось, - всё в том же духе пренебрежения ответила она Любе, продолжив: - Что же, тогда пройдёмте в соседний кабинет, проделаем кое-какие формальности.

         Как только они вышли из кабинета, Сергей сразу встал и, ухватив Любу за руку, первым делом спросил:
         - Ну что?

         - Да, я действительно беременная, - ответила Люба, следуя за врачом в соседнюю дверь.

         - А мне можно с вами? - проследовав за женщинами, неожиданно спросил Сергей, обратившись к строгому врачу и обезоруживая её своей счастливой улыбкой.

         - Нет, - недовольно ответила ему врач, но потом, спохватившись,  добродушно добавила: - Мы только измерим её рост и вес. Это быстро.

         - А можно я сам всё измерю?-  вдруг попросил Сергей, продолжая улыбаться. - Ну, пожалуйста!

         Просить Серёга умел. Его улыбка обезоруживала любого, даже эту строгую женщину-врача. Она охотно разрешила ему войти вместе с ними. Под её присмотром он произвёл все замеры: рост - 164 см, вес - 59,5 кг. Затем Сергей попросил и самому взвеситься, чтобы уточнить свой вес, на что получил мгновенное согласие.

         Отношение строгого врача-гинеколога к беременной девушке в корне изменилось, она вдруг стала очень доброжелательной и улыбчивой, что не могло остаться незамеченным для Любы.

         Возвращаясь из женской консультации, Люба пыталась собраться со своими мыслями. Она пока не могла понять, что ей со всем этим делать дальше и как упорядочить все дальнейшие действия. "Прежде всего мне нужно как-то обо всём сообщить своим родителям", - решила она, наконец.

         - Любчик, нам с тобой нужно срочно подать заявление в ЗАГС, нам необходимо пожениться, - неожиданно произнёс Сергей, как только они подошли к Любиному общежитию и уже должны были расстаться.

         - Серёжа, а разве твои родители позволят? - удивилась она. - Они же меня на дух не переносят.

         - Никакого разрешения я спрашивать у них не собираюсь, просто поставлю перед фактом. А дальше пусть поступают как хотят. В крайнем случае мы просто распишемся без всякой свадьбы, - ответил Сергей, пытаясь успокоить и поддержать  Любу.

         Но у Любы на душе всё равно было тревожно. Состояние это никак не проходило, а даже наоборот, стало только усиливаться. Ей вдруг захотелось скрыться от всего мира, уединиться, никого не видеть и не слышать, чтобы только  Сергей рядом был и больше никого.

         И снова появились новые проблемы. На следующий день они обошли все ЗАГСы города Херсона и ни в одном не смогли подать заявление на заключение брака, потому что никто из них не имел прописки в этом городе. Лишь только в центральном ЗАГСе можно было решить этот вопрос положительно, однако при одном условии - всё должно проходить в торжественной обстановке: белое платье с фатой, свадебные кольца, свидетели и всё остальное. Им, студентам, такое мероприятие без помощи родителей потянуть было невозможно.

         Сергей принял решение всё же подать заявление в этом ЗАГСе, в надежде как-то выкрутиться из создавшейся ситуации. В результате регистрацию брака им назначили на 31 января 1981 года.

         Над Любой словно нависла огромная чёрная туча, она давила на неё сверху и нагоняла страх и ужас, заставляя её переживать за свою дальнейшую судьбу. Лишившись окончательно внутреннего покоя, от безысходности, она осунулась на лице, перестала улыбаться, полностью потеряв интерес ко всему, в том числе и интерес к учёбе.

         Чтобы исправить создавшееся положение, Сергей в тайне от Любы позвонил своим родителям и поставил их обо всём в известность. Однако их неожиданный приезд причинил Любе только новые душевные страдания.

         - Немедленно нужно делать аборт! - неустанно твердила мать Сергея, обращаясь к Любе. - Что это ты надумала?

         - Не будет она делать никакого аборта! - следовал резкий ответ Сергея вместо Любы, которая упорно молчала, опустив голову.

         - А как ты собираешься учиться? - спросил его отец, до этого момента не вступая в разговор. - Ты что, с ребёнком на занятия ходить будешь?

         - Если придётся, то буду! - мгновенно последовал ответ.

