Вещий Олег. Глава 37

               
               

Вояж по ближнему зарубежью.

    
         Блуждая по району второй час, Олег пытался привести в порядок свои мысли. Его поспешное бегство выглядит подозрительно. Что ему было делать, если он действительно избегает встреч с Леной? Терпеливо ждать, пока вернется супруга и избавит его от неприятного общения? С другой стороны, он должен самостоятельно уметь предотвращать скверные ситуации, и Настя вправе потребовать от него этого как жена, но не как друг. Женщины ждут скидки по принципу: «услуга за услугу», лишь друг приходит на выручку бескорыстно. О том, что у него есть еще один друг в редакции, Олег вспомнил, листая свой ежедневник. Фамилия Шумов рождала противоречивые воспоминания. Для главного редактора он всего лишь один из множества соискателей, однако, отчего Шумов настаивал на их встрече? Не исключено, что он оценивает претендентов по манере  держать себя в обществе. Большинство из опрошенных согласятся, не слишком объективная оценка писательского мастерства. Может, Шумов выставит его, Подушкина на спонсорский аукцион? Чего гадать, надо позвонить главному редактору.
Видимо, сегодня день приятных неожиданностей. Созвонившись, Олег договорился о встрече. Интуиция подсказывала ему, что неплохо бы пригласить с собой Настю, в качестве литературного агента, но поджимали временные рамки, которыми ограничил его господин Шумов. Мало того, он должен бежать, чтобы не опоздать на встречу с редактором.
Поездка в общественном транспорте не прошла без последствий для впечатлительного Подушкина. На пересадочных станциях метро, в привычной толкучке, Олег намертво вцепился в свою сумку. Спешащая толпа вывела его из вагона, не без его участия была вытолкнута на перрон женщина с полными авоськами. Вслед Олегу раздавались нелестные эпитеты, а он шел, стараясь не поддаваться на провокации. У него хорошее настроение, а будет еще лучше, судьбою  ему предоставлен шанс прекрасно провести время, и он его не упустит. Всего одна пересадка, и он у места назначения. В ресторане он был всего лишь раз в жизни, мать его брала для того, чтобы похвалиться перед своими подругами. Небольшой ресторанчик восточной кухни, у них в районе, на окраине Москвы дал понять юному искателю приключений, что человеку со средствами можно все. Официанты в этот вечер ходили по струнке, музыканты исполняли на заказ все, что угодно, даже похоронный марш за упокой не в меру ретивой души начальника районного отдела образования. Ресторанные танцоры темпераментно исполняли латиноамериканские танцы, так, что Олег едва не поддался искушению присоединиться к профессионалам. Да, ресторан – великолепный мир, где можно почувствовать себя раскованно.
Выйдя на Калининский проспект, Олег был приятно изумлен открывшейся панорамой. Старинный трехэтажный особняк ХIХ века, панорамой походивший на плывущий корабль со смотровой вышкой. Вечернее освещение подчеркивало изысканность его архитектуры, светло-бежевые тона приятно ласкали глаз. Фасад встречал колоннадой, высокие окна в готическом стиле соответствовали безразмерным потолкам, здесь все свидетельствовало в пользу выполнения самых требовательных запросов. Олег остановился в нескольких десятках метрах от входа. Он спешил, а оказывается, у него еще имеется в запасе минут десять. Единственно, о чем он не побеспокоился заблаговременно, о содержимом своего кошелька. Цены там, наверное, кусаются.   
- Привет, Подушкин. Еще не надумал, сходить, перекусить?
На него в упор уставилось очень знакомое личико с вполне запоминающейся приметой, вот только, как зовут эту прелестницу, Олег никак не мог припомнить. Он не отрывал пристального взгляда с магнетически притягивающей его нижней губы говорившей. Разноцветными камушками на ней переливалось золотое сердечко.
- Опять та же болезнь? Не можешь припомнить, кто я? Знаешь, Подушкин, на тебя никакого терпения не хватит. Давай, вспоминай быстрее.
Вместо того, чтобы попросить барышню еще раз представиться, Олег полюбопытствовал, - А…а тебе не мешает?
- Что, Подушкин, с тобой целоваться? Не мешает. Я тебе покажу, как это делается, вообщем, за вечер научишься, - девушка подхватила Олега под руку и пыталась увести за собой. Олег неожиданно проявил сопротивление.
