Вещий Олег. Глава 34. Цена уступки

               

   

        Сегодня у него опять много дел, которые, по возможности, ждут скорейшего разрешения. Незамедлительность их выполнения выдумал не он, а районный отдел районного образования, поставивший руководство в известность о грядущей проверке. Кроме того, неплохо бы освободиться от всего лишнего в кабинете. Во благо будущего порядка он готов погрузиться  изучение «богатого» наследства, которым забиты все полки и ящики процедурного кабинета. По всей видимости, здесь давно никто не убирал. В щели батареи отопления густой слой пыли, при одном взгляде на которые у него начинает чесаться нос. В очередной раз он чихнул, так, что у него потемнело в глазах. Когда он вновь их открыл, на пороге процедурного возникла его знакомая Надя.
- Будьте здоровы. Я заметила у каждого нового нашего медицинского работника страшная аллергия на пыль. Когда уборщица тетя Маша начинает наводить марафет, наши медработники начинают чихать уже на химию. Вот и пойди, реши: что лучше?
Посторонние Олега не смущали. Ему было известно, как от них быстро избавиться, - Будет здорово, если вы мне поможете убраться. Именно вы, а не тетя Маша. Надя, вы такая наблюдательная и, на первый взгляд, вполне ответственная.
Услышав похвалы в свой адрес, Надежда Строкова растаяла. Улыбнувшись, она уже не вспоминала про обручальное кольцо на пальце у нового медика. Он обаятельный, такие ценят женское общество, - Спасибо, Олег…
- Игоревич, - поправил Подушкин.
- Я бы с радостью вам помогла, но дети. Мы живем по распорядку дня, которого должны придерживаться. После завтрака у нас прогулка.
- Но вы пришли ко мне не просто для того, чтобы пожелать мне доброго утра?
- Я принесла вам уточненный список тех, у кого нет медицинской справки.
Темно-русые брови Олега взлетели еще выше, - А в прошлый свой визит вы мне его разве не передавали?
Он милый, но упрямый, заключила воспитательница Строкова, и споры не к чему, - Олег Игоревич, я зайду позже, когда вы ознакомитесь со списком.
Ушла и хорошо, и без нее порядок будет. Бросив мимолетный взгляд на принесенную бумажку, Олег заметил изменения в списке. В прошлый раз было больше фамилий, а отсутствие одной из них, сразу бросалось в глаза. Не ломая голову над мелочами, он сейчас все выяснит. Выходя, Олег повернул ключ в замке. Теперь бы только не пройти нужную дверь.
Очутившись у кабинета заведующей, Олег замер в нерешительности. С утра они бегали, суетились, едва не опоздали, зато сейчас мать все припомнит, и его вчерашнее, опрометчиво данное обещание. У нее почти неделя, чтобы оформить справку, а у него ни дня. Постояв около минуты, незваный визитер развернулся и отправился обратно. В сложившейся ситуации ему правильнее избегать встреч с матерью. Вернувшись, Олег облегченно вздохнул. Магнитом на столе маячил список, принесенный его добровольной помощницей. В числе тех, кто нарушил требования, предъявляемые к специальности: две работницы кухни, три воспитателя, нянечка и заведующая. Всех их он обойдет и напомнит о необходимости сроков диспансеризации. Трудно будет застать одну воспитательницу, дежурившую в ночной группе, и нянечку, которая, по сути, является уборщицей. В уточненном списке против фамилии  Борщова указаны две должности. Олег приметил еще одно несоответствие. Одна из оставшихся двух воспитательниц значится музыкальным руководителем. Возможно, его просветит по поводу разногласий между написанным и реальностью помощница Наденька, вот только, что-то она про него забыла.
