Люди и звери. Глава 34

Новые приключения Буратино.


        За собачьими вольерами двое заговорщиц могли не опасаться, что их слова будут услышаны теми, кому они не предназначались. За оглушительным собачьим лаем, они друг друга-то с трудом слышали. – Который раз тебе говорю, выходи из своего подполья! Еще могу понять, ты от начальства отгородилась, а общественности, зачем сторониться?
Яшина рассеянно вникала в чужие уверения. Месяц она пребывала в раздумьях: написать ли ей заявления об уходе или еще потерпеть? От увольнения она мало, что выиграет, разве, что почувствует себя свободной, и то лишь на срок, пока будет искать себе новое место работы. С ее десятью классами не такой уж большой перед ней выбор – возьмут на почту, санитаркой в больницу, нянечкой в детский сад. Если повезет, может устроиться билетным кассиром в кинотеатр «Брест», что неподалеку от ее дома.
- Ленка, чего ты про кино только, что говорила?
Какой кошмар, она уже сама с собой разговаривать начала. Проще всего, скрыть смущение за закрытой дверью. – Извини, очень занята, - Яшина со стопкой эмалированных мисок шла вдоль вольерного ряда.
Гаврилова вынуждена была держаться немного поодаль. Поручение, данное ей еще весной комсоргом Далем, камнем висело у нее на шее. Неизвестно, кого хотел наказать мудрый стратег: говорливую дикарку или самого исполнителя? С опаской Лена следовала за своей подопечной. Справа и слева дрожала вольерная сетка, разделительным барьером проходящая между постояльцами псарни и ее посетителями. Непонятно, что она находила в этих собаках? Малосимпатичные, непредсказуемые, злобные – просто лютые звери. Заглядевшись на собачье окружение, гостья налетела на хозяйку.
- Жива? – Яшина с очередной миской полной каши и мяса на косточках, вся в мыслях о предстоящем вечере, уставилась на Гаврилову. Что ей от нее надо, что всему этому идейному руководству надо от неприметной труженицы секции эксплуатации?
- Лена, ау, - Гаврилова провела рукой справа налево и обратно перед лицом вопрошаемой.
Та вместо ответа отворила дверь в клетку среднеазиатки Адыгеи. Опустив перед возбужденной собакой на пол миску с едой, Яшина вышла. Монотонность манипуляций убивало всяческое проявление инициативы, а если поразмыслить, то хваленая оптимизация производства здесь, на псарне без надобности по той причине, что ни Лена, ни ее сменщица ничего не созидают, а, скорее, выживают от зарплаты до зарплаты. Захлопнув очередную дверь, Лена очутилась лицом к лицу со своей преследовательницей. – Чего?
Гаврилова, не без опаски, подхватив ее под руку, потащила Яшину к концу длинного ряда клеток. В ухо ведомой она прокричала, - Мы можем где-нибудь спокойно поговорить? 
Не видать ей привычной жизни пока не разделается с очередными комсомольскими засланцами. Пусть в ее бытовке нет порядка, но Гаврилова явилась не ради помощи, а было бы неплохо, если хотя бы раз месяц комсомольский актив не только говорильней занимался, но и конкретными делами. 
Так, будто она оказывает одолжение, Гаврилова скорчила гримаску за спиной хозяйки, а затем пробежалась глазами по стенам, грязному полу бытовки, захламленному столу, давно немытому окну с замасленными занавесками. – Берлога тут у тебя. Я вот по какому поводу. Ты, вообще, в курсе популярной молодежной инициативы? 
Яшина тупо уставилась на вопрошаемую. – Нет.
- В наше нестабильное время мы, комсомольцы должны следовать курсу партии, ориентированному на поддержку детских домов, интернатов для людей с задержкой развития.
Яшина перебила, - А от меня-то что требуется?
- Комсомольцы зоопарка взяли обязательства посещать детей из детских домов, а на заработанные деньги регулярно покупать им подарки. С вашей точки комсомольцы уже второй месяц игнорируют молодежную инициативу.
- Ты за деньгами или за подарками явилась? – с вызовом спросила Яшина.
