Дуркин дом. Глава 54

               
               

   
        Два дня минуло со времени их последней встречи, а кажется, целая вечность. Она думала о нем постоянно, мечтая о новом свидании. Здравомыслящий человек скажет: «для того нужен повод». Видимо, она перестала быть здравомыслящей, все ее потребности сводятся к тому, чтобы видеть, слышать, быть полезной предмету ее воздыхания. Для себя Лариса открыла следующую закономерность, чем чаще они с Виталием видятся, тем сильнее желание новой встречи. У нее не было подруг, с которыми можно было бы обсудить, как обычно бывает у влюбленных людей? Припоминая юные годы, будто заново перечитывая книжный роман, где главной героиней являлась она сама, Лариса искала подтверждения собственной догадке. Ей следует быть более предприимчивой, стоило спровоцировать Виталия на решительный шаг. Вместо этого она углубилась в работу, жертвуя ради нее счастьем в личной жизни. Они с Виталием настоящие трудоголики, но мужчинам подобное не возбраняется. Напротив, увлеченность и преданность работе у мужчин обеспечивает финансовый успех во благо семьи. Это все в будущем, а в прошлом перешептывания за спиной, ехидные ухмылки вслед, записочки в карманах школьных фартуков. Разве могла она предположить, что многие из них предназначены для нее? Записки в школе пишет каждый, в том нет ничего особенного, но девочка, которую она считала своей лучшей подругой, частенько заглядывала в чужие послания, иногда они не доходили до адресата. Умело похищая, не принадлежавшие ей тайны, завистница, даже не считала себя виноватой, при встречах ни чем себя не выдавала. Еще тогда, в восьмом классе Виталик написал о собственных чувствах, случайно, или, скорее всего, намеренно, не называя ее по имени. Смущение на первых порах свойственно большинству впервые влюбленных, что свидетельствует отнюдь не о слабохарактерности, а о серьезности намерений. Что мог предложить ей Виталик в восьмом классе? Грустная улыбка была предназначена ему, жаль, что он ее не увидит. Она непременно пойдет работать санитаркой, только ради того, чтобы видеть его ежедневно. Виталия нужно немного подтолкнуть, и не будет более никаких сомнений.
Пусть ей будет принадлежать инициатива, но решительные действия за ним. Рука потянулась к телефонной трубке, Лариса набрала четыре цифры, но вдруг вспомнила, что Виталий в данный момент на работе. Если мысленно обратиться к человеку, он обязательно ее отыщет. Как назло, у нее не нашлось ни одной фотографии Виталия во взрослой жизни, лишь со школьного снимка на нее смотрела рано повзрослевшая физиономия ее друга. Осторожно, словно опасаясь обидеть, Лариса коснулась указательным пальцем каштанового чубчика, словно хотела его взъерошить.
Если хорошенько поразмыслить: зачем им нужна семья? Чтобы не остаться на старости одинокими? Существует множество примеров, когда родители остаются брошенными при благополучных детях. И дети им не нужны. Без них больше времени остается на трудовую деятельность, особенно, если работа любимая, такая, как у нее и Виталика, немного погодя, мысленно добавила Лариса. Иными словами, не в детях счастье, а в любви и взаимопонимании. Быть нужной любимому человеку – все, о чем она мечтает.
Май в этом году отличался непостоянностью. Среди солнечного дня небо вдруг затягивало тучами, и без всякого грозового предупреждения, вроде трескучих раскатов, лил дождь. Сегодня была как раз такая погода. Стоя у окна, Лариса наблюдала за прохожими. Многим из них не повезло. Еще бы, без зонта, да и с полными сумками. Шлепая по лужам, не разбирая дороги, мимо прошествовала дородная дама. По ней не скажешь, что она торопиться домой. Следом стрелой несется девчонка, кажется, она кого-то догоняет. Мокрые, спутанные волосы, сосульками лежали по плечам. Ей холодно, но, опустив голову, невезучая бежит навстречу своему счастью. Под прикрытием, на детской площадке, пристроились двое парней с бутылкой. Не успели добежать до подъезда. Через одинаковые промежутки времени вдоль дома бредут маленькие группы людей, возвращающихся с остановки общественного транспорта. Некоторые из них предусмотрительные, над их головами гордо реют шапки разноцветных зонтов. Вот одинокий прохожий, вынырнувший из соседней подворотни, проскользнул в подъезд. К кому-то в гости, или по обмену жилплощадью, что в настоящее время получило широкое распространение. Первое предположение оказалось верным, в чем Лариса убедилась спустя пару минут. Два коротких звонка раздались за входной дверью. Подойдя ближе, Лариса заглянула в глазок. За дверью было пусто. – Эй, кто там?
- Я от вашего родственника.
Ответ Ларису не удовлетворил, - Как вас зовут?
- Алексей, - коротко представился пришелец.
- Уходите. Я не буду открывать вам дверь.
В дверь призывно постучали, - Позовите кого-нибудь еще.
