Награда. Глава 38. Трудный выбор

               
               

    
           Со времени описанных событий прошло четыре долгих месяцев. Середина ноября выдалась на редкость теплой и солнечной, так, что много времени можно было проводить с детьми на прогулках. Галина Николаевна часто, с завистью смотрела вслед соседкам по подъезду. Они с мужем тоже гуляли бы с внуками, если те были с ними. Вику им привозили не часто, и когда это случалось, для обоих это был лишний повод для радости. Отмечали они его каждый по-своему, Галина Николаевна, прихватив все имеющиеся в наличии сумки, отправлялась по магазинам, а Владимир Степанович – гулять в парк, где им были исхожены все тропинки, на пару с внучкой. Вот и сегодня, они разыгрались и забыли про обед, чему никто из них не расстроился вовсе, - Деда, пойдем уточек покормим.
Радионов-старший души не чаял в младшей внучке, готов был исполнить любое ее пожелание. Пожухлая трава перед самым декабрем – отличительная черта современной осени, по-европейски выдержанной, наделенной индивидуальностью. Несчетное количество раз они пересекали Стартовую улицу, направляясь гулять в Джамгаровку. И вот сейчас, задрав голову вверх, он не устает любоваться запоздалым осенним нарядом на парковых аллеях. Повинуясь юго-западному ветру, взмахивают остатками желтых листьев, словно платочками, скромницы-березки, хорохорятся, будто друг перед другом, растопырив красно-малиновые ладони, напыщенные клены, и за всем этим свысока и немного искоса присматривают вечно зеленые ели, не упуская возможности потрясти над физиономией скучающего посетителя связкой шишек или опустевшей кормушкой гостевого домика для птиц, мол, помните, о тех, кто сам не в состоянии о себе позаботится. А внучка зовет к уточкам, - Здесь маленькая птичка полакомиться прилетела, - Владимир Степанович обратил внимание девочки на красногрудого щегла. Темные глазки-бусинки с тем же любопытством взирали с раскидистой ели за ними.
- Угости ее печеньем.
Он не стал спорить. Пару секунд спустя на раскрытой ладони он протягивал кусочки рассыпчатого печенья. Птичка в ярком наряде отказалась от его угощенья.
- Деда, почему она улетела? – в голосе девочки не было и капли огорчения.
Владимир Степанович ответил правдиво, - Щеглы не любят печенья, а семечки, которые они едят, мы с тобой не взяли. Побежали к пруду.
Ей не требовалось повторять дважды. Воображая, она уже гляделась в водяное зеркало, а уж, как она неслась к нему, прямо со всех ног. Ее копия, подсмеиваясь, показывала на Вику пальцем. – Деда, она дразнится, - пожаловалась Вика.
- А ты покажи ей язык, - научал дед.
Вероятно, она так и поступила бы, если не заметила, как советчик смеется над ней. Она поступила так, как ей рекомендовали, только объект внимания был выбран иной. Забрав у дедушки остатки печенья, Вика принялась потчевать им парочку крякв. Опережая друг друга, энергичные птицы выхватывали из под носа лакомые кусочки. Присев на корточки, Вика радовалась вместе с птичками. Владимир Степанович наблюдал за внучкой. Милая девочка, чего ей не хватает? Любовь, забота, понимание – Вика имеет все, что только может пожелать домашний ребенок. Но, глядя на внучку, любящий дедушка надеялся, что в жизни малышки появится самое главное – полная семья.
- Деда, - милое детское личико повернулось к нему, - Алиса – моя родная сестра?
Обманывать ребенка не хотелось, но говорить голую правду, Радионов-старший не отважился, - Алиса – не совсем твоя родная, - она … двоюродная сестренка.
Услышанное слегка озадачило девочку. Казалось, на лице ее было написано искреннее удивление. Владимир Степанович присел рядом с Викой на корточки, - Не веришь?