Из своего окна на первом этаже, Олегу хорошо виде одну из нескольких прогулочных площадок, но Строковой на ней не было. Зато ее коллега неплохо проводила рабочее время, присев на веранде. Вокруг носились дети, видимо, находя удовольствие в беготне по лужам, которая сопровождалась криками и визгом. Повезло, что я – не воспитатель, подумал Подушкин, поражавшийся невозмутимости персонала. Позже, присмотревшись, Олег приметил, что визгу предшествовало сделанное замечание. А не познакомиться ли ему лично с этой мисс «выдержкой»? Мелюзга с площадки тут же облепит его со всех сторон и станет испытывать на прочность. При одной мысли, что его начнут хватать и тянуть за все места, пускать на него слюни, Олег брезгливо поморщился. Даже интересы дела не вправе требовать от него подобной жертвы. Любопытно, что за богатство хранится в старом металлическом сейфе? Вот, если бы там оказались двенадцать тысяч рублей, которые он обещал вернуть матери… Воображение живо нарисовало ему новенькие купюры, чье гладкое полотно приятно ласкало пальцы. Он почти явственно ощущал их… а потом они исчезли. Точнее, это совесть его напоминает о себе. Разве он смог бы взять чужое?
Стук в дверь заставил его насторожиться. А вдруг, это сбежавшие от воспитателя шалуны? Олег выжидал, подыскивая пути к отступлению. Справа от входа располагался холодильник с медикаментами, за его боковой стенкой спрятался Подушкин.
Дверь приоткрылась, и кто-то заглянул. Спустя некоторое время прозвучал вопрос, и голос показался Олегу знакомым, - Ты где?
Вошедшая уверенно ориентировалась в небольшом пространстве, скрываться от нее было бессмысленно. Олег с виновато-испуганной улыбкой возник из своего временного убежища, - Я лекарства смотрел, - оправдание его звучало нелепо. К двери холодильника он так и не притронулся.
- Помнишь меня?
- Да, кажется, вы с мамой дружите. Это она вас прислала?
- Тамара Николаевна просила помочь тебе. Сама она по делам уехала в районный отдел образования.
У Олега едва не вырвался вздох облегчения. Вряд ли, его скрытная мамаша стала посвящать пусть даже и подругу в сложности их нынешних семейных отношений. Одновременно ощущая на себе испытующий взгляд, он не сразу нашелся, что ответить, - Я первый день знакомлюсь с документацией. Где-то здесь должны храниться медицинские карты воспитанников.
- Не уверена, но скорее всего, если после ухода последней нашей сестрички, то искать их нужно в ящиках письменного стола.
Предположение нашло свое подтверждение. Листая полупустые тонкие книжицы, Подушкин тщетно искал отметки о пройденных врачебных осмотрах. Их не было. Встречались карты, где за лаконичной записью «здоров», стояла подпись врача и размазанная печать, дата осмотра в которой была неопределима. Это обстоятельство заставило призадуматься пытливый ум Олега, - Скажите, а почему в детском саду не задерживались медицинские работники?
Таисия Федоровна ответила не сразу. По открытому, располагающему к общению лицу ее пробежало облачко сомнений, вызванного, вероятнее всего, нерешительностью, чем неведением, - Сама я более пятнадцати лет здесь работаю. При мне сменилось человек восемь. Приходят к нам после окончания медучилищ или колледжей, без опыта работы, но, как правило, с большими запросами. У нас государственное учреждение, золотых гор мы некому не обещали, а этим девятнадцатилетним подавай сразу двадцать пять тысяч, и чтобы несильно, как у них принято выражаться, заморачиваться.
Олег слушал, и ему становилось не по себе. А ведь это почти про него. Но он, хотя бы, не отлынивал от занятий и не прогуливал практику, а его однокурсницы с пренебрежением относились к будущей профессии, порой подсмеиваясь над излишней мнительностью больных, - Но, наверное, не все такие?
Таисия Федоровна кивнула головой, - Вот и мама твоя говорила, что ты – человек ответственный, ну, а к детям привыкнешь, может быть, даже и полюбишь со временем.
Вряд ли, про себя подумал Олег и, в сопровождении старшего воспитателя направился на кухню. Пройдя коридором, минуя подсобку, они свернули в небольшое помещение, уставленное разделочными столами и огромной электроплитой. От плиты к столам плавно перемещались два повара, женщины внушительной комплекции, одетые в белые хлопчатобумажные панталоны и куртки. На голове у каждой был большой поварской колпак. Нелепость внешнего вида не мешала им, однако, чувствовать себя хозяйками положения.
- Федоровна, проверку привела?
Старшая воспитатель слегка подтолкнула вперед Олега, - Да вот, наш новый фельдшер пришел пробу снять. Давайте, покажите свое мастерство.