Лариса проигнорировала обращение, но от двери не отошла, наблюдала за визитером в глазок. Гость вскоре напомнил о себе призывным звонком. Обычно так требовательны хорошо знакомые друг другу люди. У малого простоватое лицо, одет он неказисто, в демисезонную куртку, хотя сегодня довольно жаркий день.
- Если вы не уйдете немедленно, обращусь в милицию.
Грозное предупреждение не подействовало. Парень продолжал стоять за дверью, а Лариса наблюдать за ним. Наконец, она не выдержала, - Эй, чем вы там занимаетесь?
Теперь в молчанку играл незваный гость. Присутствие лишнего за дверью длилось недолго. Когда он ушел или, может, сделал вид, что ушел, приоткрыв дверь, Лариса обнаружила на коврике сложенный в несколько раз бумажный листок. В послании было всего несколько слов: «Грише нужны сигареты, ему нечего есть». Скомкав листок, она выбросила его. Все, что касается его непутевого братца, ее не интересует. Лучше бы его не было совсем. Из-за него болеет мама, и отцу не станет легче, даже, если этого негодяя выпустят в ближайшее время.
Дождь закончился, и апатия у Ларисы прошла. Непогода часто вызывала у нее плохое настроение, нежелание заниматься хоть чем-нибудь.  Набирая номер телефона, Лариса рассчитывала, что откликнется на ее звонок Костя или Павел, но с ним, как с человеком, недавно устроившимся в редакцию, говорить о планах на будущее, бесполезно. Новички либо отмалчиваются, либо повторяют чужие слова. Прижав телефонную трубку к уху, Лариса замерла. Самое время проверить собственные гипнотические способности. Повторяя мысленно его имя, Лариса рисовала в воображении знакомую физиономию. Коротко стриженные волосы, подбородок с ямочкой, светлая щетина над верхней губой, пронизывающий взгляд сквозь толстые стекла очков. Набрав еще один номер, в соседний отдел, Лариса вновь не получила отклика. Если набраться смелости и побеспокоить самого Игоря Ивановича? Случай исключительный, именно сейчас решается ее судьба. Возьмите трубку, пожалуйста, мысленно взмолилась Лариса. Саперский, если он в редакции, непременно услышит ее, ведь заместитель главного редактора всегда высоко ценил ее работу. А, если … он тоже не работает в редакции? Предчувствие ужасного повергло Ларису в шок. Уход, либо увольнение Игоря Ивановича лишало Латушкину последней надежды. Если ей не суждено сбыться, придется ей дерьмо за психами убирать, это, как наряд вне очереди, с той разницей, что ей не в чем себя винить.
- Кто это? Не молчите, - возмущенный голос в трубке вернул Ларису к решению проблемы.
- Это редакция? Как замечательно. Позовите к телефону Рабичева или кого-нибудь из …
- Здесь уже давно не редакция, а шашлычная. Желаете сделать заказ?
Лариса бросила трубку. Кошмар. За каких-то три месяца посторонняя организация выжила слаженный коллектив на улицу. Они переехали в другое помещение, Ларисе во чтобы то ни стало надо разыскать бывших коллег. Если бы Виталий познакомился с Костей или с неунывающим Пашкой, уверена, они понравились друг другу, а у Игоря Ивановича нашлось бы сразу много вопросов к специалисту по психиатрии. Кстати, с помощью газеты можно попытаться разрешить некоторые больничные хозяйственные неурядицы.
Ой, забыла. Лариса хлопнула себя по лбу. У нее, благодаря приятельской щедрости, имеются средства для поездки к маме, во только предварительно приобретет все нужное в магазине. Мама будет интересоваться, как там папа. Стало быть, необходимо побывать и у него. Вряд ли его состояние улучшиться, несмотря на проводимое лечение и заверения врача: «Больной Латушкин держится молодцом. За последнюю неделю анализы не ухудшились. Будем надеяться». На что?! - хотелось закричать Ларисе. Как можно верить человеку, который заведомо лжет? Ехать к отцу, чтобы затем, с невинным выражением на лице обнадеживать его, глядя в глаза, все это очень тяжело. В первую очередь, для Ларисы, папа и так все понимает. Как это ужасно, когда знаешь, что исход предрешен, и ничего изменить невозможно.
Разглядывая себя в маленькое зеркальце, Лариса выдернула из головы несколько седых волосков. Старею, и даже косметика не помогает. Глаза просохли, слезы она все уже выплакала. И чего этот тип, напротив на меня пялится? Вот наберусь наглости, подойду и разберусь. Среди массы пассажиров метро она ничем не выделялась. Однако незнакомец слишком тщательно разглядывает ее, и, похоже, подмигивает.   
Выйдя из вагона, Лариса, не оглядываясь, направилась к эскалатору. Каково же было ее удивление, когда наверху ее уже поджидал назойливый незнакомец, - Я смотрю, вы это или не вы? Вас Ларисой зовут?