- Ты чего упираешься? Не хочешь идти? А, тебе врожденная скромность не позволяет идти в увеселительное заведение с девушкой, которая все еще хранит инкогнито.
Олег хлопнул себя по лбу, - Мы сидели с тобой за одной партой.
- Молодец!  А теперь сядешь со мной поблизости. Пошли, а то я на смену опаздываю, - бойкая девица вновь потянула Подушкина за собой.
- А ты здесь работаешь? – недоверчивый взгляд скользнул со входа в «Прагу» на спутницу.
- Официанткой в пивном баре. Неплохо зарабатываю, оклад плюс чаевые. Хочешь, тебя устрою?
Предложение одноклассницы позабавило Олега. Не хватало ему еще нацепить на себя передник и побегать с подносом с другими официантами наперегонки. Однако, если следующий его роман будет о работниках ресторанного бизнеса, может, он и устроится сюда. Зоркие глаза Олега выхватили из проходящей мимо компании знакомый силуэт внушительной комплекции. Пора. Подушкин не удержался и приветственно помахал рукой. Реакция на его действие была несколько иная, чем он ожидал. Шумов отвел глаза.
- Подушкин, чего ты замолчал? – не унималась его школьная знакомая.
- Лиза! Прости, что сразу не вспомнил, как тебя зовут. Но сегодня вечером в стенах этого прелестного особняка мне нужно будет кое с кем встретиться, - Олег пока безуспешно пытался высвободить локоть из цепких рук Лизы.
- Хорошо, но ты не пропадай, - и, прежде, чем он успел ответить, Лиза скрылась за стеклянными дверьми бара.
Провожая ее взглядом, Подушкин мысленно взывал к Шумову. Если ранее он не ошибся, призыв его не пропадет впустую. Ежедневное вечернее оживление на площади перед рестораном не давало расслабиться. Небольшая компания молодых людей направилась к дверям бара. Держась от окружающих отдельно, за компанией последовал Олег. Если Шумов его видел, то и сейчас не пропустит. Вот он и приблизился к ступеням, и снова один. Сегодня Олег без очков, потому чувствовал легкую рассеянность. Прохожие казались ему все сплошь и рядом знакомыми, настроенными также, как и он, оптимистично, стало быть, нет повода для грусти. Впереди две привлекательные девушки, глядя на него, перешептываются. Возможно, он сумел их чем-то заинтересовать. Если бы с Шумовым, так легко и просто, все получилось. Улыбнулся человеку, и заслужил его симпатии. Кажется, именно так сейчас и произошло, кто-то слишком пристально уставился на него. Поддавшись секундному импульсу теперь уже сам Подушкин  разглядывал себя со всех сторон. Может быть, с ним что-нибудь не так?
- Подушкин, если я не ошибаюсь?
- Не ошибаетесь, - несколько оторопело промолвил Олег. Вопрошающий был ему незнаком. На визитной карточке, которую ему протянул незнакомец, значилось «Шумов А.В.».
- Указанное лицо ждет вас для обсуждения пунктов договора. Мне поручено вас сопроводить.
Вопреки ожиданиям Олега, его повели не в ресторан и даже не в бар. Приноровившись к быстрому шагу провожатого, Олег исподтишка рассматривал его. Наружность незнакомца была ничем не примечательна, кроме того, чтобы избавиться от излишнего внимания, сопровождающий накинул на голову капюшон.
- А куда мы направляемся? – не выдержал Олег.
Лавирую по пешеходному переходу, они очень скоро свернули в первый попавшийся на пути переулок. Далее у Олега отпала надобность повторять свой вопрос, он очутился в подъезде старого дома. Короткий звонок в дверь, и вот он уже в месте назначения, только ждал его здесь не стол переговоров, а кровать с балдахином.
- Приветствую вас. Присаживайтесь.
В глубине комнаты, при неярком ночнике, Олег увидел сидящего Шумова. Присев в кресло напротив, Подушкин ждал дальнейших разъяснений. Подчеркнуто интимная обстановка комнаты производила неблагоприятное впечатление, и, если Олегу не прокомментируют цель его прихода сюда, он вычеркнет Шумова навсегда из своей жизни.