Не успел Олег отказаться, как на столе перед ним опустилась тарелка до краев полная густым, источающим слегка пряный аромат супа. – Суп харчо, наваристый, вкусный, - презентовала местный повар.
- Попробуйте, Олег Игоревич. Нельзя человека обижать, - советовала Таисия Федоровна.
Все три женщины одобрительно кивали ему головой. Преодолевая собственной неприятие, непонятно, к кому или к чему сильнее: то ли к супу, то ли к теткам, его сотворившим, Олег пошевелил в тарелке ложкой. Варево оказалось достаточно густым. Нехотя Олег подцепил его на кончик и направил ложку в рот.
- Вера, куда смотришь? Убежало все!
Неожиданное происшествие в виде залитой компотом плиты сыграло Подушкину на руку. Лишь только работницы кухни отвернулись, ложка с теплым, густым содержимым нырнула обратно в тарелку. Вероятно, старшая воспитатель видела его манипуляции, но поскольку ему хватило сноровки вовремя исчезнуть, промолчала. А вот он молчать не станет. Обойдет детский сад и переговорит с сотрудниками, без медицинских справок. Он обязан убедить их соблюсти все необходимые условности. Трудно это сделать? Да, особенно, в незнакомом коллективе, где к нему могут отнестись предвзято, кто-то будет видеть в нем сменный персонаж, найдутся и те, для кого он станет сыном заведующей, и неприязнь к ней может перенестись на пока еще ни в чем неповинную голову.
Вот удача! На его пути очутилась одна из провинившихся. Ловко орудуя шваброй, с нанизанной на ней половой тряпкой задом к нему приближалась уборщица.
- Извините, вы Мария Борщова?
Обернувшись, все в том же сложенном состоянии, женщина смерила его недружелюбным взглядом, - Ну, я.
- Вынужден вас побеспокоить. Я – новый фельдшер. У вас нет медицинского освидетельствования. Все сотрудники детского сада должны его иметь.
Уборщица быстро приближалась, заканчивая мыть коридор. Ответ от нее так и не последовал.
- Если в течение недели вы не принесете мне медицинскую справку о состоянии вашего здоровья, будете отстранены от работы. Я лично позабочусь об этом.
Как бы категорично предупреждение не звучало, он прав. На кухню он вернется после того, как весь обед будет съеден. Матери нет, и он без опаски может перемещаться по всему детскому саду. На втором этаже, в одной из групп проводились музыкальные занятия. Ориентируясь по звукам музыки, Олег быстро отыскал зал. Окруженная импровизированным хором, за фортепьяно музицировала женщина средних лет. На лице ее одни чувства сменяли другие, было похоже, что она отрешилась от всего лишнего. Взгляд музыкальной феи что-то напомнил Олегу. Так смотрят на икону в церкви, вбирая в себя часть ее духовного потенциала. Припоминая свое далеко детство и учебу в музыкальной школе, Подушкин несогласно покачал головой. Либо учительница думает о чем-то своем, либо у нее больные уши, по этой самой причине она безбожно фальшивит, а дети, желая обратить на себя внимание, орут, что есть силы. После таких занятий у них, вряд ли, проснется любовь к музыке. Ради привлечения к себе внимания Олег громко закашлял.
Реакция сказалась незамедлительно, - Что вы хотели?
Почувствовав долгожданную свободу, мелюзга разбежалась по залу, лишь несколько заторможенных ребят продолжали топтаться на месте. Олег с опаской приблизился и представился. Его примеру последовала преподаватель музыки, - Жаннетта Семеновна Морозейко. Мы репетируем концерт к весеним праздникам, у нас мало времени.
Какая-то неведомая сила потянула Олега сзади за полы халата, тут же его атаковали с другой стороны. Легонько отталкивая от себя нарушителей, Подушкин растерялся. Неслучайно выбрали его мишенью для шалости,  с его добродушным видом не напугать даже истеричных детей. Терпение его длилось недолго, - Сейчас я самым большим шприцом буду делать уколы. Кто первый?
Пока Олег утихомиривал расшалившуюся детвору, учительница 
музыки безучастно взирала на его испытания. Пожалуй, настало время поменяться местами. – Жаннетта Семеновна, когда вы последний раз проходили медицинское освидетельствование?
- Не помню. Нам нужно готовиться к выступлению.   