- Сходи сегодня в бухгалтерию и напиши заявление с просьбой удерживать из твоей зарплаты каждый месяц заработанное за один день в фонд помощи детям. Слушай, а может быть, ты хочешь два дня отработать в пользу несчастных детей?
- Лучше продайте меня сразу в рабство, идет?
На ангельском личике Гавриловой появилось выражение брезгливости. – Я к тебе по серьезному делу, а ты…
- Ладно, схожу, если не забуду, - ворчливо ответила Яшина. Сейчас она пообещала бы все, что угодно, лишь бы поскорее избавиться от непрошенной гостьи. Допрос с пристрастием не оставлял Лене ни малейшей лазейки избежать цепочки выскакивающих из Гавриловой вопросов.
- Мы там, в бюро и не догадываемся, что у вас на уме? Хотя бы заходили раз в месяц, докладывали о своих начинаниях. Кстати, если у тебя дома есть детские вещи, но не старье, приноси.
- Вы всем помогаете?
- Детям, с за…
- Слышала, ты уже говорила, - грубо перебила ее Яшина, - Неужели ребенок должен иметь отклонение для того, чтобы получить помощь? Не понимаешь? – переспросила Лена. – Мой четырнадцатилетний брат пропускал занятия по физкультуре из-за того, что у него не было лыж, а спортивная форма пришла в негодность. Отца у нас нет, а мама – инвалид. В семье работаю только я, но из моей маленькой зарплаты до сих пор высчитывают компенсацию покусанному Курицкому.
- Чего ты хочешь?
- Догадайся сама. Мой отец погиб на границе, он – почти герой. Почему у нас чужих героев принято восхвалять, а своих не замечать?
Убежала помощница, на другое она не рассчитывала. Яшина без сожаления проводила обиженным взглядом комсомольскую припевалу. – Сейчас, мои хорошие, я о вас не забыла, - ласковое обращение к собакам возымело действие. Лай смолк, но возник снова, стоило лишь в поле зрения собак появиться Леше Титову. – Тише, это свои, - Лена сделала несколько шагов навстречу гостю, - Привет, Лешка.
Из-под густой челки на Лену прицельно смотрели серо-голубые глаза. Яшина моментально включилась в игру, однако ответить одним взглядом, не задействуя мимических мышц, у  нее не получилось.
- Разучилась?! Придется, Ленка, взяться за тебя. Откуда грусть, ну-ка колись.      
- Нужно провести в моей берлоге субботник. Поможешь?
Алексей пожал плечами. – В вашем домике рабочий порядок, вещи на своих местах. Может, не стоит ничего менять?
Следующий час ушел на очищение авгиев конюшен. Благодаря уборке Лена поняла, сколько ненужного она хранила. Разобравшись на полках шкафа, она принялась за кухонный стол. Не без помощи Алексея он занял более подходящее место, у плиты. Постепенно бытовка приняла жилой вид, после окна Лена занялась полом, а Лешка вынес мусор. Ползая на четвереньках, она уткнулась в чьи-то кроссовки.
- Здравствуйте, а где я могу увидеть Поликашину?
Голос говорившего был Лене незнаком, равно, как и его обладатель. – Она заходит сюда редко, чаще бывает в дирекции.
Провожая взглядом посетителя, Яшина гадала: зачем ему Поликашина и будет ли для нее самой иметь последствия неточность сведений, которыми она снабдила пришельца? Ольги Игоревны сегодня целый день не будет в зоопарке. Кто-то говорил, что Поликашина собиралась в Министерство экономического развития. Лучше бы она оттуда не возвращалась. – Леша!
Вопреки ее ожиданиям, Титов спешил не на ее зов, а в противоположную сторону. У вольеры бухарских оленей царило непривычное оживление. Заинтригованная происходящим, Яшина заторопилась. Среди пасущихся животных бродил человек. Его блуждающий взгляд скользил с одного оленя на другого, паника началась, когда незнакомец стал протягивать к ним руки.
- Позовите дежурного с поста, - распорядился Закир.
- Чем предлагать, возьми сам и позови. Лучше разыскать ребят с оленьего, у них ключи.
- Человека надо вывести из-за ограды, - выкрикнул кто-то из толпы.