- Вас, вероятно, поразила столь раскованная обстановка. Неудивительно для человека непосвященного. Мы с вами, Олег, здесь встречаемся для того, чтобы работать,  а не отдыхать. Я – фотографом, вы – фотомоделью. Не спешите отказываться. Истинное искусство всегда востребовано, в чем бы оно ни выражалось. Не каждому предлагают сняться в стильном журнале для женщин «Нектариномания». Круг любительниц нашего журнала весьма ограничен, в основном, это дамы за пятьдесят, вдовые, с огромными капиталами. Они ограничены в мужском внимании, страдают от нехватки красивых мужчин. Неужели, вы не испытываете к ним сострадания? В ваших возможностях скрасить их одинокое существование.
Олег смутился, - Извините, я рассчитывал на другую работу. В прошлый раз вы сказали … видимо, я зря понадеялся.
Шумов остановил собравшегося уходить Олега, - Подождите. Будущее в ваших руках. Сумев завоевать любительские симпатии, вы получите спонсорское участие. Поверьте, женщины не меньше мужчин любят глазами. В вас есть молодость, красота, сексуальность, наконец.
Кровь прилила к щекам Олега, взгляд утратил былую доброжелательность, - За кого вы меня принимаете!
Ответ был лаконичен, - За модель, достойную обожания. Я сделаю несколько ваших снимков. На вашем месте мечтают очутиться тысячи, десятки тысяч молодых людей. От вас требуется всего лишь поделиться своей красотой.
- Но я женатый человек.
Шумов стойко противостоял возражениям, - Никто не предлагает вам оказывать интимные услуги.
- А… мой роман, когда вы сдадите его в печать?
- Когда найдется спонсор для его издания.
Шумов наблюдал за собеседником, ничуть не сомневаясь в своей победе. И не таких упрямцев обламывал. А до денег, чувствуется, сей юноша весьма жаден. Откупорив бутылку красного вина, Шумов разлил его по бокалам. Чокнувшись, он поднес бокал к губам, и залпом осушил его. Олег смотрел на Шумова, а видел себя на его месте – уверенного, материально независимого, успешного предпринимателя от литературы. Все имеет свою цену, в том числе, и читательские симпатии. Выпитое залпом вино ударило в голову. Пока Олег искал, чем закусить, Шумов вторично наполнил бокалы.
- Олег, есть фрукты, шашлык. Но практика показывает, все перекусы лучше после работы.
От выпитого вина у Олега разыгрался аппетит. Кроме красного винограда, оранжевых абрикосов, в вазе лежали привычные яблоки и мандарины. Отправляя виноград в рот, Олег откинулся в кресле. Он пребывал в каком-то сонно-ленивом состоянии, вроде, он не работал, а захотелось отдохнуть. Чьи-то искусные руки умело колдовали над ним. Расческа ни один раз прошлась по его непослушным кудрям в попытке придать им новую форму. Далее, несмотря на протесты, когда он старался воспрепятствовать использованию косметических приспособлений, чужие руки хватали его. Счет был не в пользу Олега.
- Сеня, во что будем одевать?
Сказочное представление с его участием в качестве главного героя продолжалось. Наверное, ему выпала необычная роль, его обнаженного торса коснулась шелковая плащ-накидка, подпоясанная коричневым кожаным ремешком. Им в тон оказались и сандалии. После того, как ему на голову водрузили диадему, он ощутил себя правителем, вот только в руках у него очутился рулон плотной бумаги. – Зачем?
- Подушкин, представь себя сейчас в Древнем Риме. Ты – всемогущий император….
- Юлий Цезарь?
- Не перебивай. От тебя требуется принять величественный, если хочешь, непокорный вид.
Олег гордо вскинул голову, вперив серые, ставшие после соответствующей обработки сонными глаза в никуда.
- Немного не так. Представь, что тебе пообещали издать твой роман огромным тиражом, и в последний момент, без видимых на то причин, отказали. Ты в гневе и решил не уступать.
- Всегда можно убедить оппонента.
Шумов начал терять терпение, - Ты – избранный, помазанник Божий, все вокруг лишь твои ничтожные слуги. Ты повелеваешь, а не убеждаешь.