         - Я не позволю тебе на ней жениться, ты слышишь меня? - не сдавала своих позиций Тамара Григорьевна.

         - Значит так, запомните, если я не женюсь на Любе, то я вообще ни на ком и никогда не женюсь. Всё, я своё слово сказал, - заявил Сергей решительно и членораздельно. - Мы сняли другую комнату в пятиэтажном доме, тут недалеко, и завтра туда перебираемся. Теперь мы будем жить вместе. Если бы у бабы Наташи было достаточно места, то, конечно же, я остался бы жить у неё вместе с Любой.

         Его родителям ничего не оставалось делать как только садиться в свою машину и ехать в сторону Новой Каховки, к Любиным отцу и матери. Теперь все возникшие вопросы им нужно было решать только с ними.

         Всё происходило в субботний день. Приехали они под вечер и сообщили все новости, о которых Любины родители ничего не знали.

         - Вы что, свинью нам хотите подложить? - пошла в атаку Тамара Григорьевна, обратившись с вопросом сразу к обоим родителям.

         - Что вы имеете ввиду? - спросил Николай Иванович.

         - Как, что? - возмутилась она. - Ребёнок родится, кто за ним будет присматривать? А кто будет содержать их семью? Вы знаете, сколько денег на всё это нужно будет?

         - Мы не козлы отпущения, - прежде, чем дать возможность ответить, вставил своё слово Станислав Фёдорович, всем видом показывая своё превосходство  над Любиными родителями, что они люди разные.

         - Всё как-то образуется, какой-то выход найдём обязательно, - успокаивал их Николай Иванович.

         Серёжины мать и отец были старше Любиных родителей на одиннадцать лет, что так же позволяло им вести себя с явным высокомерием.

         - Свадьбу мы обязательно организуем, - сказала своё слово и Валентина Ивановна, - и столы накроем, и автобусы закажем.

         - И так, всё напополам, даже лист лавровый, перец - всё будете учитывать и записывать. Мы не позволим вытягивать из нас деньги, запомните это, - нервничал Станислав Фёдорович.

         Любины родители вели себя спокойно, они не спорили, не возмущались, а наоборот, старались сгладить все углы. С большим нежеланием остались переночевать  неожиданные гости, чтобы рано утром выехать в своё село Константинополь Донецкой области.

   
         В новую съёмную квартиру Люба и Сергей перебрались с огромной радостью. Особенно Любе понравилась хозяйка, Галина Алексеевна. Она была женщиной ещё нестарой, очень доброй и заботливой. Как-то, прожив у неё всего несколько дней, Сергей, возвращаясь поздно вечером от друга, притащил с улицы незнакомого, совершенно пьяного, молодого человека в бессознательном состоянии. Он скинул его прямо в коридоре, и тот упал замертво.

         - Кто это? - спросила Галина Алексеевна, разведя руками.

         - Понятия не имею, - пожав плечами, ответил Сергей.- Я нашёл его на остановке, что напротив этого дома.

         Люба вышла на их разговор, удивлённо рассматривая лежавшего на полу пьяного молодого человека, совершенно ей незнакомого.

         - Он весь грязный, его надо хотя бы оттереть, - предложила хозяйка, проявляя заботу, вместо того, чтобы взять и возмутиться.

         - Сейчас сделаем, - ответил Сергей и стал объяснять: - Менты хотели забрать его в вытрезвитель, но я попросил не делать этого, сказал, что он мой знакомый, рядом живёт и что я отведу его домой. Вот я и приволок его сюда.

         - Его нужно отсюда куда-то переложить, - начала беспокоиться Галина Алексеевна.

         - А давайте мы перетащим его к нам в комнату, - предложил Сергей, - на полу постелем ему и пусть проспится до утра.

         - Хорошо, пойду посмотрю, что ему дать постелить, - сказала хозяйка и направилась в свою комнату.

         "Надо же, - подумала Люба, - она даже не возмущалась. Замечательная женщина, добрая, ни одного слова против не сказала, а, наоборот, пожалела беднягу".

         На полу их комнаты, вдоль шифоньера, лежал совершенно недвижимый блондин с отросшими волнистыми волосами, длинный и худой, довольно смешной наружности. Люба сидела на краю кровати и внимательно наблюдала за Серёжкой, как он укрывает несчастного, чтоб тот ночью случайно не замёрз.