Вполне симпатичная физиономия, заинтересованный взгляд, видимо, человек уверен в себе. Лариса воздержалась от грубости, - А вот я вас не знаю. Не имела чести, так сказать, быть вам представленной.
- Шутить изволите? Что же, раскрою вам секрет. Мы знакомы с вами заочно. У вашей подруги Ларисы я видел вашу фотку.
Ей было не впервой разыгрывать удивление, - Оказывается, у меня еще есть подруга, а я думала, обо мне все давно позабыли. Ну, ладно, прощайте, я тороплюсь, - Лариса перешла от слов к делу.
Ей осталось проехать три станции, а затем, выйдя в город, добираться до больницы дворами, так быстрее, чем томиться в ожидании троллейбуса. Через час заканчиваются часы посещения больных, если не поспешить, она не успеет. Уткнувшись в книгу, наугад взятую из книжной полки, Лариса пыталась вникнуть в повествование. Нутром ощущая сторонний интерес, она начала озираться по сторонам. Мешала скученность в вагоне. Все-таки кто-то на нее смотрит. Зачем, с какой целью, промелькнуло в голове Ларисы. Гадать пришлось не долго. Выйдя на улицу, она, наконец, почувствовала себя свободной. До больницы добралась без приключений.
- Ларочка, как хорошо, что ты пришла, - радостно встретила ее мама. – Мне каждую ночь снились то ты, моя дорогая, то папа, то Гришенька, - заметив, как дочь поморщилась, при упоминании о нерадивом братце, Галина Леонидовна умолкла.
Инициативу на себя взяла младшая Латушкина, - Мама, а когда тебя выпишут?
- Обещают в начале следующей недели. Им самим невыгодно, чтобы люди задерживались. Гипертонический криз, как сказал лечащий врач, у меня миновал. Теперь подбирают мне профилактические средства.
Мама выглядела вполне отдохнувшей, не хотелось омрачать ее радость плохими вестями, ими придется поделиться, если мама начнет расспрашивать ее об отце, - Ты знаешь, ко мне в метро сей час подошел незнакомый парень и представился другом Корчагиной. Помнишь, в школе у меня была такая приятельница? – получив в ответ утвердительный кивок, Лариса продолжала, - Достаточно настырный тип. Думала, он рассчитывал напроситься в гости.
Галина Леонидовна перебила, - Корчагина, это которая с Виталиком иногда приходила?
- Она самая, - подтвердила Лариса. – Зовут ее так же, как и меня. На этом наше с ней сходство заканчивается. Сегодня, спустя десятилетия, не могу понять, что нас объединяло? Корчагина – изворотливая, лживая особа, склонная к приспособленчеству. Любила за всеми шпионить, училась кое-как, у нее не то, что способностей, интереса ни к одной из школьных дисциплин не было.
- Бог с ней, - Галина Леонидовна махнула рукой, - Лучше расскажи, как там папа?
- Мамочка, я сразу от тебя к нему поеду.
- А в больницу ты не звонила?
- Звонила, но по телефону справок не дают. Как мне что-нибудь станет известно, сразу сообщу тебе, - успокаивала Лариса мать, и тут же продолжала, - А я на работу устраиваюсь, к Виталию, в больницу, пока санитаркой, а потом видно будет. Мама, ты разве не рада? – уловив на лице матери озабоченность, Лариса успокоила ее, - Мам, это временно, пока не появиться место в редакции. Я буду получать двенадцать тысяч в месяц, - Лариса благоразумно умолчала, что ей придется трудиться на полторы ставки.
Рассказывая о своих делах, Лариса одновременно не сводила с матери обеспокоенного взгляда. Несмотря на то, что врач обнадежил ее, Галина Леонидовна выглядела неважно. Отеки под глазами, распухшие, неподвижные пальцы, одутловатое лицо, сильно озадачили Ларису. А когда она заметила, что на прочность любимого человека временами проверяют судороги, приносящие ей сильнейшие боли, Лариса впала в отчаяние. Мама напрасно успокаивала ее, лечение не оказало положительного результата. А ее коллеги из средств массовой информации утверждали ни раз, что в России самое лучшее в мире медицинское обслуживание. Заведомо лгут, выдавая желаемое за действительное. Отчего судьба так жестока к ним, ведь Лариса никогда никого не обманывала?!
По поводу маминого состояния нужно посоветоваться с Виталиком. Хотя он не специалист по сердечным болезням, но осведомлен не хуже любого медика, в этом Лариса не сомневалась. А в себе она не уверена. Оказывается, она совсем не разбирается в людях. При первом посещении мамы, ею овладела надежда на ее выздоровление, которую вселил в нее лечащий врач. «Все в наших руках. Надо только немного постараться». В чем она сама должна проявить инициативу, Лариса могла лишь догадываться. От предположения, внезапно пришедшего ей в голову, потемнело в глазах. Неужели не осталось у нас порядочных людей? Она хотела ошибиться, однако увиденное ею при посещении отца, поколебало веру Ларисы в  благородство и человеколюбие. Отец уже не вставал с постели. Сильно исхудавший, он лежал на смятом, пропахшем нечистотами постельном белье, койка его была выставлена в коридор. Проходящие мимо люди брезгливо затыкали носы и отворачивались. Впрочем, они могли этого не делать. Михаил Петрович уже никого не узнавал. Лариса боялась показать отцу собственную жалость. Напрасно. Кого надо было жалеть, так это их, его близких, знающих отца, как человека самодостаточного, привыкшего оказывать помощь другим, и не по просьбе нуждающихся, а по велению сердца. Она плакала и не скрывала слез. То, что лежало перед ней, было всего лишь жалким подобием некогда энергичного, волевого человека.