Олег был неумолим, - Оно состоится без вашего участия, если вы не принесете мне справку о состоянии своего здоровья.
Глядя на играющих детей, преподавательница старалась  завладеть их вниманием. – Рома, Света, Лера, вернитесь, сейчас продолжим петь.
Подушкин вновь напомнил о себе, одновременно отмахиваясь от досаждающей ему ребятни, - Жаннетта Семеновна, вы не осознали всей серьезности требования.
Уверенная в себе, она смерила его недовольным взглядом и сухо возразила, - Я не хожу по поликлиникам и не собираюсь этого делать в дальнейшем. Если вам нужны эти справки…
Подушкин перебил, - Они вам нужны, в первую очередь.
- Раньше справки оформляли через отдел кадров, и за справку брали по тысячи.
- В настоящее время все по-другому, для получения отметок о прохождении специалистов требуется лично ваше присутствие .
- Посмотрим, - развернувшись, Жаннетта Семеновна несколько раз хлопнула в ладоши. Со всех сторон к ней понеслась малышня. 
Подушкину ничего не оставалось, как ретироваться. На радость или на беду, в коридоре второго этажа ему попалась на глаза его недавняя знакомая, тетя Маша. С ведрами в руках и шваброй подмышкой, та плавно удалялась.
- Подождите, - закричал ей вдогонку Подушкин.
Уборщица прибавила ходу. Олег не отставал. – Вы работаете не целый день. У вас есть время сходить в поликлинику.
- Я не больная, - бросила уборщица.
Олегу все-таки удалось ее опередить, и очутиться на пути у несговорчивой, - Тому должны быть представлены доказательства.
Борщова буркнула нечто невнятное, - Я работаю с моющими средствами и их не заражу.
- Вы не имеете право идти вразрез с установленным порядком.
- Я здесь работаю двенадцатый год, при мне уж сколько врачей сменилось, а я и дальше буду работать.
Боевой настрой Борщовой не ввел Подушкина в заблуждение, - Срок для получения медицинской справки – неделя, - развернувшись, он направился в сторону лестницы, спиной ощущая осуждающий взгляд. Возможно, строптивая тетка не первый год без справки работает, а при случае еще кому-нибудь проболтается. Стоит только раз преодолеть ее упрямство, и она привыкнет делать, как положено.
- Еще раз вынужден вас побеспокоить, - представился Олег на кухне.
- За добавкой пришел, - пояснила одна повариха напарнице.
- Кто из вас не имеет медицинской справки о состоянии здоровья?
- Валентина, она посудомойщица. Она два-три дня будет отсутствовать. Нам придется за нее работать.
Олег заметил, - В списке, представленном руководством, у меня выявлены две работницы кухни без справок. Кто вторая?
- Справки у нас были у всех, - оправдывалась повариха, - Мы их забыли продлить.
Вторив напарнице, та повариха, что помоложе, промолвила, - Я на следующей неделе в поликлинику схожу.
- Желательно на этой, - уточнил Олег.
- Мы не можем работать по одному. Очень много делать приходится. Вот вернется Валентина, - упорствовала Вера, молодая повариха.
- А, если кто-нибудь из вас заболеет?
- Нет, мы – женщины крепкие, ко всему привыкшие.
Напарницу поддержала повариха со стажем, - Мы больничные не берем, а то, как же без нас.
Энтузиазм кулинарных мастериц не был оценен по достоинству, - Ваши действия ставят под сомнения нормы санитарии. У любой болезни имеется скрытый период, когда признаки ее еще не проявились, но человек уже опасен для окружающих. По этой причине заболевания «на ногах» переносить нельзя.
Олег ушел раздосадованный. Разглагольствования его не достигли цели. Похоже, работницы кухни остались при своем мнении. На переговоры у него ушло немало времени, а результат никакой. Следующим его действием будет выяснение, у кого из детей нет справок, а для этого сначала требуется уточнить списки воспитанников. Прошло почти полдня, и он почувствовал муки голода,  ведь, уходя из дома, он не успел захватить с собой даже бутербродов.