- Неясно, как он там оказался?
- Чего неясного-то? Взял и перелез.
Яшина поинтересовалась, - Леша, а ваши где?
- Сменные должны идти на круг катания. Но, похоже, их помощь сперва понадобиться здесь.
Лена, как гипнотизированная, уставилась на ноги незнакомца из вольеры, - Эти кроссовки я видела несколько минут назад, этот мужик – дружок Поликашиной.
Титов успел перекинуть одну ногу через ограждение, как Закир взял его за плечо, - Тебе, что больше всех надо?
В голосе ответчика звучала неприязнь, параллельно распространяющаяся и на компанию, которой вопрошающий был окружен, - Мне надо, чтобы животные чувствовали себя в зоопарке комфортно. Пусти.
Теперь, когда никто Алексея не удерживал, штурмовать проволочное заграждение ему расхотелось. Если на виду у гуляющих еще один перелезет через забор, не послужит ли это остальным дурным примером?
- А где Поликашина? – спросила у всех сразу Ольга Малахова.
- Этот, из вольеры, тоже ее искал, - повторила Яшина.
- Караулить его надо, а кто-нибудь, хотя бы Закир, пусть бежит за милицией.
- А ты руководить будешь?
Мустафин, к которому был обращен вопрос, не уловил насмешки. Прохаживаясь вдоль ограды, он не спускал пристального взгляда с нарушителя порядка, тщетно пытавшегося пойти на контакт с животными. Олени, напуганные не меньше зрителей, подпускали визитера, не позволяя коснуться себя. Самки пятились в сторону, самец, глава небольшого стада оказался более решительным. Стоило пришельцу приблизиться ближе, чем на два метра, как навстречу врагу был выставлен надежный заслон из ветвистых рогов. Терпение защитника было на пределе, владелец оленьего гарема позволил себе пару выпадов в сторону неприятеля. Незваного гостя уговаривали покинуть вольеру, но мужчина, будто не слышал ни одного к себе обращения. У Лены возникло подозрение, что его ничто, кроме оленьих рогов, именно к ним нарушитель протягивал руки, не интересовало.
- Позовите же охрану! – заорала Малахова.
Из всех столпившихся у вольеры с бухарцами людей, пожалуй, одна только Яшина сумела сохранить спокойствие. Среди зрителей нашлись и такие, у кого с собой был фотоаппарат. После того, как случайно или нет, щелкнул затвор фотообъектива, народ заметно повеселел. Проникновение в вольер расценивалось не более, как забавное приключение с вполне предсказуемым концом. «Наверное, кинофильм снимают. А этот длинный около оленей, режиссер». 
- А вот и хозяин идет, - прозвучало рядом с Яшиной.
Оглянувшись, она увидела идущего вразвалочку Бориса Пожиткова.
- Эй, оленевод, поспеши. Тут у вас гости.
- Где эта чертова милиция?! Почему, как что-нибудь случается, так их днем с огнем не сыщешь? – задавалась вопросами Малахова.
Быстро оценив ситуацию, Пожитков опустил ведро с кормом на землю и, вопреки ожиданиям спрятал ключи от вольеры обратно в карман.
- Боря, а кто нарушителя вызволять будет? – полюбопытствовал Закир.
- Я с оленями работаю, а нарушителями пускай правоохранительные органы занимаются, - невозмутимо ответил Борис. – Присмотрите за ведром.
- А ты? – вопрошала Яшина вслед уходящему.
- Пойду с конюшни, позвоню на пост.
- Так от ворот же ближе, - недоумевала Малахова.
В переговоры вмешался Закир, - Оля, нас на кругу ждут. Ты, как хочешь. А я пошел.
- Я с тобой, - бросила вдогонку Малахова, а сама продолжала хвататься за ограду, переводя тревожный взгляд с принесенного Пожитковым ведра на незваного гостя в вольере с бухарскими оленями. Тот нашел пенек под тополем, уселся на него, подперев подбородок. Он более не проявлял интереса к животным. Зрители начали расходиться. У вольеры, рядом с ведром продолжал стоять вооруженный молотком Мустафин. Бросая косые взгляды то на обладателя рабочего инструмента, то на окаменевшее изваяние внутри вольера, Яшина застыла в нерешительности. Она обещала Пожиткову посторожить ведро, но с этим заданием вполне может справиться Мустафин.