Боже, что болезнь делает с людьми … Хотя и высшая сила ему уже не в состоянии помочь. На ее немой вопрос лечащий врач возразил: «Что вы хотели? Последняя стадия рака». На просьбу сменить постельное белье, медсестра отмахнулась: «Зачем? Через полчаса будет то же самое». Что на все увиденное ей ответил бы Виталик? Его жалость не унизила бы ее, нет. Иногда хочется быть слабой.
Не разбирая дороги, она брела к метро. Внезапно, звон пустых бутылок, вывел ее из задумчивости. Ей вслед сердито смотрела сгорбленная старушка. Налетев на бабушку, Лариса едва не погубила ее заработок. И тут мысль, не дававшая Ларисе покоя, приобрела четкие очертания. Она должна решиться на серьезный, ответственный шаг, хотя никто, кроме собственной совести ее к тому не подталкивает. Но справиться ли она и сможет ли обеспечить отцу надлежащий уход?
Споткнувшись, Лариса ощутила резкую боль. Оказывается, она из-за своей неосмотрительности, вовремя не заметила предупреждающего плаката о ведении строительных работ, и подпиленное молодое деревце, падая, задело ей голову. Проведя ладонью по виску, Лариса болезненно поморщилась. На ладони остался кровяной след. Взлохмаченная челка, растрепанные волосы, примятый воротник кофточки, вид у нее весьма неопрятный. Разглядывая себя в отражении лужи, Лариса была более наблюдательна, чем ранее. Она снова не одна. Обернувшись, Лариса застыла от неожиданности. К ней приближался знакомый уже молодой человек, решивший не терять времени даром.
- Как удачно мы с вами повстречались. Я ведь мог уехать на другой конец города. Сильно поранились?
Краем глаза Лариса вовремя увидела, как к ней потянулась чужая рука, и отпрянула. – Не нуждаюсь в вашей помощи, сопровождая реплику отображенной на лице брезгливостью, Латушкина попятилась. Судьба сегодня явно не благоволила к ней, и если не посторонняя опека, Латушкиной вновь не поздоровалось. На этот раз она чуть не оступилась в яму.
- Вам что-то не везет.
Больше всего Ларису бесило в этом молодом проходимце его жизнерадостность, ведь она открыто продемонстрировала ему свою позицию, зачем он ей улыбается? Глубоко посаженные глаза, будто сканировали ее изнутри, настолько пронизывающим был их взгляд. Теперь она была вся во внимании, но и преследователь не отставал. Ей оставалось перейти улицу и, нырнув в подземный переход, затеряться среди массы пассажиров. Однако, действительность оказалась далека от представлений о ней.
- Лариса часто вспоминает о вас. Знаете, я вас почти полюбил по ее рассказам. Особенно забавно, как вы втроем проучили злющую Джанетту, заперев ее в тренажерном зале. Если кто-нибудь из преподавателей узнал о вашем дерзком поступке, разоблачение грозило бы вам вызовом родителей в школу, в крайнем случае, вас перевели в спецшколу для трудновоспитуемых. Считаю, что вам не повезло с училкой. Физра – отличный предмет, в котором конечный результат зависит от самого ученика. В любой другой дисциплине на хороший результат может рассчитывать учащийся, сумевший найти общий язык с преподавателем. А вы как думаете?
Можно было проигнорировать вопрос, сделать вид, что задавшего его не существует. Эпитет «невежливая» вовсе не пугал Ларису, но тогда она не узнает: к чему ведут его расспросы, – Что вам от меня надо?