Дедушка был приветлив, не отказывался поиграть с ней, несмотря на собственную занятость. Улыбнувшись ему, Вика предложила, - Давай … построим пирамиду.
Дедушка добавил, - Из конфет или печенья?
Но внучка была изобретательнее, - Нет, лучше из загадок.
Владимир Степанович переспросил, - Как это из загадок?
- Из загадок, - повторила Вика, - Где лучше всего хранить денежные сбережения? – вопрос прозвучал таким потаенным тоном, что Радионов-старший призадумался. Это ни  пятилетняя малышка его расспрашивает, а умудренная опытом немало повидавшая на своем веку женщина.
- Вика, почему ты спрашиваешь о денежных сбережениях?
Шагая рядом с дедушкой, держа его за руку, Вика чувствовала себя почти счастливой. Ее окружают любящие люди, желания ее исполняются, как правило, все, до единого, а на Новый год ей обещали подарить говорящего попугая, - Деда, это не я спрашивала, а тетя по телевизору говорила, и еще Алиса…
- Что Алиса говорила?
Дедушка ускорил шаг, осталось пересечь деревянный мостик через Смородинку и по боковой аллее они выйдут на Стартовую, а там и до улицы Малыгина недалеко. У Вики были немного иные планы. Любоваться красотой дубов-великанов, наполовину растерявших свой желто-зеленый наряд, собирать еловые шишки, которые она потом подарит Мишутке или енотику, сочинять новые истории, которыми она после поделиться с Алисой, - Деда, ты что-то спрашивал?
- Про денежные сбережения. Алиса про них говорила.
- Говорила, что все хранят их по-разному, - отвечая на вопросительный взгляд дедушки, Вика добавила. – Бабушка – между книгами в книжном шкафу, ты – в сберкассе, Алиса – в подушке.
- Откуда у Алисы деньги?
- Ей тетя Лена подарила или Егор.
Сказанное Викой не являлось для Радионова неслыханной новостью. Дочь периодически одаривала внучку денежными средствами. С трудом наступив на собственное самоуважение, он постарается смириться с этим, но ни за что не допустит, чтобы девочка брала деньги у парня.
Неожиданно заморосил дождик, и оба – дедушка и внучка прибавили хода. Крошечные капельки стекали вниз, по капюшону, проникая даже за воротник. Высунув язычок, Вика поймала несколько, и, распробовав, плотно сжала губы. Дождинки соленые на вкус, как и слезы, только плакать она больше не хочет, - Деда, а моя мама вернется?
Она снилась ей почти каждую ночь. Во сне они с мамой играли, мама читала ей сказки, заплетала косички, она поверяла маме все свои секреты, только ей и больше некому. Мама, уходя, всякий раз, обещала вернуться, а Вике оставалось лишь надеяться, что так и будет. Закрыв глаза, Вика обняла дедушку за шею, Владимир Степанович крепче прижал ее к себе. Им следует поторопиться, пока они совсем не вымокли.
Дома бабушка отсчитывала дедушку, - Дождь вовсю льет, а вы гуляете. Володя, ты внучку простудить хочешь?
Словно в подтверждении выговора, задержав дыхание, Вика несколько раз с шумом чихнула, заглушая бабушкины слова.
Поручая внучку ей, Владимир Степанович был спокоен. Супруга приложит все усилия к тому, чтобы девочка не заболела, а вот что требует внимания, точнее проверки, так это сказанное ею. На глазах недоумевающей супруги он исследовал книжные полки. Скрупулезно пролистывая многотомные издания, Владимир Степанович был близок к панике. Оказывается, все в семье имели сбережения. Лично он никого в свои тайны не посвящал. Каким образом, они стали доступны окружающим?
С каждой последующей минутой растерянность Галины Николаевны проходила, сменяясь возмущением, - Ты можешь объяснить, что ты ищешь?