Ни с первых попыток, но ему удалось изобразить требуемое. Еще несколько снимков под балдахином властителя на отдыхе, и перешли ко второму образу. Для этого его физиономию очистили от грима, чего Подушкину пришлось более всего по душе. С него сняли царское одеяние и оставили в одних трусах.
- Верните мне, хотя бы джинсы, - попросил Олег.
Сеня, он же Шумов возразил, - Они тебе не к чему. Сейчас ты – первобытный охотник…
- А что, в каменном веке в трусах от Московской швейной фабрики ходили?
Шумов остался безучастен к сарказму Подушкина, - Сейчас тебе выдадут плавки…
- И направят в бассейн, - Олег тихо засмеялся.
- Я бы к тебе присоединился, но не всем же быть дуралеями. Оденешь набедренную повязку, возьмешь в руки палицу…
- И вызову тебя на поединок за оскорбление достоинства.
- А гонорар будешь получать с палицы, если она останется жива. Олег, делай, что тебе говорят.
Нравоучения сходили на убыль, и Подушкин поостыл. Трусы действительно пришлось заменить на плавки, а перед тем, как нацепить ему набедренную повязку из шкуры волка, тело его натерли каким-то бальзамом. Олег затаил обиду, как выяснилось позже, неслучайно. Но разве читатели виноваты в том, что его бледное тело приняло обожженный на солнце вид? «До соблазнительности загорелый», поправил Шумов.
- Запомни, Подушкин. Ты – простой мужик, и привык брать от жизни все. Но предупреждаю, не порть  обстановку, а то расходы на ее восстановление будет вычтены из твоего гонорара.
     Амплуа охотника ему далось сложнее. Вечером он делился с Настей впечатлениями, - Понимаешь, охотник, это нечто необузданное, от меня требовалось демонстрировать мужественность, играть мускулами, которыми я, вряд ли, могу похвастать. Я, вообще, Настя, не помышлял о подобной работе, но предложил мне ее главный редактор, от которого зависит  издание моего романа. Ну… вот я и решил попробовать.
Олег чувствовал, что объяснение его выглядит неубедительно. Настя, конечно же, ревновала его к тетушкам с огромными капиталами, но выдвинуть аргументы «против» у нее не получалось. – По-моему, нужно было отказаться от сомнительных предложений, а ты ради денег на все готов.
- Настя, я ради тебя на все готов. Я и так живу за твой счет, могу я хоть что-то заработать?
- А если тебя бросят в постель с голой девицей, заставят заниматься …
- Настя, прекрати! Я не изменял тебе.
- А Лена? Думаешь, мне приятно выслушивать о том, «что ты там с ней вытворял»?! Откуда ей известно обо всех твоих родинках в интимных местах?
- Не знаю, Настя. Я ничего не помню.
Настя беззвучно плакала, плечи ее вздрагивали, а Олег не ведал, как ее успокоить? Виноватый взгляд его упал на вставленную в рамку фотографию, на которой Константин Петрович приобнял за плечи свою супругу. А не воспользоваться ли его примером? В утешении любимой Олег пошел еще дальше. Он не только крепко обнял Настю, но и поцеловал ее в губы.
Случайно ли нет, в тот момент в гостиную заглянула Лена, - А меня он крепче целовал, и в такие места, что и говорить неприлично.
Не выпуская Насти из объятий, Олег бросил в раздражении, - А ты вся у нас такая приличная, только в чужие постели любишь залезать. Что уставилась? Пошла вон отсюда.
В испуганном взгляде, которым скользнула по нему супруга, Олег разглядел одобрение, что придало ему решимости. Такую бестию, можно выжить двумя способами: дав ей решительный отпор или проигнорировать ее козни, что гораздо труднее. К удовольствию Олега, именно первый способ помог ему добиться желаемого. Обиженная интриганка удалилась. Надолго ли, задавались вопросом победители.
- Ты у меня такой храбрый. Я, чаще всего, не могу себя оградить от несправедливых нападок, хотя знаю, что права.
- Настя, ты помни, что я люблю тебя. Если у тебя что-то не ладиться, я всегда приду на помощь.
Настя не отрывала влюбленных глаз от Олега, он же покрывал поцелуями ее руки. – Наверное. Я никогда не избавлюсь от ревности. Потому, что тоже очень люблю тебя. В душе я понимаю, что ничтожество вроде Ленки, вряд ли, тебя привлечет, но иногда она ведет себя так…
- Развязно, вульгарно. На ее «прелести» польстили бы, разве, что лишенные выбора алкаши.
