Дуркин дом. Глава 50

               


         Он у нее по счету шестой выходит. Подумаешь. Как говорила мама: «Главное, чтобы человек хорошим оказался. Толик, похоже, таковым и является, заключила Лариса. Скорее всего, мне не о всех его талантах известно. Если Анатолий – превосходный кулинар, стало быть, он умело творит швейной иглой. По своему жизненному опыту Ларисе было известно, что эти два мужских достоинства взаимосвязаны, предположение очень скоро может найти подтверждение. Растолкав спящего, Лариса полюбопытствовала, - Толик, любишь заниматься домашним хозяйством?
Для раздумий у него не было времени, - Если отвечу «да», ты не поверишь, но вне зависимости от ответа, домашних хлопот мне не миновать.
- Верно рассуждаешь. А я не люблю убираться. У нас в семье всю жизнь были домработницы, - обменявшись взглядами, парочка прекрасно поняла друг друга, - У меня имеется на примете одна особа, которая вполне подойдет для наших планов.
В свою очередь Анатолий поинтересовался, - А ты уверена, что хорошо в них ориентируешься? – он только, что ей не подмигивал, а так, все приметы заговорщиков были «на лицо».
- Особа, которую я имею в виду, кого хочешь уверит в собственной состоятельности. Она привыкла совать нос в чужие дела, - рассказывала Корчагина, подразумевая Лилю. Знакомить ее с будущим мужем не входило в ее планы, разве, что только по необходимости.
Несколько минут спустя Лариса обхаживала золовку, сетуя той на трудности, возникшие в процессе выполнения воли покойного, - Он пожелал, чтобы опекаемым было оказано всяческое содействие. Предвижу твои комментарии. Да, согласна, его всякий расценивает по-разному. Предлагаю нам с тобой объединиться, и сделать, как желал Виктор.
На другом конце провода не торопились соглашаться. Лариса не подгоняла. Своего она добьется в любом случае.
- Не пойму, зачем Витя распорядился расписать им весь забор?
Сомневается. Ладно, придется согласиться с тем вариантом, где меньше трудностей возникает к их осуществлению, - Весь перечень работ: от косметического ремонта до росписи обойдется в немалую сумму.
- Почему брат молчал об этом при жизни? Что ему помешало засвидетельствовать собственную волю у нотариуса, как положено?
- Внезапность. Витя не знал, что умрет.
Почему этой дуре она объясняет то, что другим очевидно, задавалась вопросом Лариса. В конце концов, безразлично, каким путем она достигнет желаемого, главное еще впереди. Перед визитом бывшей золовки, Лариса предупредила Анатолия, - Не удивляйся, если и к тебе она станет приставать, выпытывая у тебя: что да как? Девица эта ранее в сыскном агентстве работала, обладает врожденным любопытством.
Анатолий пожал плечами, - А с какой целью она у меня станет допытываться? Я не коммерсант и не валютчик, хотя могу придумать, все, что хочешь.
- Придумай, но так, чтобы правдоподобно звучало.
Заранее подготовленный к расспросам Анатолий решил, что ничему уже удивляться не станет. Потому, когда явилась Лиля, он сам был ей готов многое поведать, особенно из того, чего не было в действительности.
- Вы уже записались?
Обескураженная Лиля переводила непонимающий взгляд с бывшей золовки на ее гостя и обратно. Чего они от нее хотели? – Куда?
На круглой физиономии Анатолия отразилось не меньшее удивление, - Как? Вы такая деятельная и не знаете? В отряд добровольцев. Там все вакантные места на перечет, туда чуть ли не по конкурсу попадают. Для конкурсной комиссии необходимо представить целый пакет документов. Самое трудное – пройти медкомиссию. А еще надо обосновать свое желание, склонить жюри сделать выбор в вашу пользу. Вы уже придумали подходящие аргументы?
Обе слушательницы застыли, молча вопрошая рассказчика, что лишь подстегивало его словесное вдохновение. Постепенно вопрос на лице Корчагиной уступил место восторгу. Где был ранее этот болтун, его фантазии, да в мирных целях. Наконец, воспользовавшись небольшой паузой, возникшей в ходе чужого повествования, Лариса полюбопытствовала, - Комиссия оплачивается?
- Нет. Хотя, тем, кому некуда потратить деньги, может ускорить процесс.