Ну вот, уже две полки полностью исследованы, и это всего лишь начало. Пробегая глазами глянцевые переплеты, Владимир Степанович ощущал, как сам очутился в центре пристального внимания. – Галина, мне стало известно, что все в нашей семье имеют личные сбережения, - последние слова были произнесены на пониженных тонах, что еще больше подчеркивало их значение.
Вика сидела за столом, перед ней стояла чашка горячего чая и все необходимое, чтобы сделать чаепитие приятным. Еще раз оглядевшись, Галина Николаевна вернулась в комнату, к супругу. – Владимир, ты хочешь отыскать все сбережения?
- Галя, я хочу знать, действительно ли каждый в семье имеет собственные сбережения?
Выдержав паузу ради того, чтобы успокоиться, Галина Николаевна захлопнула дверцу книжного шкафа перед лицом беспокойного супруга, - Я буду говорить только за себя. Да, я имею сбережения, и что в том плохого?
- Просто ничего хорошего. У супругов все должно быть общим. Разве ни в том мы с тобой клялись, вступая в брак?
Она, буквально, буравила его взглядом. Кроме осуждения в нем угадывалось презрение, - И тот телефонный номер, по которому тебе периодически звонят, тоже общий?
Сделав вынужденный шаг назад, Владимир Степанович опасливо оглянулся. Там, позади на журнальном столике лежал его мобильный телефон, - Ты проверяла мои звонки?
Негодование в голосе вопрошающего было разбавлено испугом. Неужели Галина опустилась до тотальной слежки?!
В ответе ее не проскальзывало и капли волнения, - В том не было необходимости. Дама, что тебе названивала, и не пыталась скрываться, - прочитав вопрос на разгневанной физиономии супруга, Галина Николаевна добавила, - Она и мне звонила, делилась своим счастьем, как вы любите друг друга. И что мне делать прикажешь?
- Сушить сухари.
- Вот-вот, можно сказать, я воспользовалась твоим советом, и отложила кое-что на черный день.
- Галя, одумайся! Какая дама из Амстердама? Это сотрудница социального центра…
Галина Николаевна перебила, - Признавалась тебе в любви? Знаешь, Володя, меня это совсем не интересует. Мы прожили с тобой долгую жизнь, и к переменам я не готова, но и терпеть издевательства от кого бы то ни было, не собираюсь. Степанович, ты так и останешься единственным, но будь любезен, когда заводишь дам на стороне, соблюдай приличия. Теперь уходи.
Произнесено это было спокойным и уверенным голосом, Владимир Степанович уступил. Он молча наблюдал, как супруга что-то искала в стенке, и одновременно раскладывал по полочкам все свои аргументы. Во-первых, никакой женщины на стороне у него нет. Галка что-то нафантазировала себе. Во-вторых, у супругов не должно быть друг от друга тайн, - Слышь, Галка, ты с каких средств сбережения завела?
- У тебя украла.
- Галя, зачем на себя наговаривать. Ты за всю семейную жизнь ни рубля из общего бюджета не взяла. Я, почему тебя расспрашиваю. Мы твои и мои сбережения сложим, и купим туристические путевки. Помнишь, как в молодости ты мечтала в Бразилию съездить?
Голос Владимира Степановича осекся, когда он увидел выражение лица слушательницы. Неужели он так сильно ее обидел?
Чтобы спрятать застывшие в глазах слезы, Галина Николаевна удалилась на кухню. Там, уставившись в телевизор, сидела Вика, и ей не было ровно никакого дела до денежных сбережений. Галина Николаевна присела с ней рядом за стол. Вот бы еще зарядиться ее беззаботностью.
- Галочка, я подумал, что все зависит от стоимости путевки. Мы можем подобрать недорогой тур, и необязательно в Бразилию, - Владимир Степанович широко улыбнулся, если бы еще знать, как и чем можно снискать расположения супруги, не пожалел бы для того усилий.
- Оставь меня в покое, пожалуйста.