В разговоре в приглушенном свете неожиданно повисла пауза. Положив голову на плечо любимого, Настя предавалась мечтам о будущем, которое будет лишено невзгод, или их просто не заметят, благодаря тому, что они с Олегом всегда будут вместе. Олег размышлял над правильностью выбора подарка, приобретенного супруге к восьмому марта. Сегодня, после того, как он с небольшим авансом, покинул фотостудию, Олег посетил ювелирный магазин, где его заинтересовал золотой браслет, выполненный в виде цепи, с подвешенными к ней монетками, на которых был выгравирован Настин знак зодиака – лев. В самой Насте, как и в изображенном животном, было нечто царственное, особенно прекрасна она была в гневе, когда благородное негодование касалось ее чела, придавая чертам лица резкость, подчеркивая гордый изгиб соболиных бровей, штрихом оттенялся на тонких губах, которые выигрывали от того в цвете. Взгляд темных, почти черных глаз очаровывал, подчиняя себе с первой секунды. Как он ранее этого не замечал? – А я вовсе и не храбрый. Да, я готов защищать тебя, но ради себя скорее уступлю даже дворовому хулиганью.
- Я люблю тебя всяким, и сама готова защищать тебя от любых напастей.
Быстро пролетели полчаса, приближая время к полуночи. Из родительской спальни вышла Екатерина Алексеевна, - Настя, тебе Женя говорил о том, когда вернется?
- Нет, мама. Я ушла, а он еще не просыпался. Олег, а тебе Женя что-нибудь говорил? - в свою очередь, поинтересовалась Настя.
Олег отрицательно покачал головой, обратив внимание на беспокойство тещи, смотрящей, как на последнюю надежду, и добавил, - У него, скорее всего, появилось какая-нибудь девушка, а в этом случае, парень себе не принадлежит.
- Ой, господи, попадется какая-нибудь, вроде нашей Ленки, света белого невзлюбишь.
Добавить к причитаниям матери было нечего, и Насте оставалось лишь вздыхать, в надежде, что Олег ошибся.
- Мам, а Ленка плачет.
Появление Ксюши босой, в ночной рубашке отвлекло Екатерину Алексеевну от проблем сына. Она поспешила к дочери. Ксения не пожелала возвращаться а «детскую», а присела на краешек дивана, где удобно расположились Настя и Олег.
- Ксюша, а чего она, вдруг не с того, ни с его, начала плакать?
Младшая сестренка, потирая заспанные глаза, ответила, но слова ее звучали малоубедительно. – Лена сначала угрожала, говорила: «он еще пожалеет», а потом заплакала. А, может, Женька у нее деньги украл? Она мне еще месяц назад показывала копилку, рассказывала, что у нее там около пяти тысяч рублей.
Олег с Настей переглянулись. «Выдумывает», говорил взгляд Насти. Может, она сама их у кого-нибудь позаимствовала, молча вещал Олег.
- А я знаю, почему Женька не пришел.
- Почему? – почти одновременно спросили Настя и Олег.
- Он одолжил у меня шестьсот рублей и не отдал. А мне завтра маме цветы купить не на что.
- Мы дадим тебе деньги, - пообещала Настя.
Екатерина Алексеевна так и не возвратилась из «детской». Ксения, не скрывающая, что хочет спать, положила голову на колени Насти, - Бедненькая, даже отдохнуть тебе не дают, - жалея, старшая сестра приводила в порядок взъерошенные волосы Ксении, как когда-то мама утешала ее саму. 
- В этом доме когда-нибудь спать будут?
Из спальни вышел Константин Петрович. Несмотря на демонстративное недовольство, он явно не выглядел, как только, что открывший глаза. Молодое поколение было не расположено к спорам. Ксения потихоньку засыпала на коленях у сестры, чему-то улыбаясь в полудреме. Настя и Олег наблюдали за усевшимся за стол Константином Петровичем, причем, если первая гадала: что отец собирается делать, то Подушкин недоумевал: чем ему это может грозить? Весь внутренне сжавшись, он напрягся, боясь пошевельнуться.