Лиля лишь разворачивала голову из стороны в сторону, пытаясь уловить ход мыслей. До нее что-то хотели донести, заинтересовать ее чем-то неизвестным.
Анатолий сделал краткую паузу, в течение которой внимательно присматривался к гостье. Для сотрудницы, пусть и бывшей сыскного агентства она имеет слишком неискушенный вид, в разговоре она никак себя не зарекомендовала. – Посмотрим. – Позвольте узнать, круг ваших интересов.
- Живопись, вязание, а  … в чем дело?
Анатолий пытался представить, а если бы он очутился на ее месте, и ему также морочили бы голову, как он повел себя? Вероятно, ответил бы тем же, - Научите меня вязать. Давно мечтаю овладеть мастерством, а вы я, вижу, мастер.
Настала очередь удивляться Лилии, - Как вы так, с ходу определили?
- А что, разве угадал? – ответил на вопрос вопросом Анатолий.
- Почти. Я только не возьму в толк, о чем идет речь?
Возможно, у нее был глуповатый вид, а иначе, отчего эти двое над ней посмеиваются?
Но ни одна Лиля чувствовала себя неловко. Лариса кое-что не понимала из загадочной болтовни своего нового дружка, однако ради того, чтобы лицезреть противную Лильку в роли шута, Корчагина еще ни к такому была готова. Толик, похоже, получает не меньше удовольствия от бесшабашного дурачества. И тут Лиля сделала «ход конем», предприняв попытку отплатить мнимым друзьям вниманием и заботой. – А ваши интересы совпадают с вышеназванными? Вопрос мой не праздный. Вижу на вас, - Лиля указала рукой на Анатолия – Одежонка не по сезону, так и заболеть не долго, - Лиля все ближе подбиралась к новому знакомому. Вот только он почему-то ее сторонился.
- Эй… Чего тебе надо?
Лиля не сразу поняла, что вопрос обращен к ней и та, которая обращалась, по всей видимости, была настроена далеко не благожелательно.
- Я хотела прикинуть габариты молодого человека …
- Это еще зачем? – грубо перебила ее Лариса.
- Свяжу ему что-нибудь теплое и ….
- Подаришь. Я тебя верно понял?
В планах у нее отнюдь не значилась благотворительность, но ради того, чтобы добиться чужого расположения, Лилия пошла на нечестность. – Могу, а шерсть мне принесете.
- А больше тебе ничего не надо?
Лиля обеспокоенно стреляла глазами с Ларисы на ее дружка, одновременно решая, кто из них двоих в настоящий момент представляет для нее большую опасность?
Лариса продолжала наступление, - Ты чего сюда явилась? Думаешь, тебе здесь кто-то верит? Да, если был бы жив Витя, он, первым делом, спустил бы тебя с лестницы, а я добавила.
- Что я вам плохого сделала? Зачем вы меня позвали, а теперь гоните?
Действительно: зачем? Пользы от этой выскочки никакой, денег, вероятно, у нее нет.
- А как же далеко идущие планы по наведению порядка? – вовремя нашелся Толя, и тут же добавил, - То, что я имею в виду, входит в обязанности добровольцев. Кстати, если не возражаете, мы прямо сейчас можем попробовать. Надеюсь, что у вас неплохо получиться.
Заинтригованная Лиля беспомощно уставилась на говорящего. Чего все-таки от нее желают?
Бросив на ходу «обождите», Анатолий увел Ларису в соседнюю комнату, где у них состоялся следующий краткий разговор.
- Ларис, - ты чего добиваешься?
- Денег или конкретной помощи.
- Скорее, второе, чем первое.
- Это сложнее, но … нет ничего невыполнимого.
Анатолий удалился. «К Лильке», решила про себя Лариса и осталась сидеть у окна, облокотившись на старый письменный стол. На улице кипела своя жизнь, не имеющая к ней никакого отношения: гоняли туда-сюда автомобили, неторопливо прохаживались мамочки с колясками, копошилась на детской площадке ребятня. Лариса ненадолго задержала на юных человечках меланхолично нежный взгляд. Как беззаботны их игры, и как искренни чувства, что они испытывают.