- Хотите встретиться с вашей подругой? – сопровождался навязчивый вопрос широкой улыбкой и совсем не дружескими объятиями. Столько было во всем этом всплеске эмоций фальши, что Лариса не сдержалась, - Я не хочу видеть ни ее, ни вас. Больше не преследуйте меня, иначе …
Предприимчивый наглец, умел читать мысли. Она лишь подумала припугнуть его милицией, как преследователь исчез, а планы Ларисы изменились. Размышляя по дороге, она решила, что поступает верно. Стоило заранее познакомиться с коллективом, где ей предстояло трудиться, изучить обстановку на месте и заодно повидать Виталия. Мягкое укачивание в вагонах метро действовало на нее усыпляющее, но дремать в метро может позволить себе только пассажир с отменной реакцией. Однажды она едва не поплатилась за десятиминутную слабость кошельком с зарплатой. Свидетелей покушения на ее имущество было предостаточно, вечером люди возвращались с работы. Припоминая досадную оплошность, Лариса не знала, на что ей сетовать: то ли на собственную непредусмотрительность, либо на равнодушных соседей по вагону. Никто из сидевших рядом не обратил внимание на то, как к ней прижался незнакомец. Проходимцу хватило полминуты, чтобы найти, чем поживиться. Он обладал превосходной ловкостью, ведь суметь расстегнуть карман куртки и обшарить его карман, где кроме кошелька лежал носовой платок и множество визиток, после всего извлечь искомое без суеты и, при этом сохраняя уверенность в собственной неуязвимости, для этого надобно изрядное хладнокровие. И вот, когда вор уже готовился праздновать победу, Лариса почувствовала неладное. Она во всем любила порядок, а тут вдруг заметила, как из кармана торчит краешек платка, от которого в сторону мелькнула рука постороннего. Разоблачив похитителя, Лариса желала наказать охотника до чужого добра. Тщетно. Никто ничего не видел, точнее не желал осложнять себе жизнь. И сейчас, Лариса обратила внимание на двоих подозрительно любопытных до чужих вещей парней. Ей самой опасаться было нечего, денег то нет. Постоянное мелькание пред глазами входящих и выходящих из вагона, не давали ей расслабиться. Краем глаза посматривая на свое окружение, она приготовилась к неожиданностям. Обошлось без них.
Приближаясь к цели, глядя на листок с адресом, Лариса отметила, насколько чистые и ухоженные дворы в Крылатском. Она, не раздумывая променяла бы Марьино на местную благодать. Встреченные по пути высотки были окружены зелеными насаждениями, которые избавляли жителей района от автомобильной загазованности. Корпуса нужного Ларисе лечебного учреждения были хорошо заметны издалека. Серые, невзрачные, они походили на тюремный каземат, не хватало только решеток на окнах. Надо же, оные она увидела, подойдя ближе. Памятуя о том, кто здесь содержится, Лариса мысленно одобрила меры предосторожности. Жаль, что решеток нет на окнах верхних этажей. Упущение, которое могло иметь опасные последствия. Если бы в ее власти было, что либо изменить … Представляя, что скажет ей на это Виталик, Лариса пожала плечами. Ей о родителях на данный момент думать нужно. Виталик, как всегда, прав. За рассуждениями должны стоять конкретные дела, но в ее силах немногое. У нее нет связей с влиятельными представителями от медицины, отсутствуют средства. – Пойми, Виталик, одними уговорами лечащего врача мне не добиться исцеления. Если наоборот, его припугнуть обращением в Министерство здравоохранения, можно ожидать чего угодно.
Аносов не одобрил ни один из предложенных вариантов, - Не ищу врачу оправдания, но бывают случаи, когда врач бессилен. Причина тому – позднее обращение. Врач очень хочет облегчить страдания больного, но иногда нет нужных лекарств. Бывают случаи, когда сами больные становятся безразличными к собственной участи.
- Они, вероятно, из вашего контингента?
Не обращая внимания на сарказм собеседницы, Виталий продолжал, - Это, как правило, вполне адекватные люди, утратившие веру в человеческую порядочность. Ими овладевает отчаяние и тогда …
- Они способны на все. Мне знаком один такой случай, когда женщину судили за попытку убийства лечащего врача, поставившего ей неверный диагноз. Громкий процесс широко обсуждался в прессе…
- Мне это не интересно. Хочешь, вернемся к обсуждению твоих проблем. Что с твоей мамой?
Пока Лариса подробно рассказывала ему о свидании с родителями, Виталий с трудом сохранял хладнокровие. Стоило ей закончить, как он возмутился, - Не думай, что все врачи продажные, по счастью, еще встречаются честные, толковые специалисты. 
- Но мне, почему-то они не встречались.
- Может, ты просто не хочешь их замечать.
Он прав. Она зря отрицает очевидное, - Прости, забыла о тебе. Но ты – один из нас такой хороший и правильный, и знаешь, почему? – пристально вглядываясь в глаза напротив, Лариса почувствовала, что вот  настала минута, когда она откроет ему все, и будь, что будет. Однако в следующую секунду, о которой она, вероятнее, когда-нибудь пожалеет, Лариса сменила свой настрой. То, что сорвалось с ее уст, было совсем не тем, что она собиралась сказать, - У тебя, Виталик, нет недостатков, ты безупречен, как образец порядочности. Я жалею, что мама лечится не у тебя в больнице, - развернувшись, она поспешила к выходу. – Лариса, ты хотела ознакомиться с больницей, - неслось ей вдогонку.
Растирая навернувшиеся на глаза слезы, Латушкина проклинала себя на нерешительность. С какой стати Виталик станет за ней ухаживать, если он не догадывается о ее чувствах? Она напишет ему послание, бумаге легче доверить свою душу, ведь она безучастна к чужим страданиям. Ей никогда не свыкнутся с его равнодушием. Она жаждет быть любимой, вот только дорогую цену за взаимность она заплатить не может.