Вернувшись в процедурный кабинет, Олег попытался забыться в работе. Перед ним наполовину исписанная толстая тетрадь в клеточку, и Подушкин погрузился в свой особый литературный мир, где ему многое приходится приводить в порядок. Происшедшее на даче в Малаховке изменило его отношение к женскому полу. В мировоззрении женщины, если она пока в состоянии думать, лежит расчет и корысть. Возможно, ранее встречались женщины, готовые пожертвовать собой ради любви или помощи немощному. В нем, молодом доверчивом, влюбчивом представительницы противоположного пола видят источник обогащения, достижения собственных интересов. Посему героиня его последней, недописанной повести «Расплата за любовь» из Кати преобразилась в хитрую Ленку, своенравную, ограниченную, недалекую особу, которую даже ее чувство к Юлиану не смогло исправить в лучшую сторону. А Ленка Зарубина врет, она всегда была лгуньей. Пусть, хотя бы на книжных страницах он попытается сделать из нее человека. Юлиан бросит ее, пусть Ленка страдает. Одни в этот нелегкий период крушения надежд находят утешение в работе, другие – в том, как усложнить жизнь знакомым и незнакомым людям. К первому типу относится Настя, она теперь не только трудится сверхурочно, но и берет работу на дом.
Голова его постепенно тяжелела, чтобы не уснуть, он придерживал ее рукой, и все равно клевал носом. Вместо вереницы рейсовых автобусов, отходящих от диспетчерского пункта, ему виделась движущая лента транспортера, уставленная тарелками со всевозможными блюдами. Протяни только руку, и выбери, что пожелаешь. Его всякий раз опережали. Выхватывая из-под носа самые аппетитные блюда. Он пробовал увещевать наглецов словами, предлагая соблюдать очередь, но в ответ ему слышался смех.
Наконец, глаза закрылись, очки сползли на нос, а руки сложились одна на другую. Когда в воздухе повисла непривычная тишина, дверь процедурного чертога потихоньку отворилась. Вошедшая уверенно направилась к столу, за которым уснул новый фельдшер. Беглого взгляда хватило для того, чтобы пытливые глаза выхватили из окружающего интерьера интересующую вещицу. Холеная, изящная ручка легла на темно-синий, дерматиновый переплет толстого ежедневника. Секунду спустя он очутился в руках у незваной гостьи, чье отступление осталось незамеченным.    
 Поворачивая голову на другую сторону, Олег сладко зевнул. Вот, если бы сны сбывались, или хотя бы те из них, которые имели счастливый конец. Тот, что ему сейчас снился, был очень сумбурным. Перед глазами проносились картины далекого детства, школьных будней, с ними чередовались тихие, семейные трапезы. Как все это далеко от действительности. Ну а поесть бы, он и сейчас не отказался. Домашняя еда, приготовленная с любовью и со знанием дела: запеченная до золотистой корочки курица, тушеная в соевом соусе свинина, шашлык… Видения были настолько реальными, что Олег почти ощутил на языке пряный вкус приправ. Внезапное пробуждение принесло разочарование. Вместо тарелки с тушеной свининой, заваленный медицинскими документами стол. Зачем он стал перебирать карты детей? Нужны их списки. Сложив карты аккуратно, в несколько стопок, Подушкин сложил их в ящики письменного стола. Осталось записать в ежедневник план работы на завтра. Пора вспомнить о подарках к восьмому марта. Матери можно ограничиться цветами, а Насте…Настю стоит приодеть. Любопытно, как бы она себя повела, если он стал гулять от нее?  Со слов супруги, такие, как он, нравятся женщинам. Однако, она сама приложила к тому усилия, предоставив ему полную свободу действий. На единственный ее недостаток, излишнюю скромность, можно закрыть глаза. Жаль, что Насте не хватает темперамента. Пока он в ней просыпается, в минуты близости, Олег успевает успокоиться. От кого-то он слышал, вероятнее всего, от матери, что темперамент можно пробудить ревностью. А для этого, совсем необязательно изменять по-настоящему, достаточно таких явных признаков неверности, как перемазанный губной помадой шарф или аромат чужих духов в волосах.