- Лена!
Она обернулась. У Мустафина прорезался голос, это стоит того, чтобы задержаться, - Ты звал меня?
- Не уходи.
- Мне скоро собак на посты разводить.
- Подожди, пока охрана придет, - Костя сделал пару шагов навстречу Лене, - Ты видела, как этот, - Мустафин кивнул головой в сторону нарушителя, - Перелезал через забор?
- Нет, но я видела дядьку еще до того, как его зачислили в нарушители. Он интересовался Ольгой Игоревной.
Костя ходил вдоль вольеры, напротив сидящего на пеньке неизвестного. Лена недоумевала, чего за ним смотреть? Его разговорить нужно. – Эй, товарищ, - свое обращение Яшина подкрепила действием.
На незваного гостя ни обращение, ни стук по ограде никакого впечатления не произвели. Широкое лицо, волевая линия подбородка, нашедшего дополнительную точку опоры, редкие темные волосы, а главное, слишком сосредоточенный вид – все это Яшина видела уже ни раз. – Костя, кажется, он уткнулся взглядом в одну точку. Позови его ты, может, повезет?
Мустафину не пришлось проверять свое везенье. В сопровождении постового вернулся Пожитков. Звон ключей в его исполнении прозвучал похоронным маршем.
- Гражданин, прошу вас, покиньте вольер с оленями, - козырнул молоденький постовой. На сидящего не возымели действия ни обращение представителя службы охраны, ни предъявленные им документы. Милиционер обратился к сотрудникам зоопарка. – Вы его знаете?
- Сегодня увидела первый раз в жизни. Он – посетитель, - пояснила Яшина.
- Выведите его живее, я животных накормил и закрываю вольер,- скорее потребовал, чем попросил Пожитков.
- Помоги мне, - обратился к нему милиционер.
Застывшего на пне нужно было подхватить под левую руку, под правую его надежно удерживал сам постовой. Вместо этого Борис присел на корточки, как раз напротив пришельца. Теперь их разделяло не более метра, но столь символическое расстояние оказалось непреодолимее любой неприступной преграды. В созерцании действительности присутствующим едва не прибавилось хлопот. Вовремя спохватилась Яшина, если бы она не поспешила к дверям, то за нее это сделала бы из праздного любопытства самка оленя. Когда за выход можно было не переживать, Лена переключилась на главных действующих лиц. Постовому пока не удалось втолковать любителю пеньков покинуть чужую территорию, Пожитков же выбрал позицию стороннего наблюдателя.
- Сходите на пост, пусть придет подкрепление, - с такой просьбой обратился милиционер ко всем присутствующим. Поскольку конкретный исполнитель назван не был, ни Костя, ни Лена не прореагировали на указание сотрудника охраны.
Когда он попытался заставить незваного гостя встать с пенька, тот неожиданно уперся, схватившись обеими руками за импровизированное сиденье.
- Ребята, помогите, - взмолился постовой.
На этот раз им была выбрана верная тактика. Всем сообща удалось поставить на ноги гостя, но дальше того дело не тронулось. Охранник сначала уговаривал по-хорошему, затем начал грозить нарушителю, запугивая его арестом. И тут Яшину осенило. Тряхнув пришельца за плечо, она произнесла, глядя ему в глаза, - Поликашина пришла и хочет с вами поговорить.
Карие глаза лишь скользнули по ее лицу, их сосредоточенный взгляд терялся где-то вдали, на остальные обращение незнакомец не реагировал.
- Бесполезно, - прокомментировал постовой, - По-моему, здесь не подкрепление, а скорую впору вызывать. У него на роже дебилизм написан.
- Лен, а чего ты ему об Ольге говорила? – тихо полюбопытствовал у нее Мустафин.
- О Поликашиной?! – Яшина усмехнулась. – Вот, чудак. Я с пользой для дела о ней спрашивала. Знаете, что, - Лена, наконец, решилась, - Я ухожу, а вы тут сами психа сторожите.