Когда-то она сама была по-детски простодушной и внушаемой. Вот только картины из ее далекого прошлого быстро стирались из ее памяти. Ранее она часто хвасталась подругам по работе своим обеспеченным детством. Теперь, при случае, и рассказать было нечего. Памятных вещиц: сувениров, игрушек, фотографий тех времен не осталось. Можно было нафантазировать себе все, что угодно, но словами, к сожалению, убедить удастся не всегда. А так хочется, чтобы тебе хоть чуть-чуть позавидовали. Чувство превосходства над остальными предавало ей уверенности. Лишь себе Лариса могла признаться, что часто боится принять решение пойти наперекор общепринятому мнению, и страх сей истекает не из опасения осуждения, скорее, из-за боязни быть непонятой. А вдруг над ней станут смеяться? Если один-два улыбнуться, ничего, переживет. А если целая толпа будет тыкать в нее пальцами и хохотать …
Воображение тут же нарисовало ужасающую картину, где ей отводилась одна из главных, и одновременно постыдных ролей всеобщего посмешища. Да, она не такая, как все, но ведь это не повод для того, чтобы указывать на ее недостатки в присутствии остальных. «Не знаю, чего вы там себе воображаете, Корчагина, но людей надо любить, тогда не за что будет на них злиться. А ты все делаешь с точностью да наоборот. Почему тебе заранее в каждом встречном видится недруг?»
Как все верно сказал про нее Олег Петрович.  Но он, как все понять не может, или не хочет, что всю жизнь, сколько Лариса себя помнит, ей приходилось доказывать, что она не хуже, нет, даже лучше других. И все жизненные блага, как то, богатая обстановка, прислуга, разнообразные развлечения – любые богатства не заменят ей отсутствия настоящей любви, которой она была лишена с рождения. Из нее не вышла бы хорошая мать. Она росла без отца и без матери, а Корчагины … это так. Считали, что облагодетельствовали ее, а сами превратили ее в игрушку. Крутили-вертели ею, по своему усмотрению, не забывая, всякий раз при случае подчеркнуть собственные заслуги. Слова их были пропитаны фальшью, но для маленькой Ларисы они были желанней любой самой доброй сказки. В детстве и юности она искреннее верила, что приемные родители ее любят. Глаза на истинное положение вещей ей раскрыл Виталик, лучший друг и, может быть, даже большее. «Они хотели быть, как все, ну, чтобы у них была полная семья, вот они и взяли тебя. Выбирали, как в магазине, с определенными внешними данными и растили тебя, руководствуясь собственными воззрениями. Все равно, любят они лишь того, настоящего своего сына или дочку, которых у них не было». Виталик не сказал, почему он так думает, но он рассуждал так обоснованно, так убедительно, что Лариса ему поверила. Виталик сам жил в неполной семье, кому, как не ему сетовать на расчетливость приемных родителей. Сейчас, спустя долгие годы, Ларисе казалось, что та, которую она любила словно родную, всю жизнь опасалась, что вдруг отыщется настоящая мать Ларисы. Страх лишения передался юной Корчагиной, но в отличие от Марии Сергеевны Лара боялась потерять материальные блага: красивые вещи, ювелирные украшения, обожание прислуги, а главное, возможность распоряжаться волею других. Поначалу она повелевала своими близкими, Корчагины все прощали приемной дочери. Лариса воспринимала сие, как должное. Родители заботятся о детях, рассчитывая на взаимность. Ее судьба избавила от хлопот материнства, однако, кто станет ухаживать за ней в старости? Ларисе непременно надо выйти замуж и, пусть об этом переживает ее вторая половина.
Она очнулась от раздумий в тот момент, когда сзади, на плечи ей легли чьи-то теплые пальцы. Возможно, она не почувствовала бы легкое прикосновение, если бы эти же самые пальцы не ущипнули Ларису. – Лилька ушла. Благодаря тебе я сделал открытие, - паузой говорящий воспользовался для того, чтобы подстегнуть интерес Ларочки, которая с каждой минутой казалось ему все более желанной. Надо, чтобы Ларочка проявила к нему взаимную симпатию.
- Чего это ты мне улыбаешься, словно тебе деньги на голову свалились нежданно-негаданно?
- Пока еще нет, Ларочка, но, надеюсь, в дальнейшем все будет именно так.