- Галочка, я только не хочу, чтобы ты на меня обижалась, ведь я ни в чем перед тобой не виноват! Да, не виноват, и, если я с утра до вечера не объясняюсь тебе в любви, это вовсе не означает, что все чувства между нами прошли.
- Деда, ты мне мешаешь.
Взяв его за руку, Галина Николаевна вывела супруга с кухни, - Если заводишь разбирательство, не надо устраивать из него публичного зрелища.
- Ах, вот, к чему ты стремишься? К скандалу.
На беспристрастном лице пожилой женщины появилось выражение превосходства. И с этим неуравновешенным созданием она прожила всю свою жизнь. Ему искры достаточно, чтобы вспыхнуть, - Все сказал? Сейчас вернется Алиса из школы, перестань скандалить.
- Повод к скандалу подала именно ты.
- Соблюдай приличия, это все, что я у тебя прошу.
Владимира Степановича всего трясло от возбуждения. Она сама устроила скандал, и еще диктует ему условия! Темные глаза из-под кустистых бровей превратились в две узкие щелки, - А я прошу у тебя развод.
Седая голова несколько раз кивнула в знак согласия, -  Ничего иного я от тебя не ожидала. Ты его получишь.
Вода капала из-под крана, так, словно кто-то методически отсчитывал секунды, уходящие в вечность, и ей не хотелось их возвращать. Лучше отважиться на кардинальные изменения, чем продолжать жить во лжи. Именно она страшнее одиночества. Она никогда не будет одинокой, ведь она любит.
- Бабушка, а у нас сегодня в школе рассказывали о деятельности волонтеров в социальных приютах.
Старшая внучка вернулась из школы в приподнятом настроении и делилась с бабушкой своими планами. Ее поддержат, Алиса не сомневалась – старшие всегда учили ее отзываться на чужую боль. В приютах люди нуждаются в заботе и понимании. Однако, вглядываясь в покрасневшие глаза, Алиса заметила, что любимая бабушка чем-то расстроена. Наблюдательная внучка обратила внимание на то, что взрослые родственники сидели по разным комнатам. Чего-то не поделили. – Скажи, бабушка, а бывают семьи, где люди не ссорятся?
Галина Николаевна молчала, опустив глаза. Девочка задает совсем недетские вопросы. Повзрослела, хотя лучше бы она оставалась ребенком. – Может, и бывают.
- Бабушка, знай, чтобы ни случилось, я на твоей стороне.
Удивительно. Одно ее обещание улучшило бабушке настроение. Она улыбнулась. Бабушка ей верит, вот, кто ей настоящий друг.
- Люди все разные, взгляды на жизнь у всех отличные друг от друга.
- Бабушка, за рубежом частично разрешены однополые браки. Чего ты качаешь головой?
- Ни к чему хорошему это не приведет.
- Ты так считаешь?
- Да. Люди заводят семью в надежде на продолжение рода. В однополых браках это исключено.
И тут Алиса задала совершенно неожиданный для всех вопрос, - Бабушка, если назад годы вернуть, ты снова вышла бы замуж за деда?
Едва уловимый вздох предвосхитил ответ. – Наверное, да. Не исключено, что в семейной ссоре я тоже в чем-то неправа. Нет людей без недостатков.
- Но у мужчин их больше. Тебе это должно быть известно еще лучше, чем мне.
- Известно. Из опыта семейной жизни я знаю, если хочешь обойтись без ссор, лучше меньше знать. Вижу, что ты желаешь расспросить меня. Поясняю. В отношениях между мужчиной и женщиной должно быть недосказанное, пусть любимый человек останется для тебя загадкой.
- Даже, если становится известно об его обмане?
- Девочка моя, нельзя беззаговорочно верить слухам. Человека могут оболгать.