Последующее происходило, как в кошмарном сне. С появлением внушительного милицейского наряда зрителей прибавилось. Люди сновали туда-сюда, толкались, обзывались, ее о чем-то спрашивали, Яшина часто невпопад отвечала. Хуже всего было то, что Лена никак не могла вспомнить, куда дела ключи от бытовки, где на столе лежала связка ключей от всех собачьих вольер. Не единожды обследовав свои карманы, Яшина растерялась. – Костя, ты мои ключи не видел?
Костя отрицательно покрутил головой. – Лена, с тобой Гаврилова сегодня говорила?
- Да, - бросила Яшина, пробегая вдоль вольеры с бухарским оленями.
От Мустафина было не так-то легко отделаться, - До пяти не забудь, зайди в бухгалтерию.
Рыскающий взгляд Яшиной не оставлял без внимания ни расплавленный от августовского солнца асфальт, ни травяные заросли на редких клочках земли. Ей не везло. Вот, если бы ей дали задание пересчитать количество босоножек, одетое на посетителях, она, вероятно, не ошиблась бы в цифрах.
- Лена, ты решила, кому будешь помогать?
Эти серенькие, со вставками, кажется, встречаются ей в пятый раз, и металлический звон она уже где-то слышала. – Что ты говоришь?
- Я тебя спрашиваю о комсомольской инициативе.
Какой настырный, лучше бы ключи помог найти. Яшина, петляя, словно ищейка, дошла до очередных ворот. – Я тоже поддерживаю инициативу.
- Ты что-то потеряла?
- Ключи от бытовки.
- С бирочкой, а на связке всего два ключа? – после того, как Яшина утвердительно кивнула, Мустафин добавил, - Их Пожитков в свой карман положил. Сказал, что сдаст на пост. Ты куда, Лен? – неслось вслед убегающей.
- На пост, за ключами.
- Подожди, они некуда не денутся. Кому ты решила помогать?
Ведь не отстанет, черт окаянный, а еще о потерянных ключах направо - налево станет трепаться. – Я своей маме буду помогать. Она у меня инвалид.
- Яшина, я серьезно спрашиваю.
- Я на полном серьезе отвечаю. Почему я должна помогать неизвестно кому, если мои близкие нуждаются? Моего младшего брата без паспорта не берут на работу даже дворником, отца нашего убило при исполнении, на границе. Разве моя семья недостойна помощи? – пронзительный взгляд Яшиной не давал уйти от ответа.
Мустафин пожал плечами, - Я понимаю, тебе трудно, но комсомольцы должны помогать совершенно посторонним людям, так постановило комсомольское бюро. 
- А нам: маме, брату, что делать?
- Не знаю. Обратись к Далю. Может …
Яшина выпалила словами Гольданской. - Он может, он так может скрываться, что лучшие сыщики его не найдут. А ты сам, Костя, без него право голоса имеешь? Чего молчишь?
Он себя, скорее, обиженным, чем виноватым считает. Такой не станет заморачиваться на людских проблемах, сделала неутешительный вывод вопрошающая. – Все с тобой ясно. Спасибо, что не обещаешь понапрасну.
Работнички идейного фронта, поручения себе выдумывают, чтобы было, что после в отчет вписать. Когда требуется реальная помощь, найдут массу отговорок, чтобы избежать трудностей. Она им припомнит все на перевыборном собрании, может быть, даже пойдет на них жаловаться в … райком или в зоопарковский профком. Если на местных управу искать, то не в зоопарке, где все «шито-крыто».
«Ключи от псарни никто не приносил», заявили ей на посту. Значит, Пожитков только собирался, а найденное до поста не донес. Список потерянных вещей разрастался на глазах.
- Лена, что потеряла?
- Пожиткова вместе с моими ключами. Не встречала? – поинтересовалась Яшина у Кати Чаритиди.
- Борьку видала недавно. Он в слоновник какие-то бумажки нес, а после обещался домой свалить, так он Леньке сказал.
- Как домой? – удивленно переспросила Лена. – Еще только четвертый час.
- Пожитков живет по собственному времени.