Уверенность, с которой он говорил, смогла убедить Ларису. Она не сопротивлялась, к чему упрямиться? Анатолий – вполне подходящая кандидатура в мужья. Не беда, что приезжий, больше ценить станет все, что она ему даст. – Не хочу больше видеть эту дуру Лильку.
- Ты и не будешь. Все переговоры с ней стану вести только я. Ты, дорогая, будешь подсчитывать наши доходы.
Анатолий не дождался от Ларисы расспросов о дальнейших их планах. Задумки имелись лишь у Толика, сама Лариса порой забывала: откуда он, и как они познакомились. О своем избраннике ей было известно очень немногое. Разве это так важно? У нее нашелся друг, который ее любит и станет заботиться о ней.  Как хорошо, что не надо больше ломать голову над тем, что пожрать утром, да, чтобы одета была не хуже остальных, а развлечь она сама себя может. Книжки, телек, жаль, вот только, что поболтать сейчас не с кем. Кажется, совсем недавно с девчонками из больницы трепалась по поводу и без, не предполагала, что ей будет так этой болтовни не хватать. Конечно, можно поговорить с Толиком, но он такой умный и деловитый, что весь день чем-то занят, бегает на переговоры с Лилькой или с ребятами договаривается о сборе цветных металлов. Об этом грядущем событии Лариса теперь слышала ежедневно, вероятно, Анатолий рассчитывал неплохо подзаработать на металлоломе.
- Толик, нам нужен новый телевизор.
- Ага, еще новый холодильник, стиральная машина и видеомагнитофон, - вторил ей Анатолий.
- Без новой стиральной машины вполне можно обойтись, и холодильник пока неплохо себя чувствует…
- А продуктам, которые там хранятся каково? И вещи, что днями, да, что днями, по всей видимости, неделями, пылятся в ванной комнате, нуждаются в чистоте. Прошу тебя, займись ими, Ларочка, а я … я буду зарабатывать для нас деньги.   
Не понимает он ее, не понимает. Чувственным вздохом, прозвучавшим тот час же, попыталась она передать весь накал негодования, что донимал ее изнутри. – Толик, тебе известно, какой сейчас год от рождества Христова, - начала Лариса издалека.
Побледнела она как-то и смотрит, как на спиритическом сеансе, - Да не заболела ты? – полюбопытствовал Давыдов с недоверием.
- Я-то здорова, но без второго телевизора и нового видеомагнитофона не проживу.
- А я без машины с трудом обхожусь. Там, у себя, в Волгограде я и дня не мог обойтись без авто. Сначала гонял на «Жигулях», потом «Шевроле» обзавелся, сменил его на «Мерс», ну а потом на тяжелую технику пересел. Первое время плевался с непривычки, но, как говориться, выбора не было. За примерное поведение и ударный труд был освобожден досрочно. А зачем тебе еще один телевизор?
- Представь, дорогой, по центральному каналу демонстрируют какой-нибудь художественный фильм, одновременно по другой программе чемпионат мира по футболу или другие спортивные соревнования, которые ты любишь смотреть.
- Понял. Я тебе уступлю.
Привычка получать желаемое без каких-либо усилий укоренилась в Ларисе с детства, и расставаться с ней она не собиралась, - Мне необходим новый телевизор с большим экраном и удобным пультом.
- Купишь, обязательно, когда деньги будут.
Ответ не устроил Ларису. Подобные обещания ей давались ни раз от ее бывших, но обычно не выполнялись. – Надо попросить у кого-нибудь в долг.
Сказано это было вполне серьезно, что немало озадачило собеседника. Неужели он не понимает, что в настоящее время мало, кто кому верит, да и денег ни у каждого займешь. – Придумай что-нибудь.
Сама она, похоже, ни о чем не желала думать. А вот упрямства Лариске было не занимать. Уж, если, что вобьет себе в голову, ни за что не уступит.
- Я уже придумал. Мы с Лилькой организуем кооператив. Она вязать будет, а мы с тобой продавать готовую продукцию.
Надув и без того полные губы, Лариса капризно заявила, - А мне сейчас нужны деньги.
- Для приобретения нового телевизора?
В словах ответчика не было и намека на ехидство, но Лариска не выдержала, - Нет! Тебе разве неизвестно, что человеку для того, чтобы выжить, нужны деньги?
- В данный момент их нет ни у тебя, ни у меня. Раздобыть деньги я смогу со временем.
- А что мы будем делать сейчас?