В разговоре наступила пауза, давшая возможность поразмыслить обеим его участницам. По лицу Галины Николаевны пролетело облачко, отобразившееся в виде озабоченности, внешне прибавившей ей лет. Вероятно, женщина припомнила некие события из семейной жизни. У внучки ее опыт общения с противоположным  полом был не столь обширным. Алисе оставалось поглядывать на бабушку, одновременно предаваясь мечтам. Одна из них вскоре предстала перед ними в земном исполнении. – А когда мы будем ужинать?
Появление Вики дало новое направление беседе старшего и молодого поколения. Глядя на малышку, Алиса спросила. – Бабушка, а кем мне приходится Вика?
- Сестрой, - прозвучало неуверенно.
- Но у нас с ней нет общих родственников, - возразила Алиса.
- Не знаю, что тебе сказать. Вика, ты хочешь есть? Сейчас я приготовлю вам ужин.
С одобрения младшей внучки бабушка готовила сырники. В слегка забродивший жирный творог она добавила два взбитых куриных яйца, несколько ложек сахарного песка и манную крупу. Вылепив аккуратные лепешки, бабушка Галя обваляла их в муке, затем выложила на предварительно разогретую сковородку. В ожидании обещанного лакомства Вика и Алиса наслаждались какао, а еще бабушка угостит их сгущенкой и яблочным вареньем. На аромат свежей выпечки явился старший Радионов, - Здесь всех кормят или только избранных?
Через пару минут перед ним стояла чашка горячего какао и тарелка с сырниками. Алиса с Викой с завистью посматривали на деда, - А нам?
Соревнуясь в скорости поедания, они  старались не отставать, обжигаясь, выхватывали сладкое лакомство друг у друга из-под носа и, без всякого стеснения, запихивали его в рот. Галина Николаевна, пораженная увиденным, молча, наблюдала за происходящим. Покрытые золотистой корочкой, поджаристые сырники, исчезали с невероятной быстротой, - Вы мне хоть один оставьте.
- Это дед – самый большой обжора.
Против такой меткой характеристики было трудно что-либо возразить. Мигом опустевшая тарелка для любой кухарки – объективное доказательство ее кулинарных способностей. Все наелись, все довольны, и даже те, кому придется мыть посуду. Настало подходящее время для разговора. Обратив свое внимание на старшую внучку, Владимир Степанович полюбопытствовал, - Алиса, зачем тебе личные сбережения?
Голубые глаза смотрели холодно, будто искали в вопрошающем видимые недостатки. Чем дольше она буравила глазами деда, тем жестче становился взгляд.
- Алиса, забирай Вику и отправляйся делать уроки.
Бабушка вовремя пришла на помощь внучке. Выждав пока девочки  удалятся, Галина Николаевна задержала на кухне супруга, - Перестань проводить расследование.
Владимир Степанович не скрывал своих намерений, - Я не хочу, чтобы Алиса росла избалованной.
- Владимир, опомнись! Алиса уже выросла, и ничего плохого в том нет, если у нее будут личные сбережения.
- Откуда они у нее?
- Давала я и Лена. Не приставай больше к девочке с расспросами. Неужели ты не чувствуешь, что своим поведением настраиваешь ее на неприязнь.
- Чтобы ни случилось, она не имеет права на неприязнь.
- Даже, если ты совершил ошибку?
Радионов-старший в миг переменился, - Это наша дочь совершила ошибку, когда привела в наш дом неизвестного ребенка. Мы приняли и полюбили ее, но это не означает, что мы также одобрительно будем относиться к ее папаше.
- Владимир, причем тут твое отношение к Алисе? Она вправе иметь не только собственные сбережения, но и тайны от тебя. Тем более, обязать взрослую девушку….
- Она – моя внучка, - перебил, не дослушав, Владимир Степанович.
- Она, прежде всего, самостоятельный человек, имеющий собственные взгляды на жизнь, и любить она вправе того, кого пожелает.
- А дочерний долг? Младшее поколение обязано заботится о старших, закон, который должен неукоснительно соблюдаться в любом обществе.