Час от часу не легче. Теперь Горелова искать придется. Лена в сомнениях замедлила шаг. Может, вообще вернуться, поискать около бытовки, вероятнее, всего там, на месте, она ключи посеяла. Но до слоновника Яшина все-таки дошла, вот только Пожиткова, как она предполагала, след простыл. На посту Лена еще раз просмотрела журнал сдачи ключей на сегодняшний день, и даже проверила все имеющиеся в наличие ключи. Ее недоверие сильно обидело постового, «сам лично каждый ключ принимаю. Если в журнале нет отметки, значит, не сдавали».
На псарню Яшина возвращалась, ломая голову над тем, как сохранить в тайне потерю ключей? О ней известно Мустафину и могут догадываться постовые, которым Лена не объясняла подоплеку своих расспросов. Но когда приходится помнить о многом сразу, малость забыть легко, жаль, что к Косте это правило не относится.
Очутившись на точке, Лена, первым делом, обошла собак. Ласково окликая их по имени, игнорируя предупреждения начальства, без опаски она просовывала пальцы сквозь прутья решеток, - Багира, Багирочка, ты моя хорошая, только моя. Амурчик, зачем же ты опрокинул воду, глупый? Видишь, никто так больше не делает, кроме тебя. Дато смотрит на тебя, и отругать хочет. Верно, я говорю?
- Ты почти никогда не ошибаешься,- вместо приветственного лая старейшины собачьего ряда Яшину поддержал Мустафин. – Я переговорил насчет тебя, с кем надо. Все получится, можешь писать заявление в профком.
Повернувшись, Лена уткнулась лицом в грудь Кости, а затем подняла глаза. Какой он серьезный, будто перед собранием отсчитывается. – Костя, помоги мне открыть замок, - свою просьбу Яшина подкрепила самой обворожительной улыбкой. Кажется, ее чары подействовали.
- Давай ключи, - Костя попытался улыбнуться ей в ответ.
- С ключами я сама открою. Попробуй без, - Лена взяла Мустафина за руку и подвела к двери бытовки.
Костя был категоричен, - Нет, замок я ломать не стану.
- Силенок маловато?
Мустафин пропустил мимо ушей ехидные интонации в словах собеседницы. Задрав голову, он изрек, - Дождик пошел.
В подтверждении сказанного сверху закапало. Лена повертела в руках амбарный замок, проверила его на прочность, подергав за дужку. – Костя, неужели ничего нельзя сделать? Мне собак по постам разводить скоро.
Не глядя себе под ноги, Яшина бежала прямо по лужам. Мустафин держал ее за руку, и со всей прыти несся к конюшне. Из-за трактора, перегородившего прямую дорогу, пришлось добираться в обход. На поворотах, где приходилось притормаживать, Лена успевала озираться по сторонам. Она похвалила себя за предусмотрительность. Чуть впереди, за поворотом к турьей горке, мелькнул знакомый силуэт, - Кеша! Судариков!
На странную реакцию, предшествовал которой взгляд затравленного зверя, обратили внимание оба бегущих.
 - Чего это он тебя так любит? – удивился Мустафин, отмечая проявленную объектом наблюдения прыть.
- Давай его догоним, - предложила, запыхавшись, Яшина.
Мустафин, не сбавляя хода, поинтересовался, - По поводу ключей?
- Да.
- Бесполезно.
Однако почему Костя так считает, он Лене не объяснил. В пристройке они очутились по колено забрызганные грязью. Мустафин тут же направился к телефону.
- Костя, почему бесполезно было догонять Кешку? – не унималась Яшина.
- Ему ничего не известно о твоих ключах. На, держи, - Костя протянул Лене лист бумаги. – Ручка у тебя есть? 
- Есть, даже две.
- Еще шутишь, - замечание Мустафина не было хвалебным. Встав по одну сторону стола, он, точно скала, навис над Яшиной, которой ради удобства пришлось занять сидячее положение. – Молодец, пиши заявление на материальную помощь. Ольга Игоревна одобрила.
- Так ты ей уже сказал?! Вот, спасибо, Костик, ну, удружил. Как она, не очень ругалась?