         - Интересно, кто он? - спросила Люба.

         - Любчик, ты завтра отправляйся на занятия, а я задержусь. Не могу же я оставить его здесь одного. Как только проспится, тогда и узнаю, кто он такой.

         Вернувшись вечером с занятий Люба, наконец, услышала от Сергея рассказ, удовлетворивший её любопытство:
         - Лежу, читаю. Смотрю, гость наш зашевелился, открыл глаза и по сторонам водит, понять не может, где он. Тут его взгляд остановился на мне. Он с перепугу и спрашивает у меня: а где я? Ну я ему всё в мельчайших подробностях рассказал. Он не знал как меня благодарить. Оказалось, что он с ребятами встретился, они давно не виделись и выпил лишнего. Сам он работает на овощном консервно-перерабатывающем заводе. Зовут его Юркой. Он очень просил меня его другом стать. Я, конечно, согласился и пригласил его к нам на свадьбу.

         - Как всё хорошо закончилось, - выслушав, радостно ответила Люба.

         Вдруг раздался звонок в дверь и Сергей мигом отправился узнать, кто пришёл. Люба увидела как дверь распахнулась и в коридоре стали появляться одна за другой сумки, принимаемые Сергеем, и только после них в коридор вошёл их хозяин.

         - Это разные соки: морковный, яблочный, виноградный. Твоей жене сейчас полезно их пить. Я решил взять над ней шефство и снабжать соками, - объяснился Юрий перед своим новым другом и, раскрыв сумки, стал доставать из них трёхлитровые банки, выставляя на пол.


         До свадьбы оставалось не так уж много времени. Любе нужно было подумать о свадебном наряде. Главное, что Сергею его родители, в их последний приезд, купили для него всё необходимое: костюм, туфли, рубашку, галстук и даже золотые обручальные кольца.

         "Ничего, туфли белые я одену те, которые мне Сергей летом подарил, - размышляла Люба, - а платье я сошью сама. Правда, у меня машинки швейной нет, но ничего, сошью руками. Денег на недорогую ткань не так уж и много надо, наскребём. Осталась фата... Ну что ж, в крайнем случае можно обойтись и без неё".

         И Люба купила отрез недорогой белой ткани, довольно красивой, с оттеснённым на ней рисунком. Она сшила платье длиной до пола, приталенное, с вставленной на боку молнией, с удлинённым рукавом и углублённым впереди вырезом. Чтобы платье выглядело более нарядным, Люба сделала из этой же ткани большую и красивую розу, закрепив её у левого плеча. К свадебному платью ей очень хотелось иметь фату, но о своём желании она никому не говорила, понимая, что лишних денег нет.

         Приехав накануне перед свадьбой в Новую Каховку, Сергей и Люба взяли машину его родителей, прибывших на торжество и остановившихся у Любиных родителей, чтобы съездить в город по просьбе Николая Ивановича и докупить кое-какие продукты.

         Проходя мимо отдела одежды, Люба случайно увидела среди развешенных повседневных вещей маленькую двуярусную фату, коротенькую, но очень симпатичную на вид. Каким же было её удивление, когда она взглянула на ценник - фата стоила всего три рубля. Она не верила своим глазам, пытаясь понять, что эта фата здесь делает, и почему она так дёшево стоит?

         Приехав домой, Люба не смогла удержаться, она подошла к матери и стала умолять дать ей три рубля на эту фату.

         - Ладно, но больше ничего у меня не проси, потому что денег у нас в обрез, -  попросила Валентина Ивановна и, достав нужную сумму из кошелька, спрятанного в глубине своего объёмного бюстгальтера, протянула дочери трёхрублёвую купюру.

         - Мамочка, я обещаю тебе, что больше ничего не попрошу, только эту фату, - радостно ответила дочь, которая еле сдерживала себя, чтобы не запрыгать от счастья.

         Вскорости Люба уже мчалась с Сергеем на машине в городской универмаг, где в отделе одежды её ждала невероятно дешёвая и довольно приличная фата. Сделав покупку, она ещё долго не выпускала её из рук, думая с замиранием в сердце: "Ура! Теперь у меня есть фата, и я стану настоящей невестой!"