Пробегая по письменному столу глазами, Олег ощутил нервозность. Неужели он стал мнительным? На днях надо провести инвентаризацию лекарственных средств, пополнить книжные полки специальной литературой. Олег вскочил, словно ужаленный. Как он мог сразу не заметить его отсутствие?! Последние остатки сна слетели с его благодушного лица за считанные секунды. Он обыскал все ящики, заглянул в свой портфель. Не миновали его внимания холодильник, вешалка. От отчаяния он залез даже в мусорное ведро. Ничего. Рукопись пропала в то время, когда он уснул, сидя за столом. Придется отправиться на поклон к матери. Что из того может выйти, Олег не хотел даже представлять.
Нажав на ручку двери, Подушкин оторопел. Дверь оказалась заперта,  а ключей в замке не было. Вот это фокус! В кармане халата их тоже не оказалось, Олег проверил портфель. Нет. И в ящиках письменного стола, куда он еще мог их закинуть… Ему осталось либо стучать по двери, ожидая, пока его услышат. Есть еще один вариант – окно. Выбраться через него, но оно еще заклеено. Вскрыть его несложно, но после придется звать гражданку Борщову и устраивать в  процедурном генеральную уборку. Пожалуй, он выберет последний вариант. Вооружившись ножницами, Подушкин без труда разрезал бумагу, удерживающую рамы окна и потянул за его ручку. Не с первого раза, но она поддалась. Струя холодного, сырого воздуха напомнила ему о превратностях весны, которая только начиналась. На асфальте, под окном, благодарение Всевышнему, наледи нет, но земля вокруг выглядела весьма обманчиво. Словно губка, она впитала в себя всю сырость. Стоило только наступить, и черное месиво запечатлело на его новой обуви неприглядный след. Редкие сугробы имели жалкий грязно-серый цвет. Хуже всего, что он предварительно не протер подоконник тряпкой. Если бы только она была. На его белоснежном халате остались серые пятна. Вылезая из окна, Олег оглядывался по сторонам. Наверное, он в настоящий момент смешно выглядит. Ему почудилось, или за ним кто-то подсматривает? Площадки детского сада все вымерли, настало время тихого часа. Так и есть, полтретьего дня. К воротам сада подъехал фургон, и охранник отправился открывать водителю дверь. Пока вход свободен, и некому он ничего объяснять не обязан. Прошмыгнув в полуоткрытую дверь, Олег наткнулся на работницу кухни.
- А мы за продуктами. Все свежее получаем.
Ни говорящая, ни он не были рады этой случайной встрече, потому поспешили разойтись. Крадучись, Олег поднялся на второй этаж. За дверью кабинета заведующей было тихо. Приложившись ухом, он прислушался. И вновь его пронзило ощущение, что за ним наблюдают.
- Олег, что ты делаешь?
На него, удивляясь, смотрела мать. Неловко, конечно, вышло, но когда он матери объяснит причину своего поведения, она … она все поймет. -  У меня неприятности.
- Заходи.
Дверь распахнулась перед ним, и так же неслышно затворилась.
Мать уселась в широкое кожаное кресло, ему указала место напротив. Почти минуту, они, не раскрывая рта, глядели друг на друга. Первой молчание нарушила Подушкина. – Рассказывай.
Ухоженное лицо ее дышало подозрительностью, подведенные глаза смотрели хоть и прямо, но заранее укоризненно. Она подвергнет сомнению все, о чем я ни скажу, но начинать надо, - Мама, я не могу вернуть тебе сегодня двенадцать тысяч.   
- Ты пришел только для того, чтобы сказать об этом?
Казалось, мать ждала совсем иного. Известие об отсутствие денег ее не очень-то расстроило. – Может, у тебя вовсе ничего не пропадало? – Олег не то собирался спросить, но насмешливый тон матери вызвал справедливое его возмущение.
- Деньги мне нужны, и ты мне их вернешь.
- Когда заработаю.
- Меня не устраивает такой ответ.
Олег не дал ей договорить, - А мне не нравится, что под твоим умелым, - Подушкин особо выделил последний эпитет, - Руководством в детском саду трудятся воры. Сегодня у меня пропала рукопись.
Безразлично прозвучал ее ответ, - Надо было, выходя, запирать двери на ключ.
Указательным пальцем он поправил очки, - И ключи у меня тоже стащили.
По едва уловимому удивлению Олег догадался, что услышанное для матери внове. Злясь про себя и волнуясь, он не отводил от нее пристального взгляда. Ехидство выдаст его с головой.