Анатолий пожал плечами. Присматриваясь к незамысловато-простецкой обстановке в квартире Корчагиных, он мысленно прикидывал, что отсюда можно позаимствовать для продажи? Вещица, отвечающая его запросам, должна быть небольшая, но ценная. Лучше всего для этой цели сгодилось бы ювелирное украшение, но маловероятно обнаружить здесь ценные побрякушки. В наполовину зашторенном простенке висела картина. Она давно еще обратила на себя внимание волгоградского гостя. Сюжет полотна мало кого оставил бы равнодушным. На переднем плане гарцующий вороной жеребец косил черным глазом на восхищенных зрителей: красивую девчушку, в светлом атласном платьице, облокотившуюся на балконные перила и борзую, не сводящую преданного взора со своей юной хозяйки. Медленно скользя взглядом по картине, оценщик остановился на всаднице. В овале ее лица Анатолий разглядел знакомые черты. Барышня смотрелась благородной госпожой, почти принцессой, не хватало лишь преданного воздыхателя. А что, Ларку приодень, причеши, физиономию подкрась и она станет ничуть не хуже этой лошадницы. А ручонки-то у неженки – первый сорт.
Отвлекся он, ценитель прекрасного. О деле надобно мозговать. Картинка, вроде, ничего, зрелищная. Найдется на нее охотник, вот только бы не заметила Ларка ее отсутствия. Пожалуй, сейчас я ее проэкзаменую на наблюдательность. – Лара, пойди сюда, что тебя спрошу.
На его призыв никто не откликнулся. Расхаживая по малогабаритной двушке, как бы здесь все можно перестроить, чтобы и выглядело на века, и было комфортно.
Обои старые, поистерлись у дверных проемов, в коридоре, у телефонной стойки поисписаны, словно на вокзале. Листочка что ли не нашлось, к чему на стенах черкать? Паркет потрескался, да потолки в желтых разводах, непорядок.
- Лариса, ты где?
Ни ответа, ни привета, только в ванной шумит вода. Отправившись на звук, Анатолий ожидал увидеть все, что угодно, но это … Такое лишь вообразить себе возможно.
- Лариса, не утонишь?
На него взглянула совсем незнакомая, малопривлекательная тетка, мокрая с головы до пят. От удивления Анатолий присвистнул и решил не торопить события. Попробовал пальцем, брр! Вода холодная. – Ларка, я понял. Ты закаляешься, в моржи что ли записалась?
Надо же, сидит и даже не ежится. А … может, она совсем ничего не чувствует? Закрыв кран, Анатолий повременил несколько секунд, пока не сошла вся вода.
- Что же ты смотришь? Помоги мне подняться.
На него взирала совсем другая Лариса. Она умоляла и приказывала одновременно, ее серо-голубые глаза гипнотизировали его, теперь уже молча. Сейчас она походила на мокрую курицу, с той лишь разницей, что последняя ни на что не способна. Корчагина попыталась встать на не непослушные, скрюченные болезнью ноги. Ступни скользили, скрюченные пальцы хватались за края ванны. Слезы градом брызнули из глаз.
- Ты плачешь?
Зачем он спрашивает ее, Анатолий и сам не знал. Он давно не был с женщиной в близких отношениях и разучился нежностям. – Лара, успокойся, пожалуйста.
Приподнять эту кривоногую лошадку было не так-то просто. Нескладное тело никак не могло скоординировать свои движения, белые, цепкие пальцы скреблись по его голой шее. Уж не покушается ли Лариса на его неприкосновенность? Конечно, ради жилплощади он готов на многое, но, прежде, чем кувыркаться в постели с «такой», надо, как следует расслабиться. Тогда он перестанет присматриваться к ее сомнительным прелестям и воспримет оное, как должное.
Через пару минут, Лариса, скрючившись, сидела в кресле, потирая затекшие члены, Давыдов гремел на кухне посудой. Горячий чай с остатками засахаренного меда – все, что он мог ей предложить. Ничего, когда-нибудь их дом будет полной чашей.
- Хочется чего-нибудь вкусненького.
- Знаю, Ларочка, знаю, что ты заслуживаешь большего, но, дорогая, не сейчас. Подожди, ладно?