- Ты прав. Заботиться о тебе Алиса обязана, но я не пойму, зачем ты прилагаешь усилия к тому, чтобы она тебя возненавидела?
На физиономии Владимира Степановича обозначилось искреннее удивление, - Ничего я такого не делаю. Я просто требую к себе уважения.
- Уважение, в отличие от любви, надо заслужить. Если ты не уважаешь ребенка, он станет соответствующе относиться к тебе. Не понимаешь?
Нахмуренное лицо, жесткие формы, пристальный взгляд выдавали в Радионове-старшем нежелание уступать, - Я требую, чтобы меня уважали.
- Понятно.
Сожаление, читаемое во взгляде Галины Николаевне относилось не только к эгоизму бывшего супруга, но и к трудностям, которые в дальнейшем возникнут при общении с ним. Владимир Степанович ни разу не усомнился в собственной правоте. Он, именно он – хозяин в семье, и право принятия решений тоже его. Взглядом победителя Радионов-старший окинул окружающее пространство. Здесь все, без исключения, принадлежит ему. Нечто подобное, чувство собственника испытывает большинство мужчин, а в душе, он уверен, каждый из них. Мужчина создан главнокомандующим, женщине предрешено подчиняться, и тем, кто не согласен с этим изначальным распределением обязанностей, обречен на неудачи в семейной жизни.
- Дед, а тебе не кажется, что это – перебор?
Прозрение пришло внезапно. Перед ним стояла Алиса и нагло усмехалась ему в лицо.
- Твое дело сейчас – учиться, а не спорить со старшими.
На голоса вышла Галина Николаевна, которая пока была лишь сторонним наблюдателем, но долго ли ей суждено оставаться безучастным свидетелем, женщина не ведала. Судя по накаляющейся обстановке, назревала ссора, которая вспыхнула после невинного замечания Вики, - Дедушка, это ты – самый старый?
- Этого мало, Вика. Дед возомнил себя самой важной персоной.
Однако, на вызывающее замечание Алисы Владимир Степанович отреагировал спокойно.
- Алиса, перестань, пожалуйста, - вовремя вмешалась Галина Николаевна.
- Бабушка, я перестану, конечно, а дед будет продолжать отравлять тебе существование.
– Тебя это не касается! – заревел Радионов-старший.
Галина Николаевна попыталась воспрепятствовать назревающему скандалу. Взяв Вику за руку, она постаралась увести ее с места разборок, но, как показали дальнейшие события, содействие требовалось иной внучке.
- Я не позволю, чтобы ты издевался над бабушкой, - этот аргумент Алисы привлек всеобщее внимание. Внезапно очутившись в центре внимания, она продолжала, - Сегодня эта Вера звонила по городскому телефону и требовала деда…
- Не твое дело. Отправляйся делать уроки, а потом мы поговорим с тобой о … личных сбережениях! – Владимир Степанович надвигался на Алису, оттесняя ее в комнату, где та проживала. Оставшись наедине с супругой, Радионов угрюмо взглянув на нее, уткнулся в экран телевизора.
- Владимир…
Голос Галины Николаевны осекся, стоило ей увидеть выражение лица Радионова. Злоба, смешанная с отвращением сдерживало желание обманутой супруги к разборкам. Такие, как Владимир, не признают советы. Усевшись отдельно друг от друга, Галина заварила чай. Может, крепкий напиток отвлечет ее от грустных раздумий. Компанию ей составили ведущие разных телевизионных программ. Переключая то на «Культуру», то на «ОТР», Галина Николаевна искала программу, которая могла бы ее увлечь. События из старого художественного фильма, пожалуй, отвлекли бы ее от собственных проблем.
- Бабушка, а ты со мной поиграешь?
- Ну, если ты желаешь поиграть именно со мной, я согласна. А как там наша Алиса?
Удивленное личико Вики, сопровождающее ее ответ, лишило дара речи ее бабушку, - Алиса ушла, и сказала, что она не вернется, пока дед дома.