Мать его показала себя мудрее, чем он предполагал, - На всякий случай я храню запасные ключи.
Через минуту одна из его проблем благополучно разрешилась. Труднее было совладать со второй. – Дубликата рукописи у меня нет, - горестно вздохнул Подушкин.
- Пока не огорчайся, сынок. Может, она и отыщется. Скорее всего, ее взял тот, кто невзлюбил тебя. Припомни, кому ты дал повод для мести?
С тяжелой головой Олег опустился на стул. Мать права. Он развил слишком бурную деятельность, что пошло ему не пользу. Но кому из «черного» списка понадобилась его недописанная рукопись? Если б, этот кто-то, хотя бы представлял ее значимость для автора. Возможно, рукопись взял тот, кто похитил ключи, и закрыл его именно для него, чтобы выиграть время. Деньги на недописанной повести не заработаешь. Не исключено, что похититель решил затребовать за рукопись выкуп. Так или иначе, вор не намерен ее уничтожать или выносить с территории детского сада. Вероятнее всего, он спрячет рукопись где-нибудь в укромном месте. Своими соображениями Подушкин делиться с матерью не стал, еще по той причине, что она незаметно удалилась, оставив Олега в смятении.    Подозревать в краже рукописи следовало троих, то есть, четверых: музыкального руководителя, гражданку Борщову, если та еще читать не разучилась, и работниц кухни, хотя им было бы труднее всего остаться незамеченными, объемные туши в ограниченном пространстве процедурного кабинета легко могли задеть что-нибудь. А шум привлек бы внимание и ненужных свидетелей.
- Олег, сейчас почти полчетвертого. Мне требуется твоя помощь, - к нему обращалась мама.
Уже полчетвертого, мысленно повторил Олег, а он все еще не начинал поисков. Приняв решение, он так же твердо ответил, - Не могу. Я сегодня останусь здесь на ночь.
- Зачем? – удивилась Тамара Николаевна.
- Буду караулить вора.
- Но это глупо, пойми. Проверить у всех сумки на выходе ты не вправе.
 Олег возразил, - Вор не станет выносить рукопись, он ее спрячет на территории, - недоумевающий взгляд матери подсказал ему дальнейшие действия. – Я буду искать в детском саду.
- Но это же… займет много времени.
- Ничего, ночи будет достаточно. Кроме того, я привлеку к поискам Настю.
- Ну, уж, нет! – Тамара Николаевна наотрез отказалась. – Посторонним здесь не место.
- Она – моя жена, и ты, по моей просьбе, выпишешь ей пропуск.
 - И не подумаю, - несколько секунд спустя Подушкина добавила, - Я тебя тоже попрошу.
Олег безмолвствовал, уставившись в окно.
- Олег, я в торговом центре у метро присмотрела стиральную машину. Я не могу больше стирать руками, иначе, у меня станут руки, как у прачки, - Тамара Николаевна размахивала перед лицом Олега холеными руками.
Но ни они отвлекли его от размышлений, - Откуда у тебя появились деньги? Помнится, ты недавно причитала, что у тебя их украли.
Подушкина быстро нашлась, - Я в долг взяла, - Олег, а, если бы не пропажа твоей тетради. Ты мне помог?
- Возможно, - неопределенно ответил Олег.
- Тогда пойдем искать вместе, - предложила Подушкина.
- Ты? – усомнился Олег.
Внешне Тамара Николаевна была удивлена не менее, чем Олег, - Разве ты все еще не веришь, что я желаю тебе помочь. Я – твой самый первый друг.
У Олега оставался еще один шанс избавиться из-под опеки матери, - А как же ключи?
- Возьмешь себе запасные, всего лучше, в конце смены сдавать их на охране, - подытожила Подушкина.
Последующие полчаса они  обошли почти все подсобные помещения на первом этаже. Поднявшись на второй, Тамара Николаевна вспомнила, - Ой, мне же позвонить надо. А ты пока иди по группам.
Прежде, чем Олег задал закономерный вопрос, Тамара Николаевна скрылась. Зачем ему обходить все группы? Он отправится к Жаннетте Семеновне. В музыкальном зале была другая воспитательница, которая сообщила ему, что «Морозейко ушла». Снова он очутился на перепутье. Что за день сегодня такой несчастливый?