Константин Петрович, напротив, не отводил влюбленного взора от дочерей, его любимиц – старшей и младшей. Насте он приготовил полезный подарок к международному женскому дню – кожаный портфель с тремя отделениями и всевозможными карманами. Сюда поместятся на только ее блокноты, но и папки с документами, которые, он об этом говорил дочери ни раз, просто «опасно носить в полиэтиленовых пакетах». Младшенькой он преподнесет сюрприз попроще – спортивный мяч, также вещь нужная. А вот, что подарит его Насте этот прохиндей Подушкин, не мешало бы выяснить, и пристыдить, если он забыл о завтрашнем празднике, - А Тамара Николаевна разобралась в том, кто у нее таскает деньги?
Вопрос не был обращен к кому-то конкретно, но смотрел Константин Петрович на Олега. Тот воспринял его в качестве вызова, - Настя, я сейчас, - еле слышно шепнул он супруге, и быстро исчез.
Константин Петрович презрительным взглядом проводил зятя, и, чтобы не уснуть принялся расспрашивать старшую дочь, - Настя, почему Подушкин не живет по месту прописки?
- Потому, что он мой муж, это, во-первых, а во-вторых, Тамара Николаевна последнее время стала слишком подозрительной, хотя оснований не доверять своим близким у нее нет. Олег предполагает, что у нее ничего не пропадало.
- А может, это он украл у своей матери деньги? – не унимался Константин Петрович.
Гордый взгляд послужил лучшим ответом, лишь присутствие младшей сестры удержало Настю от того, чтобы резко, в громких восклицаниях возразить отцу. Сползла с колен Насти Ксения, - Я попить.
Истинная причина у Ксении была иной. Конечно же, отец не станет ругаться с Настей, но и не оставит ее в покое, пока не добьется определенной цели, это Ксения знала по опыту. Папа упорный, ему бы в спорте не было цены, жаль, вот только, что он не уважает командные игры. Кухня, к удивлению Ксюши, оказалась пустой. Щелкнув выключателем, младшая Зарубина открыла окно. С улицы повеяло прохладой, а у подъезда не было того, кого она высматривала. Почувствовав, что рядом кто-то стоит, Ксюша вздрогнула.
- Это я, не пугайся, - прошептал Олег.
- Ты чего из комнаты ушел?
- Жарко что-то стало.
- Вот и мне что-то стало не по себе, когда отец разошелся, - немного помолчав, Ксения добавила, - если честно, я тебя хотела предупредить, но только так, чтобы остальные не знали.
Олег обратила на Ксению заинтересованный взгляд. Глаза его, уже привыкшие к вечерней полутьме, рассмотрели в собеседнице лукавый огонек. А не намереваются ли его ввести в заблуждение?
- Ты, конечно, можешь сомневаться, но Женька, скорее всего, из-за тебя не пришел. Он у меня сегодня утром спрашивал, надолго ли вы с Настей здесь?
Услышанное могло служить подтверждением его личным наблюдением, ведь он также видел, как с его появлением на лестнице, кто-то быстро исчез. Женька. – Ты его можешь вернуть домой, Ксения?
- Не знаю.
- Женька может спокойно жить дома, а вот я с твоим отцом не пересекусь более. Уеду в Малаховку, - пояснил Олег следом.
- Ксения, иди спать. Лена более не станет тебе мешать.
Девочке не требовалось повторять дважды. С ее уходом Олег ощутил некое напряжение, тещу некому больше было сдерживать.
- Олег, тебе Женя точно ничего не говорил?
Как быть, ответить правду или продолжать обнадеживать Екатерину Алексеевну? Ни тот, ни другой вариант не сулили ему ничего хорошего.
- С ним что-то случилось? – дрожащим голосом произнесла мама Жени.
- Екатерина Алексеевна, прошу вас, не волнуйтесь. Понимаю, что глупо просить, но поверьте, завтра, как только я уеду, Женя сразу вернется домой. Обещаю вам, но более меня ни о чем не спрашивайте, - слова его звучали настолько проникновенно, что Олег сам готов был расплакаться, ведь, как ему еще успокоить Екатерину Алексеевну, он не знал. – Вы верите мне?
На него смотрели глаза, в которых боль укрылась за пеленой слез. Вот она, истинная любовь! Как хорошо, что на свете есть мама.