- Извините, вас кто-то обидел?
Господи, и в женском туалете ей нет покоя. В зеркало Лариса увидела склонившуюся над ней девушку. Коротко стриженные волосы, полное отсутствие макияжа предавали ей мальчишеский вид, но в серо-зеленых глазах, смотрящих на нее с тревогой, Лариса увидела себя. Так, полностью отвергая собственные желания, смотрит лишь влюбленный человек. Перед ней ее коллега по несчастью, - А вам какое дело?
На грубость незнакомка никак не отреагировала. Продолжая раздражать ее своим благородством, она ответила, - Я хотела лишь помочь вам.
- Чем? Таблетку дать или укольчик сделать.
- Наши пациенты иногда выходят за рамки дозволенного ….
- Меня этим не испугаешь. Кем установлены эти ваши рамки? Что, кому и при каких обстоятельствах дозволено?
Разговор набирал обороты. Лариса вдруг ощутила облегчение, не услыхав пока ни одного слова утешения в свой адрес.
- До свидания, - прощание незнакомка сопроводила тихим вздохом. В нем отсутствовало сожаление, обстоятельство, изменившее мнение Ларисы о случайно встреченной в лучшую сторону.
- Прощайте, надеюсь мы с вами никогда больше не встретимся.
Многозначительный взгляд, подаренный ей незнакомкой, прежде, чем за той затворилась дверь туалетной комнаты, заставил Ларису призадуматься. Девчонка здесь очутилась неслучайно, кто-то заслал ее. В больнице о ее присутствии известно только Виталику. Милый Виталик, он все-таки заботится о ней. Какой длинный коридор, ни конца ни края, лишь одни двери, ведущие в неизвестность. В больнице работают отважные люди, они каждую минуту могут столкнуться с любой неожиданностью. Виталик среди них самый смелый, он как дрессировщик хищных зверей, ежесекундно рискует жизнью.
- Не такие опасные наши пациенты, как тебе представляется. Пока никто на них не жаловался, - убеждал Ларису доктор Аносов, - они могут бумажку от конфеты за собой не убрать, в простынь высморкаться, зареветь тебе вслед и только.
Какая красивая у него улыбка, немного наивная и такая добрая. Работая в больнице, она будет любоваться ею ежедневно. За Виталием затворилась дверь одной из палат, а Лариса все предавалась тайным грезам.
- А ты кто?
На нее безучастно смотрел невысокий мужчина. Вероятно, это – один из пациентов, опрятно одетый. Ничего противоестественного в нем не было, посему он не вызывал в Латушкиной неприязни. Пожалуй, повстречай она его на улице, посчитала бы за обыкновенного прохожего, - Новый врач-психиатр, - схитрила Лариса.
- Меня Витей, Виктором Олеговичем зовут, а вас как?
Знакомство с кем попало, Ларисе претило, но тут взыграл профессиональный интерес, и она решила не упускать случая, - Лариса Михайловна. Расспросы закончены? А теперь, с вашего позволения, я сама хотела кое о чем вас расспросить, - сопровождая свои слова натянутой улыбкой, она перешла к сути, - Вы первый раз здесь находитесь? – получив утвердительный ответ, она продолжала, - Когда, вследствие каких обстоятельств вы почувствовали нужду обратиться к психиатру?
- Я в больнице давно, не помню, когда попал сюда, а мне на работу надо. Вы любите рыбок? Дома, в аквариуме у меня живут меченосцы, гурами, барбусы. Они вместе хорошо уживаются. Почему меня не отпускают, вы знаете?
Немного странный, но многие из тех, у кого ей приходилось брать интервью, путались, в рассказе. – Куда же вы?
Как только больной быстрым шагом двинулся по коридору, внезапно прервав начатый разговор, Лариса выкинула его из головы. Присматриваясь к обстановке, она подмечала плюсы и минусы работы в отделении. Жаль, что последних было больше. Двери палат не закрывались на замок, любой из пациентов отделения мог свободно разгуливать по коридору, вытворяя все, что ему заблагорассудится.
Ожидая в туалете у закрытой кабинки, Лариса постепенно  теряла терпение. Если через пару минут заветная дверь не откроется, у нее лопнет мочевой
пузырь. Тихо постучав, она попросила, - Пожалуйста, можно поскорее.
На ее призыв не прозвучало ни слова. Лариса повторила свою просьбу, уже более настойчиво. Никакой реакции. – Есть там кто-нибудь? – неистово забарабанив, она пригрозила, - Сейчас сломаю дверь.