Пока Лариска сохнет, займусь-ка я делом. Воплотить задуманное в жизнь, подобные планы он строил ни раз, но хотя бы однажды, все получилось, как он хотел. Почему такое невезение?
- Толик, ты уходишь?
Ого, все-таки заметила. – Я к ребятам, договориться о сборе металла.
Хлопнув дверью, Давыдов немного повременил и отправился восвояси. Идти на ежедневную сходку, просто отметиться, так сказать, напомнить о себе, не в его привычках. Из всех знакомых парней один лишь Севка Горбун мог составить ему компанию. Цветные металлы обеспечат его неплохой выручкой, вопрос: где их раздобыть в малознакомом городе? Вот ребята хорошо ему посоветовали по поводу Корчагиной, с Лариской он не прогадает. Из этой дурочки можно веревки вить, умело манипулируя ее слабостями. А у нее их предостаточно, главное: плохая память и отсутствие наследников, хотя сей факт стоит еще проверить.
Во дворе все по-прежнему. Тетки с колясками, старухи на скамейках и периодическое мельтешение машин по дворовым дорогам. Ага, вот она, кажется, повезло. У соседнего подъезда притормозила Газель. В таких автомашинах обычно мебель или овощи перевозят, хотя, какие в апреле овощи? Сейчас поглядим.
Ждать пришлось долго. Из припаркованного авто никто не вышел, им, видимо, никто не интересовался.
- Толик, чего скучаешь? Иди к нам.
Заметили, черти. Ладно, пойду, узнаю местные новости. Из пятерых прикорнувших у забора, двоим все окружающее, судя по их внешнему виду, было безразлично. Колька и Витька по кличке «Махно» еле держались на ногах. Когда успели нажраться? – Здорово, мужики.
Ответил за всех Петька с пятого подъезда. – Привет, что делать собираешься?
Толик пожал плечами, - Не знаю пока. Может, чего предложите.
- Давай пивка выпьем, подзарядимся немного.
Он положительно относился к горячительным напиткам, но, глядя в распухшие физиономии, желание у Анатолия пропало. Перед ним был выбор: отказаться наотрез или согласиться. И первое, и второе его не устраивало, но еще больше это не понравилось бы ребятам. Изобразив на лице растерянность, Анатолий промолвил, - Я не прочь, но на мели.
- У меня тоже нет, - эхом повторил Витька, - Ребята, у кого деньжата имеются?
И все-таки, я не напрасно вышел во двор. Из грузового фургона показались дверцы шкафа. Судя по его габаритам, дотащить его до места одному весьма трудно. Толик не растерялся, - Мужики, подзаработать хотите?
- Как? – хором гаркнули двое из компании.
Давыдов направился к Газеле и рукой позвал за собой остальных. Его поддержал лишь Севка. У фургона им встретился толстенький незнакомец, что-то высматривающий в его глубине.
- Привет, папаша. Помощь не требуется?
Хозяин мебели окинул подошедших критическим взглядом. В выражении его заплывшей жиром физиономии Анатолий не разглядел для себя ничего хорошего. – На бутылку не хватает? – наконец, ответили Анатолию.
- Слушай, мужик, а тебе не все равно, как мы будем расходовать заработанное?
- Сам управлюсь. Проваливай.
Можно было попробовать уговорить толстяка, но масло в огонь подлил Севка, - Сейчас довыступаешься. Еще надо проверить, твое ли это барахло?
- Мы на тебя сами управу найдем, - поддержал приятеля Толик.
Мужик промолчал, провожая удаляющихся угрюмым взглядом. Испытывая его давление на себе, Анатолий обернулся. Из автофургона его подзывали обратно небрежным жестом. Если возвратиться тот час же, обратят внимание ребята и станут расспрашивать. Пока Давыдов размышлял, ему нашлось иное применение.
- Я домой. Кто со мной? – полюбопытствовал у остальных Пашка.
- Твоя Нинка дома, - наполовину с недовольством, наполовину с горечью заметил Севка.
- Что мне Нинка? Разве я свою бабу осадить не смогу?
Возмущение говорящего никто не разделял, наоборот, в ответ ему прозвучали злорадные смешки. Мол, и «как это легко у тебя получается, поделись опытом», «а мы и не ведали, что ты у нас на это мастер. Научи, Пашка».