Чего это с ней, настала очередь удивляться Мустафину. Так радуется, будто автомобиль выиграла. Недоверчивость исчезла с Костиного лица, когда Яшина печатными буквами вывела: «Заявление». – Пиши: «Прошу выделить мне материальную помощь в связи с тяжелым финансовым положением». Не забудь перечислить состав семьи. Да, и шапку оформи обязательно. Вот здесь, - Костя ткнул указательным пальцем в правый верхний угол листа.
- Костя, а Ольга Игоревна сказала, где запасные ключи?
- Я ей ничего о ключах не говорил.
Рука Яшиной, застыла, а во взгляде, устремленном на Мустафина, сквозил немой вопрос.
- У них, в профкоме с материалкой сейчас трудновато, но я намекнул, что это все работой окупится. Верно, Лена? Возьмешь какое-нибудь поручение, в качестве обязательства, - Костя вдруг резко умолк, разглядев в глазах Яшиной выражение обреченной решимости, - Что ты на меня так смотришь? Передумала обращаться в профком?
Яшина медленно встала из-за стола, и, протянув к Мустафину руку, слезно попросила, - Не передумала, Костя, умоляю, помоги мне открыть дверь или хотя бы дай лом. Он у вас точно имеется.
- Мустафин, или берете меня в долю, или лома вам не видать, - из седловой вынырнула Гвоздикова, - Привет, Лена, - кивнула она Яшиной, - Какой банк собираетесь грабить?
Еще ни разу Яшина так не радовалась Гвоздиковой, как теперь. – Лена, у меня неприятности. Ключи от вольер с собаками унес Пожитков. А мне скоро их по постам разводить. Помоги вскрыть замок, пожалуйста, - Яшина готова была броситься на шею потенциальной взломщице.
Быстро смекнув, что предстоящее не обещает ей материальной выгоды, Гвоздикова вынесла свой вердикт, - Нет, я только по банкам, а по дверям с потерянными ключами спец у нас Мустафин.
- Костя, пожалуйста, я очень, очень тебя прошу, - Яшина семенила за Мустафиным по пятам: из комнаты отдыха в пристройку, из пристройки в седловую. Скрывшись в туалете, Мустафин, похоже, испытывал терпение просительницы. Опасливо выглядывая из-за двери туалета, спустя четверть часа, Костя воспарял духом. Яшиной в зоне видимости не оказалось, но стоило ему только сделать несколько шагов по длинному конюшенному коридору, как из-за поворота вынырнула его преследовательница.
- Я не стану вскрывать чужие замки. Ольга Игоревна не давала мне таких полномочий. Все!
Действительно, все. Ей более не на что надеяться и помощи ждать не от кого. Самое ужасное, что расплачиваться за ее ошибку будут животные. Господи, но, за что им такое?! Надо что-то придумать. Господи! Что же придумать?!
Справа и слева на миниатюрную фигурку, в отчаянии бредущую мимо денников, смотрели радостные и не очень лошадиные физиономии. Их что ли попросить замок перегрызть?
- Ломиком интересуетесь? – услышала Яшина над самым ухом. Вздрогнув, она хотела обернуться, но тот же вкрадчивый голос заботливо предостерег ее, - Не смотри. Я все сделаю, как надо, только ты меня не видела, и никаких предложений от известных лиц к тебе не поступало. 
Счастье, какое счастье! Закрыв глаза, пробежаться по лужам, так, будто их нет, забыть о чавкающей под ногами грязи и секущем дождевом потоке. Их не было и нет, как кучи опилок у дверей последней вольеры, как оброненной случайно или позабытой кем-то намеренно телогрейки, это в разгар лета-то то, как замкнутой на амбарный замок двери бытовки, о былых несостыковках с которой напоминает лишь звон в ушах, и неподлежащая восстановлению дужка замка. Его вскрыли, все-таки, взломали, и какая ей разница, кто именно это сделал, главное, чтобы собаки, а  с ними и Поликашина, до сведения которой ничего лишнего дойти не должно, останутся довольными. Пусть растет и крепнет дружба между человеком и братьями нашими меньшими, наперекор всем материальным трудностям, наперекор движущим силам эволюции.