Ничего не поделаешь, придется воспользоваться мужским туалетом. К ее радости, он оказался пуст. Стоило Ларисе услышать, как в коридоре гремят ведрами, она забеспокоилась. Напрасно. В соседней туалетной комнате кто-то стучал по двери. Секунду спустя раздался возмущенный возглас, - Опять, оглоед, закрылся. А ну, отвори двери! – простуженный, старческий голос, не скупясь, награждал эпитетами неизвестного затворщика. – Не откроешь, хуже будет. Веревками тебя к постели привяжут.
Лариса с осторожностью заглянула в женский туалет. Ведрами минутой ранее гремела санитарка «Афанасьевна», на чье место претендовала Латушкина.
- Вам помочь?
Старушка обернулась. Дальнейшие предложения о помощи застыли, не успев сорваться с губ Ларисы. Более отвратительной физиономии трудно было себе вообразить. Маленькие, утопающие в сетке морщин глазки, враждебно буравили любопытную, одновременно не пропуская ничего из того, что творилось вокруг. Темные усищи над плоской верхней губой шевелились, в зависимости от гримас, сменявших выражение старческого лица. Чаще других на нем появлялось ехидство. Над кем она насмехается, уж не над ней ли? При одном только подозрении на незаслуженное отношение, Ларисе захотелось ответить старухе взаимностью. – Дверь надо сломать.
На ее слова бабка грозно потрясла шваброй, - Я тебе сломаю. Кто потом чинить затвор будет? На все отделение одна пара мужских рук. Танюшку надо звать, она умеет с этими охламонами разговаривать.
Упомянутая, вероятно, врач или медсестра, предположила Лариса и отправилась за Виталиком. В кабинете его не обнаружилось, и спросить не кого. Заглядывая в палаты, Лариса осторожничала. От психов можно всякого ожидать, главное – не упустить момента. Большинство пациентов лежали на постелях, казалось, они спят. Однако, первое впечатление было обманчивым. Как можно спать и одновременно шевелить губами. Рядом тело больного то выгибалось дугой от напряжения, то падало в бессилии.
- Девушка, кого вы ищите?
Повернувшись лицом к вопрошаемой, Лариса не растерялась, - Заведующего отделением по поводу работы. Он знает.
Придирчивый взгляд быстро оценил оппонентку. Приговор был не в пользу той, - Виталий Вячеславович на совещании и вернется не скоро.
Скоропалительный ответ отбил охоту у Латушкиной к дальнейшим расспросам. В редакции такая бы не пришлась ко двору, решила Лариса в след удаляющейся. И тут Ларисе на глаза вновь попалась заботливая знакомая из туалетной комнаты. На этот раз она не обращала на Ларису никакого внимания или, делала вид, что не замечает ее.
- Девушка, извините, а вы могли помочь мне? – вопрошая, Лариса заведомо знала, что ей не откажут.
Каково же было ее удивление на услышанное в ответ возражение, - Мне неизвестно, где Виталий Вячеславович.
- А куда он пошел, вам известно?
- Он на совещании у главного врача.
Получив вполне конкретные сведения о местонахождении будущего начальника, Лариса нашла для себя занятие, которое не позволило ей скучать в ожидании. Разгуливая по отделению, она подмечала все, что не оставляло ее равнодушной. В душевой перегорел свет, в туалете закончилась бумага, судя по суматохе, возникшей в коридоре, потеряны ключи от комнаты дежурной медсестры. Около нее простаивали в неизвестности четверо из медперсонала. Я буду там лишней, пришло в голову Ларисе. Она постепенно успокаивалась, привыкая к суровости больничной обстановки. Действительно, пациенты отделения с пограничным состоянием не походили на преступников. Те, которые не спали, сидели на постелях, тупо уставившись в стену перед собой. Кого они там видели, над этим вопросом Лариса не станет ломать голову. «Не принижай их достоинства за отсутствие находчивости и безынициативности. Они способны к принятию самостоятельных решений». Лучше никогда не получать тому подтверждения. Лучший пациент – спящий пациент, вопреки заверениям доктора Аносова, Латушкина сформулировала следующую закономерность успешной работы.
Мимо нее торопливо прошествовали две медсестры. Откликнулись на зов санитарки. Из окна открывался замечательный вид, если бы не решетки на окнах … Из-за двери туалетной комнаты послышался шум. Кто-то с силой стучал по закрытой двери кабинки.
- Что, у Тани не получилось уговорить?
- Придется ждать заведующего или, все-таки, дверь ломать?
Сколько же у них медсестер на все отдаление, пять – шесть? С учетом заболевших и тех, кто идет в отпуск, выходит не много. Нос Ларисы уловил резкий запах одеколона, нечто среднее между парфюмерной продукцией фабрики «Красный октябрь» и этиловым спиртом. Аромат смеси действовал удушливо, но капризы здесь не принимались.
- Давайте дождемся Виталия Вячеславовича, - предложила одна из тех, кто стоял перед закрытой дверью.
- Если там кто угодно, кроме Черникина и Кожевникова, можно ломать …
Говорившую грубо перебили, - Ломать не строить. По головке нас за такое не погладят.
Как гром с ясного неба грянуло, - Не ломайте дверь. Я сейчас выйду.