Анатолий дождался, пока вся компания зашла в пятый подъезд, и уже у дверей лифта, хлопнув себя по лбу, произнес, - Вспомнил, ключи дома оставил, а Ларка скоро уйдет.
Одобрения присутствующих ему не требовалось. С нетерпением дождавшись, пока дверцы лифта захлопнулись, Давыдов со всех ног бросился к намеченной цели. Однако толстяка, его подзывавшего ни около машины, ни внутри ее не оказалось. Анатолий прождал его несколько минут, но напрасно. Жаль, что он разминулся с возможным заказчиком, ну где, где раздобыть денег? О них оставалось только мечтать. С Ларкиной знакомой он вытрясет средства, вернее, готовую продукцию, но когда это будет, зависит, к сожалению, не от него. С завистью поглядывая на проезжающие мимо автомобили, Анатолий представлял себя на водительском месте. Автомобиль для него, профессионального водителя, средство к существованию, возможность почувствовать себя, как «рыба в воде». Как бы замечательно смотрелся он за рулем «Мерса», Мицубиси или Хонды, вот как этой. Уставившись на притормозившую рядом темнозеленую иномарку, Анатолий немного удивился. Он предполагал увидеть за ее рулем представительного коммерсанта, с водительского места же на него взирал невзрачный парнишка в рабочем комбинезоне. Он чего-то ищет, решил Анатолий и оказался прав. У проходившей мимо женщины парень выспрашивал что-то. Поиски затягивались. Ему несколько человек дали пояснение, вероятно, несовпадающие друг с другом. Скорее всего, по этой причине, незваный гость, пока не определил, куда именно лежит его путь. Анатолий зачарованно смотрел на торчавший ключ зажигания. А, если про него забудут, хотя бы на короткое время? Отважился бы он на угон или это только пустые чаяния? Автомобиль вот он здесь, рядом, а тюрьма … Ничего не получится, и не из-за того, что ему вдруг стало страшно, парнишка вышел из автомобиля, заранее предприняв все меры предосторожности против угона. Теперь Анатолий наблюдал ни за авто, а за его водителем. Зачем было выходить из автомобиля, где можно вполне комфортно ожидать кого-нибудь либо чего-нибудь, и какие сомнительные преимущества имеют перед подобным времяпровождением прозябание под проливным дождем? Отвечая самому себе на вопрос, Анатолий в растерянности повел плечами. Вероятно, выглядело не совсем убедительно, но кому надо было, заметили. Так и есть, четвертое окно слева – Ларкино. Чья физиономия маячит там, на фоне знакомых выцветших занавесок? Присматриваясь, Анатолий занервничал.
Появление любого другого, будь то родственник или друг, было нежелательно. Ради того, чтобы более не терзаться в догадках, стоит познакомиться с гостем при личном контакте.
- Слушай, приятель, здесь по близости где-нибудь имеется работающий телефонный аппарат?
Небезынтересный для Анатолия объект сам пошел на сближение с ним, оставалось лишь воспользоваться удачно складывающейся для него ситуацией. С задумчивым выражением на беспристрастном лице Давыдов прокомментировал, - В районе плохо с телефонными аппаратами. Местная шпана часто режет провода, так, что если искать уличный автомат, то в другом микрорайоне. А еще надежнее звонить с домашнего.
Пока Анатолий говорил, он не сводил взгляда с обратившегося к нему. Плюгавенький субъект напротив стрелял глазами по подъездным окнам, не задерживаясь надолго ни на одном из них, - А автомобили здесь пропадают?
Анатолий ответил утвердительно. Однако на этом все расспросы завершились. Незнакомец переместился под подъездный козырек. Под укрытием он находился ровно столько времени, пока к подъезду не приблизилась влюбленная парочка. Уж эти двое ворковали, не замечая ничего и никого вокруг. Самому Анатолию приходилось озираться по сторонам, чтобы отыскать для себя местечко посуше. Промок он до нитки, но, несмотря на холод, озябший Анатолий терпеливо торчал под деревом. Место обеспечивало ему широкий обзор во все стороны, а ради результата можно и пострадать. Подумаешь, простуда. У него тыл надежный имеется.
Не прошло и трех минут, как покинувший пост незнакомый соглядатай вернулся к темно-зеленой Хонде. Уезжает, решил Анатолий, и утратил к нему весь интерес, позже выяснилось, что преждевременно. Что-то настырному незнакомцу было нужно, что конкретно, сейчас разузнаю. Приблизившись к Хонде, Анатолий постучал по лобовому стеклу.
На его призыв не сразу, но откликнулись, - В чем дело?
Памятуя наставления давно ушедшей в мир иной бабушки, Давыдов приложил все старания к тому, чтобы хотя бы казаться вежливым, - Молодой человек, здесь не стоит парковаться.
- Почему? – кратко поинтересовался владелец иномарки.
- На этом месте, напротив четвертого подъезда оставляет свою машину автолюбитель из сто тридцать четвертой квартиры.
- На данный момент место пусто. Если владелец данного машиноместа подъедет, я тот час удалюсь.
- Не положено. Здесь паркуются только жители дома, - категорично возразил Анатолий.
Приезжий автовладелец попросил, - Может, сделаете исключение?
Ага, пришел подходящий момент. Сейчас ты у нас по-другому заговоришь.
- Мне, как старшему по дому, рекомендовано быть непримиримым к капризам посторонних. Понятно я выражаюсь?
- Позвольте полюбопытствовать, почему такая непримиримость, чем это вызвано?
В интонациях голоса вопрошающего слышалась откровенная ирония. Напрасно, сие может дорого тебе стоить, заключил Анатолий, - Преступность возросла. Со своей стороны, позвольте поинтересоваться, с какой целью вы желаете занять здесь парковочное место?
- С целью оставить здесь свой автомобиль, - после короткой заминки владелец Хонды спросил, - Вам хорошо известна проживающая из сто сорок третьей квартиры?
- Зачем вам это нужно знать?
Разговор затягивался. Ни одна из сторон не собиралась уступать. Но если Анатолию некуда было спешить, то автовладелец, нервно перекидывающий из руки в руку измятую газетную стопку, казалось, готов был на многое, только бы получить желаемое. – А вы, позвольте полюбопытствовать, кто вас уполномочил все знать?
- Жильцы дома. Я отвечаю за порядок в доме, - решимость, с которой говорил Анатолий, побудила по-иному взглянуть на него собеседнику. Во взгляде его мелькнуло уважение, смешанное с человеческим любопытством. Анатолий готов был присягнуть, если бы на оппоненте сидел головной убор, тот час оголил бы макушку.
- Понимаете…, я собираюсь приобрести квартиру в вашем доме, ну и хотел бы, как можно больше узнать о нем.
Он смог бы и сам об этом догадаться. – В сто сорок третьей проживает целая семья: муж, жена и трое детишек. Насколько мне известно, продавать квартиру они не собирались. А после недавнего ограбления у них, при всем желании денег на переезд не нашлось бы.
Получил?! Еще не такое услышишь.
- Хотелось познакомиться со взрослыми членами семьи. Поговорить о жизни. Может, я чем-нибудь смогу быть им полезным?
Как заговорил, будто нашкодивший ученик. Посмотрим, что ты далее станешь вещать. – Нельзя им сейчас ни с кем встречаться. Эпидемия у них, страшно заразная. Но вы можете мне сказать о ваших дальнейших планах. Наградой за предприимчивость Анатолию послужило моментально поступившее предложение от незнакомца. С его слов он может оказать спонсорскую помощь многодетной семье. – Сумма скромная, но больным поможет немного, - владелец Хонды протянул Анатолию несколько сложенных вдвое банкнот.
- Я непременно передам супругам вашу помощь. Уверен, они будут очень вам признательны.
Стеклянная преграда вновь разделяла обоих фантазеров. Еще некоторое время иномарка простаивала на месте при работающем двигателе, затем рванула в карьер. Повезло, думал Анатолий, сжимая в руке деньги, чего ему так давно не хватало. Как приятно было ощущать хруст новеньких банкнот, своих собственных. Он не с кем денежками делиться не станет. Ларка пусть сама зарабатывает, а это – его деньги, и только его.
А ведь такие, как это  мужичонка с иномаркой, не угомоняться, пока не добьются своего. Упорства таким не занимать, а это означает, что его дремотному благополучию пришел конец. Отныне он станет прилагать все усилия к тому, чтобы избавиться еще от одного претендента на чужое наследство. Но теперь, после того, как Анатолий познакомился с ним, так сказать, «вкусил сытой жизни», он, ни за что с ней не расстанется.