- Я не я, если по голосу там не Апрелева, - изрекла активная участница происходящего. – Маш, скажи, зачем ты это сделала?
- С приятелем разругались или, может, потеряла чего важное, скажи.
У Ларисы имелись собственные версии произошедшего, но из-за категоричности оценки, она не стала их озвучивать. Не исключено, что, таким образом, сотрудница отделения пыталась избежать ужасающей действительности.
- Я отсюда не выйду, пока по отделению разгуливает вор, - заявила затворница.
Худощавая женщина, ранее лишь наблюдавшая за происходящим, взяла инициативу в собственные руки, - Машенька, если ты поделишься с нами своими подозрениями, мы скорее избавимся от него.
Прошло несколько томительных минут, прежде чем прозвучал ответ, - Это сделал кто-то из новичков.
- Как можно взять чужое? У меня в голове не укладывается.
- Я тоже себе многое из того, что у нас происходит, представить не в состоянии, а работать надо. Маша, советую тебе выбраться из заточения.
- Пока воры разгуливают, не выйду.
Сколько у нее там лежало, сто тысяч, гадала Лариса. В большинстве случаев, люди сами виноваты в том, что у них пропадают вещи – невнимательно к ним относятся, слишком доверяют окружающим.
- Девушка, вы что здесь делаете?
Лариса не сразу поняла, что вопрос был обращен к ней. Она ничего предосудительного не совершает, а такими знакомствами, как у нее, можно даже гордиться, - Ожидаю заведующего отделением.   
- Делайте это за дверьми отделения. Здесь нельзя находиться посторонним.
Не буду спорить, по-своему они правы, вот только как бы ей с Виталиком не разминуться.
- Извините …
Расспросы с извинениями неслись ей во след. Лариса спешила найти приятеля. Она первая сообщит ему о том, что случилось.
- Не бегите от нас.
За руку Ларису схватила чья-то цепкая рука, - Покажите-ка нам свои вещи.
- И не подумаю. Я у вас ничего не брала.
Со всех сторон Ларису окружила инициативная группа. Нельзя мириться  с поисковым произволом, надо заставить их уважать себя. – Не станете же вы обыскивать меня? – нотка сомнения, проскользнувшая в заданном вопросе, сыграла Латушкиной на руку.
- Она не брала, - утверждала новая союзница Ларисы.
- Откуда такая уверенность? Из новичков в отдалении только она. А ну, выворачивай карманы, - заявила дама, требующая сперва, чтобы Лариса покинула отделение.
Перед ней четверо человек противников. Она практически лишена выбора. – Я не стану делать того, что унижает человеческого достоинства.
- О достоинстве вспомнила?
- В незнакомом месте наступи на него, и выполни то, что от тебя требуют.
Холодность во взгляде, голосе должна была остудить их напор, но толи она поспешила с выводами, может, стоило избрать иную тактику поведения, так или иначе, Ларисе надо быть начеку. Она еще раз повторила свой ответ.
- Девочки, вызывайте охранника с проходной. Пусть он ее обыщет.
- Это можем сделать и мы. Согласуем действия и вперед, - предложила другая.
Лариса с безмолвным злорадством переводила взгляд с одного собеседника на другого. Пусть только попробуют прикоснуться к ней, увидят, чем им подобное грозит. С девицами она еще, быть может, и провозиться, а врача, худосочную дамочку, прихлопнет сама. Принимая боевую позу, Лариса одновременно оценивала ситуацию. Отступать некуда, придется пустить в ход кулаки. Вернее всего – обмануть бдительность больничного персонала. Она лишь успела завести руку за спину, как ее перехватили, - Разойдитесь все по рабочим местам!
Голос, не терпящий возражений, принадлежал Виталику. Позже, в ее кабинете, он упрекал ее, - Объясни, зачем ты спровоцировала моих коллег?
Неподдельное удивление Ларисы удержало Виталия от дальнейших расспросов. Кто прав, кто виноват, неважно. Обошлось без рукоприкладства, это – главное.
- Тебе же здесь работать, надо налаживать контакт с коллективом. Верный и самый короткий путь к тому – пренебречь своим интересами во имя общих.
- У вас все здесь такие воинственные или… ?
- Воинственность у них проявляется в ответ на противление. Будь покладистей, и тебя соответствующе встретят.
- Ага, улыбаться, в ответ на гадости?
Чего угодно собиралась она услышать, но не это, - Если того требуют обстоятельства, можно и улыбнуться. Это – не слабость, Лариса, а прозорливость. В жизни случается, что слабак и лидер меняются местами, важно вовремя заметить перестановки.
Ради исполнения желания она готова подаваться уверениям нравоучительных бесед хоть каждый день, и пусть у Аносова не иссякнет красноречие. Оставшись в одиночестве, пусть даже среди множества немых свидетелей, Лариса предавалась мечтам о кругосветном путешествии вдвоем с Виталиком. Если бы это когда-нибудь сбылось ….